Просто Миша
(Упырь Лихой)
опубликовано на neo-lit.com
— Ты уверена, что хочешь работать? — Илья прищурился, выискивая глазами сына.
— Идиот! Конечно, хочу! — взвилась Марина. — Я что, всю жизнь должна дома просидеть?
Дети стояли плотной толпой, время от времени кто-то протискивался туда-сюда, пытаясь пробраться к своей классной руководительнице. Под ногами валялись сломанные цветы и целлофановые обертки, у ограды два малыша дрались букетами хризантем.
— Я не считаю, что это так необходимо.
— Первый «А», сюда! — Полная тетка в кофточке с рюшами и черных китайских штанах взмахнула кленовым листиком, вырезанным из бумаги. На листике был выведен маркером номер класса, тетка шумно дышала и закатывала намазанные тенями глаза, как будто с ней вот-вот должен был случиться инфаркт. Илья, наконец, выловил сына и подтащил его к учительнице.
Витя отмахнулся розами:
— Папа, иди…
Илья еще пару минут созерцал его спину в сером форменном пиджачке, училка сказала кому-то: «Уберите свои цветы, мне их выносить некуда». На поясе завыл мобильник. Он еще раз взглянул на спину сына, и ему вдруг стало плохо — не в физическом плане. Это было какое-то непонятное ощущение пустоты вокруг, нереальности происходящего. Ему казалось, что на самом деле он не здесь, посреди двора с визжащей малышней, а где-то в безвоздушном пространстве, и видит все это на черно-сером экране. Все вокруг казалось чужим, декорацией к дешевому плохому сериалу, в который он попал по ошибке. Даже сын и жена казались не реальной семьей, а третьеразрядными актерами, которые изображают родственные отношения.
Марина уже сидела в машине. От нее пахло модными духами, тональным кремом и зубной пастой, белая блузка с тонкими бежевыми полосками топорщилась от крахмала. Ощущение ненатуральности происходящего не прошло, а, наоборот, усилилось.
— Ты уверена, что хочешь этого? — его голос стал плоским, как будто его записали на камеру.
— Не говори глупостей, — ответила Марина. — Я опаздываю.
«Форд» плавно катился по шоссе. Мимо проплывали серые поля, серые деревья, дома и кусты. Только цветная полоса на лобовом стекле создавала иллюзию синего неба.
— Темно как зимой, — сказал Илья. — Я эту тонировку сдеру к чертям собачьим.
— Не смей! — крикнула Марина.
Выходя из машины, она поцеловала мужа в щеку и сказала:
— Я люблю тебя.
Охранник, сосавший сигарету на крыльце, проводил ее наглым взглядом.
Откуда это «я люблю тебя»? Тоже из какого-нибудь американского фильма, эту фразу обычно произносит жена, которая провожает мужа-детектива на работу. Потом ее по законам жанра должны похитить какие-нибудь наркоторговцы или сектанты, на которых охотится муж.
Илья разглядывал мокрый газон с чахлыми розами, дырявые листья кустов, облепленные клочьями паутины. На фоне свежей штукатурки это выглядело даже слишком убого. Такой газон уже ничем не испортишь.
— Проходи!
Илья не сразу сообразил, что к нему обращается охранник.
— Тебе туда надо? — Парень мотнул головой в сторону дверей. — Ну так проходи.
Илья потянул на себя толстую белую дверную ручку и шагнул внутрь. Мочевой пузырь посылал не киношные, а вполне реальные сигналы в мозг. Илья вспомнил слова одного знакомого мужика средних лет: «Когда устраиваешься на новую работу, зайди в сортир на этаже, где сидит руководство. Если он засран, значит, и вся фирма говно».
Сортир был идеально чист, в кабинке за тонкой перегородкой кто-то громко сопел и кряхтел. Наверное, это был жирный, высокий человек, пластмассовый стульчак скрипел под его тушей.
— Пизда, чурка ебаная! — взревел жирдяй в кабинке. Брякнула картонка туалетной бумаги.
Илья застегнулся и нажал на рычаг.
— Слышь, мужик! — окликнул голос. — Скажи этой Гюльчатай-Насрать, чтобы бумагу принесла, обезьяна, блядь, тупорылая. Я ее уволю нахуй, если еще раз забудет.
— Обязательно скажу, — пообещал Илья и ушел.
Перед тем как завести двигатель, он набрал смс: «Увольняйся». Марина перезвонила через минуту и сообщила, что он дурак.
