Литература

«...Всё началось с силиконовых сисек в XX веке, а чтополучилось потом? Во что превратился человек,я вас спрашиваю? Да человек ли он ещё после этого?..»

Из выступления в Парламенте Федерации,21...5 г.

Осень. Жёлтое, как масло, солнце неподвижно висит в синей глубине неба, лёгкая паутинка последним "прости" плывёт в тёплом дуновении лёгкого ветерка. Безмятежность. Хруст подошв по мелкой крошке садовой аллеи. Свенсон направляется к стоящему в двухстах метрах темному готическому особняку, напоминающему скорее замок вампира, нежели жилой дом. Странное ощущение. Нереальный пейзаж: тёмное пятно дома на фоне синего неба, обрамленное жёлтовато-бурым цветом наступившей осени

– Впечатляет? – Риэлтер протягивает руку в чёрной кожаной митенке в направлении строения и сам себе отвечает. – Конец ХХ века. Настоящий раритет! У вас в Городе таких домов и с десяток не наберётся!Свенсон смотрит на совершенно лысый череп собеседника.«Интересно, чем он добивается такого блеска?» – Свенсон не слушает риэлтера, он смотрит на его череп. Мигрирующая татуировка в форме диковинного дракона плавно спускается с головы под воротник проклёпанной массивной косухи, секунду солнечный луч отражается на гладкой бильярдной поверхности головы парня, и новое изображение мохнатой морской звезды заполняет пространство зеркально блестящей кожи.

«Занятно…» – Свенсон не расположен к разговору. Он думает. Мысли набегают вереницей образов и воспоминаний, эти мысли не несут смысловой нагрузки, так, обрывки событий, как желтые последние листья на старинных вязах парковой аллеи…

– Красиво! – Свенсон, наконец, смотрит в лицо продавца недвижимости, непонятно, что он имеет в виду, риэлтер напяливает зеркальные капельки очков. Свенсон видит своё отражение – стареющий благообразный господин в мягком кашемировом пальто. Такой наряд в Байкер Тауне не принят.

– Я рад, Профессор, что Вам понравилось! В доме уже практически всё готово, ну, может быть, на первом этаже ещё не убрались, а в спальне…Свенсон властно обрывает собеседника:– Лаборатория?... Да, и запомните, я – доктор!.

– Понял, Док! С лабораторией – ОК! Ребята установили и настроили всё по вашим блок-схемам, сейчас проводят калибровку с главной консоли… – Парень прочищает горло и поправляет на поясе цепь сложного плетения. Свенсон замечает массивный обрез двустволки в кожаной кобуре.

– Да, Док, я вот чего думаю! Действительно, какой же вы Профессор, если ребята настраивают кибер-хирурга! Я такого даже в медицинском центре им. Мэрилина Мэнсона не видел!Свенсон морщится, потом жестко глядит в лицо собеседнику. В зеркальных очках отражается Солнце и лицо недовольного старика.

– Вам бы лучше вообще забыть, что вы ТАМ видели! – Свенсон решительным шагом направляется ко входу в здание. Риэлтер оглядывается на своё двухколёсное чудовище, припаркованное снаружи участка, почему-то он постеснялся закатить мотоцикл в ворота, и торопливо догоняет Свенсона.«Совсем старый стал. Сколько мне осталось? Год, два, может, месяц… Хотя, к чёрту все расчёты, главное – успеть довести эксперимент до заключительной фазы, и тогда… – Свенсон жмурится, представляя себе результаты трудов, – …дети Нового, нарождающегося Мира! Мира без боли, войн, экономических катастроф, грязи, преступности. Ангелы Завтрашнего Дня! Они изменят мир, сотрут разлагающееся человечество, погрязшее в коррупции, жадности, в совершенствовании только одного – разрушения самого себя. Да и люди ли они вообще после всего того, что с собой сделали? Нет. Ангелы будут ЛЮДЬМИ. Постлюдьми. Ангелами, восставшими из коллапса эры Киберпанка… Ангелы Киберпанка... Улучшенные дети человечества… Дети… – Свенсон смотрит на риэлтера. – Сколько, к примеру, собственной живой плоти в этом байкере? 60–70 процентов, или вообще пятьдесят?.. Учитывая образ жизни, кстати… – Свенсон трогает старинные кресла, касается спинок антикварных стульев. Гостиная. Мебель укрыта пропахшим антисептиками пластиком, он шуршит под легкими прикосновениями Доктора. – Релаксация в созерцании старины? Почему на древние вещи можно смотреть бесконечно? Это не мертвенность и тлен, скорее, энтропия сквозь сон сотен, а может, тысяч лет…»

