Богадельня

(Опять Двойка)

опубликовано на neo-lit.com

Случилась однажды в городе Сумбурске необычайная для места этого новость. В единственную на весь город богадельню провели интернет.

Новый мэр, Константин Лукич Негодяев, незадолго до этого успешно завершил предвыборную кампанию. И вот как-то вечером, хлопнув с прокурором родного города водочки под засоленые с перцем огурцы, раздобрел, размяк и дал добро и денег на благотворительность, утерев со рта тыльной стороной ладошки мутные капли рассола.

Четыре компьютера достались местному УВД, что вызвало нездоровый ажиотаж среди пока еще безусых выпускников Сумбурской школы милиции. Еще восемь поставили в единственную в городе школу, с директрисой которой Константина Лукича связывали давние, почти что романтические отношения. Еще в юности, закрываясь по вечерам в ванной, он непослушными детскими ручонками открывал на полную мощность кран с горячей водой, и скосив глаза под шум набегающей волны, прилежно дрочил, улыбаясь сияющему на общей школьной фотографии лицу директрисы, в ту пору еще молоденькой классной руководительницы и по совместительству учительницы географии. После, бережно обтерев фотокарточку папиным полотенцем для лица, юный Костенька пробирался к топчану, запрятав заветную картонку в исподнее, и снилось ему, как метко он целит указкой в материки, а благодарная и незамужняяя учительница прилежно исполняет ему минет, нетерпеливо елозя коленями по плохо вымытому полу.

С домом престарелых же Константин Лукич по молодости никаких контактов и могущих опорочить его честное имя связей не имел. И поэтому в богадельню достался лишь последний, инфернально-черный системник с мигающими разноцветными огоньками и плоским, такого же цвета монитором. На скорую руку закрутив винтами провода, умельцы из местной компьютерной фирмы "Превед!" откланялись и, сев в газель, с выхлопом отчалили по своим нетложным делам.

После отбоя на всем этаже погас свет. Лишь в конце коридора у уборной тускло светила маленькая экономная двадцатитрехваттовая лампочка. И вот, через некоторое время в коридоре захлопали двери палат и наружу опасливо начали высовываться сморщенные старушечьи мордашки, подслеповато щурясь в темноту и отбрасывая на пол растянутые остроносые тени. Системник стоял в холле, причудливо подмигивая зелеными огоньками, приветливо жужжа и маня к себе как давно забытое слово молодость. По половицам коридора резиновыми нашлепками неистово застучали костыли. Самые прыткие скрипели колесами колясок, до боли сжимая рычаги скрюченными от артрита пальчиками. Но как бы не были они быстры, старания их были безуспешны. Впереди всего паноптикумного забега, резвым носорогом скакал единственный ходячий на весь этаж старичок, горделиво разметав на бегу полы выцветшего, плохо застиранного халата. Вслед ему неслись проклятия, горестные стоны и плевки, грязными следами пятнающие как душу, так и одежду. Добравшись первым до заветного места, тот трясущимися от волнения руками нажал на кнопку Power.

Илламинат Пустехин, в молодости спортсмен-разрядник по бегу, а сейчас все еще скорый на ногу пенсионер Илюша, сидел в мягком кресле, удобно устроив на обитых кожзаменителем подушках рыхлый торс и уставившись в монитор мутными цвета глазами. Натруженные пальцы с желтыми от никотина ногтями невпопад тыкали в кнопки клавиатуры, а из уголка рта старичка противно свисала тоненькая ниточка слюны. Он то плакал как ребенок, вытирая морщинистые щеки рукавом, беспрерывно сморкаясь и кашляя, то заливисто смеялся, все щелкая на давно забытые тексты на синенькой страничке. Читая срач в камментах он досадливо вздыхал, сетуя на давнишнюю нерасторопность или же гордо выгибал впалую грудь, петушась как в юности и вновь повторяя про себя "вот как я их, бездарностей и скотов". В памяти его всплывали словесные баталии, где он когда-то неизменно выходил чемпионом, а пристыженные соперники по перу лишь скрипели зубами, злобно вглядываясь в полусдохшие лучевые мониторы. Перед лицом Илламината давно забытой эрекцией стояла его молодость - главная страница ресурса mono-lit.ru. Дрожащими пальцами он с пятого раза сумел зарегиться и сразу же полез в гостевуху.

"Привет, скаты. Это опять я!", - написал он, подрагивая подбородком от возбуждения.

"Это чо за старый хрен?", - недоуменно зашушукались в гесте. - "У него же первый стих хуйзнает когда на ресурс отправлен.".

Открыв последний попавший под руку текст со стихами, Пустехин откомментил "Не читал, ССК", после чего отодвинул от себя клавиатуру и довольно засмеялся неприятным старушечьим смехом. Похихикав всласть, он зашелся в надрывном кашле, сплюнул в ладошку сгусток зеленой, дурно пахнущей мокроты и шаркая стоптанными шлепанцами медленно побрел к своей палате.

Первую ночь в богадельне спал Илламинат так сладко. И снилась ему рисованная девушка в маске, чьей жопе с так глубоко зашедшей рукой посвящал он стихи в безвозвратно ушедшей молодости.