Белые цисгендерные женщины 18+

(Упырь Лихой)


опубликовано на neo-lit.com


 

 

Предисловие

 

Несмотря на то, что данная пьеса не содержит пропаганды нетрадиционных отношений, она не предназначена для чтения и просмотра лицами моложе 18 лет.

Главная героиня пьесы, Яна Кочеткова, не имеет ничего общего с реально существующей Яной и реально существующим Кочетковым и является исключительно плодом воображения автора. Любые совпадения с какой-либо Яной или каким-либо Кочетковым случайны.

 

В пьесе положительным образом представлены традиционные отношения (брак феминистки Евгении) и выражаются традиционные взгляды на традиционные семейные ценности (Василина Поплавская).

В пьесе критикуются попытки российских трансгендерных лесбиянок заслужить одобрение тех или иных социальных групп.

Также осуждается попытка трансгендерной лесбиянки завязать нетрадиционные отношения с цисгендерной гетеросексуальной женщиной.

В пьесе резко осуждаются попытки транссексуалов и трансгендеров принудить белых цисгендерных женщин к суррогатному материнству и созданию однополой нетрадиционной семьи.

В пьесе содержатся отвратительные неяркие непривлекательные сцены сексуального характера, не могущие вызвать интерес к нетрадиционным отношениям у кого бы то ни было.

 

 

Белые цисгендерные женщины

 

Пьеса

 

 

Место действия — гостиная в хрущевке. Типичная обстановка конца девяностых — мягкая тройка в стиле «ракушки», обтянутая засаленной тканью с непонятным узором, столик, советская стенка со старым телевизором и разномастные стулья. Сзади висит ковер с приколотыми детскими рисунками. Рядом плакат «Любовь сильнее ненависти», анархо-феминистское полотнище и флаг ЛГБТ. Всюду набросаны женские вещи, на полу грязные трусы, на спинке одного из стульев висит желтоватый лифчик.

 

Влезает Людмила с большим мусорным мешком, она в тренировочном костюме и пуховике, по внешности — типичный кобел. Осматривается. Открывает бельевой шкаф стенки, роется в белье. Из белья выпадает страпон. Людмила отскакивает. Продолжает обшаривать стенку. Осматривает плохой советский хрусталь, взвешивает в руке статуэтку. Ничего интересного не находит. Примеряет страпон поверх треников, смотрится в зеркало. Подбирает с полу женскую кофточку, нюхает подмышки. Подбирает с полу трусы, нюхает их, сует в карман.

Звук ключа в замке.

Людмила бросается на авансцену, на ходу отстегивая страпон, он не отстегивается.

Смотрит вниз, держа сползающий страпон в руке.

Входит Арина с сумкой для ноутбука, разматывая длинный шарф. Арина — жилистая мужеподобная женщина лет тридцати в нарочито женственном платье. Ставит ноутбук на стол, кидает шарф на стул, падает на диван, задирает ноги на столик, облегченно вздыхает.

 

Арина: Аааа! (замечает Людмилу, вскакивает, хватает бейсбольную биту из-за дивана и телефон из кармана)

Людмила: Аааа! (взмахивает страпоном)

Арина: Стоять! Что тебе надо! Я вызываю полицию!

Людмила: Тихо, тихо! Держи себя в руках.

Арина: Руки с моего члена убрала, извращенка херова! (машет битой) Щас по головке настучу!

Людмила: Чё ты мне своей палкой тычешь, я ничего плохого не сделала.

Арина: Ага! Взлом с проникновением!

Людмила: И чё, я чё-то украла, да? (Возится с пряжкой) На тебе твой самотык. Ты на меня за кражу самотыка заявишь?

Арина: Заявлю! Он денег стоит.

Людмила: Ну, заявляй. Тут один заявил, а у него на стене плакат с Пусирайот. Угадай, чё дальше было?

Арина: Положи мои трусы!

Людмила вытаскивает торчащие из кармана трусы.

Арина: Может, объяснишь, на хрена девушке ношеные трусы? Тебе нечего надеть? Воровки трусов не носят?

Людмила: Я не воровка.

Арина: Да, понимаю, тут нечего воровать, с меня уже за квартиру содрали.

Людмила: Да не воровка я. Просто человек ошибся в жизни.

Арина: Да, человек ошибся, влез не в ту квартиру.

Людмила: Не, я за распространение.

Арина: Еще и наркоманка.

Людмила: Да я завязала. Тут один пацан по соседству толкает кристалл, а я с этим всё! Веду здоровый образ жизни. Курить недавно бросила, сигареты кончились.

Арина: На! (достает из кармана сумки пачку)

Людмила: Благодарствую. А зажигалка есть? А то у меня газ кончился.

Арина замахивается битой.

Людмила: Ну правда кончился.

Арина: Пошла отсюда!

Людмила: А у тебя нет какой-нибудь невкусной еды, которую жалко выбросить?

Арина: Никакой нет. Всё, пошла вон.

Людмила: Грех на душу берешь. Не подать заключенному — последнее дело.

Арина: Чё это я тебя кормить должна, ты совсем ваще?

Людмила: А можно помыться?

Арина: Нет!

Людмила: Да что ты за человек! (Всхлипывает)

Арина: Что за детский сад!

Людмила плачет.

Арина: А чё это я тебя должна кормить, пускать помыться и вообще? Ты ко мне в окно залезла!

Людмила: Мне жить негде!

Арина: Девочка, иди туда, откуда пришла.

Людмила: Не могу, там карниз обломился. (садится на пол)

Арина: Мне не придется после тебя дезинфицировать ванну?

Людмила: Я ее тоже помою. Тебе ваще домработница не нужна? Ну, я тут все уберу (поднимает с полу трусы).

