Литература

ТРИНАДЦАТЬ ИСТОРИЙ О ШИРОЧКЕ

ШИРОЧКА

Давно ли, недавно ли, далеко ли, близко ли жила-была девочка Широчка. Была Широчка маленькой, худенькой и разговаривала нараспев. Жила она с мамой, которая постоянно болела, а помогало маме только специальное бабушкино лекарство из маковой росы. Вот за лекарством и послала мама Широчку к бабушке, а заодно испекла она для бабушки много-много вкусных пирожков. Дорога же к бабушке проходила через лес.

Идет себе Широчка через лес, напивает песенку хриплым прокуренным голоском, по сторонам смотрит. В лесу столько всего интересного! Травка-муравка, цветочки, бабочки, птички поют… Всего и не перечислишь. Хорошо в лесу теплым летним утром! Идет себе Широчка по лесу, ни о чем не думает, кому думается в такую погоду? Вдруг выскакивает из леса страшный серый волк, и прямо на Широчку. Чуть с ног ее не сбил. Пролетел мимо и скрылся в кустах. Широчка от страха тоже в кусты, сидит, зубами стучит, глаза закрыла - сильно напугал ее волк. А из леса тем временем выбежало много-много, больше десяти, мальчиков и девочек. Все в черных сандаликах, белых носочках, черных коротких штанишках и белых рубашках. На шеях красные косынки повязаны, в руках рогатки. Обступили кусты.

-Он там! Он там! - кричат, рогатками размахивают.

А из леса вышел еще один мальчик, чуть постарше других. Тоже в черных сандалиях, белых носочках, черных коротких штанишках, белой рубашечке. На шее у него была такая же красная косынка, а в руке рогатка. На груди же у него был значок в виде красной пятиконечной звезды с изображением лысого дяденьки с бородой.

-Отряд стройся! - крикнул он командирским голосом.

Дети построились в одну шеренгу.

-Без команды не стрелять! Отряд! К борьбе с пережитком империализма будь готов!

-Всегда готов! - ответили хором дети и сделали странный жест рукой, как будто хотели почесать себе лоб.

-Отряд, целься!

Все направили рогатки в кусты, где сидела Широчка.

-Не надо, не стреляйте, - взмолилась девочка Широчка, - я не порождение империализма, я за лекарством для мамы иду.

-А как тебя зовут, девочка? - спросил мальчик со значком.

-Широчка, - ответила Широчка и заплакала.

-Не плачь, Широчка, - сказал ей мальчик со значком, - мы пионеры, а пионеры не обижают маленьких девочек.

-Так вы пионеры? - спросила Широчка, успокаиваясь.

-Я - Паша Раскумаркин, - ответил мальчик со значком, - а это мой пионерский отряд, - и они снова сделали знак ручкой.

-А что это вы руками делаете? - спросила окончательно осмелевшая Широчка.

-Это наш пионерский салют, - гордо ответил Паша.

-А зачем? - спросила Широчка.

-Давай я тебе волшебный лес покажу, - предложил вместо ответа Паша.

-А ты можешь? - с сомнением в голосе спросила Широчка.

-Ты мне не веришь? - возмутился Паша.

-Честно говоря, не очень, - призналась Широчка.

-И напрасно, - обиделся Паша, - пионер никогда не врет.

-Никогда-никогда? - удивилась Широчка.

-Никогда-никогда, - ответили пионеры и сделали салют.

-На, съешь волшебное печенье, - сказал паша и протянул Широчке маленькое печенье.

-А ты? Я не могу одна.

Паша достал еще печенье и положил себе в рот.

-Странный вкус у вашего печенья.

-Это вкус волшебства.

-И что теперь?

-А теперь ты должна вместе с нами спеть волшебную песенку, и волшебство начнется.

Паша взмахнул рукой, и пионеры запели.

-… Клич пионера: всегда будь готов! - подпевала Широчка, а сама думала: "Странное волшебство у этих пионеров".

Едва они допели песенку в седьмой раз, как лес действительно стал волшебным. Все вокруг стало ярким, загадочным странным. В воздухе витала магия. Широчке вдруг ни с того ни с сего захотелось смеяться.

-А что это у вас на шеях? - спросила вдруг она пионеров.

-Это красные галстуки - символ пионеров.

-А почему они красные?

-Хочешь, я сделаю тебе приятно? - спросил вдруг вместо ответа Паша.

-Мне уже приятно, ответила сквозь смех Широчка.

-Тебе кайфово. Приятно это другое и даже лучше.

-Тогда сделай.

-Только тебе для этого придется снять трусики.

-Я согласна, - сказала Широчка и начала снимать трусики.

Но не успела она снять трусики, как Паша стал вдруг серьезным, лег на травку, где стоял и пустил струйку слюны изо рта.

-Что это с ним? - спросила Широчка пионеров.

-Это злой дядька Осип пришел, - ответили пионеры.

-А говорил, что не врет, сказала обиженно Широчка, одела трусики и пошла дальше.

Шла она так, шла, и вышла на лесную полянку. Вот здесь я и отдохну, решила Широчка. Только она достала пирожок, как слышит, из кустов говорит кто-то ей жалобно:

-Девочка-девочка, дай пирожок. Христом-богом молю.

-Кто здесь! - вскрикнула испуганно Широчка.

-Не бойся меня, - сказал волк, выходя из кустов, - пожалей старого. Три дня ничегошеньки во рту не держал.

Посмотрела Широчка на волка и говорит:

-И вправду ты нестрашный. А хвост у тебя так даже смешной.

-Это не хвост, - смутился волк, но в лес не убежал.

-Присаживайся. Будем вместе обедать.

-Спасибо тебе, добрая девочка.

-Зови меня Широчкой.

-Спасибо тебе, добрая Широчка.

-А почему ты гидра империализма? - спросила вдруг Широчка.

-Да какая я гидра. Старый, больной человек. Пережиток, одним словом.

-А разве волки - это люди? - с сомнением спросила Широчка.

-Ну хорошо, старый больной волк. Решил я на свою голову ревматизм полечить, по маковой росе покататься, да забрел с дуру на делянку пионерскую. Помял им мак маленько. Так они меня за это объявили порождением империализма, и дали пионерскую клятву искоренить любой ценой. Знаешь, почему у них на шее красные тряпки.

-Они сказали, что это галстуки.

-Галстуки. А почему они красные?

-Не знаю.

-Это символ макового цветка. У них все красное: галстук красный, звездочка красная, знамя красное, дедушка, и тот красный. Дедушка, кстати, красные грибочки в белую крапинку любил.

-Ну а Красную Шапочку зачем ты съел?

-Не ел я никакую шапочку! Даже конфеты. Они тут с бабулькой незаконно пушниной промышляли, а меня, так сказать, издержками производства подкармливали. Когда же в лесу запахло жаренным, решили они меня убрать, как лишнего свидетеля, наняли киллеров, по-вашему, браконьеров, а слух распустили для успокоения общественности. Все равно меня никто слушать не станет. Да ты посмотри на меня. Куда мне старушатиной давиться? У меня от нее несварение будет. Стар я стал, а тут еще нервы ни к черту. Стыдно сказать, темноты стал бояться.

Волк вытер непритворную слезу.

-Бедный ты бедный, - сказало ласково Широчка, и погладила боязливо волка по голове.

-Спасибо тебе, добрая девочка. Как бы мне хотелось сделать что-нибудь для тебя.

-Мне пионер Паша хотел сделать что-то приятное, но к нему пришел Кондратий, и он уснул.

-Не говори мне о нем! - вскричал гневно волк, - Совсем от них житья нет!

-Хорошо, больше не буду.

-А ты хочешь, чтобы тебе сделали приятное?

-Хочу, - просто ответила Широчка.

-А можно мне сделать тебе приятное.

-Только не убегай. Хорошо?

-Не буду.

Но не успела Широчка снять трусики, как кто-то совсем близко протрубил в охотничий рожок.

-Это охотники! - крикнул волк и скрылся в лесу.

-И этот такой же, - грустно сказала себе Широчка, надевая трусики.

Тем временем из леса вышли два здоровых мужика в охотничьих куртках. В руках у них были здоровенные ружья.

-Где он? - грозно спросил первый охотник.

-Кто? - переспросила Широчка, глядя на охотников честными детскими глазами.

-Ты сама знаешь, кто.

-Вы говорите, как дяди и тети из маминого сериала.

-Не понял?

-Задаете дурацкие вопросы вместо того, чтобы прямо спросить, что вас интересует.

-Где волк? Ты его видела?

-Волк?

-Мы знаем, что он был здесь.

-Была здесь какая-то собачка.

-Собачка?! Да ты знаешь, что эта собачка сделала с Красной Шапочкой и ее бабушкой?

-Не а.

-Покажи, - сказал первый охотник второму.

-Вот, смотри, - сказал тот и протянул Широчке конверт с фотографиями.

-А кто эти дяди и тети? - спросила Широчка.

-Что?

-Кто они?

-Что ты ей дал?

-Да я что… - смутился второй охотник.

-Вы бы не ссорились, а сделали мне приятное. А то все обещают, а никто не делает.

-Тебе? - удивились охотники.

-Не хотите?

-Конечно, хотим.

-Тогда я сниму трусики, только вы не убегайте.

-Еще бы мы убегали.

Только Широчка сняла трусики, как в лесу послышалась пьяная песня.

-Это егеря! Бежим! - с этими словами охотники скрылись в лесу.

-Чего это они все сегодня? - спросила сама себя Широчка, надевая трусики.

-А ну руки! - сказал кто-то вдруг из кустов.

-Что руки?

-Подними руки!

-Пожалуйста, - сказала Широчка, поднимая руки.

-Стой спокойно, и никто не пострадает.

-Стою.

-Без глупостей, мы выходим.

-Это хорошо, что вы выходите без глупостей, - согласилась Широчка.

Из кустов вышли, шатаясь и поддерживая друг друга, трое мужчин в камуфляжной форме и с автоматами в руках.

-Где они? - Крикнул Широчке прямо в ухо мужик с самым большим животом. Наверно, старший.

-Кто они?

-Ты нам не тут! Нам с тобой не туда! Ты нам зубы не строй! Отвечай, куда тебе говорят!

-Я отвечу, куда хотите, только не надо так орать, - взмолилась Широчка.

-Где охотники?

-За собачкой пошли.

-Куда?

-Туда, - Широчка махнула рукой в первую попавшуюся ей сторону.

-Сколько их было?

-Двое.

-Оружие?

-Ружья.

-Петро, за мной, а ты, Никола, оформи здесь все, чтобы комар жопу не проточил.

-Так, - сказал Никола, когда они остались с Широчкой одни, - Фамилия?

-Что?

-Фамилия… Ну, как тебя зовут?

-Широчка.

-А где ты живешь?

-В деревне за лесом.

-А в лес погулять зашла?

-Меня мама послала к бабушке за лекарством.

-Вместе с охотниками?

-Зачем с охотниками? Охотники из леса пришли. Про собачку спрашивали. Хотели мне приятное сделать, да вас испугались и убежали.

-А можно, я сделаю тебе приятное.

-Конечно можно. Только пообещай, что не исчезнешь, когда я сниму трусики.

-Честное егерское.

Но только Широчка сняла трусики, как небеса разверзлись, и оттуда спустилась белая-белая, горячая-горячая тетя.

-Я твоя фея, - сказала она Николе, - пойдем.

Она взяла его за руку, и они сразу же растворились в воздухе.

-Ну и чудеса! - удивилась Широчка, собрала свои вещи и пошла дальше. А идти-то оставалось совсем чуть-чуть.

-Какой прелестный глюк! - сказала бабушка, когда Широчка вошла в дом.

-Я не глюк, я Широчка, - обиделась Широчка.

-Ладно, будь Широчкой, если тебе так хочется. Все равно с глюками спорить без толку.

-Мама тебе пирожков передала и просила немного твоего лекарства на маковой росе.

-Возьми в погребе, только все не бери. Я чегой-тось и сама расхворалась, - с этими словами бабуля впала в глубокий транс.

-Еще одна, - сказала себе Широчка.

Она быстренько спустилась в подвал, взяла бутылочку лекарства и отправилась в обратный путь. Но едва только избушка скрылась из вида, как перед Широчкой возник здоровенный детина в черной шапке-маске на голове.

-Стой, стрелять буду! - истошно завопил он.

-Ой, не надо стрелять, я и так вам все отдам, только у меня ничего нет, - испугалась Широчка.

-Документы.

-А зачем грабителям документы? - спросила Широчка.

-Я не грабитель, - обиделся детина, - я милиционер, капитан Отморозков.

-А где ваши отморозки? В засаде?

-Почему это сразу отморозки?

-Вы же сами сказали.

-Хорош мне тут зубы заговаривать. Документы.

-У меня нету.

-План?

-Какой план?

-У меня операция план-перехват. Давай сюда весь свой план.

-А у меня нет плана, - ответила грустно Широчка, которой вдруг стало жалко милиционера, - Но вы можете сделать мне приятное, добавила она.

-Я на службе, - с сожалением в голосе ответил Отморозков.

-Тогда проводите меня до дома. Здесь не далеко, а дома мы вам план найдем.

-Точно?

-Пионеры не врут, - почему-то сказала Широчка.

-Ну пойдем, если не врешь.

Дома же все обрадовались Отморозкову. Напоили его чаем, накормили кашей и молоком, а потом сделали ему приятное. Все, кроме Широчки. Широчку уже уложили спать. Так Широчка осталась без приятного.

ШИРОЧКА И ГЛЮК

-Проснись, Широчка, не гоже спать в такую чудную ночь, - услышала Широчка сквозь сон и проснулась.

