Опера панкера 2
(Упырь Лихой)
опубликовано на neo-lit.com
Опера панкера – 2.
Одноактная пьеса Упыря Лихого, написанная на третьем курсе, потерянная в его бардаке, восстановленная по памяти с изменениями и дополнениями на потеху его корешам и, в частности, Скифу
Однокомнатный флэт где-то в Питере, неопределенное время года и суток. Паркет полуразобран, пол усеян пластиковыми бутылками из-под пива, одноразовыми шприцами, кучками кошачьего дерьма и изделиями из латекса; на стенах – обрывки пожелтевших газет с портретами М. С. Горбачева и граффити, выведенные неумелой, но старательной панковской рукой. В углу у двери – покрытая пылью ударная установка, бас-гитара со сломанным грифом и обломки шестиструнной электроакустической гитары. К трем батареям наручниками прикованы фанат «Спартака», байкер и длиннохайрастый хиппи с ярко выраженными семитскими чертами лица; все трое гремят наручниками, пытаясь отцепиться. Чуть поодаль сладко спит молодой скин в зенитовской «розе», трогательно прижав к сердцу пустую пластиковую бутылку. В центре на куче строительного мусора вповалку спят три панка мужского пола: Король (с пыльной помойкой на башке и в рваном балахоне КиШей), Псих (в куртке с надписью ГрОб и в рваных гадах) и Уотти (с роскошным малиново-зеленым ирокезом в черную крапинку) – не русский он, не наш, он слушает идейно отсталые британские группы вроде «Exploited», поэтому остальные честные панкеры относятся к нему с презрением. Рядом с ними сидит усталый дедушка (старый битник - бывший стиляга). Он меланхолично посасывает мундштук саксофона, с перепою решив, что курит трубку. Под дверью спит существо неопределенного пола: щетина на голове покрашена зеленкой, в носу кольцо, в брови – другое. Существо одето в грязно-белую мини-юбку и красные колготки, его грудь прикрывает облезлый персидский кот, чья морда просит кирпича.
Мясной:
Солнце всходит и заходит, а в тюрьме моей темно…
Король:
Уймись, козел, светло давно!
Хиппи:
Я кинул клофелин в вино…
Байкер, просыпаясь:
Бля! Лёг я в кошкино …но!
Король:
Кого мы притащили с пьянки?
Уотти:
Мы были в клубе, но в каком?
Псих:
Так это, вроде бы, не панки.
Мясной:
Не панки, понял, козлодой?
Я ехал в этот город вшивый,
Чтоб славить клуб любимый мой,
И бить зенитчиков паршивых,
И гимны грозные кричать,
И громко гадами стучать.
С вокзала телку вижу я,
Ее прикид мне сердце греет!
Ее я страстно возжелал –
И вот прикован к батарее
И матч по пьяни прое…
Хиппи:
Да, славный я хентай видал
И в нем участие я принял:
Обрел душевный я покой
С зеленовласою герлой,
И ею я пленен отныне.
Байкер:
Какой зеленожопой, бля?
Я занимался с этой бабой!
Уотти:
Пора и нам заняться жабой –
Глядишь, из панкерши простой
Вдруг станет, бля, порнозвездой!
Мясной:
Слышь, отвяжи нас, козлодой!
Хиппи:
Да, отпусти нас, добрый пункер!
Скин, ворочаясь во сне:
Мы раперов засунем в бункер…
Байкер:
Да отпустите нас, подонки!
Король:
Чтоб ты устроил мотогонки?
Сиди, козел, в своем углу.
Хиппи:
Нам нужно разбудить герлу.
Хиппи, байкер, мясной:
ЭЙ, ГЕРЛА! ТЕТКА! ТЕЛКА! ОВЦА! КОЗА!
ВСТАВАЙ И ОТЦЕПИ МЕНЯ, В НАТУРЕ, ПАДЛА!
Панкерша встает, обводит комнату мутным взглядом и спрашивает:
«Есть ширево?» – не получив утвердительного ответа, уползает из комнаты, не обращая внимание на призывы вчерашних сексуальных партнеров. Издалека слышатся тошнотворные звуки.
Мясной:
Мужики, ну что это за взятие заложников, в самом деле? Вы должны выдвинуть какие-нибудь требования, на хрена нас просто так здесь держать? Отпустите меня по-хорошему, и я поеду на следующий матч.
Скин, сквозь сон:
А мне все по барабану, я болею за «Зенит».
Хиппи придумывает хитрый план освобождения:
Пустите, пипл, мне нужно в дабл!
Байкер, оживляясь:
И мне! А что это такое?
Мясной:
Хочу я в этот клуб, не скрою!
Байкер, с завистью:
Как ты про этот клуб узнал?
Король:
Терпи хиппарь, терпи, хайрастый!
Уотти:
Ты не стесняйся, делай здесь,
Нам по хер, мы не педерасты.
Хиппи, обломавшись, начинает демонстративно медитировать, байкер стыдливо блюет, а мясной в знак протеста орет спартаковские кричалки, аккомпанируя наручниками по железной трубе. Скин от такого шума просыпается, вскакивает, орет: «И негров тоже бей!», падает без сил и засыпает снова.
Старый битник, отрывая от губ сакс:
Да, было у отца три сына: двое умных, а третий – футболист…
Скажите, бедные ребятки,
Зачем вы здесь и почему?
Король:
Мы эту грязную тюрьму,
Вонючий флэт с дерьмом кошачьим
Считаем домом потому,
Что панк не может жить иначе:
Весь мир – дерьмо,
И флэт – дерьмо,
И я – дерьмо,
И панки сдохли:
Ты знаешь, типа, панк ис дэд,
Мы, типа, хвостанули, дед.
Уотти:
Ты, дед, не верь, наш панк нот дэд!