— Не ругайся, — ответил он, выруливая на Петергофское шоссе. — Тебе не идет.
Серый «хаммер», ехавший сзади, начал сигналить, чтобы ему уступили полосу. Илья и так шел с приличной скоростью. Когда оба встали в пробке, водитель «хаммера» выкрикнул что-то и вылез из машины.
Он был мохнат и жирен, как медведь, в растянутой бежевой футболке и джинсах с пузырями на коленях. Илья насторожился, правая рука инстинктивно нырнула под соседнее сиденье, где лежала монтировка. Он тоже вышел, чтобы медведь мог оценить его рост, подкачанные мышцы и монтировку. Водители соседних машин сообразили, в чем дело, и обступили их со всех сторон. Медведь почесал небритый подбородок и попросил сигарету.
Илья опустил монтировку.
— Не куришь? — меланхолично спросил медведь. — И я тоже бросаю.
Владелец «хаммера» с трудом втиснулся обратно и откинулся на сидении с таким видом, будто на время ему наплевать. Рядом стояли целых пять джипов — один «хаммер», три «инфинити» и «рэйндж ровер». «Сараи на колесах», — подумал Илья. Собственный «форд» казался ему чуть ли не вдвое меньше этих уебищ, которые никогда не нюхали бездорожья и большую часть дня отдыхали на корпоративных стоянках.
Рабочий день прошел незаметно: даже кружка с растворимым кофе, налитым с утра, стояла невыпитая рядом с клавиатурой. Только боль в желудке напоминала, что уже вечер. На соседнем столе лежала забытая кем-то тонкая сигарета с глянцевым фильтром, Илья подобрал ее и выкурил, прихлебывая остывшее пойло. За стенкой гремели рохли — узбеки разгружали фуру с запчастями. Потом все стихло, юноша по имени Голиб сунулся в дверь и сообщил: «Мы уходим». Узбеки ни на минуту дольше положенного не задерживались на складе и никогда не пропускали обед. Пухлые щечки Голиба никогда не втягивались от голода, он только и делал весь день, что разогревал какие-то кушанья в микроволновке. Он уже успел снять спецодежду и красовался в розовой кофточке ахтунговатого вида.
— Илия Николаевич, вы сегодня яман или якши? — Голиб стрельнул глазами в сторону стоянки.
— Тебе пешком ходить полезно.
Голиба он мог подвозить хоть каждый день, потому что ему это было по пути. Остальные грузчики уходили небольшими группами, они жили вместе и устроились сюда по знакомству. Только этот был взят «с улицы», по объявлению. Голиб топтался у дверей склада и наблюдал, как Илья выезжает со стоянки.
— Иди-иди, не позорь меня. — Илья махнул ему рукой.
Нужно было еще забрать сына у тещи и купить герметик для кухонной раковины. Домой они вернулись на закате, Илья долго искал место для парковки, потому что на его пятачке самовольно встал чей-то «субару». В окнах вспыхивали синие огни, пахло скошенной травой, солянкой и пирогами с капустой.
— Пап, чо он там делает? — Витя указал на балкон, где сидел парень в тренировочных штанах и кенгурушке. Лицо парня было наполовину скрыто капюшоном, виднелись только губы, подсвеченные экраном ноутбука.
— Да понятия не имею. Может, просто хочет побыть один.
Парень заметил их и слегка кивнул головой.
Марина сидела на кухне и разгадывала кроссворд, на плите остывала сковородка с промышленными блинчиками. Витя принюхался и сказал:
— Я поел у бабушки.
Через минуту в гостиной пискнул компьютер.
Илья взял вилку и разрубил пополам блинчик, задубевший снизу и пропитавшийся маслом. Посыпался серый фарш.
— Ты был прав, он мудак. — сообщила Марина.
— Кто?
— Ну, этот, жирный. Который их босс.
— Я не говорил, что босс мудак. — Илья запихал в рот вторую половинку блинчика. Он с трудом вспомнил охранника, дырявые кусты и жирдяя в туалетной кабинке. Утро выветрилось из памяти как кусок сериала, который он видел у тещи на кухне. — Ну, и что сделал босс?
— Да он просто ебанько. У них там уборщица из Средней Азии. Или с Кавказа. Нерусская, короче. Он ее утром к себе в кабинет вызвал и начал орать матом. И мне говорит: «Выйди». Я встала из-за стола, хотела сумочку взять. Он такой: «Чего уставилась, пизда?» И я вышла, а потом написала заявление об уходе, потому что это ни в какие ворота не лезет.