-Ой! - вскрикнула Широчка. И было от чего вскрикнуть. Рядом с кроватью сидел мягкий пушистый зверек, который с ней и разговаривал. Зверек был весьма потешный: острая мордочка точь-в-точь, как у учителя математики, кошачьи усики, беличий хвостик, и тело, как у маленького смешного человечка с пухленькими ручками и ножками. Широчка никогда раньше не видела подобных зверей, поэтому спросила:

-Ты кто?

-Я Глюк, - ответил зверек, - вставай, Широчка, с сегодня ночь эротических кошмаров, айда смотреть.

Широчкина мама недавно купила видеомагнитофон, поэтому Широчка хорошо знала значение слова эротический.

-Пойдем, пока не пропустили самое главное, - не унимался Глюк.

-А куда мы пойдем? - поинтересовалась Широчка.

-Пойдем к попу. У него сегодня долгий приход.

-Пойдем, - согласилась Широчка и села на кровати.

-Ты куда? - спросил ее Глюк.

-Ты же сам говоришь, пойдем.

-Да, но я приглашаю тебя в сон, а в сны ходят по волшебной дорожке.

-Ну хорошо, по волшебной, так по волшебной, - согласилась Широчка.

-Тогда съешь волшебное печенье, ляг поудобней в кроватку и повтори тридцать три раза волшебное слово криптозоология.

-А что это такое?

-Не знаю. Волшебные слова очень часто имеют только волшебный смысл.

Широчка сделала все, как сказал Глюк, и они сразу же оказались в тусклой комнате с железной кроватью и двумя тумбочками. На кровати сидел небритый малый в майке, увешанной значками и медалями, трусах и солдатских сапогах. Он курил сигарету и хлебал одеколон "Шипр" из железной солдатской кружки.

-Здрасте, - сказала воспитанная Широчка.

-Он тебя не видит и не слышит, - сказал Широчке Глюк, - Смотри, сейчас начнется.

Солдат тем временем докурил сигарету, бросил окурок на пол, раздавил его сапогом (вот так и с врагами отечества - подумала Широчка) и громовым голосом крикнул:

-Отче!

Дверь распахнулась, и в комнату вбежал поп.

-Мамочка родная! - вырвалось у Широчки.

Поп был в белом парике, короткой, едва прикрывающей его тощую задницу рясе, черных колготках и высоких черных сапогах. Лицо его было размалевано, как у проститутки.

-Слушаю вас, Пал Палыч.

Только после этих слов Широчка узнала в солдате повзрослевшего пионера Пашу.

-Вот те на! - всплеснула руками Широчка.

-Не бери в голову, это сон.

-Докладывай, - приказал Паша попу.

-Хб постирал, воротничок пришил, автомат почистил.

-Ладно, подь сюды. Заслужил.

Поп стал на четвереньки и чуть ли не на брюхе пополз к Паше. Паша прямо из воздуха (во сне бывает все) извлек большую кожаную плетку и начал стегать попа.

-О, да, повелитель, наказывай, Повелитель! - скулил поп голосом до отвращения похожим на пресняковский.

-Ладно, на сегодня хватит. Оближи мне теперь сапоги.

-Благодарю тебя, повелитель! - снова взвыл пресняковским голосом поп и принялся лизать сапоги солдату Паше.

-Ладно, до дыр пролижешь. Вылижи лучше пол, а то я тут насорил малехо.

-Слушаюсь, повелитель! - Поп принялся лизать пол у Пашиных ног, проглатывая не жуя окурки.

-А это тебе, чтобы не в сухомятку, - с этими словами Паша смачно плюнул на пол.

-Благодарю тебя, повелитель, - особенно мерзко проблеял поп, слизывая плевок.

-Ладно, а теперь можешь снять с меня сапоги и понюхать портянки.

Поп взвыл что-то нечленораздельное, стащил сапоги и, уткнувшись лицом в портянку, полной грудью втянул аромат солдатских ног.

-Фу, какая гадость! Не хочу больше этого видеть.

-Надо сказать новое волшебное слово, и мы окажемся в другом сне.

-Давай быстрее слово, иначе меня стошнит.

-Гомоапатия.

-Гомоапатия? - переспросила Широчка и сразу же очутилась в каком-то парке возле полосы препятствия.

-Где мы? - спросила Широчка.

-Во сне капитана Отморозкова.

-Он что, тоже? - удивленно спросила Широчка.

-Не обязательно. У каждого свои сны. А вот и он.

Отмророзков бодро шагал к полосе препятствий, ведя на поводке престранного субъекта, шкандыляющего рядом на четвереньках. Это был здоровенный толстяк в милицейской форме с полковничьими погонами. Он был настолько толстым, что периодически цеплял животом землю, от чего его форма была особенно грязной.

-Кто это? - спросила Широчка у Глюка.

-Полковник Конь. Начальник Отморозкова.

-Конь, а ведет себя, как собака.

-Это называется секс по-милицейски. Сейчас Отморозков будет его трахать.

-Что, прямо здесь?

-Смотри.

Прибыв на место дислокации, Отморозков отвязал Коня и разрешил ему немного побегать. Конь с радостным кашлем, который должен был, наверно, символизировать веселый заливистый лай, бросился к кустам, откуда послышалось внушительное журчание.

Ко мне! - крикнул через несколько минут Отморозков.

Конь шумно выбрался из кустов и во всю прыть, на которую только был способен, побежал к хозяину.

-Апорт! - Отморозков забросил палку чуть ли не на противоположный конец парка. Они несколько минут поиграли с палкой, затем Отморозков сделал большой глоток из появившейся чудесным образом бутылки водки, закурил сигарету, после чего сказал Коню, недобро улыбаясь:

-А теперь мы с тобой немного позанимаемся. Ползи.

Они вдруг оказались возле здоровой грязной лужи.

-У меня здоровье слабое, - взмолился Конь человеческим голосом.

-Ползи, урод! - Отморозков профессионально двинул Коня носком ботинка прямо по копчику. Конь взвизгнул, плюхнулся на свой живот, и пополз, что твой раненый бегемот.

-А теперь барьер, - приказал Отморозков, когда Конь переполз через лужу.

-У меня давление, сердце, - жалобно взмолился Конь.

-Подсадить? - ехидно спросил Отморозков, и Конь, жалобно скуля и проклиная жизнь, принялся карабкаться через забор.

-Отставить! - рявкнул Отморозков после очередной неудачной попытки Коня, - Я вижу, ты без помощи не справляешься. Ладно.

Отморозков соорудил на поводке затягивающуюся петлю, накинул ее на шею Коня, а другой конец перекинул через барьер.

-Ты будешь лезть здесь, а я буду тянуть тебя там, - сказал довольный собой Отморозков.

-Пошли отсюда, - сказала Глюку Широчка, - Не люблю, когда обижают животных, даже если они полковники милиции.

Пионер Паша самоотверженно маструбировал на огромный цветной портрет Ленина, и Широчка, посмотрев немного, захотела перейти в следующий сон.

На этот раз они оказались в огромной шикарной в стиле Людовика какого-то зале, посреди которой стоял шикарно сервированный стол. Заиграла музыка, и зала начала наполняться одетыми в дорогие смокинги и фраки волками. Последними в залу вошли знакомый волк и…

-Да это же я! - воскликнула Широчка.

Широчка была в шикарном вечернем платье с разрезом и красивых туфельках на высоких каблуках. Волк был сама любезность. Остальные волки трижды прокричали ура, и пир начался. Настроение Широчке не испортило даже главное блюдо - пионер Паша, запеченный с яблоками. К тому же он был настолько вкусно приготовлен, что Широчка съела с удовольствием целых три куска, хотя она не была обжорой.

Широчка навсегда готова была остаться в этом сне, но действия волшебного печенья кончилось, и им пришлось возвращаться назад.

ШИРОЧКА И САНАТОРИЙ

Летом Широчка, как и все пионеры (а Широчка вступила в пионеры) поехала в детский санаторий районного значения. Была она уже большой девочкой, поэтому попала в первый отряд к Евгении Ахриповне Нечепуряк - заслуженной воспитательнице с большим педагогическим стажем работы.

-Добро пожаловать в наш замечательный санаторий, - начала она свою речь на первом построении отряда, - Начиная с сегодняшнего дня, вас ждет масса увлекательных, интересных, а главное полезных для вашего здоровья мероприятий. Это и трехразовое питание, это и медицинские мероприятия, это и экскурсии и многое, многое другое. Наш санаторий называется детским потому, что он принадлежит вам, детям, - она сделала паузу, достала папиросу, не сигарету, а именно папиросу, закурила, сделала глубокую затяжку и уже совершенно другим голосом рявкнула, что было сил, - Но если хоть одна падла посмеет испортить мне образцовую смену, я вам, бляденышам так настучу по голове, что вы у меня домой дураками вернетесь! Все ясно? - она бросила папиросу на землю, затушила ее ногой, и продолжила уже ласковым голосом, - Ну а если вам все понятно, позвольте повторить: Добро пожаловать.

В общем, лагерь был как лагерь, но кое-что надолго запомнилось Широчке.

Это произошло в конце тихого часа. В Широчкин отряд пришла тетя в белом халате и приказала всех построить.

-Здравствуйте дети, - сказала она, - меня зовут Елена Александровна. Я буду делать вам манду.

-Всем? - спросила Широчка.

-Всем, - ответила Елена Александровна.

-И мальчикам, и девочкам?

-И мальчикам и девочкам.

-А у кого уже есть?

-Тебе уже делали?

-Да.

-Давно?

-Когда родилась, наверно.

-А надо каждый год.

-Зачем?

-Не задавай глупых вопросов. Давай руку.

-Зачем?

-Манду делать.

-На руке?

-Нет, на голове, - зло сказала Елена Александровна.

-Давай быстрее руку, пока каблуком по голове не получила, - вмешалась воспитательница в разговор.

Делать было нечего, и Широчка закатала рукав. Елена Александровна достала шприц и вколола немного лекарства Широчке под кожу.

-И все? - с легким разочарованием спросила Широчка.

-Все, а через три дня будем смотреть манду.

-На руке?

-На руке.

Широчка представила себе манду на руке и тяжело вздохнула. Но никакой манды у нее на руке не появилось, а так, слегка покраснело, и все.

Другим же незабываемым событием в жизни Широчки была ее встреча с психом-терапевтом. Широчка так и не поняла, почему терапевт был психом. Терапевт, как терапевт. Всех детей собрали тогда в большом, уютном кабинете, усадили в мягкие удобные кресла и приказали сидеть тихо. Не успели они, как следует, расшуметься, как в кабинет вошел дородный мужчина в мятом белом халате.

-Здравствуйте. Меня зовут Зигмунд Юнгович Перлз. Я психов терапевт. Сегодня у нас с вами будет психов терапевтический сеанс. Сядьте удобно, расслабьтесь, - Зигмунд Юнгович говорил тихим вкрадчивым голосом, будто собирался одолжить деньги у всех сразу, - Расслабляем руки, ноги, спины, животы, груди…

Мальчики захихикали, а девочки принялись трогать себя за груди.

-Отставить! - рявкнул Зигмунд Юнгович, - сейчас я кое-что вам покажу.

С этими словами он открыл шкаф и достал длинную толстую палку, похожую на указку, только намного длиннее.

-Это мой психотерапевтический кий, которым я терапевтирую по голове любителей смеяться. Вам понятно? А теперь сядьте удобно и расслабьтесь.

Когда терапевт вновь дошел до расслабления грудей, мальчишки вновь захихикали, и по их головам заплясал кий.

-Теперь расслабляем дыхание. Дыхание становится ровным, спокойным. Вслед за дыханием, автоматически успокаивается сердцебиение, мысли, чувства. Мысли становятся ватными, туманными. Туман становится все гуще и гуще. Но это не простой туман. Он проникает в ваши тела, разъедает их, растворяет, как горячая вода растворяет снег.

Кто-то совсем рядом с Широчкой пукнул знатным чесночным пуком, и Широчке захотелось убраться как можно дальше, а чесночный пук уже начал проникать в ее тело, растворять, разъедать, превращать Широчку в чесночный густой туман.

-Но вот появились солнечные лучи, заставившие туман рассеяться, подняться вверх, в небо, и вы превращаетесь в облака.

Наконец-то, подумала Широчка и устремилась вверх, подальше от чесночного зловония. Широчке стало вдруг настолько хорошо, что она на какое-то время забыла про психа-терапевта.

-… и вы проливаетесь каплями дождя, - услышала она вновь, - Вы орошаете землю, и на ней будут расти цветы, вы барабаните по крышам, вы падаете на асфальт, и вот уже первые лужи…

Широчка, повинуясь терапевту с грохотом рухнула с поднебесной высоты на бетон с такой силой, что сразу же превратилась в маленькую лужу и потекла ручейком к ближайшей речке.

-Мама, мама, я хочу писать, - Широчка протекала мимо молоденькой мамы с мальчиком лет пяти.

-Посмотри, Андрюшенька, какой миленький ручеек, - сказала мамочка сыну, - он будет просто счастлив, если ты в него пописаешь.

-Что за извращенский бред! - возмутилась Широчка и всеми силами попыталась течь дальше, но зловредный карапуз уже вытащил свой носик и радостно поливал Широчку, стараясь попасть в рот.

-Ваши воды смешиваются, - продолжал говорить психов терапевт, и воды Широчки начали смешиваться с водами, подаренными ей мальчуганом, от чего Широчку чуть не вырвало, но она вовремя впала в речку по которой, как по Садовому кольцу в час пик плыли пароходы. Не успела она передохнуть, как из-за поворота показалась ватага мальчишек с камнями в руках.

-Я дальше! Я дальше! - кричали они и бросали в Широчку камни.

-Больно же, дураки! - обиделась Широчка и поспешила к морю.

Море грелось на солнышке, выставив свой огромный живот.

-Море-море, я хочу в тебя впасть, - крикнула, что есть сил, Широчка.

-Впадай, - меланхолично ответило море.

-Куда? - спросила Широчка.

