Секрет молодости госпожи Джи

(Zaalbabuzeb)

Госпожа Джи бежала по набережной Хайланьпао, как его называют китайцы. Козырёк бейсболки защищал глаза от утреннего солнца, ступням в новых кроссовках JNBY было невероятно мягко, тёплый ветерок с реки забирался под майку — точь-в-точь как шаловливые пальцы её ныне покойного мужа сорок лет назад на свидании в одном из парков Шанхая.

— Доброе утро, госпожа Джи! — дворник Бао щербато улыбнулся и залюбовался ей вслед.

— Вы как всегда в прекрасной форме, — отметил господин Вэй, выполнявший комплекс тайцзы у ротонды.

— Не иначе нашли секрет вечной молодости! — восхитился старичок Джундже, выгуливающий своего ши-тцу.

В улыбке госпожи Джи скользнула загадочность. Секрет чистого дыхания, здоровья волос и гладкой кожи у неё в самом деле был.

— Всё надеешься убежать от своих морщин? — усмехнулась Минчжу, дымя сигаретой с лечебными травами.

Опешив от такой наглости, Джи остановилась:

— Я-то хоть бегать ещё могу, — огрызнулась она. — А ты — только хромать.

— Бегать? О, это так называется! — Минчжу расхохоталась. — А по-моему, ты просто трясёшь дряблыми ляжками перед мужиками.

— Тебе-то что до мужиков, старая ты любительница школьниц?!

— Шаби! Закрой свой помойный рот, тухлое ты яйцо!

— Земляной пельмень! — выкрикнула Джи и побежала дальше.

Утреннее солнце всё так же грело, и ветерок с реки был таким же шаловливым, как минуту назад, но улыбка госпожи потухла, превратившись в резкую линию с лучиками морщинок, расходящихся во все стороны.

Эта сучка Минчжу слишком уж много о себе мнит. А ведь все знают, что она накачала себя гиалуроновой кислотой, ботулотоксином и ещё Бог знает чем. В жажде выглядеть моложе госпожи Джи, она превратила своё тело в хранилище химических отходов, которое вот-вот развалится на части.

В отличие от неё, Джи пользовалась только природными средствами. И самым действенным, самым волшебным из них — её секретом! — были конфетки «Бай Чжунцзы».

Госпожа добежала до дрянного мотельчика «Золотой лотос», которому была хозяйкой и администратором. Ополоснулась из тазика, переоделась в рабочее и пошла в свой кабинет выпить пуэру, чтобы остыть после ругани с Минчжу. Но по пути наткнулась на того, кто испортил её настроение окончательно.

Шаркая ногами, по коридору плёлся лаовай Серёжа из десятой. Тощий, как бамбук, в безразмерной хламиде, он смотрел в пустоту глазами тухлой селёдки и что-то нёс в пакетике.

— Ты почему ещё занимаешь комнату, а?! — хозяйка преградила дорогу и свирепо сощурилась мужчине в ноздри.

В левой виднелась козявка.

— Я заплачý, — промямлил бледный, как мукор, лаовай.

— Не ври мне, чжуангби. Не платишь уже четвёртый месяц. Хватит. Выметайся. Сейчас же!

— У меня сегодня будут деньги, будут, я рассчитаюсь...

— Да откуда у тебя деньги! — госпожа скривила рот в презрении. — Почему не устроишься на работу, бездельник, а?

— Да я работаю же...

— Где ты работаешь?

— У господина Пенгфея.

— Какого ещё Пенгфея?

— Из пищевой компании «Вкусный дом».

Хозяйка насторожилась:

— И что ты там делаешь, лентяй?

Серёжа отвёл взгляд.

— Ну! — потребовала ответа Джи.

— Поставляю сырьё.

Госпожа недоверчиво оглядела мужчину с ботинок до растрёпанных волос, и глаза её зацепились за пакетик. Лаовай поспешно сунул его за спину.

— Дай сюда! — взвизгнула Джи и проворно выхватила пакетик из вялых пальцев.

Внутри оказался стаканчик из пластика. Хозяйка свинтила с него крышку, заглянула внутрь и отшатнулась.

Запах был ей известен. С ним её познакомил ныне покойный муж сорок лет назад — тем вечером в укромном уголке Шанхайского парка...

Так вот, значит, как «Вкусный дом» получает наполнитель для её любимых конфет «Бай Чжунцзы» — «Белое семя»!

Эякулят славянских лаоваев — одно из самых чудотворных веществ в мире. Он обновляет организм женщины внутри и снаружи, улучшает аппетит, разглаживает морщины, насыщает кровь энергией ци... Хозяйка убедилась в этом на собственном опыте.

Вот только господин Пенгфей — тот ещё пройдоха. Семени в его конфетах содержится лишь двадцать процентов. Всё остальное — вредные рафинад с крахмалом, сухое молоко да искусственный ароматизатор, банановый или манговый. А между тем продаются «Бай Чжунцы» по цене яда коралловой змеи!

В противовес крохотным конфеткам сейчас в пальцах у Джи был стаканчик не с высушенным, перетёртым в порошок эякулятом, а со свежайшим, жирным, ещё тёплым веществом, которое чуть ли не шевелилось на донышке.

Хозяйка призадумалась. Кто-кто, а уж она-то умела считать и граммы, и проценты, и деньги.

— Вот что, — наконец сказала женщина. — Так и быть, можешь оставаться в своей комнате.

Она ткнула Серёжу пальцем в грудь:

— А за это будешь относить своё сырьё прямо мне!

Двадцать раз принесёшь, объявила госпожа, и месяц аренды оплачен. А за каждый дополнительный стаканчик — четыреста, да чёрт с тобой, пятьсот рублей. Условия повыгоднее, чем у бандита Пенгфея, не так ли?

Мужчина опустил глаза.

Спустя месяц он обнаружил, что предложение госпожи Джи в самом деле было щедрым. Сдав ей пять лишних стаканчиков, Серёжа впервые за год смог поесть не одну лишь лапшу с маринованными овощами. Постепенно он стал покупать и консервы из рыбы, и тушёнку, и даже мороженую свинину.

А больше белка в пище — больше и семени...

Госпожа Джи бежала по набережной Хайланьпао, как его называют китайцы, а русские упорно продолжают именовать по-своему. До пробежки она перекусила творожком с секретным компонентом. Поставила себе клизмочку с отваром трав и разведённым в нём секретным компонентом. Втёрла крем из секретного компонента в щёки, шею, грудь и пятки.

Дворник Бао, разинув рот, любовался бегунье вслед.

— Вы прекрасны, как молодой пион! — заявил господин Вэй, занимавшийся у ротонды тайцы вместе со старичком Джундже и его ши-тцу.

— Когда я вас вижу, у меня как в юности вздымается энергия шэнь! — Джундже захихикал в усы.

А сучка Минчжу ничего не сказала, потому что нечего было. Она лишь с завистью щурилась на госпожу Джи, сосала сигарету да выпускала из ноздрей дым — вонючий и едкий, как из труб янтайской химической фабрики.

Copyright © Zaalbabuzeb, 07.10.24