CЛУЧАЙ В ПАНОПТИКУМЕ
(Ёшкина и Цедербаум)
опубликовано на neo-lit.com
Это случилось утром 2009 года в родовом имении известного писателя Аристарха Харитоновича Срули. Дорога в имение шла через густые конопляники с одной стороны и поля пшеницы с другой. Тёплый ветерок, пролетая над колосьями, доносил запах земли.
В большом каменном особняке, построенном ещё в начале века, собралась замечательная компания. Аристарх Харитонович, одетый в серый замшевый лапсердак, почёсывая седую бороду, вошёл в гостиную; он находился в прекрасном расположении духа.
- Дорогие друзья! – торжественно обратился он к присутствующим, - Я так рад, что все вы здесь собрались. Вы пришли, несмотря на те споры и разногласия, что существуют между нами, и я очень признателен за это. Давайте же зароем топор войны и весело проведём выходные в моём, пусть весьма скромном, зато насыщенном истинным аристократическим духом, поместье.
Собравшиеся одобрительно закивали головами.
Коля Клозетов, тощий задрот в грязной штопаной хламиде, закурил вонючую сигарету и нацедил из термоса кофе. Почёсывая волосатую ногу, дико озирался по сторонам пустыми глазами лихой казак Данило-Сопля. Дрожа и свистя застрявшей в носу козюлькой, на диване распластался бледный паренёк Саша. Миколас Лианов, обаятельный трансвестит, радостно захлопал в ладоши и выпустил струю газа.
Аристарх Харитонович, убедившись, что его слова нашли отклик в сердцах гостей, удовлетворённо хмыкнул и, одёрнув висящую на дверях засаленную тряпку, громко позвал жену:
- Любезная Александра Аполинарьевна, не составите ли вы нам компанию?
Из кухни раздалось надсадное кряхтение, после чего в дверном проёме показалась хозяйка дома, располневшая старуха с закатанными рукавами и кастрюлей борща в руках.
Коля Клозетов моментально вскочил на ноги, подбежал к Александре Аполинарьевне и окунул голову в кастрюлю.
- Какая редкостная поебень-трава! – заявил он, вдоволь насытившись и снимая прилипшие к щекам капустные ошмётки. - В то же время вполне нарративный супчик. В рамках данной парадигмы дискурса я бы рекомендовал вам в следующий раз сыпануть туда аццкого перца!
Александра Аполинарьевна мучительно покраснела и, закрыв лицо передником, убежала на кухню. Шмыгая носом и утирая платком слезящиеся глаза, паренёк Саша бросился за ней следом. Аристарх Харитонович подленько захихикал и, мелко семеня ножками, вышел в сад.
- Позвольте, господа! – шумно испортив воздух, воскликнул лихой казак Данило-Сопля, - мне обещали, что в числе приглашённых на этот банкет будут таджики и пидоры. Но я их здесь не вижу! Похоже, нас самым бессовестным образом наебали!
Симпатичный Микки Лианов смущённо потупил взор и накрутил локон на палец. Заметив это, Данило-Сопля недвусмысленно погладил свою шашку.
- Я замечаю, что здесь назревают некие непотребные вещи, - мерзко картавя, прокричал из сада Аристарх Харитонович, - Господа, предлагаю вам пройти вместе со мной в сад и насладиться чудным видом пасущихся на лужайке легавых.
Коля Клозетов, не желая смущать столь уважаемого им человека, как лихой казак Данило-Сопля, тактично покинул помещение.
В это время на кухне тщедушный Саша, вскочив на табуретку и нахлобучив идиотскую шапку, взволнованно читал Александре Аполинарьевне стихи собственного сочинения:
Месяц не выходи из дома
Обернись тупым ебанашкой, закатись в темный угол
И не тревожь гома,
И дрочи на блики, тень и уголь.
Голос Саши дрожал от возбуждения. Дочитывая последнюю строчку, поэт громко пёрнул и, патетически взмахнув руками, рухнул с табуретки. Александра Аполинарьевна побледнела, сбросила с себя юбки и, раздвинув варикозные ноги, воскликнула:
- Александр! Я отдамся вам!
Саша отёр ладонью прыщавое лицо и мелко завибрировал.
- Но ведь… Но ведь я же ещё девственник!
Лицо Александры Аполинарьевны озарила нежная улыбка, после чего женщина произнесла:
- Дорогой мой, это не проблема. Я тоже!
