Гандонность

(Дмитрий Росс)

опубликовано на neo-lit.com

Теория массового помешательства, неуправляемого безумия толпы говорит нам о том, что люди - бараны по своей сути. Бедные нестриженые овцы, куда плывете?

Не, ну что такое толпа? Десять человек, двадцать, сто – толпа? Скажу большее, что и кучка в пять охуевших от алкоголя гопников ничем не отличается от тысячи, встающих в едином порыве нацистского приветствия на съезде правящей группировки. Извините, партии.

Одним тычешь в горло розочкой, другим кидаешь на растерзание тушу полумертвого от страха гостя столицы. И в том, и другом случае результат будет одинаковым: они захлебнутся от ярости, будут визгливо пищать, ослепнут от ненависти и, если ситуация не под твоим контролем, сметут, собьют с ног, а возможно и убьют. Все во многом зависит еще и от того, какая идея, мысль будет крутиться в их ослепленных помешательством мозгах.

Я вспоминаю те благословенные времена, когда, будучи пацанами, мы надували в гардеробе презервативы и кидали их в мясо скучившегося женского тела. Психология женской толпы, если честно, еще более ебанута, непредсказуема, чем психология просто массы. Алогичность действий этих едва оформившихся пиздюшек не позволяла им уйти дальше банальнейшего визгливого рассеивания по школьному холлу. И что они видели такого ужасного, бередившего их ранимые девчоночьи сердца, в этих комочках серой липкой от пота резины мне неизвестно до сих пор. Возможно, уже тогда суккуб блядской натуры будущих стерв и опустившихся домохозяек нашептывал им, что даже при виде всяческих символов, хоть косвенно касающихся процесса оплодотворения, нужно строить из себя недотрог и целочек понятия не имеющих о половом акте и размножения с ним связанного. Для чего? Логика ебанутых созданий почему-то называемых женщиной проста: для более успешного привлечения внимания потенциальных оплодотворителей…

Но сейчас не об этом. Приведенный выше пример, это метафора, говорящая о том, что же такое суть массы. Бросаемый в толпу презерватив – идея, пустота которого подтверждает понятие пустотности любой «идеи», кидаемой людям. Впрочем, иногда школьниками мы наливали в гандоны воду, но это, если опять же переосмысливать детскую забаву глобально, больше относиться к вопросам идеологии, вкладываемой в идею.

Вернемся к нашим баранам. Тем самым пяти гопникам, которые как-то раз решили «занять» у меня 20 рублей около продуктового. Быстро превратив свою бутылку «Клинского» в розочку, я тут же понял, что она для меня не оружие. Нужна была идея, олицетворяемая этой самой розочкой. Поскольку овцы знакомы по большому счету только с одной наиглавнейшей основой каких бы то ни было идей, заключаемой в оценке соизмеримости сил своей кодлы против чужаков, я пошел ва-банк:

- Хоть одного, но порежу. Вас больше, вы меня уебете по-любому, но завтра вас всех по одному найдут и порежут мои друзья.

Мой посыл был им понят правильно, разошлись по-мирному. Однако именно тогда в глазах этих мудаков я впервые увидел то, что со временем я окрестил «гандонностью» (таким образом синтезировав опыт школьных шалостей резиновыми изделиями в новой ситуации). Гандонность эта очень ярко была выражена мутной, почти неопределенной яростью, безумной готовностью растоптать, сбить, убить человека, осмелившегося бросить вызов стаду.

Теория массового помешательства, неуправляемого безумия толпы говорит нам о том, что люди - бараны по своей сути. В этом я еще раз убеждаюсь, когда вижу толпу полууправляемых стриженых ублюдков, идущих плотным мясом по центральным улицам столицы. Крушащих витрины магазинов, щитовую рекламу ненавистных им буржуазных брендов, сворачивающих кастетами и прутьями челюсти иноземцев, выворачивающих булыжники главной площади страны. Гандонность подпитывает страждущих ягнят, превращая их в свору жестоких шакалов. И откуда сзади, из небольшой группки лиц в серых плащах летят, смачно шмякаясь о бритые затылки, разливаясь от удара, презервативы, наполненные мутной мочой гандонной идеологии.