-А хотя бы сюда, - сказало море, и перед Широчкой возникла огромная старческая задница.

-Нет, только не это! - закричала Широчка, но было поздно. Неведомая сила подхватила Широчку и стремительно втянула прямо в задний проход. Когда же Широчка выбралась на поверхность, она уже была океаном и омывала Землю. Земля грустно лежала на мраморном столе, а вокруг нее суетились люди в забрызганных кровью и мозгами белых халатах. Они резали, пилили, сверлили, засовывали свои руки по локоть в чрево Земли, из которого обильно сочилась смесь нефти, крови и испражнений. Широчка же должна была все это омывать из пожарного шланга, но ей стало дурно, и она впала в космос. Космос был старым, холодным и дурно пахнущим чуланом, правда, очень огромным. Не успела Широчка осмотреться, как некто приставил к ее голове пистолет и весело спросил:

-Масло Крестьянка. Будешь?

Широчка испугалась и открыла глаза. По ее ногам текло что-то теплое.

-А это еще что? - спросил псих и терапевт, показывая пальцем куда-то под ноги Широчке.

Она посмотрела вниз и увидела у себя под ногами большую лужу.

-Что это? - зло повторил псих.

-Вы же сами говорили: дождь, река, море… - грустно ответила Широчка.

ШИРОЧКА И ПРЕЗИДЕНТ

Это лето было для Широчки очень запоминающимся. Она вступила в пионеры, побывала в детском санатории и даже видела Президента, причем не понарошку, как все, сидя у телевизора, а взаправду, когда он приезжал посетить Президентский дурдом.

Немного предыстории. Когда-то давно, тогда Широчка была еще совсем маленькой, вся страна тоже горячо любила Президента, но находились люди, которые любили Президента недостаточно сильно, и их за это сажали в тюрьмы и заставляли тяпать тайгу. Но шли годы, президенты сменяли друг друга. Одних любили больше, других меньше, но всегда находились люди, желающие потяпать тайгу за государственный счет. И вот появился новый особо любимый всеми Президент, который пожалел толи тайгу, толи государственный счет, Но указом Президента несчастных, которые так и не познали священной любви к Президенту, стали считать больными людьми. И верно, только безумец способен не любить Президента! Для них построили лечебницу, где в тепле и достатке они могли спокойно клеить коробочки на благо своей необъятной Родины. Новый Президент был настолько добрым и демократичным, что следующим своим указом разрешил оппозицию, которая тут же принялась критиковать партию власти за недостаточную, по мнению оппозиции, любовь к Президенту.

Этим летом Президент решил посетить свою лечебницу для душевно больных, которая как раз находилась в городе, где и жила Широчка. Широчке вместе с другими пионерами выпала честь бежать за лимузином Президента. Задолго до этого знаменательного события их начали тренировать, как олимпийскую сборную страны, и даже кормили специальными спортивными таблетками, от которых пионеры бегали особенно резво. К приезду же Президента организовали субботник, на котором побелили все дома, вымыли и покрасили все парадные, бомжам и нищим выдали новые парадные лохмотья и даже организовали для них бесплатное питание, чтобы они не ворошили образцово-показательные помойки, созданные специально к приезду Президента. Деревья все побелили, дорожки вымыли, а асфальт начистили сапожным кремом, чтобы выглядел, как новый. Проституток на время визита назначили школьными учителями и воспитателями детских садов, а вместо них на панель выпустили особо достойных сотрудниц службы безопасности. Город был готов к встрече высокого гостя.

И вот решающий день наступил. Детей собрали еще засветло, несколько раз прогнали за макетом лимузина, несколько раз проверили парадную пионерскую форму, транспаранты и флаги. Учителя и представители администрации съели по пузырьку валидола и запили его неразбавленной валерианкой. Сотрудники безопасности еще раз проверили весь президентский путь.

Наконец кортеж Президента появился за поворотом.

-Пошли, - сказал представитель администрации, и дети выскочили из укрытия и пристроились к Президентскому лимузину ко всеобщему недовольству охранников. Недавно прошел дождь, и от обилия сапожного крема дорога стала скользкой. Бежать было трудно, во-первых, потому, что лимузин ехал слишком быстро даже для настоящих тренированных пионеров, во-вторых, мешали флаги и портреты Президента, к тому же приходилось кричать УРА и СЛАВА ПРЕЗИДЕНТУ. Но ничто не могло омрачить радость близости Президента.

-Ой! - вскрикнул вдруг пионер Коля, поскользнулся и упал. Его косточки весело хрустнули под колесами машины охраны. Он даже не успел прокричать УРА ПРЕЗИДЕНТУ.

-Какой бессовестный мальчик! - возмутилась завуч по внеклассной работе, - уронить портрет самого Президента в грязь!

А лимузин уже стоял перед главным входом в Президентский дурдом, уже открылась дверца автомобиля, уже появилась нога президента, и тут случилось то, чего никто не мог предвидеть. Журналисты ринулись с микрофонами и телекамерами к Президенту, и охране ничего не оставалось, как открыть огонь. Журналистов было не много, и охрана управилась быстро. Мгновенно убрали тела пострадавших, но дорожка! Она была испачкана кровью! Ответственные работники оптом попадали в обморок, но Президент сделал вид, что ничего не случилось. Он решительно покинул свой лимузин, поприветствовал свой народ кивком головы, и, пройдя по залитой кровью дорожке, вошел в лечебное заведение.

Так Широчка увидела Президента.

ШИРОЧКА, КОСА И ПЕРЕЛОМ

Так случилось, что Широчка вместе с другими пионерами записалась на мотокружок. Конечно, первое время они убирали помещение, чинили мебель, возрождали из пепла единственный мотоцикл кружка, который давно уже превратился в бренные останки.

-Ничего, - сказал руководитель кружка, - легкий ремонт - и он будет, как новый.

Легким ремонтом оказалась замена рамы, двигателя, шасси, бака и прочей мелочи, которую можно и не перечислять. Причем возрождать железного коня из пепла пионерам пришлось за свой счет. Кружок работал на общественных началах, а общественные начала, как известно, за пивом не пошлешь.

Наконец, конь был, как новенький, и пионеры, подобно акробатической пирамиде, кинулись на него все разом, как только он завелся. Мотоцикл рявкнул, рванул, сбросил с себя пионеров и благополучно заглох. Благополучно для всех, кроме Широчки. Широчка же повредила ногу, да так, что в больнице ей наложили гипс от бедра и до щиколотки. Наложили и отпустили домой, в школу, чтобы, значит, уроки не прогуливала.

С одной стороны хорошо, учителя меньше цепляются, бабушки в автобусе место уступают, одноклассники смотрят с уважением, она, вон, уже и с мотоцикла упасть успела, а они еще паровоза ни разу не видели, разве что папиросного.

Но были и свои минусы. Ни одеться, ни обуться, а уже о том, чтобы с удовольствием сходить в туалет, и речи быть не могло. Какое тут удовольствие, если нога в коленке не сгибается. Дома еще ничего, правда нога в туалет не вмещалась, и приходилось все делать с открытой дверью, а вот в школе или в больнице. Попой на общественный унитаз не сядешь - попа не казенная, в отличие от унитаза, а казенные унитазы на своем веку повидали такого, что напиши хоть один из них мемуары, бестселлер бы вышел. Надо все делать на присядках. А какие присядки, если одна нога в коленке не гнется? Правильно, пистолет. Почему пистолет? Да потому, что хоть стреляйся, если тебе в таком состоянии где-нибудь в публичном месте какать захочется. У Широчки же коса, как назло, отросла почти до пола, и каждый раз, когда Широчка вот так на пистолете карачилась, коса все норовила оказаться в унитазе, словно медом ей там намазано было. Намазано там, кстати, было, но только не медом, откуда взяться меду в общественном унитазе? И приходилось Широчке каждый раз после туалета голову мыть. Хоть плачь. Пришлось даже подстригаться - угораздило Широчку жвачку проглотить. Так что день, когда ей обещали снять гипс, был для Широчки долгожданным, как Новый год.

Едва дождавшись утра, Широчка ворвалась в процедурную, забыв даже постучать. Медсестра Марина была занята. Она стояла на коленях перед доктором Боровым, и что-то рассматривала с очень близкого расстояния у него в штанах. Что именно так привлекло ее внимание, Широчка не видела, так как Боров стоял к ней спиной.

-Тебе чего? - спросила Марина, облизывая губы.

-Гипс снять.

-Погуляй с пол часика, - сказал Боров Широчке и, обращаясь к Марине, - Продолжайте, сестра.

Делать было нечего, и Широчка пошла гулять по больнице. Конечно, Широчка могла бы решить, что больница была похожа на полигон для съемок нового фильма Тарковского, но Широчка Тарковского не смотрела, поэтому ничего такого в голову ей не пришло. Больница была старой. В прошлом году ее, правда, ремонтировали. Средств было выделено достаточно, и кроме нескольких новых дач, построенных узким кругом должностных лиц, кое-что было сделано и в больнице. Больница же вела себя как привередливый больной, отторгающий пересаженный орган. Краска с фасадов смывалась дождем, ленолиум линял, обои поднимались шубой, а новые канализационные трубы плакали на стыках. Где-то голодно мяукала кошка - сегодня был не операционный день. В палате, за закрытой дверью бубнил знакомый голос.

-Николай Навахудоносорович? - заглянула в палату Широчка.

-А, Широчка, заходи.

Капитан Отморозков покоился на особом медицинском сооружении, напоминающем гинекологическое кресло. Его огромное красное достоинство было выставлено на всеобщее обозрение.

-Николай На… товарищ капитан, вы то как?

-А он фамилию меняет, - сказал мужик, загипсованный в виде стола. На его спине шла игра в карты, - На Ошпаркина.

-Ошпарились? Как вы так?

-Да вот так. У меня газовая колонка дома. Решил я, значит, свою гордость помыть, а перед этим мыл посуду. Ну и газ не сразу погас. Открываю я кран, и гордость свою туда. Поначалу, пока холодная из труб шла, даже хорошо было, потом кипяток как пошел. Хорошо еще успел отпрыгнуть.

-Это еще что, - перехватил инициативу человек-стол, - Ко мне недавно племянница с сыном приезжали. Еще в школу не ходит. Так он что учудил. Решил в курятник, на кур пописать. Просунул писюн в сетку и целится. Петух увидал такое дело, да как клюнет! Пришлось скорую вызывать.

-А я в детстве любил на живность писать, - снова взял слово Отморозков, - Камнями там или из рогатки я их не обижал, но плюнуть или пописать - -то был верх кайфа. Один раз так невесты лишился.

-Перепутал с котом? - спросил один из играющих.

-Разговорчики! - возмутился Отморозков. Сейчас арестую тебя за азартную игру в общественном месте, будешь знать.

-Одна у вас, ментов, совесть, да ты и ту ошпарил.

-Дай рассказать, - вмешался человек-стол.

-Так вот, иду я к ней с цветами, шампанским, как положено. Смотрю, а возле подъезда кот сидит. Домашний такой, чистый, красивый. Ну, как тут пройти мимо? Расстегиваю штаны и к нему, а он, гад, отошел на пару метров и опять сел. И так он от меня минут двадцать бегал. И ведь не убегает, гад, а словно специально дразнит. Я же за ним, как был, в костюме, с цветами и концом наружу по всему двору. Невеста же моя с матерью на балконе курили.

-А я один раз чуть одноклассника без жены и детей не оставил, - перенял инициативу человек-стол, - Надо сказать, что был он тощим, желтым и болезненным, зато член у него был богатырский. Вся сила в корень ушла. А возле головки бородавка. Ну прям член на члене. Словно кактус почкующийся. Набрели мы как-то с пацанами на склад, а там диски для "болгарки". Начали мы их пускать. Тут я ему по концу и запустил, так он аж на два метра подпрыгнул. Снимает штаны, а конец, как яблоко, круглым стал. Ну ничего, обошлось.

-А я себе как-то креслом прищемлял, - сказал ранее молчащий игрок номер два.

-Это как же тебя угораздило? - спросил игрок первый.

-На концерте. Садился на кресло и прищемил. Сам удивляюсь, как. Но синяк потом был знатный.

Разговор, наверно, продолжался бы еще целую вечность, но в палату ворвалась дежурная медсестра, как две капли воды похожая на Тайсона.

-Вы совсем что ли, трам-тарарам! - Начала она с порога, - Вы какого Канарейкина с растяжки сняли?

-Да мы подумали, чего ему на цепях висеть, только зря время тратить, а тут стол из него первый класс!

-Да вы… - захлебнулась она, - А ты, девочка, что здесь делаешь?

-Мне гипс…

-Домой иди, нет их никого, на совещании, - пахнула она перегаром на Широчку.

Так Широчка и осталась в гипсе. Нет, не на долго, дома она его сняла.

ШИРОЧКА В ДЕРЕВНЕ

Широчка проснулась около десяти. Почему около десяти? - спросите вы. Да потому, что у Широчки начались самые лучшие в мире летние каникулы, и Широчка уехала в деревню к бабушке и дедушке. Несмотря на то, что деревня находилась в трех автобусных остановках от города, это была самая настоящая деревня с домами с печным отоплением, колодцами во дворах, (несмотря на давно уже проведенные водопровод и газ) коровами, козами, свиньями, утками и целой кучей бабушек и дедушек. Наверно, для всех горожан здесь можно было найти подходящих бабушку с дедушкой, чтобы приезжать к ним на каникулы, да и просто так в гости. Так, по крайней мере, думала Широчка.

Широчка открыла глаза, поиграла немного с солнечным зайчиком и бодро встала с кровати. Залеживаться было некогда - ее ждал полный впечатлений большой летний день. Первым делом Широчка села на ночной горшок, который жил у нее под кроватью. Широчка всегда какала по утрам, при этом ее лицо приобретало выражение особой одухотворенности, прямо святая дева, узревшая лик Господа. Вскакнув от души, Широчка встала и внимательно осмотрела содержимое горшка.