Саша выпучил глаза и уплыл на лодке.
Лодка плавно покачивалась на волнах, освещаемых утренним солнцем. Звонко щебетали птички, разносили свой аромат розы.
Аристарх Харитонович неспешно брёл по тенистой аллее заросшего коноплёй и бурьяном садика, держа под локоть Колю Клозетова.
- Но вы же знаете, Николай, что Франц Кафка не был экзистенциалистом. Его скорее можно причислить к традиции западно-восточных мистиков с католическим уклоном. Вам доводилось читать его знаменитый роман «Homo Faber»?
Колян, дабы не выглядеть в разговоре профаном, мучительно припоминавший термины из теории литературы, пукнул и заявил:
- Нет.
Аристарх Харитонович недоумённо покосился на собеседника и, зажав нос руками, глухо произнёс:
- Некоторые книги Эдуарда Успенского перекликаются с данным произведением. В данном случае мы можем вести речь о таком понятии, как интертекстуальность, что характерно для постмодернизма.
- Да, - подтвердил Коля, чувствуя, что упускает нить разговора.
Аристарх Харитонович удивлённо пожал плечами и заявил:
- Послушайте, Николай, в самом деле!.. Я категорически, и, даже сказал бы, чрезвычайно возмущён вашим невежеством. Моя уважаемая супруга Александра Аполинарьевна никогда не позволяла мне плохо отзываться о трудах великого француза Николя Флобера. И я, чтя заветы своей благоверной, не позволю вам надругаться над святым именем!
- Вы такой умный! – подобострастно взвизгнул Клозетов и закурил сигарету, отрыгнув прокисшим кофе, - Я отдамся вам! Ведь нету на свете ничего более прекрасного, чем любовь убелённого сединами старца к невежественному, но стремящемуся к знаниям юноше!
Лицо Аристарха Харитоновича расплылось в растерянной гримасе, после чего он пролепетал:
- Но ведь… Но ведь я же ещё девственник!
- Я ахуительно вам благодарен, учитель, - покрываясь пунцовыми пятнами, ответил Коля, - но должен сделать одну ремарку: пикантность положения состоит в том, что и я ещё не имею интимного опыта любви со старцем, поэтому давайте-ка вместе поглумимся над текстами сетевых дрочеров.
И лицо Коли исказилось в хищном оскале.
Аристарх Харитонович радостно пёрнул, брызнув бульончиком, и уплыл на лодке.
Лодка на картине неслась по безбрежному морю, подгоняемая шквальным ветром. Лихой казак Данило-Сопля, глядя на картину, заявил:
- Прекрасная маринистика! Помню, познакомился я как-то в рюмочной с одним таджиком. И знаете, душа моя, о чём я подумал? Уж не пидор ли он? И точно! Когда я предложил ему проехать со мной в мой пентхаус, он с радостью согласился.
Микки Лианов поправил бретельку и, закатив глаза, томно произнёс:
- Хо-хо!
- Прежде чем дошло до «хо-хо», я скормил этому ублюдку две куриные ноги, полкило картофеля, майонез, диетические хлебцы и бутылку коньяка. После этого он прошлепал босыми ногами в ванную. Я без особого возбуждения наблюдал, как он плещется под душем: тощие бедра, маленький детский член, острые коленки, бледная желтоватая кожа.
Микки Лианов с неподдельным интересом внимал рассказу, между делом подкрашивая помидороподобные губы.
В свою очередь лихой казак Данило-Сопля воодушевлённо продолжал:
- А потом он тупо оттрахал моего кота в жопу. Какая чёрная неблагодарность!
Микки Лианов сочувственно посмотрел на лихого казака Данилу-Соплю и игриво обнажил подкопченные пухлые ляжки.
- Я отдамся вам! – торжественно произнёс он высоким голосом и сбросил с себя платье.
Данило-Сопля заворожено пялился на его силиконовые сиськи, истекая слюной и смачно подпукивая.
Симпатичный Микки дико захохотал и уплыл на лодке.
К вечеру 2009 года в родовом имении известного писателя Аристарха Харитоновича Срули воцарилась тишина. Лишь в воздухе, напоминая о случившимся, витал невесомый аромат кишечных газов. Тёплый ветерок, пролетая над колосьями, доносил запах земли.
Copyright © Ёшкина и Цедербаум, 26.11.09