– Простите, Док. У меня вопрос один назрел, ну, в общем, это, пси-процессор у меня накрылся, – парень касается пальцами левой руки затылочной области, там, куда обычно модифицируют разъёмы психоимплантов, – да и шарнир в коленной чашечке поменять бы хотелось – сами знаете, у нас тут в Байкер Тауне дефицит опытных мастеров, очередь на три месяца вперёд. Вот. Мне бы к Вам на приём записаться, а?.. – Байкер снимает дурацкие очки и почти заискивающе смотрит на Свенсона. Свенсон профессионально отмечает, что правый глаз риэлтера искусственный, наверняка с повышенным расширением (никак не меньше 20 мегапикселей) и прибором ночного видения. Хотя, в Байкер Тауне, это скорее необходимость, чем прихоть, не то, что в Городе…

– Я не практикую кибер-медицину. К сожалению. Мои пациенты – ЖИВЫЕ люди! Могу порекомендовать одного хорошего специалиста в Городе…

– Байкер разочарованно качает головой.– Н-е-е-е-е, Док, в Город мне нельзя! Сами знаете, весь этот дутый миф о мире, что декларируют федералы – чушь! Просто передышка в бесконечной войне…Свенсон пожимает плечами. Нет, так нет…. Мысль, возникшую следом, он прожевывает, глядя в пыльное окно. Маклер прав – роботы-чистильщики лежат грудой в углу комнаты.

– Док, а где вы ЖИВЫХ людей в Байкер Тауне найдёте? – Свенсон резко поворачивается к байкеру, внимательно смотрит ему в глаза.– Дети, любезный! Дети! Байкер хмыкает

.– Ха, дети, беспризорники, что ли? Нормальных детей модифицируют почти с пелёнок! А эти, шантрапа малохольная, прут в Байкер Таун со всей Федерации, как будто им тут мёдом намазано… – Свенсон не отвечает, он опять стоит у окна, изучает свои новые владения.«Во что превратился человек? – Старик проводит пальцем по пыльному стеклу. За окном сад. Яблони. Ярко красный диск солнца клонится к закату, ветерок шевелит корявые сучья, обрывая последнюю листву. – Странно, какая сухая нынче осень… – Далее, за оградой – холм, редкие кустарники покрывают пожухлые травяные склоны, расцвечивая их красками золота и багрянца… Мысли обретают в голове Свенсона форму, наполняются содержанием и смыслом. Это воспоминания…

– Когда, лет эдак пятьдесят назад, с изобретением псевдоплоти система кибернетического протезирования достигла своего пика, люди наконец-то взорвались в благодарном экстазе к благу развития цивилизации. Боже, наивные идиоты! Хотя, с другой стороны, как посмотреть: ещё бы, незрячие получили глаза, ампутанты – руки и ноги, неизлечимо больные – новые органы. А как трепетали в сладком экстазе пластиковые хирурги и разные шарлатаны от бодиформинга! Конечно, цены упали, клиентов нет отбоя, многотысячные гонорары, слава! Короче, всеобщая благодать! Человек сливается с машиной. Тьфу, какая дрянь! Новая эра человекомашин уже не за горами, что ещё они там кричали? Идеи евгеники воплощаются в жизнь, м-да… А потом пришли болезни, новые и страшные. Если раньше компьютерные вирусы потрошили железные ящики ПК и ноутбуков, то теперь они перемалывают мозги человека, используя все эти пси-процессоры, кибер-импланты и что ещё там вставляет себе в голову продвинутое человечество? Глобалнет вошёл в человека, минуя ненужные железяки, взрывая мозги и порождая идиотов…»

– Док, вы не сердитесь, байкеры, знаете, народ всё по большей степени простой. Ну, вы поняли. Кстати, в субботу по поводу перемирия с «Чёрными Барсами» состоится классный концерт на центральной площади, вы любите Жидкий Металл?

– Что-что? – Свенсон вздрагивает, оторванный от раздумий, он явно не понимает, что говорит собеседник.