Илья разрубил второй блинчик, на этот раз попался с пюре из картофельных хлопьев.
— И он его порвал и снова орал как базарная баба. Мне их бухгалтерша еще на собеседовании сказала, что у них хозяин «немного самодур». Я вообще не понимаю, зачем они работают у этого ублюдка. Им что, больше негде?
— Понятия не имею…
— Этот сказал, что трудовую книжку не отдаст, а я сама взяла из сейфа. Ключик же у меня был. И трудовой договор забрала, обе копии. И печать сама поставила. И расписалась.
— Н-да…
— Ну а что мне, идти унижаться? — Марина вызывающе вскинула голову. — Как он со мной, так и я с ним.
— Пошли? — Илья указал глазами в сторону спальни.
— Ты дурак? — Марина легонько пнула его босой ногой. — Ребенок еще не спит.
— Ребенку наплевать.
Над его лицом прыгали белые сердечки — жена в солярии лепила на соски какие-то специальные штуки, чтобы не обгорели. Ему не нравилось, что у Марины кожа стала темнее, чем волосы. Она была похожа на цветной негатив — белые волосы, белые ногти, светло-розовые губы, белые, как у африканки, ладони.
— От ультрафиолета бывает рак кожи.
— Чего? — спросила Марина, не сбавляя темп.
— Не обращай внимания.
— Ты вообще собираешься кончать? Какой ультрафиолет? — Марина хлестнула его лифчиком по губам. — Ты заебал уже! Думаешь, я получаю от этого удовольствие?
— Я ничего не думаю. — Он наблюдал, как она одевается.
— Ты лежишь на моих трусах. — Марина пнула его коленом и вытащила из-под спины колючий кружевной комок.
Он дождался, когда она уйдет обратно на кухню, и достал из дивана каталог проституток. Их там скопилось уже довольно много — теперь глянцевые брошюрки с элитными шлюхами раздавали прямо у метро, как рекламные листовки. Узбеки приносили их пачками, разглядывали всей бригадой и смеялись, а хорошенький Голиб клал на них сосиски перед тем, как сунуть в микроволновку.
Илья выбрал страницу с белокожей брюнеткой по имени Роксана, прислушался к звукам в гостиной и выдавил шматок смазки в правую ладонь.
Через десять минут Марина ворвалась в комнату:
— Давай поговорим!
— Давай. — Он вытер пальцы о простыню.
— Ну что ты как свинья? Теперь иди стирай. — Жена брезгливо отряхнула одеяло и села поодаль. — Если я тебя больше не интересую, не надо притворяться, что хочешь. Потому что мне это тоже не нужно. Ты не обязан, понял?
— Нет.
Илья мог сказать, что на самом деле она, конечно, его интересует, просто он сильно устает, но понимал, что это ни к чему. Поэтому добавил:
— Я люблю тебя. — И заснул.
— Вы сегодня яман или якши? — Голиб прижался щекой к притолоке и томно хихикнул. Он знал, что начальника давно задолбал этот вопрос, но его соплеменники считали, что хорошая шутка становится со временем все лучше и лучше. Одно появление Голиба в дверях уже заставляло ржать всех, кто это видел.
— Яман. Иди на хуй!
Пока Илья заводил машину и включал первую передачу, парнишка нырнул на заднее сиденье. На этот раз он был в ядовито-фиолетовой кофточке — наверное, розовая отправилась в стирку. От Голиба тянуло коноплей, хотя узбекам запрещали курить на работе.
— Брысь! — Илья распахнул дверь и вытащил узбека из салона. — Совсем охуел, чурбан?
Остальные узбеки одобрительно смеялись, кто-то советовал врезать посильнее, чтобы уважал старших. Голиб тоже хихикал и делал вид, что отбивается, но особого сопротивления Илья не чувствовал. Такие спектакли случались часто, иногда парнишку все-таки подбрасывал до остановки кто-то из сотрудников. Здесь часто ездили патрульные машины, с пойманных нелегалов брали в среднем по пятьсот.
За ребенка можно было не волноваться, Марина забрала его из школы сама. Парень в кенгурушке снова сидел на балконе с ноутбуком, он заметил соседа краем глаза и помахал рукой. Илья постоял немного под окнами, покурил и зашел в подъезд. Где-то беспрерывно звонил телефон, на лестнице пахло тушеным мясом и солянкой.
— Весь день доставал, сначала на мобильный, теперь на городской. — Марина чмокнула мужа в холодную щеку.
