Эпизод Первый: Ах, ты ж ёбаный ты, на хуй!
(Владд)
опубликовано на neo-lit.com
- Ах, ты ж, ёбаный, ты, нахуй! – Я бросил телефон на газеты, едва не опрокинув стеклянную бутылку с колой.
- Опять? – Дима, наконец, оторвался от Айфона, и уныло посмотрел в мою сторону.
- Снова, Димуа, снова! – Я зачеркнул ненужную больше строку объявления в еженедельнике о недвижимости Санкт-Петербурга. – Этот мудило точно не перезвонит!
- Бля! – Дима попытался выжать из Айфона гранатовый сок, но добился лишь перезагрузки всех приложений.
За двое суток проживания на Чёрной речке и общения с аборигенами мы чётко усвоили весь смысл великой питерской фразы: «Давай завтра!». Мы оценили её всеразрушающую мощь и почувствовали собственную ничтожность, мелкомыслие и раздолбайство перед лицами, эту фразу произносящими. Лица эти, отдалённые от нас сотовыми сетями, сертификатами «Молодая Семья» и трейдерскими площадками, вероятно, были очень заняты; заняты настолько, что два индивидуума, прибывшие из Тольятти, чтобы купить квартиру за наличные деньги их просто не интересовали.
На третьи сутки я завершил процесс мимикрирования; и, в полной мере овладев местным риэлторским наречием, почувствовал, что сам Йода уже на должной стороне - нам стали перезванивать и даже назначать просмотры.
Но, что–то пошло не так, не то, чтобы «не так», но, как-то криво.
Я, совершенно отчаявшийся, и, не очень-то счастливый, будущий обладатель недвижимости, сидели в глухом дворе на Марата. Тянули коньяк с колой и тщетно пытались вытравить заразу фразами типа: «Готовы подъехать хоть сейчас!» и «Прямые деньги!». Последняя фраза вызывала вялое оживление агентов, но не более того.
В голове размеренно, по буквам, шествовал дерзкий план покупки квартиры, разработанный ещё в Тольятти: пять рабочих дней на поиск, пять рабочих дней на сделку, пять рабочих… Но теперь каждая буква, надрываясь и сопя, несла огромный транспарант с надписью «Давай завтра!».
Ложась спать, я сворачивался клубком и мурлыкал: «Сегодня! Непременно сегодня!»
Этот дворик по великой тайне нам сдали представители тольяттинской диаспоры. Днём ранее, после нескольких телефонных звонков Серёжа – наш ангел-хранитель в этом Бедламе – уверенным шагом провёл нас вглубь дворов, где мы увидели довольно приятный пейзаж: две абсолютно пустых скамейки на небольшом заасфальтированном пятачке. В качестве бонуса на пятачке присутствовали детские качели и фанерная качалка на пружине в форме не то воробья, не то синицы.
- А-а-а!!! – Димуа, после долгого шатания по центру, с наслаждением плюхнулся на красно-синие доски. – Серёга, ты – ёбаный гений!
Именно этот дворик мы и облюбовали под «офис»; тем более, что жара не очень способствовала мозговому штурму в квартире без кондиционера.
Из достопримечательностей, населяющих это странное место, особенно выделялись четыре: старушка в окнах насмерть убитой квартиры на втором этаже; красный «Фольксваген» образца семьдесят седьмого года; серый «Фольксваген» образца восьмидесятого и новенькая котельная, сверкающая стёклами пластиковых окон, золотом табличек и хромом оцинкованных труб.
Старушка ежедневно распахивала настежь все окна и впускала сомнительного качества воздух во внутренности своего жилища. Снаружи хорошо было видно, как стены и мебель квартиры жадно поглощали свежие потоки, чтобы потом, осенью и зимой, переварить их в новую слизь, уничтожение которой, очевидно, и было для старушки делом всей жизни. Она постоянно мелькала в окнах своей, как мы вычислили, двушки, что-то протирала, переставляла и мыла. Изредка бодрая бабулька покрикивала на местных алкашей, заходящих во дворик, чтобы справить малую нужду за левым углом красавицы-котельной.
