Паутень (продолжение 1)
(Р. Первушин)
опубликовано на neo-lit.com
Паутень (продолжение 1)
2004-03-19
2.
Следующим вечером Живора снова вышел к мужикам — послушать, что нового слышно про убийство — внутри зудела рана и хотелось с размаху запустить в нее пальцы, побередить. Но на сходке спорили о другом, куда более насущном для живых, чем некая справедливость, никакого отношения к покойному Садовскому уже практически и не имеющая.
С вчерашнего дня по отключили дачному массиву воду, и чтобы включить ее обратно, надо было оплатить набежавший за несколько месяцев долг. Мужикам и пенсионерам такую сумму не собрать, но решили выживать все-таки сообща. С утра ходили советоваться в соседний дачный кооператив, откуда вдруг прикатили сложной конструкции установку для бурения артезианских скважин.
Мужики ругались — первые опыты оказались сплошь неудачным.
— Технологию надо знать! – кипятился дед Фешка. — Думали, что это просто — дырку сделал, шлангу запустил, насос включил — и поливай огород?
— Будто ты знаешь! — огрызнулся Бондаренко. — Колодцы надо копать, а то сплошь фиговина выходит.
Дед Фешка не унимался, выскочил на середину площадки — доказывал свое.
— Технология! Вы, сволочи, когда установку брали, хоть выспросили – что, как и зачем? — старик горячился, наскакивал на Бондаренко, и словно тот был ему первый враг, угрожал сухоньким кулачком. — Спросить надо было, а то… Вертим, вертим — все зря!
Бондаренко все это время внимательно следил за движениями Фешкиного кулака, и когда тот оказывался в опасной близости от носа, тут же делал головой движение назад. Мужики наблюдали за этим цирком, посмеивались.
— Дед, ты бросай кулаком махать! – надоело Бондаренко крутить шеей туда-сюда. – А то на старости лет за драку на 15 суток сядешь…
Мужики засмеялись, и Живора улыбнулся через силу.
— Чего? — заплясал от негодования Фешка, – я технологию мордобития с молодости знаю, с войны еще! Предупреждаю, начинаю с левой! — по технологии бокса!
Тут мужики подхватились и, наконец, усадили старика-буяна.
— Савву надо звать, он точно знает, – предложил кто-то.
— Он и сам бы пришел, да только ему в милицию завтра на утро по повестке. Наверное, уже лег отдыхать, — отозвался Бондаренко.
Немедленно выскочил дед Фешка.
— А я пойду проверю, чего это спать, когда такое дело решается? — и, засунув руки в карманы штанов, направился вглубь дачного массива, к Саввиному дому.
Начинало темнеть, мужики один за одним погружались в ночь, и об их присутствии узнавалось лишь по огоньками цигарок и смачным плевкам.
Живора решил не дожидаться Савву, осторожно, не прощаясь, поднялся. По дороге по привычке, но по-прежнему очень больно попрекал себя — «в нечеловеки попал…»
3.
Четырехэтажное здание милиции было видно издалека: облицованное плиткой совсем несерьезного, желтого цвета, оно возвышалось над одноэтажными соседями.
На ступеньках дежурил молодой милиционер, пацан. Савва увидел его впервые, но сразу перестал уважать – во-первых, за мелкий возраст и, во-вторых, за потенциальную, как виделось мужику, склонность к взяткам. Даже так, свои приговоры Савва формулировал серьезными словами, и, если бы попался сейчас мужику некий доброжелатель, который, угадав, его мысли, встал бы на защиту молодого человека, Савва немедленно ответил: «Судить человека можно заранее… — и, дождавшись ожидаемого эффекта, вбил бы собеседника по шею в землю. — Нечего ждать! Не то эта паскуда всяких делов натворить может»
— Вы к кому? – спросил дежурный, оглядывая посетителя.
— К… — запнулся Савва, извлекая из кармана повестку, на которой записана фамилия следователя, — к Петровичевскому.
И, в соответствии с собственными рассуждениями, посмотрел на милиционера совсем уж презрительно.
Следователь был занят — изучал какие-то бумаги.
— О, пришли! — обрадовался Петровичевский, привставая на встречу посетителю.