— Ну так выключи, делов-то.
— Да пусть. Он мне не мешает. — Марина выдралась из рук Ильи и метнулась на кухню, брякнула дверца духовки. Видимо, там готовилось что-то вкусное.
Трубка лежала в гостиной, рядом с компьютером сына. Витя щелкал «мышью». Знакомый хамский голос бормотал какие-то угрозы.
— Алло? — Илья поднял трубку.
— Ты кто? — спросил голос.
— А ты?
— А тебе не похуй, кто я? Передай этой пизде — не знаю, кто она тебе — что она, пожалеет, что сегодня не пришла. Если баба устраивается в серьезную фирму и в тот же день заявляет об уходе, это нормально? Я ее кидал? Я на нее наезжал? Короче, меня не волнует, что у нее там — месячные, недоеб или просто с башкой не в порядке. Если ты оформилась по трудовой, иди вкалывай. Что она вообще о себе понимает?
— Она не хочет у вас работать.
— Не хооочет? — взрыднул голос. — А я хотел с ней на собеседовании пиздеть? Я хотел с ней в офисе в выходные торчать и все ей показывать? Прежняя секретутка ушла, все, нету ее. Так что передай своей пизде…
Илья выдернул вилку из телефонной розетки и аккуратно положил трубку на базу. Злость поднималась внутри, он чувствовал, как кровь приливает ко лбу и что-то сжимается в затылке, мешая мыслить трезво.
— Папа?
До Ильи только сейчас дошло, что сын все слышал.
— Извини.
— Я трубку снимал и клал рядом. И он орал как дебил… — Витя развернулся обратно к монитору.
На столе валялся желтый клейкий листок с напоминанием: «Почини раковину». Почерк Марины был округлым, как у школьницы, с ненужными завитками и сильным нажимом. Про раковину он вчера забыл. Силиконовый герметик так и остался в черном пакете на заднем сидении.
Марина подкралась сзади и потыкала в листочек ногтем.
— Я знаю… — Илья зажмурился. Ему страшно не хотелось снова тащиться на улицу.
Марина налепила листок ему на лоб.
— Сейчас…
Герметик выпал из мешка и куда-то закатился. Илья вытряхнул коврики, вымел мусор, нащупал тубу и протер ее ветошью. Выпрямился, похрустел суставами.
К дому медленно подъехали два «сарая» — черный «инфинити» и крайслеровский джип с внушительными шматками грязи на кузове. Шматки были оставлены, видимо, для красоты, потому что на шоссе при всем желании трудно так извозиться. Владелец как будто давал понять: у него настоящий внедорожник, который катается по самому настоящему бездорожью. Джип встал поперек проезда, «инфинити» въехал на газон. Из джипа выскочили два амбала в штатском и один в милицейской форме, водитель кроссовера тоже вылез и тяжело ступил на траву. Земля под ним чавкала и проминалась, казалось, его сейчас затянет в газон, как в трясину. Он был огромен даже по сравнению с Ильей — высокий, под два метра, и весом не менее полутора центнеров. Темно-серый костюм был явно сшит на заказ, таких размеров не найдешь в магазине. Жирдяй выглядел в нем неплохо и держался с достоинством.
— Пошли? — спросил жирный.
— Погоди, я покурю, — отозвался мент в штатском. — Никуда эта стерва не денется.
— Леша, ты заебал! — Хозяин кроссовера протянул ему пачку «Житан» и зажигалку.
Илья узнал эту капризную интонацию. Он дождался, когда четверо мужчин скроются в подъезде, и выхватил мобильник:
— Давай, дура! Бери трубку!
Он вспомнил, что сам отключил телефоны.
— Не открывай! — орал Илья. — Это милиция! Марина, не открывай дверь!
Парень в кенгурушке завозился на своем балконе, где-то хлопнула форточка. Илья забежал в подъезд — наверху уже пинали ботинками железную дверь.
— Я милицию вызову! — крикнула соседка.
— Мы уже здесь. — гыгыкнул Леша.
— Открывай, сука! — Жирдяй всей тушей врезался в дверь, по штукатурке побежали трещины. — Все равно я уже заявление написал. Можешь не открывать, только потом твой муж-лошок на новую дверь не наскребет. Все потратит на подарки.
— Какие еще подарки? — взорвалась Марина.
— Моим друзьям из РУВД. И не говори потом, что я не хотел разобраться по-хорошему. Когда люди со мной хотят по-хорошему, я всегда готов пойти навстречу. А ты, наверное, хочешь по-плохому.