Нас местная мисс Хадсон не трогала по двум причинам: мы тоже были в восторге от котельной и каждый раз, заходя во двор, здоровались с бабушкой, показывая благородность своих намерений. Она презрительно смотрела на нас, гордо разворачивалась и исчезала в недрах квартиры минут на десять.
Красный «Фольксваген» ещё лелеял надежду, что его хозяин забьёт салон достаточным количеством новых и не очень запчастей, чтобы сделать капитальный ремонт. Сквозь замасленные стёкла просматривались коробки с ремнями ГРМ, «гранатами», приводами и канистрами с маслом. Поэтому Красный, насколько позволяли спущенные до ободов колёса, гордо раздувал бока, пытался стоять ровно и, вообще, бодрился.
Серый же «Гольф», безнадёжно полусожжённый, был превращён в мусорку и с большим недовольством хранил в своём салоне использованные презервативы, пустые бутылки, пластиковые пакеты и прочий хлам, исторгаемый любым большим городом.
Особняком в этом призрачном мире старых вещей стояла котельная. Построенная не больше года назад, она, за это недолгое время, стала здесь повелительницей всех: домов, людей, животных.
Протянув длинные, блестящие трубы по стенам из грязно-жёлтого кирпича, она вламывалась в квартиры своими протуберанцами. Она несла одно – тепло. Тепло, без которого дома стремительно бы рухнули вниз, погребая под собой сотни старушек, измученных борьбой со временем.
Да! Мы жили в этом дворе как короли. Димуля, выжимая из свежеприобретённого жёлтого Айфона всё возможное, расположился вместе с «баром» на одной скамейке. Я, обложенный газетами, журналами, записными книжками и телефонами – на другой.
Масть пошла через два часа. В дебрях строчек и столбцов была найдена приличная квартира в неплохом месте. Телефон агента, на первый звонок, выдал риголетто шансона; на второй – махровую попсу; на третий – нечто, идентификации не поддающееся.
- Будет тебе квартира! – Уверенно, словно сам продавал этот объект, заявил я Диме, и лихо опустошил пластиковый стаканчик.
- Идти? – Димуа отрешённо поковырялся в пустом пакете.
- Непременно! – Ответил я с интонациями триумфатора. – Всенепременно, Дима, - я чуйкой чую, что здесь мы и осядем.
Дима, до сих пор верящий в мою интуицию сильнее, чем в прогноз погоды на Гисметео, должной радости не выказал и выскользнул из двора до ближайшего магазина.
Я принялся названивать дальше – каждый раз мелодия на дозвоне была новой. Когда Дима вернулся - я докуривал уже третью сигарету.
- Ну?!
- Не берут, - я затянулся и прищурил глаза.
- Вычеркни, нах! - Димуля расположил пакет с «баром» на скамейке. – Давай хотя бы нвострой на Ладожской посмотрим.
- Неа! – Я достал из пакета маленькую бутылку коньяка. – Новострой мы с тобой смотреть не будем. Минут через сорок перезвонит эта шансоньетка, и вечером мы поедем в т-в-о-ю квартиру.
- Ой ли?! – Дима принял у меня бутылку, разлил, разбавил колой и вставил мне в руку хрустящий стаканчик.
Меня выворачивало, приподнимало и снова бросало на лавочку то знакомое за годы работы чувство окончания поисков и метаний, неопределённости и тягомотины выискивания. Всё! И квартира, и сама сделка стояли перед глазами, весь процесс от начала до конца был выстроен. Остались технические подробности, мелкая бычка и своевременное растопыривание пальцев.
Я подкурил сигарету и вальяжно протянул:
- Димуля, всё!
Димуля парировал молниеносно:
- Какое всё?! Мы даже не дозвонились ещё!
- Всё, Дима, всё! Расслабь булки – теперь работаю я…
В этот момент по спине прошло шершавое и прохладное ощущение чего-то не слишком опасного, но и не слишком дружелюбного.
