Опера панкера 2

(Упырь Лихой)


опубликовано на neo-lit.com


Опера панкера – 2.

Одноактная пьеса Упыря Лихого, написанная на третьем курсе, потерянная в его бардаке, восстановленная по памяти с изменениями и дополнениями на потеху его корешам и, в частности, Скифу

Однокомнатный флэт где-то в Питере, неопределенное время года и суток. Паркет полуразобран, пол усеян пластиковыми бутылками из-под пива, одноразовыми шприцами, кучками кошачьего дерьма и изделиями из латекса; на стенах – обрывки пожелтевших газет с портретами М. С. Горбачева и граффити, выведенные неумелой, но старательной панковской рукой. В углу у двери – покрытая пылью ударная установка, бас-гитара со сломанным грифом и обломки шестиструнной электроакустической гитары. К трем батареям наручниками прикованы фанат «Спартака», байкер и длиннохайрастый хиппи с ярко выраженными семитскими чертами лица; все трое гремят наручниками, пытаясь отцепиться. Чуть поодаль сладко спит молодой скин в зенитовской «розе», трогательно прижав к сердцу пустую пластиковую бутылку. В центре на куче строительного мусора вповалку спят три панка мужского пола: Король (с пыльной помойкой на башке и в рваном балахоне КиШей), Псих (в куртке с надписью ГрОб и в рваных гадах) и Уотти (с роскошным малиново-зеленым ирокезом в черную крапинку) – не русский он, не наш, он слушает идейно отсталые британские группы вроде «Exploited», поэтому остальные честные панкеры относятся к нему с презрением. Рядом с ними сидит усталый дедушка (старый битник - бывший стиляга). Он меланхолично посасывает мундштук саксофона, с перепою решив, что курит трубку. Под дверью спит существо неопределенного пола: щетина на голове покрашена зеленкой, в носу кольцо, в брови – другое. Существо одето в грязно-белую мини-юбку и красные колготки, его грудь прикрывает облезлый персидский кот, чья морда просит кирпича.

Мясной:

Солнце всходит и заходит, а в тюрьме моей темно…

Король:

Уймись, козел, светло давно!

Хиппи:

Я кинул клофелин в вино…

Байкер, просыпаясь:

Бля! Лёг я в кошкино …но!

Король:

Кого мы притащили с пьянки?

Уотти:

Мы были в клубе, но в каком?

Псих:

Так это, вроде бы, не панки.

Мясной:

Не панки, понял, козлодой?

Я ехал в этот город вшивый,

Чтоб славить клуб любимый мой,

И бить зенитчиков паршивых,

И гимны грозные кричать,

И громко гадами стучать.

С вокзала телку вижу я,

Ее прикид мне сердце греет!

Ее я страстно возжелал –

И вот прикован к батарее

И матч по пьяни прое…

Хиппи:

Да, славный я хентай видал

И в нем участие я принял:

Обрел душевный я покой

С зеленовласою герлой,

И ею я пленен отныне.

Байкер:

Какой зеленожопой, бля?

Я занимался с этой бабой!

Уотти:

Пора и нам заняться жабой –

Глядишь, из панкерши простой

Вдруг станет, бля, порнозвездой!

Мясной:

Слышь, отвяжи нас, козлодой!

Хиппи:

Да, отпусти нас, добрый пункер!

Скин, ворочаясь во сне:

Мы раперов засунем в бункер…

Байкер:

Да отпустите нас, подонки!

Король:

Чтоб ты устроил мотогонки?

Сиди, козел, в своем углу.

Хиппи:

Нам нужно разбудить герлу.

Хиппи, байкер, мясной:

ЭЙ, ГЕРЛА! ТЕТКА! ТЕЛКА! ОВЦА! КОЗА!

ВСТАВАЙ И ОТЦЕПИ МЕНЯ, В НАТУРЕ, ПАДЛА!

Панкерша встает, обводит комнату мутным взглядом и спрашивает:

«Есть ширево?» – не получив утвердительного ответа, уползает из комнаты, не обращая внимание на призывы вчерашних сексуальных партнеров. Издалека слышатся тошнотворные звуки.

Мясной:

Мужики, ну что это за взятие заложников, в самом деле? Вы должны выдвинуть какие-нибудь требования, на хрена нас просто так здесь держать? Отпустите меня по-хорошему, и я поеду на следующий матч.

Скин, сквозь сон:

А мне все по барабану, я болею за «Зенит».

Хиппи придумывает хитрый план освобождения:

Пустите, пипл, мне нужно в дабл!

Байкер, оживляясь:

И мне! А что это такое?

Мясной:

Хочу я в этот клуб, не скрою!

Байкер, с завистью:

Как ты про этот клуб узнал?

Король:

Терпи хиппарь, терпи, хайрастый!

Уотти:

Ты не стесняйся, делай здесь,

Нам по хер, мы не педерасты.

Хиппи, обломавшись, начинает демонстративно медитировать, байкер стыдливо блюет, а мясной в знак протеста орет спартаковские кричалки, аккомпанируя наручниками по железной трубе. Скин от такого шума просыпается, вскакивает, орет: «И негров тоже бей!», падает без сил и засыпает снова.

Старый битник, отрывая от губ сакс:

Да, было у отца три сына: двое умных, а третий – футболист…

Скажите, бедные ребятки,

Зачем вы здесь и почему?

Король:

Мы эту грязную тюрьму,

Вонючий флэт с дерьмом кошачьим

Считаем домом потому,

Что панк не может жить иначе:

Весь мир – дерьмо,

И флэт – дерьмо,

И я – дерьмо,

И панки сдохли:

Ты знаешь, типа, панк ис дэд,

Мы, типа, хвостанули, дед.

Уотти:

Ты, дед, не верь, наш панк нот дэд!