— Иди на хуй, мразь! — крикнула Марина дрожащим от злости голосом. — Ты кем себя считаешь? Удельный князек, блядь… Мы живем в двадцать первом веке, беспредел кончился.
— Чё, серьезно? — переспросил босс. — Беспредел кончился, пора на пенсию.
Его друзья, видимо, не считали, что это хорошая шутка.
— Короче, коза. — Леша помахал какой-то бумажкой перед глазком. — Сейчас ломать будем. Можешь особо не возникать, ордер у нас есть.
— Мы ему кто, слесари? — пробормотал другой мент. — Никуда она не денется. Заявление подал — все, до свиданья, остальное сами сделаем.
— Ты че, опух? — Босс пнул дверь пяткой. — Давай ее в отделение!
— Евгений Георгич, — Леша взял его за предплечье, — вы гражданское лицо, вам лучше на улице подождать.
— Да я не тороплюсь, — неожиданно кротко ответил босс и потопал вниз. Задел Илью мощным плечом и оставил в воздухе густой табачно-парфюмерный шлейф. Пахло от него, кстати, довольно приятно. Наверное, он знал толк в туалетной воде.
Илья по-прежнему стоял на ступенях с герметиком в руках. Откашлялся и спросил:
— В чем там дело?
— Ну, типа, она украла какие-то документы. — доверительно сказал Леша. — Сейчас мы быстренько квартиру обшмонаем, найдем эту хрень — и баиньки. Вы здесь живете?
— Нет.
— Ну, так и не стойте над душой.
Илья повернулся как ни в чем не бывало, спустился на второй этаж и позвонил в квартиру, где жил парень в кенгурушке. За дверь можно было не волноваться, он совсем недавно ее поставил, фирма клялась и божилась, что ее конструкция особо устойчива к взломам. Это была не китайская дешевка, которую маленькая девочка может вскрыть консервным ножом, а солидная дорогая немецкая дверь. Гораздо больше его беспокоил балкон.
— Что случилось? — спросил тихий голос.
— Это я! — Илья отчаянно ткнул пальцем в воздух.
— Ааааа, привет! — громко сказал парень и втянул его в квартиру. В коридоре было темно, Илья тут же споткнулся о велосипед и чьи-то кеды, с табуретки упал пакет, покатились яблоки.
— Не страшно, я потом все уберу. Пойдемте. — Парень увел Илью в маленькую комнатушку — видимо, в свою спальню, — и усадил на разложенный диван с несвежим бельем. — Ну, что случилось? Незаконный арест, ага? Я про них все знаю, у меня на них уже вот такое досье в компьютере. Я сейчас об этом напишу в жеже, пусть все читают. Может, дойдет до кого-то, и у них там головы полетят. Кого они хотят посадить?
— Что? — Илья снял пиджак, открыл окно и закурил.
Несостоявшийся босс Марины топтался внизу вместе с одним из ментов.
— Ну, кого они хотят арестовать? Вы не знаете? Из какой он партии?
— Она…
— Ну, понятно. Женщины смелее мужиков. Первыми кидаются на амбразуры.
— Смелее?.. — Илья снова посмотрел вниз и стряхнул пепел. Леша и третий мент успели спуститься, теперь они рылись в просторном багажнике джипа, перебирая инструменты.
Он достал мобильник:
— Ну, как ты там?
— А сам-то ты как думаешь? — Марина всхлипнула. — Вот гнида! У него там все отделение куплено, их начальник — его друг.
— Дайте мне поговорить с ней! — подскочил парень.
— Пожалуйста… — Илья отдал ему трубку.
Парень слушал Маринины жалобы, поддакивал, худые смуглые пальцы с немыслимой скоростью бегали по клавишам.
— А вы точно ни в каком объединении не состоите? — спросил он под конец. — Не хотите вступить?.. Нет, что вы, это никогда не поздно. У нас некоторым женщинам даже за пятьдесят.
Илья прижался ухом к входной двери. Наверху трещало дерево, до металла они еще не добрались. Были слышны матюги, что-то упало, кто-то кричал: «Ну, долго вы будете копаться?»
— Я щас прессу позову. — сообщил парень, не поднимая головы. — Кстати, меня зовут Ренат. Приятно познакомиться.