Димуа обернулся вместе со мной - во дворик бесшумно, на холостых, вкатился чёрный Икспятый. Водитель, годов тридцати, притормозил, прикидывая ситуацию по парковке. Вариантов было два: развернуться на триста шестьдесят градусов и припарковаться у первого подъезда или развернуться на сто восемьдесят и сдать задом ко второму. Водитель был опытным и выбрал второй вариант.
Он грамотно прижался к бордюру (простите - паребрику), подпёр бампером гордый красный «Фольксваген» и открыл дверь. Второй подъезд был особенным – он соседствовал с чёрным входом какого-то магазина с вывеской, исполненной розовыми буквами по грязно-белому фону: «Show-Room». Для аборигенов на стеклянной двери имелся принт в пластиковом файле: «Шоу-рум работает с 13-00 до 21-00».
Время, которые показывали мои видавшие оченно разнообразные виды часы, приближалось к 13-07 в периоде. Организм, немного покряхтев и пощёлкав суставами, сменил код опасности с «orange» на «yellow». Но не прошло и пяти минут, как все нервные окончания взревели и выдали кодировку «Super Mega Red» с непосредственным подчинением тела самому Президенту.
Двор на Марата был явно не прост.
Из зашёрканных дверей с принтом выкатился престарелый, но довольно бодрый Чичиков в мультипластмассовых очках и футболке «Barсelona». Иных достопримечательностей при Чичикове не было.
Да простит меня Николай Васильевич за столь дерзкие отступления, но – типический образ – он и есть типический, рассматривать который, сквозь супрематическую призму времени – вещь неблагодарная и неблагородная.
При виде упаркованного Икспятого Чичиков присвистнул, поправил очки, вспетушил волосы и подскочил к водительской двери.
- Уважаемый! – Он выстроил диалоговую линию, отойти от которой даже на полшага ему уже было невозможно. – Уважаемый! Я владелец этого магазина, - Чичиков пространным жестом указал на захудалую вывеску.
Водитель вынимал с заднего сиденья какие-то пакеты:
- И…?!
Хозяин шоу-рума, почувствовав, что может и дальше безнаказанно паясничать, воодушевлённо продолжил:
- Я – хозяин магазина; и мы сейчас будем разгружать товар. - Уважаемый!..
Если положить даже две руки на красный «Фольксваген» - места для разгрузки было более, чем достаточно. Это понимал и Чичиков, и водитель Икспятого, и мы с Димуа. Но! Хозяин магазина хотел этим утром взбодриться за чужой счёт, а это многое меняло.
Водитель взвесил пакеты в руке и положил их на сиденье. Захлопнув дверь, он сел за руль. Чичиков бодрыми полупрыжками проследовал уже в арку, как ситуация перевернулась в корне.
- Уважаемый! – икспятовладелец переварил произошедшее и жаждал реванша. – Уважаемый! – бросил он удаляющемуся владельцу магазина на Марата. – Если бы мы с вами были в другом месте и в другое время – я бы вам пизданул!
Николай Васильевич! Чичиков сделал пируэт, достойный Вашего пера, но по известным причинам отдуваться буду я.
Непринуждённое па переросло в жёсткий разворот с подскоком на полметра:
- Пиз-да-ну-ли-бы!!!??? – Чичиков парил в воздухе, сверкая нимбами.
- Так точно, сударь! – водитель громыхнул дверью и принялся перепарковываться.
Нимбы метались по двору, пока Хозяин приземлялся. Приземлившись, он выдал то, ради чего был рождён в это утро:
- А, я бы, сударь, вас посадил! Посадил куда надо; и на сколько следует! Поверьте мне…
Занавес!
Занавес обрушил на нас по-иерихонски сияющие трубы котельной, старушку, выпавшую с засаленной тряпкой из окна, внезапно замигавший всеми лампочками Красный и Даню Хармса, муштрующего своих человечков на месте последней дуэли…
P.S.
Через двадцать минут уже я договаривался о просмотре выбранной квартиры…
Copyright © Владд, 16.09.14