Особенности православной порнографии

(Иоанна фон Ингельхайм)


опубликовано на neo-lit.com


Особенности православной порнографии: заметки о творчестве Александра Корамыслова

.

 

Стихи удмуртского православного поэта Александра Корамыслова такие светлые и добрые, что порой их даже читать не хочется. Глаза среднестатистического читателя не выдерживают такого сияния – иначе как объяснить, что в 41 год Корамыслов ещё не издал полноценной, как принято выражаться, книги? До слёз умиляет библиография поэта в журнале «Сетевая словесность» http://www.netslova.ru/koramyslov/index.html:

«"Имя глагольное" - Книга стихотворений 1987-2002 гг. Москва, "Классики XXI века", 2003. - 120 с. Готовый оригинал-макет (не напечатана)», -

а также немыслимо подробная биография, которую Александр выкладывает везде, где только можно: тут тебе и журналистские псевдонимы, и публикация в альманахах «Молодой Гений» (Костомукша) и «Тритон», и прочие регалии, которые у бездуховных людей принято прятать за буквами «и др.». «Активно пишу с 1987 года», - сообщает поэт. (До этого, видимо, писал пассивно.)

Лично я вовсе не против того, чтобы этот замечательный душевный человек каким-нибудь образом издался. Проблема в том, что, видимо, Корамыслов ищет меценатов среди православных ортодоксов, а надо искать среди эротоманов и любителей всяческих парафилий. Неискушённый читатель удивится: христианин, работник храма в г. Воткинске, борец с «иудами, змеями и хорьками современной поэзии» - и вдруг порнографические стихи? Понятно, если бы в тайной тетрадке писал или под замками в ЖЖ, но публиковать это в сетевых изданиях? Уверяю неискушённого: в этом мире возможно всё! Достаточно открыть это самое «глагольное имя»:

 

Восхи-тительной той, восхи-попельной ночью,

Восхи-писельной той – мы изведали счастье...

Я утрирую утром, но вижу воочью:

Только наше потом-ство искупит сейчас-тье.

 

Последняя строка – истинно православная по духу. Секс – это грех, требующий искупления. Вроде бы, можно ограничиться одним «восхи-попельным» стишком и пойти поститься, молиться и слушать печально известное радио, но Корамыслов не успокаивается: практически в каждом его стихотворении – пикантные подробности. «Поэзия – во мне, оральном и анальном», - гордо заявляет он.

Эротические описания в стихах Корамыслова бывают сюрреалистичными: «…нагота порою снится, / Давно уже поросшая бельём...». Гениальная игра слов (см. фразеологизм «быльём поросло»). Сразу представляется бельё, вырастающее на голом теле.

Лирический герой Корамыслова, как и подобает человеку православному, консервативен; как и подобает почвеннику, близок к природе. В стихах воткинца мы не встретим описаний эпилированных гениталий. Поэт как бы призывает русских женщин не бриться, чтобы обильная растительность согревала их партнёров зимой:

 

В Тристан-да-Кунью шапку

Упрячу от мороза

И Шар Земной горячий,

И голову свою.

Не дурака под шерстью,

Но валенки валяя,

Я варежку разину –

И о зиме спою...

 

Даже неискушённому читателю ясно, что речь здесь идёт о кунилингусе. А запихивать в вагину глобус не менее радикально, чем мороженую курицу из супермаркета.

 

Меха Тристан-да-Куньи,

Меха Тристан-да-Лисьи –

И прочие мешочки

Для русского стиха...

 

Настоящее вместилище поэзии может быть только небритым, намекает Корамыслов. Буржуазная, бездуховная эпиляция – путь вниз, на дно адово, туда, где никто не рифмует слова.

Для привлечения «юных географичек» и «зрелых музейщиц» на вершину поэзии Корамыслов не гнушается саморекламой:

 

Мой монумент литературный

Горяч с подмышек и со лба.

Вознесся он температурой

Превыше ртутного столба.

 

Какие части полового члена автор подразумевает под «лбом» и «подмышками» - судить читателю.

Поэт не замыкается на описаниях сексуальной жизни людей, его внимание привлекают растения, животные:

 

Мы дарим гениталии растений

своим любимым женщинам, цветами

их называя... Девочкам – лишь почки

…и только зрелым – страстные букеты,

где пестики в объятиях тычинок...