Он сгорбился над своим компьютером, и весь остальной мир для него больше не существовал. Илья сходил в его туалет, успел познакомиться с его мамой и сестрой, погладил его кошку и снова покурил, на этот раз на балконе. Джипы по-прежнему стояли внизу, Евгений Георгич приплясывал у подъезда и бросал недокуренные сигареты. Расстегнул ширинку и по-хозяйски помочился на ствол рябины в палисаднике. На лестнице все еще стучали, время от времени кто-то из соседей выскакивал и кричал, что вызовет милицию. Первое время милиционеры смеялись, потом начали объяснять, что это «спецоперация».
Ренат позвонил в отделение и выяснил, что заявление действительно было написано и принято, и по этому адресу послана «опергруппа» — те самые трое амбалов. Когда он спросил про ордер на обыск, девушка бросила трубку.
— Ордера, конечно, нет, — начал объяснять Ренат. — Они вам наврали, его так быстро не дают. Но в законе указано, что можно и без него, если есть какие-то «обстоятельства, не терпящие отлагательства». Какие именно — не написано. Вы можете нанять адвоката, чтобы присутствовал при обыске и фиксировал нарушения. Понятых не вызвали — это тоже им в минус. Поэтому все результаты обыска будут считаться недопустимым доказательством на…
Восприятие Ильи отключилось. Ренат и дальше что-то рассказывал, тыкал обгрызенным ногтем в монитор. Илья не представлял, каким образом нанять адвоката. Где его искать, чем платить? Ренат говорил и про это — у него на примете была какая-то Наташа Новоженова, «борец за права человека». Он показал ее фотографию — вид у адвокатши был странный. Ярко-красная кофточка, виниловая юбка, пегие волосы, голодный взгляд. Правозащитница сидела на кожаном диване, закинув ногу на ногу, и улыбалась как дешевая блядь. Снизу на фотографии было написано затейливым шрифтом: «Я одна, но рядом со мной еще много места :-))))»
— Не надо адвоката, — попросил Илья.
— Я ей сейчас позвоню, — ответил Ренат. — Кстати, ее вторая профессия — журналист. Молодец баба.
К ним постучалась мама Рената. Она спросила, будут ли «ребята» ужинать и останется ли «мальчик» на ночь. Наверное, приняла Илью за какого-то очередного партийца.
В какой-то момент Илья понял, что шума больше не слышно. Внутри словно что-то оборвалось: вскрыли! Он схватил пиджак и выскочил на лестницу. Ноги не слушались его, они как бы существовали сами по себе и отказывались идти вверх по ступеням.
— Тут болгаркой надо, — устало сказал кто-то. — У меня нет с собой.
— Ыыыыыы… — зевнул второй. — Вызывай МЧС, они тебе все откроют. Или через балкон залезай.
— Я че, похож на альпиниста?
— Ты на домушника похож…
— Короче, ломайте сами. Я в этом не участвую.
— Юра, пожалуйста! Он…
Стемнело. Евгений Георгич бродил по детской площадке в центре двора. Покопался в мобиле, повисел на турнике, попытался втиснуть массивный зад на качели. Видно было, что мужик мается дурью, что ему это давно надоело.
Илья тоже слонялся по двору, скучал и курил. По-своему он прекрасно понимал жирдяя. Если бы какой-то Голиб спер туалетную бумагу из «белого» сортира или посрал там орлом, то вся бригада встала бы раком. Правда, черные уже полгода ходили в биотуалет на улице, «белый» сортир запирался, и каждый белый носил ключ с собой. Это правило было введено как раз из-за орлиных узбекских повадок и грязных разводов на полу. Излишне говорить, что сам Илья тысячу раз слал своих узбеков на хуй, и никто не считал себя обиженным.
Он злился скорее на Марину. Теперь из-за ее дурацкого характера была испорчена дверь, и еще Илье хотелось принять душ. Где найти адвоката, он себе не представлял. Вспомнил, что бывший одноклассник, Виталик, когда-то учился на юрфаке. Было неудобно: они не общались уже лет пять. Илья нашел его в списке контактов и помолился про себя, чтобы этот номер еще действовал.
Виталик номера не менял. Сразу вспомнил, для порядка спросил, как жизнь. Илья рассказал про босса, ментов и загубленную дверь, Виталик хрюкал от хохота и спросил, наконец:
— Чего ты от меня хочешь?
Илья не нашел что сказать.
— Попробую угадать. Ты хочешь, чтобы я приехал и подержал твою жену за руку, пока эти долбоебы подбрасывают улики?