— Разве к вам можно не прийти? — невесело отшутился Савва. Следователь ему не то что бы не понравился, скорее наоборот. Словом, первых впечатлений для вердикта Савве не хватило, и про себя он решил: «Поговорить бы надо»
— Ну что слышно об убийстве? – поинтересовался следователь, рукопожатием вцепившись в смерть Садовского, как за тему для начала разговора.
— Да ничего такого. Разное говорят, — ответил Савва, с достоинством равного выпуская чужую ладонь. — Будто бы наркоманы его «приговорили», которые у Живоры до этого лестницу украли.
— Вы тоже так думаете?
— Кто его знает…, может кто из наших, местных постарался, — раздумчиво сказал Савва.
— Чего вы так решили? — заинтересовался Петровичевский мнением посетителя.
— Так, ничего ж не взяли, кроме ружья…
Через час уходил Савва от следователя неудовлетворенным беседой — вроде что-то крутилось, что-то получалось, а под конец вдруг взяло и пропало. Мужик даже разозлился на следователя: мог бы и подробности осветить. «В принципе, – перешел Савва к милицейским порядкам, — и взятки берут, и убийц на волю отпускают, и вообще не работают как надо». Петровичевский как будто не укладывался в эти рамки, не ложился на Саввины приговоры, но сгоряча было решено: все они одним миром мазаны.
А уже вечером, на ставшей обязательной и даже настоятельной для души, сходке Савва рассказал мужикам:
— Был сегодня в милиции, у следователя, — и приняв на заметку, что убийца может быть рядом, добавил, — не будут они искать, как надо.
— Вот и я о том же, — поддержал разговор Бондаренко, — надо в газету писать: мол, так и так, убийство не хотят раскрывать.
— Наверное, уже и не раскроют, — вздохнул кто-то из мужиков.
Бондаренко с горечью высказался:
— Ведь не бомжа убили, а ветерана. Если так будут относиться к нам, выходит — можно всех перестрелять и никому ничего не будет?
— А может специально на нашего брата охотятся, — заволновался дед Фешка — ему такое на ум пришло, — вон, у ветеранов, пенсия какая! Там одного застрели, другого — отрави и третьего туда же — какие тысячи экономятся!
— Вот и я о том же, — согласно кивнул Бондаренко. – А кто-то потом эти тысячи хапнет и за границу смоется. Эх!..
На это строго отзывался Савва, почти приказал:
— Вы это, мужики, бросьте! Дело-то в другом. Вы думаете, нашего Садовского за пенсию убили? Да он бы через месяц другой и сам мог помереть от язвы! Глубже надо думать — а значит здесь, на дачах, убийцу искать.
Бондаренко удивился неожиданному повороту:
— Как? Среди своих? Получается — здесь отныне и доверять некому?
— Так и выходит, — недовольно, словно его прилюдно вынудили спустить штаны, сказал Савва и покосился на ближайшего мужика. – Я, например, себе не всегда доверяю, а ты тут о чужих …
Бондаренко огляделся по сторонам, словно выспрашивая одобрения, накинулся на Савву:
— Тогда для чего мы собираемся? Коль убийца среди нас, так и говорить, получается, ни о чем таком нельзя?
— Искать надо, — ответил Савва, — и по возможности самим, так как на милицию надежда очень маленькая.
— И как мы его найдем?
— А у кого ружье, тот и есть прямая причина смерти, — после своих слов Савва замолчал и со значением обвел взглядом мужиков. – Я сам буду искать. Найду и в милицию сдам.
— А как-то искать будешь? – запнулся на собственном голосе Живора. Показалось, что от страха тот дрогнул и выдал его упрятанное внутрь волнение, отозвавшееся привычной болью в голове.
— С гнильцой человечек должен быть, — ответил со значением Савва, — а я таких за версту чую — от них будто дерьмом несет. Понятно?
Мужики замолчали, кто-то встал, с размаху кинув окурок на землю и припечатав его ногой:
– Да ну вас к чертовой матери! Как же без доверия жить-то можно? Не по-соседски?
— А как обычно, — ответил Савва уходившему, — Ты, главное, не волнуйся, разберемся!
Copyright © Р. Первушин, 2004-03-19