Арина: Хочешь сказать, я не могу убраться сама? Я специально не убираю, чтобы некоторые не навязывали свои идиотские гендерные стереотипы.

Людмила: А можно, я пыль вытру?

Арина: Нельзя.

Людмила: Ну, хозяин барин. (снимает пуховик, скидывает штаны, не выпуская из рук трусы)

Арина: Ну не здесь же.

Людмила: Почему? (скидывает куртку, остается в мужской майке и трусах, на бедре и на плечах тюремные наколки в виде обнимающихся женщин)

Арина: Какой кошмар.

Людмила: Чё?

Арина: Ничё. Мойся быстрее, скоро придет женская группа.

Людмила: Круто. Хочешь, я их постираю?

Арина: Женщина не должна эксплуатировать другую женщину. Я сама могу постирать свои трусы.

Людмила: Хозяин барин (подбирает еще несколько трусов)

Арина: Положи на место! Сейчас же, я сказала!

Людмила: Ну, к тебе же гости...

Арина: Насрать!

Людмила: Квартирник, да?

Арина: Что?

Людмила: Ну, на гитарах играть будут? Я ходила на такой, одни бабки собрались, нечего ловить.

Арина: Группа женской солидарности.

Людмила: Аааа... (берет лифчик) У вас типа партия. Ну чо, можно вступить. В партию.

Арина: Женщины собираются и обсуждают насущные проблемы.

Людмила: Ага, понятно. Много старух?

Арина: Это неуместный вопрос.

Людмила: Я их в стиральную машину положу, да?

Звонок в дверь.

Арина: Пошла!

Людмила подхватывает трусы, две кофточки, свой костюм и убегает.

Арина: Открыто!

(Кидается к страпону, забрасывает его в шкаф)

 

Входит Яна Кочеткова — белая трансгендерная женщина гомосексуальной ориентации. На Яне плохо сидящий серый женский пуховик, белый женский шарф и невзрачное, но очень дорогое платье. Снимает пуховик.

 

Яна: Я тут кину где-нибудь?

Арина: В передней повесь.

Яна: Да эти припрутся, навешают там, а я потом три часа ищи?

Арина: Что значит «эти»?

Яна: Я такая же женщина как и все, поэтому не обязана подвергаться позитивной дискриминации со стороны цисгендерных женщин.

Арина: Хрен с тобой, кидай на подоконник.

 

Яна достает из сумки влажные салфеточки, начинает вытирать пыль со спинки дивана.

Арина: Яна Кочеткова, позволь спросить, что ты делаешь?

Яна: Ну, ты, наверное, сильно занята, нет времени на уборку.

Арина: Это иллюстрация к нашей предыдущей дискуссии, которую ты пропустила. Обсуждались мракобесные взгляды одного университетского мужла, которое утверждало, будто мир женщины — это ее дом, а женская логика расставляет все женские вещи на раз и навсегда предназначенные им места. Женщина якобы упорядочивает свой убогий мирок, а мужчина вносит в него хаос.

Яна: Ааа, поняла! (бросает салфетку, достает пудреницу и крошит компактную пудру на пол).

Арина: Эээ, эээ, не увлекайся.

Яна причесывается и разбрасывает по столику волосы с расчески.

Арина: У тебя перхоть, фу!

Яна снова достает салфеточку, вытирает столик.

Арина: Яна, просто сиди и ничего не трогай. (уносит пуховик)

Яна: А я тортик принесла! Я там поставила.

Арина: Что значит «там»?

Яна: Ну там!

Арина: Там это где?

Яна: Ну ты знаешь! Я туда в прошлый раз ставила!

Арина возвращается.

Арина: Ты сильно ошибаешься, если думаешь, будто для женщин что-то значат эти «там» и будто я помню, где был этот прошлый раз.

Яна: Ну там! В холодильнике! Куда еще можно поставить тортик, по-твоему?

Арина: Да хоть под кровать. Тортик можно поставить на любую поверхность — на пол, на стиральную машину, на плиту.

Яна: Я его потом на стол поставлю, чтобы подходили и ели.

Арина: Они сюда не жрать приходят. Ты прекращай их кормить, а то решат, что ты подлизываешься.

Яна: Так неудобно одной сидеть жрать. Я еще мини-пироженки купила и чай «выбор императора». У тебя заварочный чайник где?

Арина, саркастически: Там.

Яна: Понятно (уходит).

Арина: Там это в ванной, я его отмывать носила! Он заплесневел!

Яна: Он на плите!

Арина: Да срала я, где этот ваш чайник, я дома ваще не ем.

Входит Яна с заварочным чайником.

Яна: Я еще купила тирамису. Съедим, когда все уйдут.

(Достает из сумочки чай, насыпает в чайник.) А я вчера думала о фильме Ридли Скотта.

Арина: О каком?

Яна: Ну, о том.

Арина: Где Сигурни Уивер в трусах с котом?

Яна: Да нет, где эта шведка страшная и робот гей.

Арина: И что?

Яна: Ну, что она крестик носить не перестала. Она же поняла, что эти в кораблях-бубликах на самом деле злые. Но она также поняла, что Иисус был добр и человечен, поэтому крестик не сняла. То есть, везде есть свои исключения.

Арина: Так то корабль-бублик, а то крестик. И вообще, это не бублик, а змея, которая свой хвост кусает.

Яна: Вот, купила в ювелирном. (показывает золотой крестик из-под платья) Потому что патриархалы злые, а Иисус хороший был.

Арина: Да где он добрый-то, ты Рассела почитай. Стадо свиней с обрыва сбросил.

Яна: Ты не понимаешь, это поэтика древнего мифа. Их надо было вселить в свиней, потому что переселение демона в другого человека — обычная шаманская практика для Японии.

Арина: Для какой еще Японии.

Яна: Ну для Японии, понимаешь? Там был в ходу шаманизм. Бесов переселяли в специально обученного человека.