— Ну, не будь мудаком…
— Но вообще у меня есть один друг. Я зову его просто «Миша». Конечно, он только для друзей просто Миша. Из какого они отделения?
Через полчаса подъехал «лексус», из которого высунулся еще один парень в милицейской форме. Он передал Леше сумку, в которой, судя по всему, лежала «болгарка». «Лексус» молниеносно развернулся, взвизгнул тормозами и рванул дальше, Евгений Георгич едва успел отскочить.
Позвонила Марина:
— Что ты стоишь как идиот?! Они уже пилят! Они сейчас откроют, ты понял? Сделай хоть что-нибудь!
Осталось всего две сигареты. Маринин босс углядел их и попросил одну. Илья протянул ему открытую пачку.
— Ждете кого-то? — спросил Евгений Георгич.
— Ага, встречаю… друзей.
Еще через полчаса из подъезда вывалились два мента и между ними — Марина в тапках с помпонами. Она молча вырывалась, одна из тапочек слетела, перекувырнулась в воздухе и шлепнулась на асфальт. Ренат на своем балконе схватился за мобильник и прищурился, как будто смотрел в оптический прицел.
Марину прорвало:
— Илья!!! Что ты стоишь как мудак?!! Помоги мне!
Менты от ее крика оцепенели. Тот, которого звали Юрой, спросил:
— Это твой мужик, что ли?
— Да, этот уебок — мой муж! — Лицо Марины сделалось багровым.
Евгений Георгич вел себя на удивление спокойно. Леша показал ему какую-то распечатку в мятом файлике, босс кивнул:
— Давайте в отделение.
Илья сглотнул слюну. Виталик со своим Мишей не торопился. Идти на четырех здоровенных парней с монтировкой было бы глупо.
Из подъезда выбежали три тетки среднего возраста и девушка в ситцевом халатике. Они пытались разжать руки милиционеров, те отмахивались от них, как от мух. Витя тоже спустился и наблюдал, открыв рот, как маму запихивают в джип.
Илья прикинул, не перекачаны ли шины Лешиной тачки. Он как можно более спокойно направился к своему «форду» и открыл багажник. Вытащил тонкую крестовую отвертку.
— Ну давай, давай. — У него за спиной стоял Леша. — Давай, проколи нам покрышки.
Илья пожал плечами и захлопнул багажник.
Марина ударилась лбом о триплекс, Илья с трудом расслышал ее слова:
— Сделай что-нибудь! Я тебя ненавижу!
Он сел в свой «форд» и завел мотор. «Инфинити» и внедорожник медленно выезжали со двора. Витя крикнул:
— Папа, что мне делать?
— Иди домой!
Больше всего Илья боялся, что они поедут не в отделение. Как назло, на одном из перекрестков он не успел проскочить на зеленый, наперерез уже несся «порше-кайенн». Илья еще раз позвонил Виталику, тот не взял трубку. Снова сжался какой-то сосуд в затылке, Илье показалось, что он вот-вот потеряет сознание. Он опустил стекло и глотнул воздуха. Зеленый снова горел, сзади кто-то уже сигналил, орал и махал рукой в золотых перстнях.
— Пошел на хуй, мразь! — крикнул Илья.
— Ты чо, ебанулся? — Из старого «мерседеса» выскочил парень в тренировочном костюме. — Хули ты встал, мудак?
Илья поймал его за трикотажный рукав, ловко вывернул руку пацанчика и швырнул его на колени. Тот вырвался, Илья покрепче ухватил его за шкирку и приложил мордой об асфальт.
— Сдохни, сука! — Илья выпустил ворот спортивной куртки, пацанчик мягко свалился на бок. Мелькнули удивленные глаза и что-то темное, размазанное по лицу.
На поясе вибрировал мобильный.
— Виталик? — Илья надавил на газ.
— Папа, что мне делать? Дверь не закрывается! Папа!
— Отстань, не до тебя. — Илья снова чуть не нарвался на красный свет.
— Папа!
— Ты дебил? — Илья швырнул телефон на сиденье. Боль в затылке стала невыносимой, он чувствовал, что его лицо пылает. Казалось, череп вот-вот разлетится на куски, а по венам течет кипяток.
Он гнал свой «форд», вклиниваясь между иномарками, обгоняя тяжелые джипы и тупорылые дамские машинки. Кто-то далеко позади сигналил и матерился, Илья этого не замечал. Он едва узнавал улицы, по которым ехал. Хотел позвонить Виталику, но понял, что это бесполезно. Не будет никакого Миши. Миши появляются только в счастливых финалах. Придется занимать на работе, у знакомых, у соседей.
