Сталелитейные осы

(Иоанна фон Ингельхайм)

опубликовано на neo-lit.com

СТАЛЕЛИТЕЙНЫЕ ОСЫ

Слишком больно смотреть вверх. Поэтому они налетают. Жужжат, требуя признаться. Я бы сделал это, если бы мне разрешили говорить в полную силу, но здесь нельзя: я их заглушу. В отместку они будут жалить, пока от меня не останется серый нержавеющий памятник. На этом отрезке памятником быть смешно, да и признаваться тоже.

ЧТО БЫ ТЫ НИ ДЕЛАЛА, ВЫЙДЕТ НОЖ

Не бойся задушить человека заботой. Не бойся превратиться в человеческую вошь. Домашнее создание из мяты и муки. Что бы ты ни делала, выйдет нож. Захочешь задушить, а в итоге зарежешь.

СЕПИЯ

В редакцию пришёл пьяный. Заглянул фотографу через плечо и сказал: «Сепия – “цвет превосходной красоты”? Это оттенок дерьма. В позапрошлом веке жизнь была дерьмом, поэтому ретро-фотки – светло-коричневые. Сепия “делает снимок с ноткой лёгкой тайны”! Тайна – тот факт, что жизнь была дерьмом, ведь нам врут, что она была лучше. Мы это знаем и намекаем на это в картинах-под-старину. А чужие думают – мы производим специально для них мегатонны ванили. Хотим порадовать их неразвитый вкус. Когда же застариваем снимок ещё живущего, намекаем, что он – правильно, дерьмо! Люди сами подспудно ощущают, что они и кто, поэтому сепия пользуется популярностью».

«Чего? – переспросил верстальщик, стащив наушники. – Что застраиваем?..» Фотограф ничего не ответил. Пьяный взял чью-то бутылку минеральной воды и ушёл. Ему здесь и не такое прощалось. Очень хороший человек.

РОМИНТЕН

Видел в «Бауцентре» чёрные обои. Самые дешёвые среди флизелиновых. Не взял. Когда у меня будет больше денег, куплю квартиру побольше, а эту продам. Точнее, долго не продам, если там будут чёрные обои. Или надо будет специально искать сдвинутого. Но сдвинутые бывают не только нормальные, как я: они, в основном, как не я – то денег нет, то недееспособны. Можно купить несколько рулонов впрок, и они будут стоять в углу – потому что чердак я попросил заколотить, - символизируя моё чёрное будущее. Человек, который мне нравится, не одобрит чёрные стены. Он не читает маркиза де Сада и говорит, что фильмы ужасов придумал больной.

Я вспомнил, что хотел уехать на полдня в Нестеровский район, ближе к лесу, лечь на снег и смотреть на небо, но здесь у меня работа, а там – люди; спросят: если ты трезвый, почему лежишь на снегу? Впрочем, пускай спрашивают: меня обламывают не слова толпы, а сама толпа, она даже хуже, когда молчит. Н. говорил: под веществами небо совсем белое, – но я много лет не экспериментирую с этой ерундой. Всё равно у меня не будет ни чёрного, ни белого. Я никогда не уеду в Роминтен.

РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА

Зачем мне такая гадость, как русская литература? Ведь я просто милое пушистое домашнее животное. Вроде виверровой кошки. И мне надо заниматься простыми вещами – убивать и съедать!

ПУСТАЯ ТРАТА

Видел тропу, кишащую муравьями, божьими коровками, пауками, скарабеями, и надо было идти. Вспомнил джайнов, сломил ветку берёзы, попробовал смести живность на обочину. Ветка стала прозрачной и постепенно исчезла. Насекомых становилось больше. Он искал взглядом пустую тропу и заметил её. Но когда приблизился, оказалось, что она заполнена странной жидкостью, словно глаз после неудачной операции – физраствором. Подумал: эта пустая тропа как пустая трата. Но она должна быть такой, что на неё ступишь, а там будет воздух, и ты пропадёшь, не успев сделать ни шагу [всё равно, рассыплешься на частицы или провалишься]. Кто-то предумышленно убрал пустоту со всех его путей и просил передать, что её нет вовсе.