Арина: А куда потом девали?

Яна: Не помню. Сам рассасывался куда-то.

Арина: Не забивай мне голову всякой хренью!

Яна: Пойду чайник поставлю.

Арина: Стоять!

Яна: Да что опять не так?

Арина: Ты демонстрируешь женщинам свое финансовое превосходство, да? Напокупала тут ювелирных украшений.

Яна: Да каких ювелирных, он освященный... Так. Что значит «женщинам»? Мы же договорились, что я тоже женщина.

Арина: Иди чайник поставь.

 

Яна уходит.

Арина открывает ноутбук, начинает серфить интернет.

Звонок в дверь.

 

Арина: Открыто!

Входят женщины из группы женской солидарности. Это Ольга — невзрачная первокурсница, Евгения — домохозяйка, мать троих детей, Кристина – крашеная ТП, и Галина Ивановна — прогрессивная бабуля, знакомая с интернетом.

Арина: Что-то мало пришло сегодня. Ждем остальных?

Ольга: А этот не пришел?

Арина: «Этот» — это кто?

Кристина: Ну, парень в этом ужасном платье.

Арина: Вам пора запомнить, что Яна не парень в платье, а трансгендерная женщина. И между прочим, то платье сейчас на мне.

Галина Ивановна: На вас оно сидит гораздо лучше, Ариночка.

Арина: Так, надо в ванной кое-что проверить... (уходит)

Евгения: Он просто лебезит перед Ариной. А нам демонстрирует свое финансовое превосходство. Ооой, я привезла это платье из Амстердааама, оно мне тесноваато. Ариша, ты таакая худаая. Ему троих детей не рожать! Ходит тут, жопой своей тощей вертит и воображает себя девкой.

Кристина: По-моему, он просто псих.

Евгения: Этак каждый пидор себя женщиной объявить может.

Ольга: Яна не пидор, попрошу выражаться корректно.

Евгения: Этого вашего Яну даже пидоры не принимают. Даже из «Другой России» выгнали.

Входит Яна с ложкой и порцией тирамису, все замолкают. Яна облизывает ложку и убегает.

Галина Ивановна: Какой-то странный он.

 

Яна возвращается с порционным тортом и электрочайником.

 

Евгения: Ой, тортик! Яночка, ты нас балуешь. (женщины кидаются за тортом)

Яна: А как вам мое платье, не очень кричащее? Мама из Милана привезла, у них там рождественские распродажи сейчас.

Кристина: Совсем не кричащее. Очень даже консервативное.

Яна: Это ужас, девочки. Она опять сняла мне проститутку!

Ольга: Ужасно...

Яна: Это хуже изнасилования. Я вообще никогда сексом не занималась и не планирую, а тут она привозит проститутку.

Евгения: А проститутка была баба или мужик?

 

Остальные шикают.

 

Яна: Не баба, а женщина. Еще бы она мужика привела! Сама мысль о совокуплении мне ненавистна (наливает воду в заварочный чайник). Теоретически я не против секса, но для этого мне нужен очень высокий уровень доверия.

Ольга: Это точно. (берет еще кусок торта)

Яна: Против отношений у меня два страха. Во-первых, я боюсь, что она может вмешаться в мою повседневную жизнь, обесценить какие-то мои интересы или привычки, задеть, случайно или нет, что-то такое, что для меня важно, или наконец, унизить мой способ гендерной репрезентации и прочее. В моём детстве обесценивание моих мыслей и интересов происходило часто, и теперь я по-прежнему боюсь кого-либо слишком близко впускать в свою жизнь. Во-вторых, я боюсь, что мне придётся заниматься сексом, а если я не буду им заниматься, она будет меня презирать, это мне внушили при мужской социализации... Подождите, я пироженки забыла. (убегает)

Евгения: Я же говорю, обычное мужло. А насчет секса просто пиздит. Он в женские группы ходит только девок снимать, как у Паланика.

Ольга: У Паланика не то совсем.

Яна возвращается с мини-пирожными и кружками.

Яна: А я Паланика не читала. Меня только нон-фикшн интересует.

Кристина: Так получается, ты не гей?

Яна: Конечно, я не гей! Я белая трансгендерная женщина гомосексуальной ориентации.

Кристина: Так ты все-таки гей?

Яна: Я лесбиянка. (берет мини-пирожное) Но я только теоретически лесбиянка, повторяю, потому что сама мысль о сексе с женщиной меня пугает.

Ольга: Тортик вкусный. Яночка, ты просто молодец.

Яна: А проституцию я осуждаю в принципе, как чудовищное насилие над женской психикой и физиологией.

Евгения: Да сами виноваты эти шлюхи, им только жрать, сраку качать и залупы полировать.

Галина Ивановна: Женечка, фу, как некрасиво.

Евгения: Галина Иванна, они сами виноваты, никто их не эксплуатирует. Если ты тупая пизда...

Ольга: Девочки, у нас группа женской солидарности, а не церковный сход.

Евгения: Да, я женщина, и я имею право на собственное мнение о блядях! Сам факт наличия подобных женщин нас унижает.

Ольга: Ты неправа. Согласно исследованиям Сандры Хардинг...

Евгения: Оля, это ты неправа! Шлюхам не место среди честных женщин. Срала я на вашу Сару Хердинг!

Ольга: Евгения сейчас демонстрирует самый древний, мракобесный стереотип, вбитый женщинам в головы патриархальном обществом.

Кристина: А по-моему, в проституции нет ничего плохого, девушка получает плату за свои сексуальные услуги, в отличие от домашней секс-рабыни, которая вынуждена обслуживать эксплуататора и унижаться за каждую тряпку.

Евгения: У нас с мужем равноправное партнерство!

Кристина: Я не говорила конкретно про вас с мужем, я говорила в принципе.