– Ну, музыку, в смысле! – иного понятия, кроме «Жидкого Металла», для парня слово «музыка» не означает. – Будет сам Аятолла Байкер Тауна, вы ведь с ним знакомы? – Свенсон вспоминает Аятоллу. На лице и руках в постоянном движении сплетающиеся в магические рисунки, мигрирующие татуировки в виде змей, ящериц и иероглифов, всё меняется, увидеть выражение лица лидера Байкер Тауна невозможно.

– Хедлайнерами будут Artificial Boys! Психо-метал! – При слове Artificial Boys Свенсон вздрагивает и смотрит на байкера. – Представляете? Ну, это группа, где есть настоящий живой барабанщик, у него, не поверите, и руки, и ноги НАСТОЯЩИЕ!!! Ну, начинка там, конечно… да какая разница? Сейчас на живых барабанах НИКТО лет как пятьдесят не играет! – Свенсон теряет интерес к парню, воспоминания окутывают его с новой силой…

«20 лет назад я, Олаф Свенсон, курировал проект по созданию искусственного человека, названный «Artificial Boys». Идея была проста: собрать некую несущую конструкцию киборга из всех этих новомодных киберпротезов и псевдоплоти на базе новой разработки – квазиорганического искусственного мозга. Компьютерный интеллект, на тот период времени, существовал и даже активно использовался. Но вот реально обладал ли он ЛИЧНОСТЬЮ, сродни личности человека? Это был вопрос вопросов. Тем не менее, чуть позже выяснилось, а потом кто-то даже доказал, что нет. Да, компьютерная модель человека обладает ИНТЕЛЛЕКТОМ, но, увы, не ЛИЧНОСТЬЮ. Личность – это другое, это нечто, что, наверное, сродни душе человека, если эта Душа существует… Ну что же, раз сам Искусственный Интеллект не способен стать адекватной личностью, нужно ему в этом помочь, поэтому изменили задачу… Если бы только знать в тот момент, во что это выльется… Да, если бы… если бы… вот в том-то и дело!»

– Свенсон продолжает смотреть в окно. За его спиной что-то происходит, и он оборачивается.

– Всё готово, Профессор! – Байкер тычет под ребро парня в синем комбинезоне. – Док, Док, Док – печёнку твою разорви!

– Сорри, Док! Всё закончено. Консоль отрегулирована на заданные вами параметры, баки подключены, индикация показывает начало процесса наноформирования. – Свенсон рассеяно кивает и вытаскивает кредитный чип. Чип устанавливается в чипридер «синего комбинезона», по дисплею бежит строчка цифр. Свенсон внимательно следит за перечислением денег.

– Стоп, достаточно! – цифра на дисплее внушительная, байкер-риэлтер уважительно присвистывает.

– Интересно, сколько же стоит само железо, если оборудование лаборатории вылетело чуть ли не в цену половины дома? –

Свенсон неодобрительно смотрит на байкера, звезда мигрирующей татуировки наползает на его левый глаз, придавая риэлтеру зловещий вид.– Мы, ведь с вами договаривались, не так ли? – Голос Свенсона холоден и бесстрастен. Он видит, что парень вытащил свой чипридер в надежде получить чаевые, но теперь не решается его протянуть. Психолог, твою мать! Свенсон берёт устройство из рук парня и отсчитывает некоторое количество электронной наличности. Байкер доволен.

«Ну и что дальше? Ах да, при разработке так называемой «психологии» искусственного интеллекта в рамках проекта Artificial Boys всплыло потрясающее открытие: оказывается, личность человека вполне возможно клонировать, вернее, делать адекватную кальку личности всей жизни человека. Вот тут-то и замаячили грандиозные перспективы, а значит, и не менее грандиозные дивиденды, открытие моментально стало основополагающим Проекта Artificial Boys. Оставалось выбрать прототип кальки человека с высоким интеллектуальным потенциалом, багажом знаний, опытом, короче, со всем тем, что сможет при слиянии кальки кандидата с Искусственным машинным Интеллектом открыть новые, доселе не виданные горизонты. Конечно же, были тут и мои вполне меркантильные интересы: личность, пересаженная в тело Artificial Boy, сможет генерировать задачи высочайшей сложности и, что самое важное, решать их практически мгновенно, и ЭТО буду Я! Пусть «искусственный мальчик», пусть, но им буду Я! Я! Именно Я, чёрт побери, смогу решить самую главную задачу своей жизни, которую так бездарно просрал 30 лет назад… Так, кажется, я думал, когда предложил свою кандидатуру…»