В соусе свежей девичьей мочи покоилась большая мягкая, рыхлая какашка. Широчка специально ела по вечерам сырую морковку, чтобы какашка получалась, как надо. Сегодня какашка ей особенно удалась, и Широчка даже замурчала тихонько песенку от удовольствия. Широчка могла любоваться своими какашками целую вечность, но впереди было много дел, и она, со вздохом, поставила горшок на небольшой столик. После этого Широчка принесла из кухни кружку с водой и скалку, которой бабушка толкла картошку. Скалкой Широчка принялась толочь какашки, ловко разбавляя их водой из кружки. Наконец в горшке образовалась смесь нужной консистенции, и Широчка обошла с горшком все бабушкины цветочки, поливая их полученной смесью. Широчка всегда поливала цветы какашками, и они росли большими пребольшими.

Теперь можно было умыться и погулять до завтрака. Не успела Широчка отойти от дома и на десять шагов, как перед ней предстала весьма любопытная картина. Капитан Отморозков, заехавший, видать, в гости к своим бабушке и дедушке, совершал арест козы. Звали козу Роза Люксембург, и принадлежала она бабе Даше. Отморозков пытался нацепить наручники на козьи рога, коза же блеяла, вырывалась, норовила боднуть, в общем, всячески оказывала сопротивление при аресте. Баба Даша была тут же и голосила, как на похоронах или на проводах в армию.

-За что вы ее, товарищ капитан? - спросила Широчка.

-Оскорбляет, зараза, при исполнении, так сказать.

-И как же она вас оскорбляет?

-Меееееент, - проблеяла вдруг коза с явным негодованием в голосе.

-Вот видишь.

Да ну, товарищ капитан, это у нее язык такой, как английский. Э бёт у них значит птица, импОтент - важный, а хэппи пезды ту ю - совсем не о счастливых женщинах. Если же вы предложите американцу сок, то он вообще обидеться может.

-Это как вороны, - поддержал разговор Отморозков, - у нас дома черешня росла. Так они облепят ее и сидят, лакомятся. А бывало, как начнут кричать: кар, кар, кааавр, кааа…, захлебывается, будто ей полный рот накончали. Я сначала так и думал, а потом смотрю, рот, как рот. Никакой эротики.

-Так и коза. Может она совсем не то имела ввиду.

-И то может быть, - миролюбиво согласился Отморозков, - но на всякий случай протокол составить надо.

Чем же все это закончилось, Широчка так и не узнала. Бабушка позвала кушать. Пришлось возвращаться домой.

На завтрак была пюрешка с котлетками. Картошка приятно отдавала пряным запахом Широчкиных какашек, и Широчка съела целых три порции.

После обеда бабушка попросила Широчку отнести деду Напасу маковой росы, а то он третий день, как хворает. Дед Напас жил недалеко, да и Широчке нравилось бывать у него в гостях, пить чай с волшебным печеньем и слушать его рассуждения о национальной идее. Дед Напас был помешан на идее русской нации.

-От них все зло, от иностранцев всяких. Испокон веков наезжали к русскому двору всякие немцы-французы. Понаедут де-Билы с Кретьенами, понаделают нам Педров с Гомесами, а от них потом вся зараза…

Дед Напас действительно был хворым. Он сидел за столом, курил длинные предлинные папиросы, надолго проглатывая дым.

-О чем хвораешь, дедушка, - спросила его Широчка ласковым голосом.

-Да все о ней, о идее русской. Все о ней мое сердце обливается кровью.

-И что ты о ней думаешь?

-Бабы мы, все как есть бабы. А все потому, что вскормлены молоком бабьим.

-Так другого не бывает.

-Еще как бывает. Наше, мужицкое молоко. Оно и вкуснее и питательнее.

-Никогда не пробовала, - призналась Широчка.

-А ты попробуй, - предложил дед Напас, - хочешь?

-Да можно немного.

-Только тебе самой его придется надоить.

-Ну ничего. Где оно у тебя?

-Здесь, - Напас гордо вывалил богатырское наследство, - только доить надо губами.

-Губами, так губами.

-Не доится, - сказала Широчка Напасу после нескольких секунд доения.

-Ты дои, дои, оно не как у коровы, оно потом все сразу, в рот, а ты смотри, чтобы все проглотила.

-Я устала, - Взмолилась Широчка через какое-то время.

-А ты себе рукой помогай, вот так, - дед Напас ловко показал Широчке, как надо делать.

Наконец Напас как-то вдруг хрюкнул и затрясся мелко-мелко, а Широчкин рот наполнился густой слегка солоноватой жидкостью.

-Все? - спросила Широчка у Напаса, но к тому пришли Осип с Кондратием, и он ничего не ответил.

-Ужинать будешь? - спросила бабушка, когда Широчка вернулась домой.

-Не а. Меня дед Напас молоком угощал. Своим, мужицким.

ШИРОЧКА И НОВЫЙ ГОД

-Привет, Широчка, а ты что здесь делаешь? - услышала Широчка голос капитана Отморозкова.

-Да вот, елку выбираю, - грустно сказала Широчка.

-А чего такая грустная?

-Елок жалко. Посмотрите, какие они однобокие и лысые. Совсем, бедным жилось плохо.

-Это не поэтому, - авторитетно заявил Отморозков, - Неграм в Америке еще хуже, а какие они толстые и здоровые.

-Значит не хуже, - сказала со вздохом Широчка.

-Ладно, Широчка, пойдем, я тебе покажу, где надо елки покупать.

На Новый год в школе у Широчки намечался Новогодний праздник с большой-пребольшой елкой, концертом и подарками, а после концерта Широчка с одноклассниками решили устроить маленький Новый год в масштабах одного отдельно взятого класса. Елку же поручили купить Широчке. Вот почему она и грустила у елок.

Отморозков привел Широчку в подъезд дома, где пахло мочой, и ошивались неприятные типы. Отморозков постучал в облезлую дверь.

-Кто там? - спросили за дверью таким голосом, словно это был не обычный вопрос кто там, а стихи Роберта Рождественского.

-Открывай, Барби, Милиция.

-А почему Барби? - спросила Широчка.

-Сокращенно от Барбитурат.

Они вошли в грязную неухоженную квартиру вслед за грязным и неухоженным Барбитуратом.

-Вам чего?

-Барби, это Широчка. У нее общественное поручение. В общем, нужна елка на Новогодний вечер в классе.

-Тебе пробитую? - спросил он у Широчки.

-Мне бы красивую.

Широчка представила неизвестно чем пробитую елку.

-Момент.

Барбитурат вынес из соседней комнаты маленькое чахлое растение в цветочной кадке.

-А получше нет? - спросила Широчка.

-Получше? - удивился барбитурат, - Да ты посмотри сколько масла. Вам по одной затяжки хватит.

-Нам такую, чтобы ее украсить, хоровод поводить…

-А просто так вы курить уже не умеете? Ну и молодежь пошла.

Барби, бурча что-то себе под нос, скрылся в комнате, откуда вышел с густым растением метра на полтора.

-Вот тебе для хоровода. Других таких нет.

В школе Широчку встретили на ура. Никто даже представить себе не мог, что на празднике будет такая замечательная елка. Елку решили не наряжать - зачем такую красоту портить. Дети решили, было, не идти даже на общешкольный вечер, но пришла "классная" и заявила от лица дирекции, что если хоть одна сраная мандавошка заставит ее краснеть… В общем, праздника не будет.

Делать было нечего, и дети, выкурив предварительно пару нижних веток (все равно мешали), отправились на концерт.

Барби не соврал. Елка действительно оказалась убойной. Широчка с большим трудом, вспоминая Мересьева, добралась до своего места. Рядом с ней сидел Срань Сраныч - директор школы Котяшков Александр Александрович.

Концерт начался, как всегда, приветственными речами. Говорили все, кому не лень, причем каждый год одни и те же речи в одной и той же последовательности. Отличались только казусы, так как учителя и приглашенные по случаю, ветераны исполняли свои тексты живьем. Под фонограмму звучал только гимн.

Первыми, после приветственных речей на сцену выбежали мальчики из ансамбля народной свистопляски. Они весело резвились на сцене, как могли. Они прыгали, скакали, делали ножками и ручками, приседали, крутили попками…

-Ох! - стонал Срань Сраныч, - Ох, молодцы! Как они! Ох!

Срань Сраныч стонал, и, словно в подтверждение его слов, что-то шевелилось в его штанах.

-Нет, я так больше не могу? - Котяшков засунул руку в карман и начал там что-то неистово искать, - Так, так, еще, еще, - шептал он, в который раз, обшаривая все тот же карман. Его движения становились все более интенсивными. Наконец, он закрыл глаза, затем взвизгнул особенным образом и осел на сиденье.

-Браво! - закричал он громче всех, когда танцоры закончили номер.

В перерыве Широчка решила пописать, и тихонько выскользнула из зала. Возвращаясь из туалета, она заметила полоску света, пробивающуюся из-под двери в пионерскую комнату.

-Что бы это могло быть? - подумала Широчка, и толкнула дверь. В пионерской комнате бывший пионер, а ныне секретарь комсомольской организации Паша онанировал перед гипсовым Лениным, читая наизусть поему В.В. Маяковского "Владимир Ильич Ленин". Он читал ее, как читают рэп, чеканя ритм рукой, сжимающей его патриотический член. С последними словами поэмы, он оросил спермой постамент, после чего поцеловал Ленину ноги.

-Клянусь любить тебя и только тебя, мой вождь и учитель! - пылко сказал Павел и только после этого он заметил, что давно уже не один.

-А Широчка, заходи, - сказал он приветливо Широчке, - Как дела?

-Да ничего, нормально. А… Можно тебя спросить?

-Спрашивай.

-Что ты только что делал?

-Видишь ли, Широчка, еще будучи пионером, я дал себе клятву любить только Ленина, и теперь доказываю ему свою любовь. У комсомольца и пионера есть два самых святых слова: Родина и Ленин. Вот ты любишь Родину?

-Люблю! - серьезно ответила Широчка.

-А как ты ее любишь? На что ты готова ради Родины?

-Да, на что? - переспросила с плаката Родина-мать.

-Что я могу для тебя сделать?

-Ты готова доказать мне свою любовь?

-Да.

-Клянешься испить мою Силу?

-Клянусь!

-Клянешься познать мою мудрость?

-Клянусь!

-Тогда подойди сюда.

Родина-мать лихо задрала юбки, обнажив перед Широчкой свое материнское лоно.

-Целуй меня в мое лоно, - приказала она Широчке, - испей до капли мой сок. Это и есть моя сила.

Как только Широчка коснулась губами Материнского лона, ее рот наполнился теплой соленой жидкостью. Боясь проронить хоть каплю, Широчка принялась жадно глотать.

-А теперь поцелуй меня в саму суть, - приказала она Широчке, - и отведай моей мудрости.

Мудрость была вязкой, липкой и воняла старческими какашками. Широчка из последних сил сдерживалась, чтобы не вырвать, но справилась с заданием с честью.

-Понравилась тебе моя сила? - строго спросила Мать.

-Да, - ответила Широчка.

-Понравилась тебе моя мудрость?

-Да, - ответила Широчка, а сама подумала, что ее какашки намного вкусней и аппетитней.

-Да, Широчка, - сказала Родина-мать, словно прочтя ее мысли, - свои какашки и есть приятно, тогда как чужая мудрость, как чужое говно. Запомни этот урок.

-Служу Отчизне! - ответила Широчка и сделала пионерский салют.

ШИРОЧКА И КОМСОМОЛ

Все когда-то кончается, как сказал старик Гераклит, отправляя пустую бутылку в авоську с тарой. Потом, правда, по пути в пункт приема стеклотары он изрек, уже прилюдно: Все меняется, благодаря чему и вошел в историю.

Закончилась Широчкина пионерская пора. Пришло время вступать в комсомол. Широчка волновалась, как никогда, несмотря на то, что поручился за нее не кто иной, как Паша, ставший к тому времени секретарем комсомольской организации в школе. К тому же Паша был членом комиссии, которая и принимала в комсомол.

Перед дверью секретаря горкома комсомола кроме Широчки было еще пять человек: Здоровенный детина, постоянно пускающий струйку слюны на свежестиранную рубашку, шустрик, отпускающий смачные подзатыльники детине после каждой такой струйки, две неприличного вида девицы, нервно курящие сигареты, одну за одной, и опрятного вида мальчик лет так четырнадцати. Комиссия опаздывала на полтора часа.

Наконец, они появились, все трое, с усталыми от комсомольской работы лицами. Они бросили что-то вроде здрст на приветствие кандидатов в члены ВЛКСМ и скрылись в кабинете.

-С бодуна ребята, - с сочувствием в голосе сказала одна из девиц.

Широчка не знала, где у них в районе находится Бодун, но, судя по уставшему виду комсомольских вожаков и столь длительному опозданию, она решила, что это где-то очень далеко, и ей стало искренне жаль комсомольцев.

-Надо было пивасика взять, - продолжила тему все та же девица.

-Кто ж знал, - ответила ей подруга.

-Может, сходим сейчас?

-А вдруг не успеем?

-За это, думаю, простят.

Но тут дверь открылась, и Паша пригласил всех внутрь. Комиссары располагались все трое за одним столом, покрытом настоящим красным кумачом, а кандидаты уселись на стульчики, стоящие вдоль стен кабинета. Кумач был настоящим олицетворением истории комсомола. Подпалины от забытых сигарет и нечаянно оброненных кропалей олицетворяли тяжелую, а временами мучительно невыносимую жизнь трудового народа в условиях жестокой эксплуатации, которой душили народ помещики и капиталисты. Кровь дефлорированных на этом кумаче юных помощниц партии олицетворяла кровь борцов за свободу, равенство братство и мир во всем Мире. Следы вина были символом радости побед, а обильное семя комсомольских вожаков олицетворяло светлое будущее.