Евгения: Это чушь собачья, я могу купить любую тряпку, какую пожелаю, но меня не интересуют эти бабские глупости.

Кристина: Да не говорила я про вас с мужем!

Евгения: Некоторые сильно ошибаются, если...

Кристина: Да что плохого в тряпках!

Ольга: Это еще один стереотип, который мы обсуждали уже ХЗ когда. Если ты феминистка, ты не обязана одеваться как слесарь.

Евгения: Конечно, у меня с тремя детьми нет времени бегать по бутикам, уж простите, хожу какая есть.

Яна: Вам с сахаром?

 

Евгения берет у Яны кружку.

 

Евгения: Спасибо, Яночка, я на диете. Я вас полностью поддерживаю, с проституцией надо бороться самым решительным образом. А то объявления эти пошлые на каждом столбе, «жена на час». Конечно, местные власти их не замечают, потому что ездят на своих бентли и крайслерах всяких. Они на остановках не стоят!

Яна: Вообще, я говорила, что это насилие над женщиной... Отчаянный способ выживания. Фактически это ведь оплаченное изнасилование.

Евгения: Ну, в целом я согласна. Если им есть нечего, то конечно... Только им не нечего есть. У нас в парадном одна такая была, решила завязать... Ну, потыкала штрих-коды в «Ашане», заскучала. Вернулась обратно в салон. Так что оправдывать я таких не буду.

Кристина: Да, тупой механический труд это не айс. Может, ей надо было найти творческую работу...

Евгения: Ага, стриптизершей... Кристина, ты не понимаешь...

Ольга: Давайте вернемся к повестке дня: Яну заставляют заниматься лесбийским сексом с проституткой против ее воли, надо придумать, как она может противостоять насилию.

Евгения: Так надо проституцию запретить! Если женщин эксплуатируют.

Галина Ивановна: А я не стала бы сводить проституцию только к гендерным проблемам. Есть ведь и мужчины-проститутки. В первую очередь это проблема социально-экономическая...

 

Входит растрепанная Арина в забрызганном платье.

 

Арина: Девочки, у меня проблема.

Яна: Что ты сразу не сказала?

Ольга: Давайте обсудим!

Арина: Оля, у меня не та проблема, которую надо обсуждать. Ко мне вломилась только что освобожденная зэчка, а теперь она у меня в ванной отмокает. Мол, ей некуда идти. Я же не обязана спонсировать бывших уголовниц.

Людмила: Я не уголовница! Просто человек ошибся в жизни.

 

Входит Людмила в полотенце.

 

Арина: Девочки, это Людмила... Она обещала, что уйдет, когда помоется.

Людмила: Да некуда мне идти, мне семьсот рублей дали. Пять раз поела и все.

Ольга: Нууу... в сентябре у нас откроется антикризисный центр, для жертв домашнего насилия.

Людмила, мрачно: Чо-та далеко до сентября.

Арина: А ты не жертва домашнего насилия, все равно не возьмем.

Людмила: Так что мне делать-то? У вас ведь женская группа тут? Вы проблемы женщин решаете?

Арина: Так вот почему ты ко мне на балкон залезла. Решила стать феминисткой...

Людмила: Между прочим, я и есть феминистка. У меня на зоне девочка была.

 

Все кроме Яны смеются.

 

Людмила: Ну, что было на зоне, там и остается... Да я сидела-то всего год, потом вышла по УДО. Распространение синтетических наркотиков. Я же не убила, не ограбила никого.

Арина: А в мою квартиру какого хрена полезла?

Людмила: Ну... а что мне еще было делать?

Кристина: Мы тут о проститутках говорили как раз.

Людмила: Я феминистка, мне противно с мужиками.

Галина Ивановна: Могла в общагу устроиться, полы мыть. Или дворником.

Людмила: Так черных полно, не берет никто. Только в проститутки.

Яна: По-моему, спасти девушку от проституции — задача каждой феминистки.

Евгения: Конечно, если не умеешь ни хрена, одна дорога в проститутки. Учиться — это вам не с нарколыгами тусить.

Людмила: Ваще, я педулище кончала. Учитель начальной школы.

Ольга: О, май гад... (делает фейспалм)

Людмила: Если поможете устроиться в садик, буду благодарна.

Евгения: О, май гад.. (делает фейспалм)

Галина Ивановна: А может, сразу начальницей РОНО? Чего время даром терять.

Арина: И диплом есть?

Людмила: И диплом есть (роется в мешке, достает диплом).

Евгения: Пропал калабуховский дом... (делает фейспалм)

Людмила: Ну, не обязательно в садик, я могу в школу. Или няней, через агентство. Там же не будут смотреть, феминистка я или нет.

 

Неловкое молчание.

 

Ольга, ледяным тоном: Девушка, позвольте спросить, кто такие, по-вашему, феминистки?

Людмила: Ну, они за освобождение женщин от мужиков.

Ольга: А с кем они сексом занимаются?

Людмила, неуверенно: С другими феминистками?

Ольга: Это еще один распространенный стереотип о феминистках.

Арина: Ага. Если ты за женское равноправие, это вовсе не значит, что ты мужеподобная лесбиянка.

Людмила: А чё это кобла не может быть феминисткой? Коблам чё, вашего равноправия не надо?

 

Арина: Слушай, иди оденься. Возьми в шкафу что-нибудь.

Людмила: Будет сделано (кидается к шкафу, достает платье).

 

Ей на голову падает страпон. Пауза, всем неловко. Людмила подхватывает страпон и убегает.

 

Яна откашливается.

 

Яна: А у меня такой же есть. Купила на всякий случай.

Галина Ивановна: Яночка... У вас же свой, натуральный...

Яна пожимает плечами.

Яна: Ну так, я тут гуляла, были деньги, зашла в секс-шоп от нечего делать... вот и купила....