И так поет Эксплоитед.
Король и Псих шикают на него и суют ему за крамольные речи в морду.
Мясной:
Ты отпусти нас, раздолбай,
Ну а потом давай, сдыхай.
Король:
Какая разница, мясной?
Ты превратишься в мерзкий гной,
А старым или молодым –
Не важно. Все предрешено:
И жизнь и смерть – одно …но.
Допустим, ты на стадионе,
В сортире, здесь или в Сайгоне -
Не будешь счастлив все равно…
Хиппи:
Ну что ты гонишь про одно…
Мой друг, давайте поговорим о чем-нибудь более позитивном, например, о хентае или принципах фэн-шуй.
Панки, хором:
Ты чего наезжаешь, ЧМО волосатое, ты чего это материшься?
Скин лепечет сквозь сон:
Да, вали мясных…
Мясной:
Ты чё, опух? Да я тебе!
Не привязали бы к трубе –
Я б показал, как мудака
Дубасят фаны «Спартака»…
Лежи, лежи, мальчик, это я не тебе, это я так, для красоты.
Мальчик начинает подниматься во весь свой двухметровый рост и оглядывает комнату:
Заткни хайло!
Как дам в табло…
Посплю еще немного, и так дам…(зевает и ложится обратно)
Панки:
Клёво! Нам дадут!
Хиппи:
Я сам вам дал бы, господа. Я научил бы вас радоваться жизни и даже подготовил бы к вступительным экзаменам в Санкт-Петербургский Государственный Университет. Кстати, я там учусь. На восточном факультете.
Псих:
Заметно, придурок.
На четвереньках вползает панкерша, по-прежнему не замечая гремящих цепями чуваков. Король разворачивает ее мордой обратно к двери и командует:
Купи нам пива, типа, жаба!
Хиппи:
Герлу обидели неслабо!
Панкерша:
Во-во! Сейчас на аск попрусь
И больше, суки, не вернусь.
Выпрямляется во весь рост, перекидывает кота через плечо на манер боа, с видом оскорбленного достоинства берет табличку «Помогите бездомным животным» и покидает хамский флэт. Ей вдогонку несутся отчаянные вопли хиппи, мясного и байкера..
Проходит четыре часа. Ничего не происходит. Панки играют в футбол пустой бутылкой, приспособив спящего скина и привязанного мясного в качестве голкиперов, поэтому «Спартак» выигрывает у «Зенита» со счетом 22:0. Старый битник наигрывает на саксе известную композицию «Лестница в небо», несколько не подходящую к случаю и к инструменту. Панки время от времени по-дружески просят его: «Батя, заткнись! Иди обратно в трубу!», а байкер стучит в такт наручниками и просит отцепить его и пустить к ударной установке.
Вползает панкерша.
Одной рукой касаясь пола,
Другою медленно кружит
Подозрительный пакет из метро.
Король:
Где пиво, жаба, и куда
Ты дела нашего кота?
Панкерша:
Аскала у Фонтанки я,
И там не дали ни …,
Я посадила кошака,
Сама в метро пошла пока.
И очень вежливый мужик
Мне дал пакет посторожить -
В прикиде белом и в очках
Араб с перстнями на руках.
Псих:
Чувиха, круто, дай сюда!
Король:
Дай мне!
Уотти:
Мне дай, тупая корова!
Король:
Отдай пакетик нам пока.
Вернем в обмен на кошака.
Они суют панкерше в морду, и та уходит.
Внезапно раздается стук кирзача и цепей об входную дверь. Слышны голоса нескольких байкеров и одного злого члена НБП.
Голос члена НБП:
Верните батю, или щас
Всех порешаю, гады, вас!
Я знаю, в этой стороне
Болтался гад из РНЕ!
Старый битник:
Да, очень тихий и вежливый мальчик, в отличие от некоторых, Митя.
Панки:
Уйдите, лохи с кирзачами,
Ваш батя стусовался с нами.
Голоса байкеров:
Слышь, член, от двери отойди!
Из лифта «Яву» приведи.
Байкер:
Не смейте бить мой байк, лучше я еще год здесь полежу! Не-е-е-е-е-е-т!
Слышен треск, в комнату врывается мотоцикл с обломками двери.
Друзья отцепляют клещами от батареи рыдающего байкера, нацбол уводит упирающегося батю.
Мясной:
А меня отпустить?
Байкеры:
А тебя-то на кой хрен? Пусть твои тебя и отпускают. А хиппи пусть отпускают эти, с деревянными мечами, Гобелены разные.
Хиппи:
Эльфы!
Байкер:
Ну да, эльфы обдолбанные.
Пока, лохи!
Байкеры наскоро суют панкам в морду и уезжают. Панки зализывают друг другу раны – отвратительная сцена с элементами содомского греха и садомазохизма.
Хиппи:
Плохая карма, о друзья.
Доныне здесь в неволе я!
Мясной:
Заткнись, умри, восточный лох!
Будь я на воле, ты бы сдох.
Хиппи:
Мы все – считают мудрецы –
В известном смысле – мертвецы.
Король:
Во-во, и я ему про то же: будущего нет, жизнь – дерьмо и все время – одно и то же (развязывает красивую ленточку на пакете из метро), и даже Достоевский так считает. Хотя иногда люди делают друг другу вот такие приятные и полезные подарки, как этот, от нашей тёл…
Идет дождь. Он смывает с полу кровь, кусочки мяса и мозгов. Менты спотыкаются об верного кота, который жадно глотает свежее мясо. С потолка свисает пацифик, на который налип малиново-зеленый ирокез, а на стене – «Зенита» роза, побагровевшая от крови, любовно обвивает розу чужого клуба – «Спартака».
Copyright © Упырь Лихой, 2004-01-04