Во мне умирала Америка

(Ян Лорд-Кипанидзе)

опубликовано на neo-lit.com

Метро. От Приморской до Лесной – ровно сорок минут толкотни, и мне предстояло самое долгое утро утомительного ожидания. Там не останется места сомнениям, как представлялось в пути. Еще в белеющий день я шел через парк, не спеша, о чем-то раздумывал. Поймал себя на мысли, что вообразить приключение, а в нем себя героем я не могу, точнее, больше не умею. Что ж, тем лучше – трезвость. Не зная природы всех вещей, я буду смотреть на вещи взглядом соучастника, без обиды и без греха. «Соучастие, вероятно, дорого мне обойдется, но такова конструкция, в которой существую опорным звеном…», - подумал я, ну или что-то вроде этого пришло мне в голову, когда переходил уже дорогу.

Новороссийская улица, эдакий товарняк хрущевок, возглавляемый тумбочкой поздней сталинки – дом 1. Хвост состава был зрительно недосягаем, и в этом подобии сплошь плацкартного рейса мне даже хотелось отыскать вагон-ресторан. Я, в общем, и чувствовал себя почти как на вокзале…

Мой вагон – номер второй, и я уверенно зашагал в его направлении.

Раньше я бывал здесь пару раз, и мне не сложно было отыскать подъезд. Дверь на третьем этаже. Я позвонил в звонок. Нет дома. Опоздал. Спустился вниз. Сел на скамейку во дворе. Дождусь, решил, и вечеру предстояло быть длинным.

Небо как-то очень быстро стало серым, откуда-то с севера потянулись сумерки… Так прошел час, за ним следом еще один, пока пространство не приобрело мутные очертания приближающейся ночи. Свинцовые лужи стали дрожать мелкой дрожью, и зашипел огонек моей сигареты. Воздух утратил тепло. Я застегнул куртку, и так задремал. В полусне стал думать: так незнакомые люди разминулись во времени суток, дело случая, обычного случая. Эти сутки как будто уменьшились в размере в несколько раз и равнялись уже получасу. Я вынул из кармана телефон: на светящемся табло 02:15. Дождь уже давно превратился в ливень. Вечер – в ночь. И безучастно чернели окна кирпичной коробки.

Я понял тогда, что хотел ожидать, возможно, больше, чем дождаться, потому что дождаться означало уйти. И много других причин… Никто не застанет меня за этим безобидным занятием…

Когда мне за шиворот полилась ручьем вода, я перебрался в парадную. Утро солнечным светом выкурило меня обратно на улицу. Захотелось уйти. Но исчезнуть бесследно я уже не мог – необходимо было поставить точку. Я пошарил по карманам, нашел ручку и клочок бумаги. Слова, уже отпечатанные у меня в голове, легли на бумагу так просто: «Если есть на земле некое материальное воплощение НЕПУНКТУАЛЬНОСТИ – это ТЫ!».

По дороге в метро я купил сигарет. Станция Черная речка открылась ровно в 5:45, и я с удовольствием углубился в нее, успел на самый первый поезд, чтобы вернуться домой. И мне казалось, что весь промокший во время ночного дождя Васильевский остров как будто бы ждал меня, и у него было что-то сказать мне, он хотел открыть мне какую-то тайну… Но все тайны так и остались тайнами, и, в общем, все осталось на своих местах, и я тоже остался на своем месте, в своем доме, как на пороховой бочке замедленного действия – придающийся беспределу безделья.

Санкт-Петербург, май 2003 г.