-Начнем, - сказал секретарь горкома и сделал большой глоток прямо из графина.

-Кто первый? - спросил просто секретарь комиссии.

-Пусть он, - предложил шустрик и вытолкнул детину на средину комнаты. Детина сконфузился, отчего пустил сразу струйку слюны изо рта и большую зеленую соплю из носа. Сопля шумно упала на пол кабинета, и, сконфузившись еще сильнее, детина громко пукнул.

-Фио? - спросил, морщась, секретарь.

-Не а.

-Что не а?

-Я не Фио.

-Не Фио?

-Он Гном, - ответил за детину шустрик.

-Гном? - удивился секретарь горкома.

-Почему Гном? - спросил просто секретарь.

-Потому что все его гномят, - вновь ответил за Гнома шустрик.

-И как же тебя гномят? - спросил секретарь.

-Кто как, - продолжал отвечать шустрик, - кто поджопник отпустит, кто какашками закидает, а Васька с Петькой, так те его письками затыкивают.

-Как затыкивают? - удивился секретарь.

-Петька в задницу, а Васька в рот.

-Он говорит, что это игра в мороженое, - заговорил, наконец, детина, - А когда я научусь правильно лизать мороженое у Васьки, он мне настоящее купит.

-А тебе нравится эта игра? - оживился секретарь горкома.

-Сначала больно было, а потом привык. Больно мороженого хочется.

-Так любишь мороженое?

-Очень, - детина улыбнулся во всю свою пасть, и на рубашку упали сразу две струйки слюны.

-У меня больше вопросов нет.

Следующей встали неприличные девицы. Сразу обе.

-Космодемьянская Зоя Гербертовна, - представилась одна из них.

-Надежда Константиновна…

-Крупская? - перебил ее секретарь.

-Зачем сразу Крупская? Я Коньячкина.

-Место работы или учебы?

-Фойе гостиницы "Интурист".

-Должность.

-Минетчицы мы.

-Б…ди что ли?

-Сам ты б…дь! - оскорбилась Зоя. Б…дь - это развратная приспешница империализма, а мы, может быть, вынуждены сосать буржуйские х…и, чтобы помочь детям-сиротам из детдома № 5.

-Вы помогаете детям?

-Мы взяли шефство над детдомом, - гордо сказала Надя.

-Что ж, это похвально. Следующий.

Аккуратного мальчика звали Тимур. Подобно своему легендарному тезке, он организовал свою пионерскую команду для помощи одиноким старикам. Решив не размениваться на пустяки, в ночь на седьмое ноября они забрались в супермаркет буржуя и жмота Рачкина. Пионеры взяли еду и теплые вещи, которые той же ночью незаметно подбросили в дома к старикам - вот утром порадуются. Утром же радостную новость старикам принесла милиция со специальной собакой. Отморозкову потом долго пришлось разбивать в кровь кулаки и ноги о старческие тела, выбивая из них признание. К Тимуру вопросов не было.

-Фамилия? - обратился секретарь к шустрику.

-Я не, я с ним за компанию, у меня еще пока дома все.

Новоиспеченные комсомольцы осуждающе посмотрели на шустрика.

-Как знаете, молодой человек. А к тебе, Широчка, у нас вопросов нет. Ты доказала свою любовь к Родине.

-И так, - взял слово секретарь горкома комсомола, - поздравляю. Вы все приняты в ряды ВЛКСМ, кроме некоторых, - он гневно заклеймил взглядом шустрика, - билеты получите позже, на торжественном собрании, а сейчас все свободны.

-Зоечка и Надечка, останьтесь, - сказал секретарь.

-И ты, Гном, тоже, - добавил секретарь горкома.

ШИРОЧКА И МИТИНГ

-Сегодня митинг. Не забудь предупредить всех своих, - сказал Широчке Паша.

Пока Широчка обегала "всех своих", в целях конспирации телефоном было решено не пользоваться, митинг уже начался. Широчка вошла в зал (митинг проходил в ДК работников культуры), и села на свободное место в задних рядах. Выступал секретарь горкома партии Сигизмунд Иванович Микава. Он символично смотрелся на фоне огромного, на всю стену портрета Ленина, спасенного от попытки демократов пустить его на тряпки для мытья полов уборщицей Клавой. Над портретом висел транспарант: СВОБОДУ СЛОВУ Х…Й!

-Это воистину великое слово, - говорил Микава, - достойное стоять в одном ряду с такими символами, как Ленин, Партия, Комсомол, Родина, Свобода, Коммунизм. Это слово, которое неумелая детская рука одним из первых старательно выводит на стене или заборе, воплощая тем самым великий Ленинский лозунг УЧИТЬСЯ! УЧИТЬСЯ! УЧИТЬСЯ! Это слово, которым, как каленым железом, мы будем клеймить буржуев и их приспешников. Это слово мы будем бросать в лицо так называемым демократам, будем давать им отпор, будем бить их по грязным волосатым лапам. С другой стороны именно х…й является тем инструментом, которым мы выковываем наш советский народ. Я не оговорился, несмотря на распад Советского Союза, настоящие коммунисты навсегда останутся советским народом, что бы ни происходило. Именно х…й является связующим звеном между серпом и молотом, между рабочими и крестьянами, между партией и народом. И пусть буржуи прячут за дворцами и "Мерседесами" свои раздутые от народной крови, похожие на насосавшихся крови клопов пиписьки. Пусть жалкие интеллигенты нянчат свои чахлые оппортунистические пенисы. Пусть. А мы возьмем настоящие народные х…и в наши крепкие мозолистые руки и дадим ими по головам проворовавшимся чинушам и мироедам. Вот для чего нам нужен свободный богатырский народный х…й, который мы вынуждены скрывать под маской бесконечных концов, членов и болтов. Так будем же называть вещи своими именами! Вгоним наш красный народный х…й в глотку гидре империализма.

Зал взорвался овациями, а Широчке стало вдруг грустно и неуютно. Ей нечего было взять в руку, нечего было предложить партии и народу, нечего было положить на алтарь будущей свободы. Широчка незаметно покинула зал, навсегда расставшись с коммунистическими идеалами.

КАК ХОРОНИЛИ БАБУШКУ

-Я скоро умру, - сказала бабушка за обедом, на который специально для этого собрала всех родственников и друзей, - а именно десятого мая.

-Но мама, сейчас только конец апреля, да и ты чувствуешь себя хорошо, - вступила в разговор Широчкина мама.

-Это не важно, - отмахнулась бабушка.

-Но почему десятого мая? - не унималась Широчкина мама.

-А потому, дочка, что десятого мая заканчиваются праздники. Проснетесь вы утром, головы больные-пребольные, пить вроде бы уже и не резон, а тут годовщина моей смерти. Помянете вы меня добрым словом, да и чем покрепче, и мне хорошо, и вам не так тяжко

-Похороны - это штука серьезная, - Поддержал бабушку дед Напас, набивая трубку своим фирменным табачком, смешанным с оконной замазкой. Замазку Напас делал сам. Пойдет на конопляное поле, соберет массу, похожую на темный душистый пластилин, замажет ей щели в окнах, а зимой, когда стоит лютый мороз, и кроме как сидеть в хате и смотреть на заледенелое стекло, делать больше и нечего, или весной, когда светит солнышко, и пахнет свежими древесными почками, отколупает он кусочек замазки, и в трубку. Покурит-покурит, и улыбается радостно.

-Ведь что такое похороны? Это проводы человека в мир иной, так сказать, последний штрих в таинстве смерти. А жизнь и смерть - это как две стороны одной газеты. С одной стороны, положим - это жизнь, с другой, стало быть, смерть. Ткнул пальцем в газету, и ты на другой стороне. Куда ткнул, там и оказался. Вот мы когда могилу роем, мы этой лопатой дырку в газете и рвем.

-Да, но как ты можешь знать о своей смерти заранее?

-Ваше дело меня похоронить по-людски, а как я помирать буду, это уже мое дело.

-Что ты еще задумала?

-Да ничего я не задумала! - обиделась бабушка, - Не стану я грех на душу брать.

-Но ведь еще почти две недели.

-Вот и славно, а то помирают внезапно, даже не предупредив родственников, и приходится тем носиться, как укушенным. А тут заранее, по-божески. И не спорьте со мной, я так решила.

Начать решили с поминок, вернее, решила бабушка. Как ее ни пытались отговорить, ничего не хотела слушать.

-В кои веки соберетесь, чтобы сказать обо мне чего хорошее, а я и не услышу уже. Не пойдет! Может, я тоже хочу за упокой с вами выпить.

-Мама, но так не хорошо, так никто не делает.

-А горько кричать, когда родственники с покойным прощаются, хорошо? (Отморозков уткнулся в тарелку) или совать музыкантам трешку, чтобы они семь-сорок сыграли?

-Все бы тебе попрекать, - обиделся Напас.

-Попрекать? А ты бы не водил хоровод вокруг гроба, да не орал: В лесу родилась елочка. Тоже мне дед-Маразм.

Больше с бабушкой никто спорить не захотел, и поминки решено было назначить на тридцатое апреля.

Таких цивильных поминок в городе еще не было. Бабушка сидела во главе стола в высоком кресле, похожем на театральный трон. Над ее головой красовался венок с заупокойными словами. Рядом, на столе, горела свеча. Гости входили, кланялись бабушке, говорили, землица вам пухом, и целовали в лоб. За столом говорили все больше о бабушке и, в основном, хорошее. Иногда, для смеха, вспоминали кое-какие курьезы, но лишь те, о которых бабушка и сама любила рассказывать. Обстановка была настолько торжественной, что дед Напас вспомнил даже о революции, участником которой он, вроде бы, был.

-Представляете, - говорил он, - седьмое ноября, и никакой водки, во всем Петрограде. А какое седьмое ноября без водки? То-то и оно. В Питере водки нет, в Кронштадте нет, нигде нет. Моряки, было, прислали за водкой "Аврору", но водки нигде нет. Жуть! А мы тогда с покойным Михеем на "Авроре" как раз и служили. Я был совсем еще юным, юнгой, как говорят на флоте. Морячки все на берег сошли, водку ищут, а нас, несколько человек, в карауле оставили. Вот караулим мы, значится, ту самую пушку, а на посту как раз паренек был новый, деревенский. Ну и заснул он у орудия. Решили мы над ним подшутить. Взяли ботинок, обмазали его дерьмом, пришлось нам на палубе потужиться, и ему на лицо, значит. А веревку к пушке привязали, куда следует. Проснулся он, видит такое дело, и швыряет тот говнодав как можно дальше. Тут пушка и рванула. В Петербурге от взрыва все вздрогнули, а одного мужика, маленького в кепке осенило. Айда, говорит, в Зимний, там водка точно есть. Зря, что ли, временное правительство там заседает? Они там народную водку жрут! Так оно и получилось.

В общем, поминками все остались довольны.

Десятого числа в назначенное время бабушка с мегафоном в руках уселась в гроб, который поставили в убранный цветами кузов грузовика, заиграла музыка, завыли плакальщицы, и процессия тронулась в путь. Торжественная, надо сказать, получилась процессия. Все идут в трауре, цветы под колеса кидают, музыканты играют жалостливо, как никогда, тетки воют, причитают. Бабушка через мегафон прощается со знакомыми. Доехали почти до кладбища, и тут бабушке не понравилось что-то.

-Стойте, - кричит, - не хочу я под похоронный марш хорониться. Так и смерть мне не в радость будет, а хочу я, как негры в Бруклине, под Диксиленд уходить.

Вернулись назад, и пошли уже под Диксиленд. Не то, совсем не то получается. Не могут плакальщицы в тон Диксиленду плакать, не привыкли они. Пришлось разогнать плакальщиц, а вместо них пригласить танцовщиц из ночного клуба. Опять не то. В конце концов, решили отказаться и от траура.

Идут, впереди танцовщицы в бикини, за ними оркестр джаз наяривает, дальше бабушка в гробу танцует, а следом уже родственники и друзья усопшей. Идут, шампанским стреляются, танцуют, песни поют. Замечательные получились похороны.

ПЕРВОЕ СЕНТЯБРЯ

Широчка, а эта история несомненно будет о Широчке, давно уже закончила школу и поступила в Государственный Педагогический Университет. Начиналась практика, и Широчка вновь оказалась в стенах родной школы. Прошло каких-то два или три года со дня ее успешного окончания, а как все изменилось. Не было больше ни пионеров, ни комсомольцев, ни октябрят. Не было больше Ленина и, соответственно, ленинской комнаты. Там сделали комнату отдыха для учителей с большим аквариумом, удобными креслами и новыми дорогими столами. Здесь даже стоял очень дорогой и совершенно новый компьютер.

За компьютером сидел школьный приятель Широчки - Вова Семимильный.

-Привет! - сказала Широчка, входя в бывшую ленинскую комнату.

-Привет! Поразительно выглядишь.

-Спасибо.

-Какими судьбами?

-Буду здесь практику проходить.

-Это хорошо. А то без тебя как-то скучно.

-Чем занимаешься?

-Отлаживаю специальную компьютерную игру для учителей. "Первое сентября".

-Интересно. О чем игра?

-О школе естественно.

-Покажи.

-Садись поближе.

Вова включил компьютер, и после всех положенных при загрузке циферок, буковок и заставок на экране появилась заставка игры.

-Ничего себе! - воскликнула Широчка.

Заставка действительно была великолепной: лунная ночь, чистое, звездное небо… На переднем плане горящая школа, а поверх всего надпись: ПЕРВОЕ СЕНТЯБРЯ!!!!!!!!!

-Нравится? - спросил Широчку Вова.

-Еще бы! Давно мечтала увидеть такое.