Галина Ивановна: Вы, конечно, извините... я внимательно читала ваш блог. Вроде, нормальный парень, программистом работаете. Зачем вам вот это всё?

Кристина: Программисты все с приветом. Один просил, чтобы его другой мужик трахнул и сожрал. (берет пирожное)

Галина Ивановна: Неужели сожрал?

Кристина: Сожрал как миленький.

Яна: Еще пироженок?

Галина Ивановна: Спасибо, Яночка. (берет пирожное) И все-таки я не понимаю, почему вы считаете себя женщиной.

Яна: Потому что я женщина, это же очевидно. (Наливает чай)

Галина Ивановна: Вы симпатичный парень, высокий, молодой. С высшим образованием, работа хорошая. В партии даже состоите. Ну зачем вам хотеть быть женщиной?

Яна: Потому что я женщина. Я себя ощущаю как женщина. Я избавилась от насильственной мужской социализации.

Галина Ивановна: То есть, вы отрезали себе там?

Яна: Нет, не отрезала.

Галина Ивановна: Но вы собираетесь отрезать?

Яна: Нет, не собираюсь. Мне вовсе не надо себе что-то отрезать для подтверждения гендерной идентичности.

Галина Ивановна: Ну слава Богу, а то я перепугалась. Такой приятный мальчик, а выдумывает всякие глупости. И мама у вас очень хороший человек. Я тут смотрела в интернете, мы с вашей мамой учились в Политехе, только на разных курсах.

 

Яна, истерически: Арина, ты намерена вести группу?

Арина: Ааа, извини. Начнем или подождем остальных?

Яна: Начнем.

Арина: Начнем. Женя, как продвигаются ваши отношения с мужем? В прошлый раз Евгения рассказала, что муж начал пренебрежительно относиться к ее увлечениям.

Евгения: Да, он сказал, что я тут херней занимаюсь. Типа дело женщин — киндер, кюхе, кирхе.

Галина Ивановна: Типично мужской ответ, все занятия женщин представляются ему вздорными, незначительными и ненужными.

Евгения: Ага, сказал, чтобы я уборку делала почаще. А я и так убираюсь каждый день, трое детей и собака его вонючая, шерсть от нее везде. Меня прямо тошнит, когда я пылесос вычищаю.

Арина: Кто что думает по этому поводу?

Ольга: Можно я? Муж Евгении — типичный собственник, он претендует на то, чтобы контролировать все сферы ее жизни. Конечно, он не может допустить, чтобы жена стала феминисткой, поэтому отрицает значимость женской группы. А на самом деле просто боится, что она станет независимой.

Евгения: Я и так независимая.

Кристина: Какая ты независимая, если тебе муж деньги дает?

Арина: Девочки, девочки! Мы уже обсуждали, что домашний труд является не менее значимым, чем любой другой.

Кристина: Да она у мужа на шее сидит и жалуется еще чо-та!

Арина: Кристина получает предупреждение!

Кристина: Извините. Просто надо называть вещи своими именами.

Евгения: А тебя любовник по ресторанам возит!

Арина: Обеим предупреждения.

 

Звонок в дверь.

 

Арина: Открыто!

 

Входят пять женщин — Ирина (обычная тетка), Оксана — предпринимательница 40 лет, Динара — разведенная татарка, Светлана — алкоголичка и Василина — духовно богатая дева в шляпке с цветочками.

 

Ирина: Мы не сильно опоздали?

Яна: Берите стулья, пожалуйста. (убегает)

 

Женщины рассаживаются.

Арина: Мы обсуждали негативное отношение мужа Евгении к ее посещению женской группы. Кто может поделиться опытом выхода из схожей ситуации?

Оксана: Я сказала моему молодому человеку, если не нравятся мои увлечения, пусть другую дуру себе ищет.

Арина: Так, хорошо...

Кристина: Так он нашел другую дуру или в поиске еще?

Арина: Кристина, третье предупреждение и ты пропускаешь следующую встречу.

Кристина: У меня все равно массаж в это время.

Арина: Четвертое предупреждение.

 

Возвращается Яна с двумя стульями.

 

Арина: Спасибо, Яночка, стульев пока хватает.

Оксана: Сама ты дура.

Арина: Оксана, первое предупреждение.

Оксана: Между прочим, он от меня не ушел никуда. Больно надо обращать внимание, что он там тявкает.

Ольга: То есть, вы просто пытаетесь игнорировать проблему?

Оксана: Да ничё я не игнорирую, квартира-то моя.

Евгения: Ага, а у нас квартира на него записана.

Ольга: У меня телефон бесплатной юридической помощи. Щас поищу. (достает смартфон)

Динара: А можно просто развестись.

Евгения: Чё это я разводиться должна, мне троих детей растить, а он гулять будет?

Светлана: Во-во, точно!

Кристина: Да задолбала, хватит прикрываться детьми.

Арина: Девочки, девочки!

Кристина: Просто она не хочет ничего менять. Думать надо было, а не в ЗАГС его тащить.

Арина: Девочки!

Евгения: Да он просто сказал, что женская группа херня. Я с ним в боулинг не пошла, вот и злится.

Кристина: Да, конечно!

Евгения: Это ты своего пихаря до ЗАГСа дотащить не можешь и фантазируешь, что у меня проблемы, а меня мой муж на руках носит! Я бы лучше в боулинг пошла, чем оскорбления тут выслушивать.

Светлана: Точно!

Арина: Девочки, прекратите!

Яна: Кому чаю?

 

Новоприбывшие женщины: Мне, мне!

Светлана: А коньячку не найдется?

Яна: Там возьми. (машет рукой непонятно куда)

Светлана: Поняла. (лезет в бар, достает бутылку)

 

Яна наливает чай.