 

И бережно в гербариях старушки

хранят оранжерей порнографичность… -

 

и даже природные стихии:

 

Здесь не ристалище – здесь нерестилище.

Вход во влагалище водохранилища

Полуприкрыт... Но непересыхающи

Батюшка-Кама и мама-Ока ещё.

 

Жаль, что тема секса между реками осталась недораскрытой.

Одно из произведений посвящено мечте о свободных межнациональных и межвидовых отношениях:

 

О, если б могли словоблудные игры –

Да чтоб дрессировкой друг друга не злить –

Собаку на волке и кошку на тигре,

Еврея на Волге с арабом на Тигре

В одной биологеографии слить!

 

Ранний Корамыслов демонстрирует весьма своеобразные теологические воззрения. Так, чтобы пояснить, что он и Господь – одно, автор приводит следующую развёрнутую метафору:

 

Знаешь, я – лишь Божий член

в презервативе общественного сознания.

Тычусь, суюсь повсюду – увы, бесплодно...

Но когда наконец

сперма души прорвёт

жалкую оболочку кондома,

устремляясь в половые пути Галактик…

 

Впрочем, можно предположить, что лирический герой этого стихотворения – Иисус Христос: тогда вопрос о недопустимой для христианина гордыне отпадает.

 

А вот более поздняя, покаянная лирика удмуртского «гения Костомукши»:

 

Здравствуй, Дух! До свидания, Света!

Я, наверное, Света, того –

раз стою на окраине света

настоящего – Света Того.

 

Лирический герой прощается с «плотской» подругой, оставляет примитивные отношения ради духовного экстаза. Надо сказать, экстатические откровения следуют одно за другим:

 

вот так живёшь-живёшь в местном содоме

пытаешься быть праведником

иногда выходишь за город

в райский сад №7

где твой участок 666

зарастает змеевидными яблонями

 

добываешь там любовь насущную

в поте лица и промежности своих

 

Стихотворение имеет амбивалентную трактовку: речь идёт то ли о дендрофилии (жаль, что нет подробностей о гениталиях деревьев, как в «Имени глагольном»), то ли о гомосексуализме, т. к. герой уподобляет своё местожительство Содому. Далее – нестандартное раскрытие оральной темы:

 

не успеешь оглянуться

а ты уже соляной столп

 

и тебя лижут

языки агнцев

и языки козлищ

огня небесного

и подземного пламени.

 

Действительно, что там какая-то Света, если тебя лижет всё мироздание, а «подмывает» не простая вода из-под крана, а «чувство будущей встречи».

Поэт внимательно, можно сказать, взыскующе глядит на молодое поколение, далёкое от идеала христианской аскезы:

 

вот девушка идёт, виляя задом

вот юноша идёт, виляя задом

вот демоны летят, виляя задом

рядом

 

и я вилял. сижу всё чаще ровно…

 

Отказ от содомии в пользу воздержания и каноничного, православного секса здесь, можно сказать, отлит в бронзе. Кстати, о бронзе тоже есть шедевр:

 

Сердце Пушкина отлито из бронзы.

Сердце Пуханова отлито из чёрного шоколада.

Сердце Бродского отлито из воды венецианского стекла.

Моё сердце отлито из плоти,

оно отливает кровь.

 

Сердце Европы отлито из пражского пива.

Сердце России отлито из московской водки.

Сердце ядерного реактора отлито из лучезарной смерти.

Моё сердце отлито из плоти,

оно отливает кровь.

 

И т. д., и т. п. Бессовестный аноним написал на эти стихи пародию под названием «Я отливаю». Стыд ему и позор!

 

В гостевой книге Корамыслова на «Словесности» можно найти и другие анонимные вирши, оставленные поклонниками воткинского змееборца:

 

я пейсатель корамыслов

у меня яйцо отвисло

пермь, саратов, сарапул –

кто бы мне сегодня вдул?

 

В связи с чем долготерпеливый Александр просит веб-мастера сайта: «Георгий, не стирайте, пожалуйста, последние записи. Они такие смешные... :)».

Дорогие меценаты-парафилы, издайте, пожалуйста, стихи Корамыслова. Они такие смешные…


Copyright © Иоанна фон Ингельхайм, 23.01.11