– Свенсон выходит на аллею и смотрит на отъезжающий фургон компьютерщиков. Машину сопровождают два затянутых в чёрную кожу мотоциклиста. Стволы автоматических винтовок зловеще блестят в лучах заходящего солнца. В Байкер Тауне небезопасно, особенно, для людей из Города…

«Странно, будучи вполне обеспеченным человеком, мне так и не удосужилось обзавестись семьёй, работа и бизнес, только бизнес и работа… Любовь. Странное слово, всегда представлялось это неким «химическим» процессом мозгов, гормонов и прочих психосоматических реакций. Женщины были лишь способом психологической разгрузки, наверное, не более. А Любовь, ну и что Любовь? Жалкая попытка скрыть физиологический процесс продолжения рода всеми этими вздохами, ахами, прогулками под луной, интригами, ревностью и ещё чёрте знает чем, смачно описываемым дурацкими сериалами и блокбастерами, слава Богу, всё это прошло стороной. Вот и до семьи добрались. Семья. Что значит вот это вот слово? Ненужная мелочь, тоталитарная игрушка двух разнополых существ, а по большему счёту – аналог компьютерного чипа, ячейка, или даже проще – винтик вечной глобальной социальной машины несвободы – Государства. Дети? Хороший вопрос, в самую, можно так и сказать, точку! Да, любил всегда. Люблю и сейчас, наверное, единственное, что по-настоящему ещё люблю… А вот завести своих?.. Нет, не до того было, к чему лишние проблемы? Когда был молод, а это почти 50 лет назад, детей не модифицировали, это сейчас контроллеры и микрочипы подскажут мамаше, что и как нужно делать с малышом и каких подвохов ждать, а тогда перспектива не спать ночей, волноваться и переживать за своё бесценное чадо – значило поставить крест на работе. Ну нельзя было поставить на карту дело, в которое веришь больше, чем во что бы то ни было…»

– Свенсон обходит Дом. Смеркается. Уличные фонари ещё не зажглись, одинокий пожилой человек бредёт в сероватых сумерках, глубоко погружённый в свои мысли. Мысли о прошлом, что так круто изменили его жизнь.

«Нет, не с этого надо начинать. Назад. К самому началу. Туда, откуда выросла вся эта дикая история… Уже почти 50 лет назад, будучи талантливым выпускником Городского Университета, довелось мне работать в команде талантливых ребят над созданием геннокинетических наноботов, то есть нанороботов, способных воспринимать команды генетического кода биологического организма. Работа близилась к завершению, мало-помалу руководство темой перешло ко мне, а с ней и опытные образцы нанозаводов – конструкты. Вырастить геннокинетический наноконструкт дело сложное и очень дорогостоящее. Принцип же прост – подсаживаешь в тела подопытных животных, и нанозаводики «достраивают» отсутствующие органы или части тела по чёткой генетической карте объекта. В общем, неплохо они себя зарекомендовали. Оставалось испытать наноконструкт на человеке. Но тут начались проблемы: религиозные фанатики, бюрократия, косность руководства, отрицательная реакция прессы, как результат – секвестрование бюджета финансирования и закрытие темы. Сначала было совсем уже решил всё бросить и податься в кибер-хирурги, тем более что звали неоднократно, но внезапно случилось несчастье. У одного из отцов-основателей Фонда, спонсировавших Проект, попала в автокатастрофу единственная дочь, травмы были несовместимы с жизнью, девочка находилась в коме. Решение пришло мгновенно – ввести умирающей наноконструкты, не более куба, во все поражённые конечности и…Через 10 дней, в слезах и соплях, отец обнимет смеющуюся малышку! Так-то вот! Хотя потом… Девочка умерла ровно через год от остановки сердца. Начались разборки, обвинение в непредумышленном убийстве, потом, конечно же, всё сняли, но…»

Свенсон вздыхает. В голове жужжит сигнал коммуникатора, он мысленно открывает доступ, на вживлённых в радужку глаз скрин-линзах появляется Аятолла Байкер Тауна, в этот раз лицо его чисто (видимо, татуировки мигрировали на затылок).

– Здравствуйте, Док! Я невовремя?

– Ну что вы, Майкл, вы всегда вовремя. То, что Вы для меня сделали, заслуживает большего, чем отрыв от обычной стариковской прогулки.