-Подожди, сейчас звук включу. Пожар, как настоящий.

-Стерео?

-Пять-один, - гордо ответил Вова.

-Здорово!

-Смотри дальше.

Вова нажал еще одну клавишу.

Экран стал совершенно черным. Зазвонил телефон.

-Кого там еще среди ночи, - послышался раздраженней мужской голос.

Вспыхнул свет, и сразу же на экране появился фрагмент комнаты, а если точнее, спальни. Рядом с кроватью стояла тумбочка, на которой и был телефон. Над тумбочкой горел ночник. Всклокоченный мужчина средних лет взял телефонную трубку.

-Алло! Это директор школы?

-Да, а что?

-В школу проникла группа детей. Срочно выезжайте.

-Хорошо. Сейчас буду.

Директор бросает трубку, спешно одевается и выходит из дома. У подъезда его ждет асфальтовый каток. Директор садится за руль. Громко ревет мотор. Во всех окнах загорается свет…

Загрузка.

-Первый уровень - дорога в школу. Требуется переехать как можно больше деток.

-Какой ужас!

-Да нет. Это не примитивная давилка. Здесь шикарная графика, да и детки под катком... Вот смотри.

Графика действительно была превосходная. Дорога, каток, дети… Все было словно по телевизору.

-Примерно минута отводится на обучение управлением катком. Все просто. Рассчитано даже на учительницу по природоведению, - говоря это, Вова красиво вписывался в повороты, - а вот сейчас пойдут дети.

Дети сидели на дороге и рисовали что-то мелом. Были они совсем еще маленькими, лет пяти-шести.

-Смотри, как здорово! - с этими словами он ловко вырулил на смешного карапуза в коротких штанишках.

-Мама! - пискнул тот и упал под каток.

Послышался хлопок, и в разные стороны полетели брызги крови и еще чего-то, наверно, мозгов.

-Правда, прикольно. Я специально метил на голову, чтобы было смешней.

Не успел каток очиститься от крови, а Вова уже догнал следующую жертву, милую девочку в платьице с медвежатами. Ее он переехал всю, с ног до головы, чтобы Широчка могла насладиться реалистичным хрустом костей.

После десятого ребенка компьютер заиграл туш.

-Установлен новый рекорд первого уровня, - пояснил Вовик, - а теперь уровень два. Школа.

Возле школы сиротливо стоял милицейский "Бобик", который Вовик лихо подмял под каток.

-Нехрен занимать директорскую стоянку.

Директор, словно ковбой с боевого коня, лихо соскочил с катка на землю, взял из ящика с инструментом внушительную монтировку и вошел в школу.

Возле порога кто-то вывел корявым детским почерком: "Попробуй найти рацию, сука".

-Это подсказка.

-Здрасьте! - к директору подбежал мальчик лет восьми.

-Надо бить точно по голове, - сказал Вовик, и обрушил на голову мальчика монтировку.

Голова с веселым хрустом раскололась надвое, а на стены полетели брызги крови и мозгов.

-А если не попасть? - спросила Широчка.

-Смотри, - и Вовик с силой ударил девочку монтировкой по плечу.

Раздался хруст костей.

-Мудак, - пропищала девочка, и убежала прочь.

-Теперь она будет мстить на следующем уровне.

Директор ходил по кабинетам, бил детей по головам монтировкой, и от каждого удачного удар, от веселого, радостного хруста расколотых черепов у Широчки становилось радостно на душе.

Рация лежала на учительском столе в кабинете географии.

-Ключ… вожатая… ключ… вожатая… - несколько раз повторила рация и замолчала.

-Теперь надо найти вожатую.

Не доходя до лестницы, они обнаружили массивную рогатку и коробочку с шариками и гаечками для нее.

-На втором этаже детки вооружены рогатками. Там нам надо быть осторожней.

Над головой директора просвистел, пущенный кем-то камень, а через мгновение из-за угла показалась виснущатая физиономия. Вовик метко пустил камень прямо между детских глаз. Раздался звук битого стекла, а из глазниц выпали глаза, и, словно теннисные шарики, покатились, подпрыгивая по полу.

-Видала?

-Вот бы и в жизни так!

-Увы.

Вожатая, прикинутая как проститутка, курила в учительской, стряхивая пепел в аквариум с любимыми рыбками учительницы по географии.

-Хочешь сладкого, козлик? - томно спросила она, когда директор вошел в комнату.

-А вот в нее стрелять нельзя, иначе останешься без ключа, и все придется начинать заново.

Он подвел директора вплотную к вожатой и нажал ентер. Директор тут же повалил вожатую на стол и вонзил в нее свой огромный, не менее полуметра член. Она застонала, по экрану прошли разноцветные круги.

-Остальные уровни еще не совсем отлажены. Зато могу показать финал.

-Показывай.

Они оказались в школьном дворе. Посреди двора стоял привязанный к столбу милиционер, обложенный дровами.

-А это еще что?

-Субботник. Сжигание мусора. Почетное право финалиста.

Директор подошел к костру, чиркнул спичкой. Милиционер на костре запел: "Наша служба и опасна и трудна".

-Все, - грустно сказал Вова.

-Жаль, что это только игра, - ответила Широчка, и ее глаза мечтательно заблестели.

ЛАБОРАТОРНАЯ РАБОТА

Шел классный час. Анна Николаевна что-то рассказывала об успехах ее прошлого класса на конкурсе самодеятельности.

В последнее время, которое длилось почти весь 10 класс, каждый классный час начинался словами:

-И послал же мне бог таких уродов!

После чего шел рассказ о предыдущем выпуске, в котором почти что все, со слов учительницы, были ангелочками.

Было как всегда скучно, и Широчка занималась тем, что любовно подкармливала паучка Петровича специально приготовленными для классного часа мухами. Петрович трапезничал и махал Широчке лапкой, отчего у нее на сердце становилось теплей. Петровича в классе любили и уважали, а так как класс убирали сами дети, убеждаясь на своей шкуре в том, что в нашей стране нет рабского детского труда, Петровича никто не трогал. Иногда, правда, когда его паутина становилась совсем старой и ни на что не годной, ее сметали веником, пересадив, предварительно Петровича на новое место. Петрович на это не обижался. Он плел себе новую чистую и замечательную паутину и ждал в ней, когда дети принесут ему новых вкусных мух.

В дверь уверенно постучали.

-Войдите, - крикнула Анна Николаевна, но со стула не встала.

Дверь отворилась, и в класс вошел настоящий терминатор со свирепым выражением лица, на котором играла ласковая улыбка. Такой диссонанс не мог остаться незамеченным.

-Здравствуйте, - обратился он к Анне Николаевне, - Вы позволите сделать небольшое объявление.

-Пожалуйста, - ответила Анна Николаевна и показала детям кулак за то, что они не встали и не сказали хором, слегка нараспев: здравствуйте.

-Здравствуйте дети, - поздоровался вошедший.

-Здравствуйте, - ответили дети.

-Послушайте объявление. Я - ваш новый учитель биологии Гаркин Валентин Трифонович. Завтра у нас с вами лабораторная работа по теме: "Запись кардиограммы лягушки". Для этой работы вам необходимо будет до завтрашнего дня найти несколько лягушек. Знаете, как добыть лягушку?

Дети молчали.

-Так вот, чтобы добыть лягушку, берем телефонный справочник, открываем его на букву "л"… В нашем городке Лягушек нет. Это проверенная информация. Но в деревне Глюковка проживает целых три семьи Лягушек, о чем свидетельствует все тот же телефонный справочник. Уяснили? Далее. Теперь вам необходимо их поймать. Ловить Лягушек лучше группами по несколько человек. Для этого вам необходимо вооружиться или приборами электрошока или газовыми баллончиками и наручниками. Если таковых не будет, сойдут и прочные веревки. Что вам надо сделать: Приезжаете в деревню, находите по адресу Лягушек, устанавливаете их личность. Паспорт они, конечно, вам не станут показывать, но можно удостовериться и со слов. После того, как вы убедитесь, что перед вами именно Лягушки, а не какие-нибудь Сахаридзе, обрабатываете их электрошоком или газом, соблюдая все меры предосторожности. После этого надеваете на них наручники или вяжете веревками и везете в школу в кабинет биологии. Вопросы есть?

Вопросов не было.

-Вот и хорошо. Буду ждать вас с уловом в кабинете биологии.

-Вы точно все поняли? - строго спросила Анна Николаевна, ни на секунду не забывая, что это не ее прошлый выпуск.

-А что тут непонятного? - ответил Алек Пекарь, который был филателистом.

Не было и дня, чтобы он не брал с собой в школу какую-нибудь марку, а то и несколько, для друзей. Он долго любовался маркой, потом тщательно вылизывал ее со всех сторон. Иногда даже глотал. Обычно это происходило на первом уроке, поле чего он сидел до конца дня с блаженным выражением лица и очень внимательно слушал педагогов. В тетрадях у него, правда, были надписи, больше соответствующие китайским иероглифам или древней клинописи, нежели словам на русском языке.

Лягушки жили в двух небольших домах, расположенных напротив друг друга через улицу. Решили брать всех сразу. Ребята, взявшие по случаю родительские машины, залегли в кустах, а Широчка со своей лучшей подругой Леной постучали дверь. Им открыла пожилая женщина с угрюмым лицом.

-Простите, Вы Лягушка? - спросила Широчка.

-А вы кто такие? - подозрительно поинтересовалась женщина.

-Мы из школьного комитета, - нашлась Лена.

-Из комитета, говорите.

-Из комитета, - строго сказала Широчка, - та вы лягушка или нет?

-Ну, если из комитета, то лягушка, - согласилась Женщина.

-Тогда у нас есть кое-что для вас, - сказала Леночка и брызнула Лягушке в лицо нервно-паралитическим газом.

Лягушка рухнула, как подкошенная. В ту же секунду группа захвата, надев предварительно противогазы, взятые на прокат в кабинете НВП, ворвалась в дом, обрабатывая всех направо и налево газом.

Минут через пять Широчка и Лена стучались уже в дом напротив.

А еще через полчаса три автомобиля с набитыми Лягушками багажниками уже мчались по направлению к школе.

-Хороши, ничего не скажешь, - новый учитель по биологии был доволен, - как говорил нам майор Истомин: "Самое главное в розыскной работе - вовремя замести следы".

-А вы из розыска? - поинтересовалась кокетливо Лена.

-Из розыска.

-А к нам какими судьбами?

-Да, перестарался, вот, на допросе с подозреваемым… Ему-то чего, его в гроб и на кладбище, а мне начальник так прямо и сказал: "Тебе, говорит, Гаркин со своими зверскими замашками только с детьми и работать". Сказал и перевел меня в школу. Ладно, этих, пока не очухались, - он ткнул ногой одну из Лягушек, - в подвал, и до утра.

Утром, минут за десять до начала урока, все дети уже сидели на своих местах. Пришли даже больные, шальные и прочие любители не ходить на уроки. В классе было тихо. За пять минут до начала урока вошел учитель, ведя на веревке молодую, лет 12, пухленькую Лягушку.

-Здравствуйте, дети.

-Здравствуйте.

-Садитесь, пожалуйста. Начнем? Откройте тетради, напишите число. Дальше идет "Лабораторная работа № 5. Запись кардиограммы лягушки." Записали? Теперь теоретическое обоснование: Сердце играет роль нагнетательного насоса, создающего давление для обеспечения движения крови с определенной скоростью по кровеносным сосудам… Ну, это, надеюсь, вам понятно. Цель работы: Задача работы заключается в ознакомлении с методикой регистрации сердечных сокращений или кардиограммы. Оборудование: Комплексная электрофизическая установка, серфин, ножницы, препаровальная доска… гм. Ты и ты, - он ткнул пальцем в двух учеников покрепче, - составьте столы, чтобы Лягушка могла поместиться… Теперь ход работы… Них… себе! - вырвалось у учителя, - да такого я даже от батяньки, царство ему небесное, не слышал, а он без малого 30 лет в органах! Ход работы. Лягушку обездвиживают разрушением спинного мозга. Есть желающие?

Желающих в классе не нашлось.

-Гегемон, - нашел учитель фамилию в журнале.

-Здесь, - ответил небольшой парнишка интеллигентного вида.

-Как мы будем разрушать спинной мозг?

-Надо ввести острый предмет между позвонками.

-Действуй.

-Вы мне поможете? А то я один ее не осилю.

-Хорошо. Считай, что я твой ассистент.

Гегемон с учителем уложили мычащую (ей предварительно заклеили рот скотчем) и брыкающуюся Лягушку животом на стол.

-Может, ей по голове чем дать, чтобы не брыкалась? - поинтересовался Гегемон.

-Я тебе покажу по голове! В руководстве о наркозе не слова. Делай так, заодно сразу поймешь, когда будет разрушен спинной мозг.

-Хорошо, я попробую, - с этими словами гегемон изловчился и пырнул Лягушку ножом в спину.

Она в последний раз хрюкнула и затихла.

-Молодец, Гегемон. Отлично. Следующим идет… Конкин.

Конкин оказался здоровым детиной-переростком с достойной толщины лобовой броней, плавно переходящей в затылочные кости.

-"Лягушку прикалывают к дощечке спиной вниз, вскрывают грудную клетку…" Так, Конкин, дуй в кабинет труда за гвоздями, молотком и "болгаркой". Да, захвати еще каких-нибудь струбцин или зажимов. Кровищи будет…

Конкин вернулся через минуту, он весь взмок от груды инструментов, которые ему дал учитель труда и давний "клиент" Гаркина.

-Переворачиваем. На раз, два, три…

Учитель с Конкиным перевернули Лягушку на спину.

-Как прибивать будем? - спросил Конкин.

-А как Иисуса Христа. Крест на крест.

Конкин легко справился с заданием, согнув только один гвоздь, который никак не хотел входить в голень Лягушке. Он уже собирался садиться на место, когда учитель его остановил:

-А кто будет грудь вскрывать? Я что ли?