 

Ольга: В случае Евгении мы наблюдаем типичное явление, когда женщина оправдывает своего эксплуататора, находясь в сильной психологической и финансовой зависимости.

Евгения: Да ты пойди найди эксплуататора, чтоб тебе вставил, а то говорит о том, чего не знает.

Ольга: Иди ты в жопу, яйцезащитница!

Арина: Евгения, второе предупреждение!

Кристина: А почему ей второе, а мне уже четыре? Она тут больше всех возникает.

Евгения: Ольга меня в жопу послала, почему ей преда не сделали?!

Яна: Ой, кипяток кончился, пойду налью! (убегает с чайником)

Арина: Девочки! Девочки! Обычно на женских семинарах царит доброжелательная, теплая атмосфера. Давайте будем чуточку терпимее друг к другу и не будем оскорблять собеседниц. Наша группа собралась недавно, поэтому в общении еще есть некоторые шероховатости. Поэтому я бы попросила вас обсуждать проблемы отстраненно, а не переходить на личности.

Евгения: Вот именно. Человек пришел проблемы обсудить, а вы нападаете.

Арина: Мне придется развести вас по разным группам.

Евгения: Кристиночка, извини, у меня был тяжелый день. Дети, хозяйство...

Кристина: Нет, это ты прости, у меня сегодня пэмээс.

 

Ольга делает фейспалм, Евгения и Кристина обнимаются.

Ольга: Вообще-то, пэмээс — это миф, придуманный...

 

Арина наступает Ольге на ногу.

Ольга: Убери ногу, больно. Никакого пэмээса не существует, это миф, придуманный мужлом, чтобы выставить нас истеричками.

 

Пауза, Кристина и Евгения продолжают обниматься. Входит Людмила в платье с открытой спиной, которое смотрится на ней крайне нелепо.

 

Людмила: Всем надо обняться, да? Как у Паланика?

Арина: Да, как у Паланика. Это будет интересный опыт, он поможет сплотить группу.

 

Все обнимаются, для Людмилы не находится пары.

 

Людмила: Ну так чё там с помощью девушке в трудной ситуации?

Арина: Мы работаем над этим. Сначала надо решить насущные проблемы, потом займемся тобой.

 

Людмила: Ну давайте решайте, а то ночь скоро, западло на скамейке спать.

 

Женщины расцепляются, рассаживаются по своим местам.

 

Арина: Итак, на чем мы остановились? Муж Евгении несерьезно воспринимает увлечения жены. Я полагаю, это вовсе не значит, что он деспот и хочет контролировать все сферы ее жизни. В душе он просто маленький мальчик, которому не хватает внимания мамы. Евгения должна сказать «нет», ласково, но непреклонно.

Ольга: Так все яйцезащитницы говорят...

Арина грозит ей пальцем, Ольга зажимает себе рот.

Арина: Далеко не каждый семейный конфликт нужно решать разводом. Если вы хотите быть независимой женщиной, нужно строить равноправное партнерство, а не пасовать перед любыми трудностями. Кто еще хочет поделиться опытом?

Динара: Можно я? С мужиками не надо церемониться. Все эти равноправные партнерства — чушь собачья. Меня мой бил, так я пошла и заявление в полицию написала. Теперь не будет руки распускать!

Василина: Можно, я, можно, я!

Арина: Василина, мы вас слушаем.

Василина, шепелявя: Мне кажется, вы все неправы. Нашему обществу, как воздух, нужны такие объединения женщин, которые смогут защищать право женщин быть женственными, защищать общество от разрушающего влияния феминисток, помогать женщинам строить мир любви, гармонии и добра. Лучшее из всего, что может быть сделано женщинами, будет сделано развитыми, мудрыми и добрыми женщинами. А феминистки вроде нашей Динары не имеют никакого права говорить нормальной женщине и ее партнеру, как себя вести!

Динара крутит пальцем у виска.

Оксана: Ариша, можно, я ее придушу?

Арина: Нельзя.

Василина: Нам нужно создать группу настоящих женщин, тогда мы перестанем ссориться и научимся строить отношения с нашими замечательными мужчинами.

 

Вбегает Яна с чайником.

 

Яна: Кому кипяточку?

Василина: Думаю, нет ни одной полноценной женщины, которой было бы все равно, в каком обществе будут жить ее дети, так почему бы ни выступить против этого феминистического маразма единым фронтом? Что вы скажете, если вашему ребенку в школе учительница будет проповедовать феминистический взгляд на жизнь?

Евгения: Я буду рада.

Василина: И очень жаль, потому что феминизм разъедает душу невинного ребеночка, превращая его в гомика и гермафродита. (поглядывает на Яну) Вот вы разрешаете всяким феминисткам развращать ваших деток, а они потом захотят однополых браков, а вы без внучат останетесь.

Яна: Если кто не заметил, у меня чайник. (Подходит на опасное расстояние к Василине)

Василина: Спасибо, Яночка. А можно мне эклерчик?

Яна: Нельзя, он фигуру портит.

 

У Яны мрачный вид, как будто она сейчас покончит с собой.

 

Яна: А вот еще тема для обсуждения. Поскольку я трансгендерная женщина, я недавно решила родить ребеночка. Сама я, конечно, родить не могу, поэтому найду белую цисгендерную женщину, введу ей свою сперму и заплачу денежку.

Василина: Это возмутительно!

Яна: Конечно, я его буду воспитывать не в духе этого вашего сраного феминизма, а как нормальная, женственная, мудрая и добрая женщина. Буду сюсюкать и звать его котиком. Я стану лучшей мамой на свете.

 

Остальные женщины в шоке.

 

Ольга, вскакивает: Я, как белая цисгендерная женщина традиционной ориентации, резко осуждаю решение Яны!

Ирина: Размноженец хренов!