Здание милиции он нашел случайно, сознание отключилось на время. Илья чуть не проехал мимо ряда «девяток» и «уазиков» с мигалками. На секунду ему показалось, что он попал в СССР. На другой стороне улицы были припаркованы задрипанные «четверки», «пятерки», «шестерки», «девятки» и даже ржавая «копейка». Только «инфинити» и «крайслер» возвышались над этим совковым сбродом, давая понять, что демократия уже наступила.
Марина постучала в окно:
— Все, поехали домой. Они извинились.
Илья еле расслышал, что она сказала. Он вышел из машины и огляделся по сторонам, чтобы убедиться в реальности происходящего.
«Инфинити» медленно отъезжал от поребрика, кренясь вправо под тяжестью хозяйской туши. Жирная рука высунулась и помахала Илье. Подскочил седоватый мужичок, майор, судя по погонам. Растерянно взглянул на Марину и направился к джипу.
— Убери отсюда своего урода! — кричал майор. — Не смей на этом говне приезжать! Никогда!
Джип стоял вывернув колеса, как будто пытался спрятать виноватую морду. Леша вытирал потную шею, дожидаясь конца спектакля. Он поймал взгляд Ильи, прикрыл глаза и отвернулся.
Чуть поодаль стояла группа из нескольких мужчин. Илья так и не понял, кто из них Миша и был ли там Миша вообще. Наверное, Мише достаточно было сделать один звонок, чтобы чье-то заявление растворилось.
— Извините. — Леша тронул его за плечо. — Вы же понимаете, мы люди подневольные. Нам приказали — мы сделали.
— Я понимаю.
— С дверью нехорошо вышло. — Леша почесал шею. — Классная дверь. Мне аж самому было жалко пилить.
— Не страшно, другую куплю.
Откуда у подневольного человека «крайслер», Илья спросить не решился. Марина уже сидела в машине, придерживая полы махрового халата. Ее ноги были босы, глаза блестели в темноте. Илья давно не видел свою жену такой счастливой, она как будто светилась изнутри.
Когда он включил зажигание, Марина неожиданно крепко обняла его и поцеловала.
До дому доехали быстро, Марина по пути рассуждала о ментовском произволе и о том, какой молодец этот Ренат с его правозащитным движением. Илья не стал возражать.
Миша передал через Виталика, что у него все есть, но зимняя резина была бы кстати. Илья выбрал самый лучший комплект из того, что лежало на складе. Новая дверь была уже заказана, пришлось взять в долг у нескольких сотрудниц.
Голиб снова спросил вечером:
— Вы сегодня яман или якши?
— Иди на хуй, — ответил Илья.
Голиб радостно кивнул и помог донести шины до багажника. Выгнать его из машины было уже невозможно. На этот раз парнишка был в белоснежной кофточке и палевых штанах со множеством карманов.
— На свидание собрался?
Голиб снова кивнул. По-русски он говорил еще не очень хорошо и боялся вякнуть что-то невпопад.
— Ладно, сиди. — Илья повернул ключ зажигания.
Мимо лениво проехала милицейская «девятка». Водитель выкинул окурок, притормозил и тронулся дальше. Илья снова почувствовал, как что-то сжимается в затылке.
Парнишка напрягся, как будто не мог подобрать слова:
— Менты… Вам не страшно, вы русский.
«Издевается», — подумал Илья. Но в глазах Голиба читалось что-то похожее на благодарность. Илья понял, что ему действительно не страшно. Он гражданин Российской Федерации. У него есть жена и сын, квартира, дача, почти новая машина. Есть высшее образование и стабильный средний доход. И, в конце концов, у него есть Миша. Пусть даже этого Мишу он сам ни разу не видел.
Когда Илья подъехал к дому, то увидел группу странно одетых людей. Он узнал правозащитницу с фотографии, остальные были какие-то незнакомые хмыри лет тридцати-сорока.
— А это герой нашего репортажа, — крикнул Ренат. — Он вынужден был наблюдать, как оборотни в погонах ломятся в его дом, устраивают незаконный обыск и похищают его жену.
Илья зажмурился от яркого света: перед ним маячил объектив камеры, кто-то совал ему под нос микрофон.
— Расскажите нам, что случилось вчера вечером, — велел женский голос.
— Ничего не случилось. — ответил он и пошел дальше.
Copyright © Упырь Лихой, 23.12.09