Завизжала "Болгарка". Диск с довольным урчанием вгрызся в Лягушкину грудину, разбрасывая по сторонам брызги крови и косей.

-Смотри, чтобы не замкнуло, - предостерег его Гаркин.

Наконец, грудина была перерезана, а все кровоточащие сосуды зажаты струбцинами.

-Идите все сюда. Смотрите, как бьется сердце, и работают легкие.

Дети, шумно обсуждая происходящее, столпились возле стола. Они еще не видели ничего подобного.

-Дальше я сам.

Учитель ловко вскрыл сердечную сумку, перевязал и перерезал уздечку. К верхушке сердца он прикрепил Серфин. Нитку, идущую от Серфина он соединил с тензометрическим датчиком. Включил приборы…

-Обязательно буду учительницей, - решила Широчка убирая класс, - это, наверное, самая увлекательная профессия.

И она была права.

ВОЛШЕБНИК СТРАНЫ НОЛЬ ТРИ

Широчка заканчивала проверять тетради. Было уже далеко заполночь. Голова гудела, детские каракули наползали один на другой, и было вообще муторно по причине бесполезной растраты столь драгоценной молодости. Работала Широчка учительницей в самой обыкновенной средней школе и преподавала русский с литературой самым обыкновенным средним детям, которым до этого самого русского и литературы не было никакого дела. И это верно. Какой нормальный ребенок станет добровольно гробить свое здоровье, читая Бунина или Толстого, когда на улице прекрасная погода, а голова полна свежих идей. Поэтому дети делали вид, что читают, а Широчка делала вид, что им верит. Она сама была (в детстве) вполне нормальным ребенком и тоже никогда не читала подобную муть.

Чтобы хоть как-то себя развлечь и снять становящееся все более невыносимым напряжение, Широчка периодически закуривала длинную папироску, в которой с табаком была душистая зеленая травка. Фитотерапия - залог здоровья и долголетия, - любил говорить Анатолий Георгиевич, учитель физкультуры и большой любитель трав, будь то елочки, цветочки или грибки. Он никогда не приходил на урок без предварительной профилактики здоровья, отчего уроки физкультуры были наполнены ярким и весьма разнообразным содержанием.

Оставалось что-то около трех тетрадей, когда Широчка услышала у себя над ухом вкрадчивый шепот:

-О многоуважаемая Широчка! Отвлекись от своих забот и удели нам, пожалуйста, немного своего драгоценного времени.

Широчка буквально подпрыгнула от неожиданности. Еще бы! В квартире она была одна.

-Прости, Широчка, мы не хотели тебя пугать.

Рядом с Широчкой на столе сидела маленькая, не более 30 сантиметров ростом страшненькая, полностью покрытая короткой шерсткой девочка, рядом с которой было непонятного вида существо с выпученными глазами и зашитым суровыми нитками ртом. Существо тоже было не более 30 сантиметров ростом.

-Вы кто?

-Я Шиза, а это, - девочка указала на существо, Ворчун.

-Ворчун?

-Ну да. Он все время ворчит.

-Поэтому у него зашит рот?

-Суровые нитки - это часть его физиологии. К тому же он прекрасно ворчит и с зашитым ртом.

-Не думаю, что можно ворчать с зашитым ртом.

-Скоро ты поймешь, что можно.

-А ты, значит, моя Шиза.

-Я не твоя Шиза. Это кошечки-собачки бывают чьими-то, а Шиза у всех одна.

-И сегодня ты посетила меня.

-У нас неприятности. А тебя мне посоветовал старина Глюк.

-Как он поживает?

-Да ничего вроде. Велел тебе кланяться и передавать привет.

-Спасибо.

-Не за что.

-Ты нам поможешь?

-Не знаю.

-Она, видите ли, не знает! - пробурчал Ворчун.

Он ворчал, не говоря ни слова. Его молчание было настолько красноречивым, что само превращалось в слова.

-Помолчи! - рявкнула на него Шиза и умело двинула ногой в бок. Видно, она делала это не в первый раз.

-Ты, наверно, слышала, что на земле периодически рождаются люди, которых называют странным словом Будда, - спросила Шиза, словно принимала у Широчки экзамен.

Широчка кивнула.

-Так вот, эти Будды устроили так, что раз в двадцать пять веков кому-то надо заново запускать колесо дхармы, чтобы наш Мир мог спокойно существовать следующие двадцать пять веков. Дело в том, что эти двадцать пять веков истекают ровно в третью среду следующего месяца в 16-38. До этого момента кто-то должен запустить колесо дхармы, иначе...

-Не кто-то, а только Будда, - перебил ее Ворчун.

-Ну а при чем здесь я? - поинтересовалась Широчка.

-Дело в том, что случилось несчастье...

-Тоже мне горе. Нехрен шляться, где не положено. Тем более, если ты Будда.

Шиза вновь ловко пнула Ворчуна ногой, после чего продолжила свой рассказ:

-Жила-была в городе Валентина Арсеньевна Колосюк. Работала она в городской парикмахерской мастером маникюра и педикюра. Лучше нее никто не мог справиться с ногтями и мозолями, поэтому все в городе стремились попасть именно к ней. И вот в прошлом году накануне 8 марта у нее было столько желающих, что ей пришлось трудиться 49 часов 16 минут и 8 секунд.

-В сумме получается 73.

-Верно, Ворчун. А если сложить, получится 10 или один и ноль.

-Полная бесперспективность.

-Закончи она свою работу на секунду раньше, ничего бы и не случилось.

-Или на секунду позже.

-Или на секунду позже. Но произошло то, что произошло. Сознание Валентины Арсеньевны помутилось, и она превратилась в ночного маньяка.

-Каждую ночь она выходила на охоту, - продолжил Ворчун, - ловила одиноких женщин и, приговаривая: "Вот тебе, сука, маникюр", - отрезала беднягам все пальцы старыми садовыми ножницами, ржавые лезвия которых были буквально усеяны столбняком.

-Какой ужас! - воскликнула Широчка, - и что, никто-никто не мог ее опознать?

-Да нет, она не пряталась ни за какими масками.

-Но никто из пострадавших поверить не мог, что это Валентина Арсеньевна. Все думали, что это ловко исполненная подделка, рожденная завистливыми конкурентами. Несколько раз в городе даже устраивали маникюрные погромы, но все это было безрезультатно.

-И вот однажды к ней в руки попал сам Будда, вернувшийся на этот раз к людям в облике юной пианистки-еврейки. Не зная, что творит, Валентина Арсеньевна оставила ее без пальцев на обеих руках, лишив, тем самым, Мир малейшего шанса на спасение.

-Какой ужас!

-Дело в том, что запустить колесо дхармы она должна была, сыграв полонез Огинского на белом рояле, к которому прикасались одни только девственницы, что само по себе дело более чем деликатное.

-Играть же на пианино без пальцев...

-Мир приготовился к гибели, но кто-то вовремя вспомнил о волшебнике страны Ноль-три - великом маге и кудеснике, осененном пересекающимися красными линиями. Только он может спасти мир.

-Поэтому мы и пришли к тебе.

-Но как я могу вам помочь?

-Ты должна вместе с нами найти этого самого волшебника.

-Иначе все погибнет.

-Но что вы от меня хотите! Я всего лишь учительница по литературе. К тому же я не допроверила тетради.

-Ты думаешь о каких-то тетрадях, когда весь Мир подвергается страшной угрозе уничтожения?

-Ладно. Что я должна сделать?

-Для начала открыть коробочку. Ты знаешь, какую.

-И все?

-Давай будем делать все по порядку.

-Ладно.

Широчка достала из буфета коробочку с волшебным печеньем и, подумав, съела целых два.

-Так будет надежней. А пока есть время, я допроверю тетради.

-Ты прелесть!

-Не только в смысле женских прелестей, - промолчал Ворчун.

-Поосторожней с мыслями!

-Извини. Я больше не буду, - ворчун смутился, отчего покрылся весь пятнами и разводами.

В последней тетради буквы начали танцевать канкан, и Широчка поняла, что дверь в волшебную страну открыта.

-Я готова, - сказала она.

-Тогда в путь!

-Куда? - спросила Широчка, когда они вышли из подъезда.

-Первым делом надо найти девочку-Будду, - резонно заметил Ворчун.

-Значит нам на "Лубянку".

-Куда?! - удивилась Широчка.

-Лубянка - это местный кабак, построенный на месте живодерни, где долгие годы истязали ни в чем неповинных собак и кошек, - заметил Ворчун.

-Но там же одни проститутки!

-Что поделать, если многие девушки не могут себе позволить бескорыстное б...ство.

-Она проститутка?!

-Будды народ загадочный.

-Мы теряем время, - оборвала разговор Шиза.

На "Лубянке" (здесь говорили только так) было жарко и накурено. Из плохих динамиков орала жуткая музыка. Было еще совсем рано, и местные проститутки меланхолично скучали за своими столиками. Девочка-Будда сидела в самом углу. Ее босые красивые ноги лежали на столе. В правой ноге между большим и указательным пальцем дымилась сигарета.

-Здравствуй, девочка-Будда, - обратилась к ней Широчка, - мы пришли, чтобы помочь тебе справиться с твоей трудной и очень важной миссией.

Та окинула Широчку с ног до головы оценивающим взглядом, затянулась сигаретой и выпустила вместе с дымом:

-Девочка, а не пошла бы ты на...

Вместо адреса было слово, которое, если его кто-то пытается произнести по телевизору, заменяют характерным звуковым сигналом. Конечно, по сравнению с тем, как вел себя Бодхидхарма перед китайским императором, это были цветочки, но все равно Широчка была задета до глубины души.

-На ней заклятье слепоты, - пояснил Ворчун, - дай ей печенье.

-Будешь? - спросила Широка как ни в чем не бывало и протянула ей печенье.

-Это я всегда с удовольствием, - обрадовалась девочка-Будда.

Широчка села рядом на свободный стул и заказала себе диетической колы.

-А я в школе работаю, - сказала Широчка, чтобы что-то сказать.

-Что, прямо в самой школе? - оживилась девочка-Будда.

-Да. У меня там свой кабинет.

-Кабинет прямо в школе?! - девочка-Будда посмотрела на Широчку с завистью и восхищением.

-Конечно прямо в школе. Я же учительница.

-Класс!

-Да нет, - дошло вдруг до Широчки, - я литературу преподаю.

-И все? - разочарованно спросила на всякий случай девочка-Будда.

-И все, - вздохнула Широчка.

-И как тебе там?

Широчка уже хотела что-то сморозить о радости общения с детками, как с девочки-Будды спало заклятие, и она вдруг заметила, что Широчка пришла не одна.

-О, Шиза, Ворчун! Вы ко мне?

-Мы за тобой.

-Я понимаю, когда Шиза посещает. Это бывает на каждом углу, но чтобы Шиза вот так забирала с собой...

-Ты особый случай, и нам надо спешить.

-Спешить? Но куда?

-К волшебнику страны Ноль-три.

-Тогда в путь!

С этими словами девочка-Будда ловко затушила окурок в пепельнице, надела туфли и вскочила на ноги.

-В путь!

-Знаешь, чем мне нравится наша "Лубянка"? - спросила Широчку девока-Будда.

-Нет.

-Это одна из очень немногих Лубянок, откуда можно просто встать и уйти.

-Это точно.

Они вышли из города и шли по пустому шоссе.

Вдруг из кустов донеслось злобное рычание, а потом душераздирающий вой.

-Это страшный черный рыцарь! - закричали хором Шиза и Ворчун, забывший от страха, что ему нечем кричать.

-Черный рыцарь?

-Ну да. Он поклялся убить каждого, кто пересечет его дорогу.

-Тогда не будем ее пересекать, а я попробую с ним договориться.

-Не делай этого, о смелая Широчка!

В кустах, злобно ругаясь, справлял малую нужду Отморозков.

-Здравствуйте, товарищ капитан, - обрадовалась Широчка.

-Бери выше.

-Майор?

-Полковник.

-Поздравляю.

-Спасибо.

-Вы не знаете, кто сейчас здесь так страшно кричал?

-Видишь ли, Широчка, - Отморозков смущенно потупился, - был я тут на задании... работал под прикрытием... В общем, наградило меня это прикрытие триппером по полной программе. Веришь, в бою не плакал, а тут ссу и плачу, как пацан.

-Так значит это вы черный рыцарь?

-Что?

-Черный рыцарь, наводящий ужас на всю округу.

Отморозков как-то подозрительно посмотрел на Широчку, но передумал и сказал:

-Вот что, Широчка. По старой дружбе. Ты меня не видела, я тебя тоже.

-На вас тоже лежит заклятие. Возьмите вот это, - Широчка дала ему волшебное печенье.

-А это поможет?

-Временно да. Но мы идем к волшебнику страны Ноль-три. Он вам точно поможет.

-Да? Тогда я с вами.

-Очень буду рада.

-Знакомьтесь, - сказала Широчка, возвращаясь из кустов с Отморозковым, - Это Шиза, Ворчун, девочка-Будда. А это мой старый друг. Товарищ Майор.

-Очень приятно, - улыбнулась Шиза, - вы позволите когда-нибудь вас посетить?

-Только не на задании.

-Как скажете.

Буквально через пару километров дорога сделала крутой поворот, за которым глазам путников предстала ужасная картина: Повсюду были вывернутые с корнем деревья и фонарные столбы.

-До чего же нам не везет! - всплеснула руками Шиза.

-Что случилось?

-Страшная, ужасная Свинина.

-А я думала, что это Тунгусский метеорит.