Оксана, вскакивает: Давно пора выгнать из нашей группы этого наглого педика! Он только притворяется бабой...

Яна: Женщиной!

Оксана: Молчать! Он только притворяется бабой, а на самом деле он эгоистичное мужло, которое собирается эксплуатировать женщину ради эгоистичной цели получить потомство! Этот педик хочет превратить женщину в резервуар для спермы!

Яна: Между прочим, я не педик. Я нормальная трансгендерная лесбиянка, мне девушки нравятся.

Евгения: Да не педик он никакой, он обычное мужло! Его даже педики не примут!

Ирина: Надо запретить этим психам размножаться, как Алану Тьюрингу!

Людмила: Кто такой Тьюринг?

Евгения: Насрать на вашего Тьюринга! У ребенка должны быть нормальные папа и мама, а не чокнутый трансвестит!

Арина: Девочки! Девочки! (колотит бейсбольной битой по шкафу) У нас есть тирамису! (Яне) Тащи тирамису, дура!

 

Яна убегает.

 

Арина: Девочки, я же просила! Он педик, больной человек. Страдает шизоидным расстройством. Ну, хочется ему рожать — пусть рожает. Ну чего вы?

 

Феминистки успокаиваются.

 

Кристина: Да это всё от пэмээса. Так-то он хороший мужик.

 

Входит Яна с тирамису, у нее кислое выражение лица.

 

Ирина: Извините. Про Тьюринга это я погорячилась.

Оксана: Яночка, извини, как-то само собой с языка сорвалось. Из тебя выйдет прекрасная мама.

Яна: Вообще-то, когда я буду ребеночка делать, мне ваше согласие не понадобится.

Евгения: Если чо, могу научить за детьми ухаживать. У меня трое.

Кристина: Яна, не бери в голову, у них пэмээс у всех.

Василина: Нет, так нельзя! Детей нельзя в однополую семью! Ребеночку нужны папа и мама!

Галина Ивановна: Да, у ребенка должен быть отец!

Яна: Кстати, если кто не заметил, биологически я мужик.

Ольга, саркастически: Прикиньте, он мужик, до меня только щас дошло.

 

Остальные феминистки разбирают тирамису по тарелочкам.

 

Василина: А ведь и правда, он мужик, вот я стормозила! Но зачем же в платье ходить, где это видано, папа и в платье. Почему нельзя по-нормальному, в штанах.

Галина Ивановна: Такая нынче молодежь пошла, все им надо шиворот навыворот. Парни в девчонских тряпках ходят, девки матерятся через слово.

Василина: Дааа... Это потому что отрыв от корней, от нашего исконного деревенского быта.

Оксана: Ариша, можно, я их обеих придушу?

Арина: Можно, только не здесь. У нас тут теплая, благожелательная атмосфера. (остальным) Девочки, девочки! Поскольку наиболее важные проблемы мы уже обсудили, отложим остальные до другого раза!

 

Феминистки кивают, наскоро доедая пирожные и допивая чай.

 

Яна: Мне надо заняться поиском суррогатной матери для моего ребеночка. У вас, случайно, нет знакомых, которые оказались в трудной ситуации и хотят заработать? Конечно, все расходы я оплачу и еще два лимона сверху.

Людмила: Я согласна. Делайте хоть щас, только договорчик подписать надо.

Яна: Ты серьезно?

Людмила: А можно тортика? (подходит к столу, но кондитерских изделий там уже нет)

Ирина: А я решила стать веганкой. Раньше я не рассматривала в тесной связи права женщин и животных, а потом прочитала книгу «Сексуальная политика мяса».

Ольга: Опять двадцать пять! Вы хоть понимаете, что это абсурд — уравнивать женщин и животных?

Ирина: Никакой не абсурд, вы хоть знаете, в каких условиях содержатся бедные коровы?

Ольга: А вы хоть понимаете, что бедных феминисток пытаются использовать в своих целях все кому не лень? Эти ваши веганы, геи, пацифисты, оппозиция! Когда люди, наконец, поймут, что феминизм это не о том, что женщина должна, а о том, что ей должны?

Арина: Всё, девочки, до свиданья! Наша сегодняшняя беседа была очень информативной, оставим животных до другого раза.

Ольга: Да, я люблю мясо! А вы знаете, что некоторые народы дискриминируют женщин, не позволяя им его готовить?

Арина выпроваживает обеих.

Феминистки прощаются с Ариной и уходят, Светлана потихоньку уносит бутылку.

 

Арина: И дверь закройте!

Яна: Наконец-то свалили... Сучки злобные...

Арина: Яна, ты не права. Они не злобные. Их озлобила российская действительность. Девочки погрязли в рутине, им надо встряхнуться, чтобы чувствовать себя лучше... (ложится на диван, зевает) Еще посуду за ними мыть. Я говорила, не корми их...

Яна, собирая посуду: Не страшно, я помою... Знаешь, зачем я их кормлю сладким?

Арина: Знаю, чтобы не орали на тебя.

Яна: Нет, потому что мозгу нужна глюкоза. Пожрут и поумнеют немножко.

Арина: Да, прав был Дугин, кругом одни дэбилы..

Людмила: А у вас тортика не осталось?

Яна: Я оставила на потом, так эти гарпии сожрали всё.

Людмила: А вам ребеночек правда нужен?

Яна: Да на хрен он мне не сдался. Ну, конечно, если я встречу хорошую девушку, которая захочет жить с трансгендерной женщиной, то мы заведем потомство.

Арина: Ты думай быстрее, а то мне уже тридцать семь.

Яна: Ариша, ты лучшая. (целует Арину в щечку) Мы заморозим твои яйцеклетки, как в икс-файлах. Просто я еще не готова к отношениям.

 

Людмила: Эй! Мне все еще негде спать!