– Бросьте, Док, какой вы, к чёрту, старик, то, что вы сделали для нас – несопоставимо больше! Медицинский центр, хотя бы, чего стоит! Но я не про это, глупо обмениваться политесами, когда есть более важные дела, не так ли? – Свенсон кривится и пожимает плечами, Аятолла всё равно его не видит, клипса передатчика лежит в кармане кашемирового пальто.

– Знаете, Док, вами заинтересовались из управления полиции Города. Сегодня Комиссар Лиддс прислал официальный запрос на ваш арест и экстрадицию за пределы Байкер Тауна, вы же знаете, что мы формально находимся в федеральном подчинении.

– И что же вы ответили?

– А не догадываетесь? – Лицо Аятоллы расплывается в широкой улыбке, обнажая белоснежные зубы с волчьими клыками – Послали мы их, Док, просто послали к такой-то матери. Кстати, запрос возник сразу после того, как Попечительский совет утвердил Вас в качестве опекуна над 35-ю беспризорниками. Кстати, автобус с детьми ещё не приехал?

– Нет, Майкл. Но надеюсь, что до ужина успеют.

– Уж и не знаю, как вы, Док, будете управляться со всей этой оравой? Они же далеко не подарки, дети улиц и всё такое…

– Очень просто, Майкл, – сторожевые импланты! Ну и на первое время с ними побудут два бывших сержанта морской пехоты, мои старые друзья, было дело, вставлял им кое-что, вот, согласились помочь на первое время, добром, как известно, за добро платят.

– Круто вы с ними собираетесь, Док, не туда пошёл – бац, болевой шок, не то сделал – бац, снова. Хотя другого пути и нет, я думаю. –

Свенсон вздыхает, утвердительно качая головой.– Наверное, нет… На первое время, только на первое время.

– Док, если честно, в двух словах можете сказать, ЧТО реально с ними будет, с ребятишками? Я надеюсь, вы не станете препарировать их, как морских свинок? У нас законы суровые, вы знаете, и если народу что-то не понравится, в общем… – он на секунду умолкает, лицо выражает некоторую степень растерянности, потом расплывается в шикарном оскале, – порвут на куски, и знакомство со мной не поможет!

– Майкл, вы же читали мой отчёт и сайенс-план?

– Да читать-то читал, но вы же сами знаете, ЧТО я там понял. Какие-то Ангелы, наноботы, конструкты, в общем, бред научный… Да не бойтесь, Док, вы говорите, говорите, это мой личный полностью закрытый канал, ну если опасаетесь наружной прослушки, так зайдите в помещение.

– Свенсон направляется к двери Дома.– Ладно. Странно как-то, только сегодня я думал именно про то, как всё начиналось, и тут вы! – Свенсон молча открывает тяжёлую дубовую дверь с латунными набалдашниками дверных ручек.

– …Итак, вы помните ту историю с умершей девочкой?– Да, это, наверное, единственное, что я разобрал из вашей научной галиматьи… Хм, сорри, конечно…– Да ладно, чего уж там… Так вот, именно тогда я понял, в чём совершил ошибку. Наноконструкты НЕ ВОССТАНАВЛИВАЮТ плоть, они СТРОЯТ её ЗАНОВО в полном соответствии с заложенными в человеке генами! Девочка умерла оттого, что наноконструкт начал отстраивать её сердце заново, живое сердце вошло в конфликт со своей отстраивающейся копией, и девочка умерла от остановки! Понимаете? – Аятолла кивает головой. На улице совсем стемнело, вдоль аллеи старинных вязов зажглись фонари. Свенсон включает освещение в зале и садится в кресло, перед собой он кладёт крохотную клипсу передатчика.

– …Ну что же, я разработал новую теорию, учитывая прежние ошибки, проиграл её вариации раз, наверное, десять на мощнейшем компьютере корпорации, контору к тому времени уже закрыли, средства для собственного эксперимента оказались неподъёмные, и я устроился в «Миякаши Лимбс энд Сайбер» в отдел развития новых технологий кибер-хирургии. Далее пошло-поехало, пока двадцать лет назад я не оказался на пороге нового научного открытия – создание искусственной киберличности на основе кальки памяти человека. Всеми правдами и неправдами я протолкнул свою собственную кандидатуру в качестве живого образца. Короче, эксперимент был проведён на основе моей кальки… – Аятолла машет рукой. По руке струится разноцветная ящерица.

