Русалка

(крев)

Гигантская перворыба, прародительница человечества,

Которую многие тысячелетия люди называли морским чудовищем,

Встала в толще океанской воды вертикально, мордой ко дну,

И родила на свет мечту о прекрасной русалке, дарящей людям любовь.

Эта мечта безболезненно вышла из ее ультрафиолетовой утробы

И, совершив путь в несколько тысяч морских миль,

Вселилась в тело молодой прекрасной утопленницы,

Которая уже совсем было собралась отдать богу душу

В соленой и холодной воде.

Она упала в океан с высокого, черного пирса,

Оставив на нем свою машину, догорающую оранжевым цветом

В лучах заходящего солнца. Вдохнув побольше воздуха

В грудь, полную печали, почти случайно сорвалась с подгнивших досок.

И когда она захлебывалась соленой водой вперемежку с рвотными массами,

В нее вошла мечта, которая была ее смертью и жизнью ее нового тела.

Ее сердце стало черным, как у рыбы, а глаза зелеными, как у ведьмы,

И волны стали послушны ее телу,

Как многие столетия были послушны гладким, белым веслам

Гребцов, сгорающих под палящим солнцем на невольничьих галерах.

И на этом месте образовался белый ядерный гриб,

Предвещая нечто необыкновенное.

Она поплыла на свет, мерцавший вдали, в темном море.

Это оказался горящий корабль, который горел быстрее, чем мог утонуть.

Русалка наткнулась в воде, возле корабля

На бесчувственное тело мужчины, одетого в капитанский мундир.

Она положила его себе на живот и на спине поплыла к берегу,желая, чтобы он жил.

Русалка полюбила капитана, потому что он был мужчина, а она была рождена для любви.

На протяжении всего пути она согревала его поцелуями

И шептала нежные слова в его неслышащие уши.

Его золотые запонки царапали ее голый живот,но она этому только радовалась,

Мечтая, что это проявление его ласки.

Когда полная луна очистилась от тучь,капитан очнулся.

В бреду он стал метаться, чуть не погубив их обоих.

Потом завыл и превратился в ужасного оборотня,

И кинулся на русалку, чтобы ее загрызть.

Она еле смогла от него уплыть, оставив чудовище тонуть в волнах, и поплыла к берегу.

Русалка долго боролась с прибоем и, уставшая, осталась спать у кромки воды,

Так, чтобы мелкие рыбешки покусывали кончики ее пальцев,

Ведь это так расслабляет.

Безвольное тело прекрасной девушки

Перемывало морем.

Оно каталось в полосе прибоя,

Как тряпичная кукла

Покорная ударам волн.

Иногда, когда очередная волна откатывалась,

Освобождая ее прекрасный рот,

Она выбрасывала в небо

Слабые стоны:

- О душа моя! Где ты?

То ли душа ее покинула,

Отринув никчемное тело.

То ли она искала своего возлюбленного

Между морем и небом.

Никто не скажет этого.

К ней подбегала собака, обнюхала ее и убежала,

К ней подходил бомж, обнюхал ее и ушел обратно,

К ней подползал пьяный ежик, но не успел отползти от волны

И захлебнулся, унеся в своем маленьком сердце любовь ко всему миру.

Ее подобрал вольный байкер,

Перекинул через седло мотоцикла

И увез в знойные пески Аризоны.

Но там она долго выжить не могла,

Потому что она была русалкой, напившейся дурной воды.

Так что там она быстро усохла,

И байкеру пришлось везти ее обратно к морю.

За время пока они были вместе,

Русалка научила его не лить зря воду,

А он ее-сохранять тепло.

Обнявшись, они уходили в иные миры

И предавались там извращенной любви

К запрещенным удовольствиям.

Они ложились вместе в ванну,

И она пускала пузыри, от которых он дурел.

Она звонко смеялась и била ножкой по воде,

Что сводило его с ума.

А когда она уставала, он бурлил воду,

Пуская по ванне волны, которые гладили ее,

Успокаивая получше любого мужчины.

Их расставание было трагичным.

Но ее вода не могла напоить его огонь,

А его огонь не мог согреть ее воду.

Так что они попрощались,

Каждый с мыслью о самоубийстве.

Она бросилась под винт теплохода,

Но осталась жива, нанеся своей душе

Глубокие, незаживающие раны.

А он выпустил своего коня на волю

И ушел в горы Тибета искать тень Миларепы.

Она скиталась по отдаленным атоллам,

Надеясь найти там забытье от своей болезни.

Но ей попадались только тщедушные представители

Местного аборигенного населения,

Язык которых для нее был равносилен молчанию,

А ее рассказы были для них столь величественны,

Что они приписывали эти звуки океану,

И благоговейно замолкали,

Не давая им проникнуть в себя,

Иначе они могли погибнуть от их непостижимости.

Они закладывали в уши золотые дублоны,

Добытые ими с борта галиона,

Затонувшего у их деревни в 18 веке.