-Если бы. Эта Свинина долго и много жрала до тех пор, пока кто-то не подарил ей зеркало. Узрев в нем свое безобразие, она решила повеситься, но к своему горю она разожралась до таких размеров, что ни одно дерево, ни один фонарный столб ее не выдерживают. От этого она впала в еще большую тоску, что привело к еще большему аппетиту. Теперь она кидается на всех. Она умоляет, чтобы ее застрелили. Слыша отказ, она раздавливает путника собственным весом.

Не успел Ворчун закончить повествование, как они увидели нечто неимоверно жирное и в то же время грандиозное в своем безобразии.

-Застрелите меня! - визжало многоподбородочное существо с огромным брюхом и заплывшими глазками.

Отморозков достал уже табельное оружие, но тут вмешалась Широчка:

-Мы не будем тебя стрелять, а возьмем с собой к волшебнику страны Ноль-три. Он сможет тебе помочь.

-Правда! - обрадовалась Свинина.

-Только правда и ничего кроме правды.

-Не с места! Это ограбление! - услышали они, не успев еще подойти к ближайшему целому дереву.

-Ты на кого, сука, батон крошишь?! - возмутился Отморозков, - да я тебя...

-Извините меня, люди добрые, совсем уже бес попутал с этой работой.

-А ты кто?

-Я суперинспектор.

-Кто?

-Суперинспектор или инспектор широкого профиля. Я могу инспектировать все, что угодно.

-Тогда какого хрена на дорогах людей грабишь?

-Все из-за моей любви к добру. Попал в грозу, после чего... Теперь для меня главнее всего доброта и справедливость, а что я с такими идеалами проинспектирую. Начальство сначала косилось, что ничего не беру, а потом начало посылать на те объекты, которые надо было завалить. Узнав об этом, я покинул пост. Теперь вот скитаюсь в поисках пропитания.

-Не печалься, инспектор, - пожалела его Широчка, - а пойдем лучше с нами к великому волшебнику страны Ноль-три. Уверена, он что-нибудь придумает.

-Спасибо тебе, добрая девочка, - сказал инспектор, и они все вместе двинулись в путь.

У самого дома великого волшебника их путь преградила страшная пропасть. Она была широкой и глубокой. Книзу пропасть сужалась так, что в сечении вполне бы смогла послужить пособием при изучении перевернутых трапеций.

-Что же делать?! Что делать?! - заголосила вдруг девочка-Будда, - я же практически поверила...

Не договорив, она зарыдала.

-Я знаю, что делать, - решительно заявила Свинина.

-Ты знаешь, как можно нам помочь?

-Да. Я лягу в пропасть, а вы, как по мосту, переберетесь по мне на другую сторону.

-Но ведь ты же застрянешь и не сможешь выбраться!

-Ничего. Несколько дней медитации и поста мне не повредят, а по мере похудения я буду медленно опускаться на дно. Я ведь только об этом и мечтала.

-Спасибо тебе, милая Свинина.

-Вам спасибо. Ведь это вы нашли единственный для меня способ похудеть.

-Удачи тебе.

-Вам она больше понадобится.

Сказав это, свинина легла в пропасть, полностью заполнив ее своими телесами, и друзья легко перебрались на другую сторону.

-Слушаю вас, - сказал волшебник, когда они, постучавшись, вошли к нему в кабинет.

Он только что сделал себе волшебный укол, и теперь неторопливо собирал шприцы.

-О величайший из волшебников! Нам нужна твоя помощь.

-Ну-с?

-Эта девочка должна сыграть полонез Огинского до 16-38 третьей среды следующего месяца, иначе весь Мир погибнет!

-А я прошу вас избавить меня от страшного триппера.

-А мне надо обрести душевный покой.

-А мы группа поддержки.

-Ладно, начнем с триппера. Держите, - волшебник протянул Отморозкову небольшой флакончик, - это волшебный антибиотик. Он в два счета излечит вас от триппера. Для того чтобы помочь вам, - обратился он к девочке-Будде, - нужен волшебный зеленый сок.

-А где его взять?

-Я знаю, где, - вмешался Отморозков, - здесь недалеко находится одно заведение... Там этой зелени...

Он достал пистолет, зарядил и снял его с предохранителя.

Меньше чем через полчаса он был уже внутри азербайджанского ресторана.

-Всем оставаться на местах! Проверка документов.

-Послушай, да, - вмешался директор и по совместительству владелец, - мы же уже все передали для документов.

-Это внеплановая.

-Мы так не договаривались.

-В следующий раз будет скидка.

-Много надо?

-Нужен зеленый сок для операции.

-Понятно.

В тот же вечер волшебник уже пришивал девочке-Будде пальцы, принудительно изъятые у одной учительницы музыки. А еще через несколько дней девочка-Будда могла достаточно хорошо владеть руками, и даже курила теперь без помощи ног.

Приближался срок. Все было вроде бы готово, но... Всегда есть какое-то но. В данном случае этим но было отсутствие роялей. Один единственный стоял в местном отделении отдела культуры, которым заправляла страшная злая ведьма Грымза. Она и слышать ничего не хотела о том, чтобы кто-то прикоснулся к ее святая святых. Грымза поклонялась роялю как богу и использовала его исключительно как алтарь для кровавых жертвоприношений. Была Грымза старой девой, и это делало ее белый рояль наиболее подходящим. Положение было отчаянным, но тут инспектор стукнул себя кулаком по голове.

-А ведь я знаю, что делать! - воскликнул он, - Я совсем забыл, что я инспектор, и, следовательно, могу нагрянуть к этой Грымзе с проверкой.

-А если у нее все правильно?

-Запомните, друзья: настоящий инспектор всегда найдет пару-тройку нарушений, за которые...

Игра девочки-Будды так поразила Грымзу, что она в мгновение ока стала доброй и даже пригласила девочку-Будду на роль главной жрицы рояля с соответствующим окладом и премиальными. Та, естественно, согласилась.

Что стало с другими героями повествования, вы узнаете из следующих историй

21 04 03

ШИРОЧКА И БОГ

Была золотая осень. Все еще ласково светило солнышко. Деревья исполняли свой ежегодный стриптиз, кокетливо сбрасывая золотые листочки под аккомпанемент хулигана-ветра, играющего замысловатую джазовую композицию на всем, что было у него на пути. Широчка немного грустно смотрела на детей, весело и не очень спешащих в школу. Она больше не была учительницей, и, с одной стороны, ее это огорчало, с другой даже немного радовало. Конечно, есть что-то возвышенное в том, чтобы вести деток в страну вечного, светлого, чистого… С другой… С другой стороны была зарплата, с которой разве что налоги приятно платить, была новая директриса, запретившая бить детей толстым концом указки по голове. Указки, видите ли, от этого быстрее приходят в негодность, а до детей, которым лишний тумак все равно, что витамин, дела никому нет. Все только и думают, что о долголетии указок, столов, стульев и о более экономном использовании мела.

Ночной клуб Широчке нравился меньше, чем школа. Туда приходили в основном выходцы из азербайджанских рынков, совсем не похожие на "Парней из Баку" (любимая команда Широчки). Эти были сплошь небритые, частично немытые, совсем лишенные шарма люди. К тому же они так и норовили схватить Широчку своими привыкшими к овощам и грязным деньгам руками, не дав ей предварительно ни цента. Когда же "халява не прокатывала", они щедро осыпали ее капустой, а капуста, как знает каждый, превращает почти любого мужчину если не в Алена Делона, то хотя бы в Ди Каприо, на худой конец, но первое впечатление, все равно, было испорчено.

Широчка скучала по школьным годам и ела волшебное печенье. Она настолько глубоко погрузилась в свою задумчивость, что совершенно забыла о волшебных свойствах печенья, и жевала его как банальное кондитерское изделие. Не удивительно, что у Широчки поплыло перед глазами, и она рухнула на пол, как героиня гражданской войны, сраженная кулацкой пулей.

Я умираю, подумала Широчка, закрывая глаза.

В следующую секунду возле нее, визжа тормозами, остановилось такси.

-Садись, - услышала она мужской голос.

Странно, откуда у меня в доме такси? - подумала Широчка, и ей тут же стало стыдно: думать перед смертью о подобных пустяках недостойно!

Она открыла глаза и увидела новую белую "Волгу", в которую была запряжена шестерка белоснежных скакунов. Широчка ничего не понимала в лошадях, но в том, что это скакуны, она была уверенна. Вместо антенны на крыше было хитрое приспособление, чтобы стегать коней. За рулем сидел небритый мужчина в точности похожий на азербайджанца с рынка. Одет он, правда, был в белоснежную рубашку и черную кожаную фуражку с белыми крылышками на кокарде.

-Мне долго еще ждать? - он совсем не хотел быть любезен.

-Ты кто? - спросила Широчка, вспомнив о том, как опасно садиться в машину к незнакомым мужчинам даже после смерти.

-Я ангел.

-А почему на "Волге"? Я вроде как не бурлак.

-Я российский ангел, и мы идем в ногу со временем.

-А почему с лошадьми?

-Потому что этот тарантас своим ходом не доедет.

Широчка еще что-то хотела спросить, но ангел не дал ей заговорить:

-Это что тебе "Поле чудес"? Садись давай.

Она села в машину и все равно спросила:

-Я умерла?

Ангел посмотрел на нее как на дуру и нажал на большую кнопку. Приспособление, зловеще просвистев, опустилось на спины лошадей. Они громко заржали и рванули с места.

-Совсем вы животных не любите, а еще ангел.

-Откуда ты такая умная? А, может, я их наоборот, люблю.

-Зачем тогда бьете?

-Не зачем, а почему.

-Почему?

-Потому что они мазохисты. Они согласились стать конями и таскать этот тарантас с такими вредными девчонками, как ты, только ради того, чтобы получать хорошего кнута.

-А можно я им тоже дам кнута?

-Только разок. А то они обленятся.

Широчка нажала на кнопку, и лошади радостно заржали.

Резко затормозив, машина остановилась возле обшарпанного здания, похожего на провинциальный дворец культуры.

-К сожалению, - сказал ангел, - тебе придется предстать перед Господом.

-А что, это так страшно?

-Ужасно.

-А говорили, он добрый.

-Ты что несешь, дура! - не выдержал ангел, - я о нем переживаю!

-Сам ты… чурка.

-Да ты… - ангел позеленел, а из ноздрей у него пошел синий дымок.

-Тебе в таком виде только на утренниках перед детьми плясать, - добила его бесстрашная Широчка.

-Молча иди!

-А то что?

-Ничего. Так положено.

-Хорошо, - согласилась Широчка, вспомнив, что она при жизни была покладистой девочкой.

Они поднялись на второй этаж по когда-то мраморной лестнице, прошли по просторному коридору, стены которого были расписаны в стиле граффити откровенно порнографическими изображениями очень высокого качества, и остановились перед большой, обитой кожей дверью. Ангел открыл дверь и втолкнул Широчку внутрь.

Это была приемная. Обычная приемная с обычными для приемных прибамбасами. За секретарским столом сидела тощая мегера, глянувшая на Широчку так, словно… Только представьте себе ситуацию: Переполненный автобус. В автобусе сидит уставший представитель молодежи. И тут, на одной из остановок в автобус вваливается бабуся и начинает искать, кто бы ей уступил, старой место. Мегера посмотрела на Широчку, как представитель сидячей молодежи на какого-то хрена ввалившуюся в автобус бабусю.

Зазвонил телефон. Мегера сняла трубку.

-Он ждет, - бросила она Широчке и уставилась в какую-то бумагу.

В кабинете пахло аптекой. В кресле сидел очень уставший человек. Совсем не обязательно было быть Шерлоком Холмсом, чтобы понять, что именно от этого человека пахло аптекой, что ему, мягко говоря, нехорошо, и что только маниакально гипертрофированное чувство долга удерживает его в этом кресле.

-Ой, извините, может, я зайду в другой раз? - вырвалось у нее помимо воли.

-Да нет, заходи.

-Широчка, - представилась Широчка.

-Бог, - сказал хозяин кабинета.

-Может… Вам чем-то помочь?

-Чем ты мне можешь помочь? Хотя… Ты в шашки играешь?

-Немного.

-Не хочешь?

-Да я не спешу.

-Вот и хорошо. Достань тогда с верхней полки…

Широчка встала на стул и достала с полки удивительной красоты шашки.

-Ух ты!

-Нравятся.

-Еще бы!

-Это архетип.

Широчка слышала это слово, но вспомнить его значение так и не смогла. Спрашивать она на всякий случай не стала.

-Замучили меня совсем, - начал жаловаться Бог во время игры, - ни минуты покоя. Стонут, плачут, уговаривают, лезут со своими советами. Каждый считает себя умнее меня, каждый учит жить, а эти парни в костюмах Бэтмена…

-Сам виноват. Что сделал, то и получил, - устала от его причитаний Широчка.

-Пригорели вы у меня. Отвлекся на пару минут…

-Переделал бы.

-Это не так просто. Пришлось бы переделывать все, а это совсем не интересно, да и стар я для таких дел.

-А сколько тебе лет?

-Вечность. Я был еще до начала времени. Тоска страшная.

-Так ты поэтому гонял евреев сорок лет по пустыни?

-Сами виноваты. Какой нормальный человек пойдет за парнем, разговаривающим с горящим кутом. Это уже они сами. Как, собственно, и другие. Понавыдумывают всякой ерунды, и давай ее толкать от моего имени. Про моего партнера в шашки какую историю раздули. Играл я с одним, а он возьми и начни жульничать. Я поймал его и послал в подвал за пивом. Хуже желтой прессы, прости их господи.

-Партия, - сказала Широчка, проиграв последнюю шашку.

-Ладно, что бы ты хотела у меня попросить?

-Не знаю, - призналась Широчка, - у меня слишком много просьб, да и у тебя от нас голова, небось, разболелась. Давай ты уж сам.

-Спасибо тебе, добрая Широчка, - сказал Бог и поцеловал ей руку.

-Давай я просто буду в тебя верить. Тихонько?

22 06 03