– Это я всё знаю, вы про детей поподробнее, а то время, знаете, к концерту надо готовиться, речь написать. – Свенсон кивает, появляется мысль: «Интересно, в Байкер Тауне не водятся спичрайтеры?»

– Ну уж нет, Майкл, всё по порядку. Значит так, эксперимент прошёл, вроде бы, удачно калька моей личности прижилась, но напрочь стёрся Искусственный Интеллект киборга, и никакие попытки слить воедино эти два информационных массива не удавались. Кроме того, я выяснил, что киборг не наделён сколько-нибудь адекватными моим полезными навыками и информацией, осталась только память, эмоции, переживания… В общем, киборг оказался эмоционально неуравновешенным нервным субъектом, глубоко переживающим произошедшие с ним перемены в состоянии глубочайшей депрессии, пользы никакой. А потом…

– Да-да, знаю, экономический кризис, гражданские волнения, хаос, вы удачно смылись с активами «Миякаши Лимбс энд Сайбер», потом та памятная заварушка с дележом имущества компании, и вот прошло 20 лет, и, похоже, вы имеете всё, чего хотели! А самое главное, знаете, что будете делать! – Свенсон кивает. На камине гулко бьют часы, до этого они почему-то молчали.

– Итак, про Ангелов Киберпанка! Я раскрыл возможность восстановления тела человека с помощью наноконструкта. Не нужно вводить конструкт в «собранный» организм, иначе произойдёт конфликт, как вы помните в случае с девочкой. Так вот, вы играли в детстве в конструктор? – Аятолла молчит, видимо, кроме автомата Калашникова последней модели в детстве он ничего не разбирал, но это не мешает ему внимательно слушать Доктора, тот продолжает.

– Тело человека – тот же конструктор, просто иной, биологический, и он, заметьте, намного сложнее. Иными словами, необходимо полностью разобрать человеческое тело, как обычный конструктор, а потом собрать его с помощью наноконструкта…

– То есть, КАК разобрать? Убить, расчленить, порезать на куски? – Аятолла удивлён и насторожен, Свенсон видит подёргивающуюся бровь, татуировки, видимо, от волнения, снова наползают на лицо.– Очень просто. С помощью своего оборудования я разберу тело на волокна, нервы и сегменты скелета, выглядеть это будет, примерно, как если бы человек вдруг стал на время «газообразным» и абсолютно прозрачным. Для этого подвергаемый «перепрошивке» объёкт помещается в специальную камеру, где и разбирается в органическом растворе кибер-препаратором на составляющие биологического «конструктора». Процесс этот очень сложен и длителен. Естественно, мозг объекта всё это время «спит», будучи также в «газообразном» состоянии, так что о каких-то страданиях, нравственных или физических, можно спокойно забыть. Далее вступают в дело наноконструкты. Для каждого узла – свой нанозаводик, и вот, через 8–10 дней тело соединяется воедино, прочно и навсегда, увидеть шрамы или какие-то следы будет невозможно, чего не скажешь про кибер-медицину, кстати. В дальнейшем специально «обученные» наноконструкты, отвечающие за мозг объекта, подготовят Платформу для «подселения» Искусственного Интеллекта…

– Ужас какой, Док! Но почему на детях-то? Неужели за вознаграждение, там…

– Нет, Майкл, нужен не созревший и завершённый организм, нужен РАСТУЩИЙ!!! Причём до начала полового созревания, до 10 лет, не более.

– Ну а что получается после «перепрошивки»?

– Это и будет Ангел Киберпанка! Ребёнок, абсолютно здоровый, со 100-процентным иммунитетом ко всем без исключения болезням, с потрясающими физическими данными, с могучим интеллектом, сопоставимым с самыми совершенными кибернетическими устройствами. По сути, это будет совмещение чистой личности ребёнка и мощи Искусственного Интеллекта. Вы ведь знаете, Майкл, я профессионал в обоих направлениях!– Да, уж, Док, время вы зря не теряли. Пятьдесят лет – срок немалый! – Аятолла уважительно кивает.– Ангел будет развиваться дальше, как обычный ребёнок! Став взрослым, он не будет подвержен любому воздействию, как я уже говорил, в виде вирусов, травм, старения – да, наверное, и смерти тоже. Надеюсь, что это будут практически бессмертные люди! Понимаете? Отрезал руку – выросла новая, ну и так далее. Они смогут размножаться, и уже их дети будут иметь свои собственные геннокинетические наноконструкты, передаваемые по наследству. Таким образом, зародится раса принципиально иных людей – людей будущего!– Перспективы более чем глобальные!