И протыкали нос иголками гигантского кактуса,

Свидетельствующими о их терпимости

По отношению к окружающей действительности,

Которая была зыбкой и волнующей,

Так как это был окружающий

Их острова со всех сторон океан.

Их мысли были не больше их острова,

А их мечты не меньше этого океана.

В своих душах они хранили

Тотемы своих предков,

В действительности давно сгнившие

В мокром прибрежном песке.

Их дети строили замки из песка,

Увиденные ими в своих снах

О больших городах, в которых никогда не бывали.

Но их вакхические забавы были не для нее,

И она пустила нить своего путешествия разматываться дальше.

Их любовь была вечной.

Одинокий водолаз и русалка, напившаяся дурной воды.

Они бродили по дну моря в поисках сокровищ,

Но находили одно дерьмо.

Сегодня им не везло,

И они срывали злость на рыбах,

Крича и матерясь на них.

Хотя они ничего и слышать не хотели,

Плавая как глухонемые, похожие на дураков.

А мудрые, слепые рыбы плавали только в глубине,

Они туда спустились и встретили там мудрое чудовище,

Которое указало им путь к совершенству,

Проглотив во время рассказа большую рыбу.

Оно без устали вещало им об эфемерности бытия,

Встающего на их пути к совершенному знанию.

Чудовище было рождено морем

И умирало каждые несколько тысяч лет,

Чтобы потом опять возродиться

На останках исчезнувших цивилизаций.

Но вскоре они ему надоели,

И оно посоветовало им удалиться,

Чтобы случайно не стать его обедом.

Русалка и водолаз благоразумно подчинились

Повелителю глубинных течений и мыслей.

В его рассказе они не поняли только юмора,

Но поняли, что лучше медленно плавать в глубине,

Чем быстро у поверхности.

И сразу быстро всплыли,

Потому что водолазу нужно было глотнуть свежего воздуха,

А русалке взглянуть на ночные звезды,

Так как у нее с ними был интимный разговор,

И тайна его умрет вместе со вселенной,

А русалка умрет, когда умрет последний мужчина.

Тогда ей просто незачем будет жить.

Их любовь окончилась печально,

Огромный, синий кит проглотил их,

Когда они занимались любовью на поверхности океана.

И в его черном чреве они потеряли друг друга.

После долгих скитаний она поселилась в одинокой хижине

На мрачном берегу северного моря.

И стала вспомогательницей при родах, многие женщины в этих местах

Из-за скудости жизни имели трудноразрешимую беременность.

Русалка вела их по берегу к воде, заводила в холодное и соленое море,

И там в горе и муках появлялись на свет суровые жители этой страны.

Обжигающий холод воды встречал их в этом мире,

И ее горько-соленый вкус на всю жизнь оставался на их потрескавшихся губах.

Они тут же помогали русалке вытаскивать своих ослабевших матерей из воды,

И нести в дом умирать.

В русалку влюбился случайно проезжавший мимо принц,

С серыми, как небо этой страны, грустными глазами.

И с первого взгляда влюбился в голубое небо ее глаз.

И забыл стреножить своего благородного коня,

И конь его ускакал без своего седока.

По дороге в замок заблудился в лесу, где его загрызли волки.

Принц не спал и не ел, а только смотрел на русалку, боясь пропустить

Малейшее ее движение, столь совершенной она ему казалась.

Русалка всем своим не по-рыбьи горячим сердцем полюбила принца,

И его глаза, которые все время смотрели вдаль, как будто она была

Бесконечно недостижима для него и его желаний.

Ночами они вместе грелись у камина, слушая далекие горны королевской охоты

И забывали свое восхищение друг другом, чтобы оно вновь возникало

С большей силой. Под утро, после бессонной ночи, они вышли из хижины

Под холодное небо, и, раздевшись, легли на мокрую траву,

Которая впитывала их горячие ласки.

Лежа на своей возлюбленной, принц вдруг увидел

В ее глазах обезьяноподобную праматерь всех людей и ужаснулся.

Что-то кольнуло его в сердце. С неимоверным усилием он оторвал ее от себя

И отправился во дворец, чтобы встретить смерть своего отца.

Прошло много времени, прежде чем она узнала, что принц умер.

И она забеременела от своих слез, в которых он навсегда остался с ней.

В соленом море она родила свое горе по утраченному принцу, и лелеемое

Ею горе теперь навечно осталось с ней, становясь с каждым годом старше,

Чтобы, возмужав, стать ей опорой в старости. Так она перестала быть

Русалкой и стала женщиной. А, умерев, она стала ветром, который всегда

Выбивает слезы у путников, случайно забредших на тот далекий берег.

Они останавливаются, слыша грустные крики чаек, и чувствуют, как на них

Смотрит небо.

И слышат, как вода разбивается о скалы.

И идут дальше, неся в себе теперь чью-то любовь.

КОНЕЦ.

Copyright © крев, 17.05.10