Яна: Слушай, я тебе очень сочувствую. Я раньше приводила жертв насилия к себе домой, но у меня мама против. Так что ничего не получится.

Людмила: Точно не получится?

 

Яна снимает крестик, отдает его Людмиле. Роется в сумочке, ищет товарный чек.

 

Яна: На. Пойдешь в магазин, скажи, что хочешь вернуть. Я за него шесть тысяч заплатила

Людмила: Спасибо.

Яна: Всё, иди, мне тут убираться еще. (Выпроваживает Людмилу, возвращается со шваброй) Приперлись, насрали, гадостей наговорили.

Арина: Ну ты сама-то хороша, зачем их троллить?

Яна: Да суки они... (подметает) Кстати, очень скоро у них перестанет работать форум. Дней этак на десять.

Арина: Десять — много.

Яна: Ну, на пять. Может, еще забаню кого-нибудь. У этой с тремя детьми какой никнейм?

Арина: Розовый фюрер.

Яна: А у той дуры в шляпке с цветочками?

Арина: Василина Поплавская. Это ее настоящее имя.

Яна: А у бабы за сорок, которая меня педиком назвала?

Арина: Наётакэ-но Кагуя-Химэ. Можешь хоть всех забанить, достали они меня... Слушай, у нас пожрать ничего не осталось?

 

Яна хлопает себя по голове.

 

Яна: Я же по дороге зашла в синнабон!

Арина: Ура!

Яна достает из сумки пакет, вынимает оттуда булочки с корицей.

Арина: Что бы я без тебя делала! (кидается Яне на шею, надолго залипает там) Ммм, какой запах!

Яна: От синнабона?

Арина: Нет, духи у тебя классные.

Яна: Мисс Диор шери ль`о. (устало) Могу подарить, у меня еще есть... (достает из сумочки маленький флакон)

Арина: Спасибо, Яночка! (Брызгает на руку, нюхает свое запястье)

 

Яна медленно бродит туда-сюда.

 

Яна: Не понимаю, зачем я сюда хожу... Чего хочу добиться... Каждый раз они меня оскорбляют, каждый раз...

Арина: Люди не всегда себя понимают. К примеру, ты страдаешь ониоманией...

Яна: Это что?

Арина: Делаешь бесцельные покупки на почве недостатка внимания, чувства внутренней пустоты и потребности в признании и любви. (брызгает себе на шею)

Яна: Ну здрасьте...

Арина: А потом раздаешь вещи социальной группе в надежде, что она тебя примет. Ты воображаешь, будто признание цисгендерных женщин может легитимировать твой статус.

Яна: Даже не знаю, что ответить... Ты такая чуткая, Ариша. Ты всё про меня знаешь...

Арина снимает платье и переодевается в халат, Яна отворачивается. Арина достает косметичку, снимает макияж.

Арина: Когда ты делаешь покупки, это дает тебе иллюзию свободы выбора и контроля над собственной жизнью. Шопинг снимает у тебя депрессию, повышает уверенность в себе. Яна молодец, Яна может себе позволить дорогие вещи. Яна напяливает дорогие вещи и приходит отрываться на настоящих бабах, которые ей ничего плохого не сделали.

 

Пауза. Яна бродит туда-сюда, Арина снимает косметику.

 

Яна: Я передумала, не буду никого банить... Они же мне ничего плохого не сделали. Если б я мужикам сказала, что хочу родить, меня бы вообще в асфальт закатали. (Смотрит в зеркало, поправляет прическу и ресницы) Может, и правда к мужикам пойти... Полетят клочки по заулочкам.

Арина: Не смей! (Хватает Яну за руку, как будто Яна уже собралась на акцию «Народного собора»)

Яна: Да ничего страшного. Я же педик, больной человек.

Арина: Признание своих проблем — первый шаг к выздоровлению.

Яна: С этой проблемой надо покончить раз и навсегда. Нет педика — нет проблемы.

Арина: Не смей!

Яна: Если я действительно захочу это сделать, вашего разрешения спрашивать не буду.

Арина: Так, я не поняла, ты что, злишься на меня?

Яна: Нет, я не злюсь! Злиться позволено только белым цисгендерным женщинам, педик должен молчать и служить.

Арина: Яночка, прости! (обнимает Яну) Я не хотела тебя обидеть, правда... Мне тебя очень жаль...

Яна: Других иди жалей, у меня все в порядке. (пытается вырваться)

Арина: Яна, перестань!

Яна освобождается от ее объятий, берет сумочку, вешает на плечо.

 

Яна: У меня правда все в порядке. Я тебе не дура слабонервная. У меня вашего пэмээса не было и не будет.

Арина: Яночка, прости. Ты настоящий друг. Когда у меня эта хрень из шкафа выпала, я думала, от стыда на месте провалюсь.

Яна: Да пустяки. Слушай... А та штука...

Арина: Ну?

Яна: Ты ее используешь для мальчиков или для девочек? Мне просто интересно.

Арина: Щас покажу.

 

Занавес. Арина лезет обниматься к Яне.

 

Яна: Я не это имела в виду! Так, Арина, я думала, мы друзья! Я не готова к другим отношениям! Арина, перестань! Я себе это представляла не так! Арина!

 

Занавес поднимается.

 

Яна: Я, наверное, больше не буду ходить в твою группу.

Арина: Ну и не ходи. Без цисгендерных женщин ты никто. Мужик в платье.

Яна: Неужели это так необходимо... Хорошо... Я просто боюсь, ты же знаешь. Меня всю трясет.

Арина: Яна, соберись. Будь мужиком.

Обнимаются.

Яна: Ну хорошо. Хорошо. Когда-нибудь это должно было случиться. Где эта штука?

Арина, глядя на Яну: Там.

 

Занавес.

 

 


Copyright © Упырь Лихой, 16.01.14