- Ну а какова вероятность гибели во время эксперимента? – Аятолла уже не улыбается, по лицу пляшут бесы татуировок

.– Нулевая. В послеоперационный период, а это до одного месяца – около 1–2%. Однако, увы, к концу первого года погибнет, примерно, половина детей. Всё из-за плохой наследственности и генных отклонений, сейчас их пруд пруди. Наноконструкты, как вы понимаете, управляются генным кодом объекта, изменить гены они не могут, а значит, будут дублировать «неправильные» и поражённые участки генного кода… – Доктор замолкает. Аятолла тоже молчит, неопределенно жестикулируя рукой, кажется, что он хочет что-то добавить, но не может сформулировать фразу…

– …И тем не менее, овчинка стоит выделки, Майкл! В течение 12–15 лет Байкер Таун может стать центром зарождения новой цивилизации Ангелов Киберпанка!! Подумайте об этом – Байкер Таун и Ангелы Киберпанка!

– Перспектива, конечно, заманчивая – никаких протезов, имплантов, никакой модификации. А душа, Док? Нравственные принципы, наконец? Пока мы искусственно модифицируем свои тела, святоши молчат и даже благословляют очередные операции. Но вы, Док, замахнулись на нечто большее – вы замахнулись на роль Бога в усовершенствовании человека, а это уже ересь…

– Ха, это обычная евгеника, Майкл, а вы, значит, верующий?

– Нет, но… Ну не знаю, сложно всё это. Мне понятны жертвы (уверен, что дети, которым суждено «слететь» с Проекта, умрут счастливыми и сытыми в тепле и комфорте, а не на улице в кровавых разборках), мне непонятно другое – если мы ещё полулюди, то останутся ли Ангелы людьми в прямом смысле этого слова, то есть, я хотел сказать, останется ли у них после такой «перепрошивки» Душа? – Свенсон встаёт и начинает ходить по холлу, находясь в фокусе передающего устройства.

– Скажите, Майкл, а действительно ли есть Душа, вообще как некая составляющая часть человеческого существа? Понимаете, сколько раз я задавал себе этот схоластический вопрос, и всегда приходил к дуалистическом решению. Казалось бы, вот я – известный учёный, врач, киберпсихолог, но доказать или опровергнуть теорию Души я не могу. Физически – да, что-то, без сомнения есть, а что дальше? Религия или системные научные факты? Очень многое мы пока не в состоянии объяснить и разложить на формулы, и оно так и остаётся частью человеческой натуры – непонятное объяснять сверхъестественным. Мистика. Знаете, она сродни религии, только держится не на вере, а на человеческих фобиях. Конечно, вы можете сколько угодно говорить, что Душа – это совесть, честь, любовь (ну, конечно же, не секс), вера, наконец, или как раз наоборот – предательство, бесчестие, мелочность, жадность, скептицизм? Нет. Это Личность, Майкл. А личность – это понятно: эмоции, переживания, воспоминания, замешанные на хитрой «химичности» человека, всё ЭТО можно скопировать, повторить, даже модифицировать, сделать кальку, и вложить её в другой организм или машину, а значит, это уже и не Душа…

Аятолла молчит. На лице вновь чисто, только маленькая змейка нарезает круги на высоком лбу лидера Байкер Тауна. Одобрение. Отрицание. Снова одобрение и опять сомнение. Решение…

– Так что будет с Ангелами, Док? – Аятолла выглядит задумчивым, но полным определённой решимости.

– Время покажет, Майкл…

– Значит, ТАК тому и быть, Док… Да, приходите на концерт завтра, ладно? И банду свою приводите, им-то уж точно понравится!

– Посмотрим, ОК? Да, и спасибо за всё! -

Скрин-линзы гаснут, Доктор сидит, уставившись на клипсу передатчика. Где-то в недрах Байкер Тауна старый жёлтый школьный автобус с галдящей оравой будущих Ангелов Киберпанка проходит последний КПП, отделяющий его от особняка Свенсона.

Продолжение следует...