И так поет Эксплоитед.

Король и Псих шикают на него и суют ему за крамольные речи в морду.

Мясной:

Ты отпусти нас, раздолбай,

Ну а потом давай, сдыхай.

Король:

Какая разница, мясной?

Ты превратишься в мерзкий гной,

А старым или молодым –

Не важно. Все предрешено:

И жизнь и смерть – одно …но.

Допустим, ты на стадионе,

В сортире, здесь или в Сайгоне -

Не будешь счастлив все равно…

Хиппи:

Ну что ты гонишь про одно…

Мой друг, давайте поговорим о чем-нибудь более позитивном, например, о хентае или принципах фэн-шуй.

Панки, хором:

Ты чего наезжаешь, ЧМО волосатое, ты чего это материшься?

Скин лепечет сквозь сон:

Да, вали мясных…

Мясной:

Ты чё, опух? Да я тебе!

Не привязали бы к трубе –

Я б показал, как мудака

Дубасят фаны «Спартака»…

Лежи, лежи, мальчик, это я не тебе, это я так, для красоты.

Мальчик начинает подниматься во весь свой двухметровый рост и оглядывает комнату:

Заткни хайло!

Как дам в табло…

Посплю еще немного, и так дам…(зевает и ложится обратно)

Панки:

Клёво! Нам дадут!

Хиппи:

Я сам вам дал бы, господа. Я научил бы вас радоваться жизни и даже подготовил бы к вступительным экзаменам в Санкт-Петербургский Государственный Университет. Кстати, я там учусь. На восточном факультете.

Псих:

Заметно, придурок.

На четвереньках вползает панкерша, по-прежнему не замечая гремящих цепями чуваков. Король разворачивает ее мордой обратно к двери и командует:

Купи нам пива, типа, жаба!

Хиппи:

Герлу обидели неслабо!

Панкерша:

Во-во! Сейчас на аск попрусь

И больше, суки, не вернусь.

Выпрямляется во весь рост, перекидывает кота через плечо на манер боа, с видом оскорбленного достоинства берет табличку «Помогите бездомным животным» и покидает хамский флэт. Ей вдогонку несутся отчаянные вопли хиппи, мясного и байкера..

Проходит четыре часа. Ничего не происходит. Панки играют в футбол пустой бутылкой, приспособив спящего скина и привязанного мясного в качестве голкиперов, поэтому «Спартак» выигрывает у «Зенита» со счетом 22:0. Старый битник наигрывает на саксе известную композицию «Лестница в небо», несколько не подходящую к случаю и к инструменту. Панки время от времени по-дружески просят его: «Батя, заткнись! Иди обратно в трубу!», а байкер стучит в такт наручниками и просит отцепить его и пустить к ударной установке.

Вползает панкерша.

Одной рукой касаясь пола,

Другою медленно кружит

Подозрительный пакет из метро.

Король:

Где пиво, жаба, и куда

Ты дела нашего кота?

Панкерша:

Аскала у Фонтанки я,

И там не дали ни …,

Я посадила кошака,

Сама в метро пошла пока.

И очень вежливый мужик

Мне дал пакет посторожить -

В прикиде белом и в очках

Араб с перстнями на руках.

Псих:

Чувиха, круто, дай сюда!

Король:

Дай мне!

Уотти:

Мне дай, тупая корова!

Король:

Отдай пакетик нам пока.

Вернем в обмен на кошака.

Они суют панкерше в морду, и та уходит.

Внезапно раздается стук кирзача и цепей об входную дверь. Слышны голоса нескольких байкеров и одного злого члена НБП.

Голос члена НБП:

Верните батю, или щас

Всех порешаю, гады, вас!

Я знаю, в этой стороне

Болтался гад из РНЕ!

Старый битник:

Да, очень тихий и вежливый мальчик, в отличие от некоторых, Митя.

Панки:

Уйдите, лохи с кирзачами,

Ваш батя стусовался с нами.

Голоса байкеров:

Слышь, член, от двери отойди!

Из лифта «Яву» приведи.

Байкер:

Не смейте бить мой байк, лучше я еще год здесь полежу! Не-е-е-е-е-е-т!

Слышен треск, в комнату врывается мотоцикл с обломками двери.

Друзья отцепляют клещами от батареи рыдающего байкера, нацбол уводит упирающегося батю.

Мясной:

А меня отпустить?

Байкеры:

А тебя-то на кой хрен? Пусть твои тебя и отпускают. А хиппи пусть отпускают эти, с деревянными мечами, Гобелены разные.

Хиппи:

Эльфы!

Байкер:

Ну да, эльфы обдолбанные.

Пока, лохи!

Байкеры наскоро суют панкам в морду и уезжают. Панки зализывают друг другу раны – отвратительная сцена с элементами содомского греха и садомазохизма.

Хиппи:

Плохая карма, о друзья.

Доныне здесь в неволе я!

Мясной:

Заткнись, умри, восточный лох!

Будь я на воле, ты бы сдох.

Хиппи:

Мы все – считают мудрецы –

В известном смысле – мертвецы.

Король:

Во-во, и я ему про то же: будущего нет, жизнь – дерьмо и все время – одно и то же (развязывает красивую ленточку на пакете из метро), и даже Достоевский так считает. Хотя иногда люди делают друг другу вот такие приятные и полезные подарки, как этот, от нашей тёл…

Идет дождь. Он смывает с полу кровь, кусочки мяса и мозгов. Менты спотыкаются об верного кота, который жадно глотает свежее мясо. С потолка свисает пацифик, на который налип малиново-зеленый ирокез, а на стене – «Зенита» роза, побагровевшая от крови, любовно обвивает розу чужого клуба – «Спартака».


Copyright © Упырь Лихой, 2004-01-04