Правда о вселенской любви
(Ян Лорд-Кипанидзе)
опубликовано на neo-lit.com
Кто же вознёс меня в самое небо, чтобы я мог увидеть весь мир с высоты? - очередная ленинградская ночь! летняя
ленинградская ночь!
Ещё вчера вечером я мог умереть от ужаса, глядя на себя в зеркало, а вот сегодня днём я со спокойствием
бронетранспортёра гляжу в зелёный экран телевизора. Телевизор и вправду показывает всё в зелёном свете - кинескоп
почти приказал долго жить. Кажется, это был последний телевизор, потому что больше я их нигде не брал и тем более не
покупал. Я никогда не покупал телевизоров!
В квартире один, почти везде уже перегорели лампочки, в ванной роились мухи и ещё кто-то, которых названия я не
знал; в кухне стояла страшная вонь гнилых продуктов и кошачьей мочи. Третий день я не мог открыть холодильник,
потому что доступ к нему был окончательно отрезан выросшей почти до небес потолка кучей мусора. Плита мне была не
нужна - у меня не было чая. Мне вообще ничего не было нужно. Даже свежий воздух меня раздражал, и я плотно закрыл
все форточки.
И вот тогда я вспомнил про велосипед. Он стоял в коридоре, совсем невостребованный, но совершено готовый унести
меня куда угодно. Я влез в ботинки, в куртку и помчал, оставив дверь незапертой. И я летел! Летел, разрезая воздух,
прямо по Большому проспекту, чуть не по середине, не замечая редких машин. Потом свернул на Съездовской и вылетел
на Дворцовый мост. Куда теперь? Налево, по набережной, прямо к вечному огню. Не то чтобы он действительно вечный,
иногда газ перекрывают и растаскивают скамейки по местам. Но теперь всё было как обычно: огонь горел, скамейки
стояли тесным кругом у самого пламени, и мест не хватало на всех. С велосипедом нельзя было пробраться близко - это
точно. Я поставил его на подножку неподалёку и сел на земле, разглядывая людей, их жёлтые на свету лица, половины и
четверти лиц, а иногда попадались глаза - уставшие или голодные, или и то и другое вместе, или же просто завешенные
пьяной пеленой. Люди.
Прошёл целый час и многие разошлись. Остались только те, кому пойти было некуда. Я спросил: "Откуда сами?".
Некоторые тихо стали называть города: "Новосибирск", "Самара", "Новгород", "Иркутск"... Короче, эти ребята
понаехали стопом чуть не со всей страны, чтобы посидеть на Марсовом поле или съездить на Богословское кладбище.
Одни подростки. Ни одного разумного, обоснованного поступка, никакой последовательности - просто СТОП. Я думал, это
давно вышло из моды.
Один парень в стёганой куртейке спросил у меня воды. Я сказал, что воды нет. Он отстал. Девочка лет шестнадцати,
беловолосая, с веснушками на курносом носу, улыбаясь голубыми глазами, подсела ближе ко мне - и тот же вопрос. Я
сказал: "Слушай, воды у меня нет, но я могу дать тебе денег, велосипед и объяснить, где находится ближайший
круглосуточный магазин. Ты сможешь сама съездить и купить себе воды". Она ответила: "Давай". Я указал ей в сторону
магазина и она покатила, неловко управляясь с рулём.
На счёт колёс я решил сразу не беспокоиться, потому что вероятность получить их обратно была практически равна
нулю.
И я так и сидел не земле, протянув руки к огню, потому что было довольно зябко. Так я просидел уже около получаса,
когда за спиной услышал быстрые шаги по камням. На Марсовом повсюду мелкие камни и песок на дорожках.
- Подъём! - дядя из ППС крепко двинул по спине сидевшего рядом со мной оборванца. Остальные очень быстро
поднялись с земли и со скамеек, всего человек десять или двенадцать, и выстроились в ряд. Я продолжал сидеть. Другой
дядя из ППС подошёл ко мне, козырнул, представился каким-то своим званием и попросил у меня документы. Я подумал:
неужели я выгляжу представительнее этих беспризорников? но паспорт ему предъявил. Он полистал и вернул обратно.
Теперь оба дяди принялись искать что-то по карманам у этих босяков, а я почему-то посмотрел в ту сторону, куда с
полчаса назад укатила белокурая девочка...
Ей оставалась доехать до огня метров тридцать - и я пошёл к ней навстречу. Жестом остановил: "Воды купила?", "Ну,
да", "Пошли отсюда. Вон видишь - менты. Твоих всех забрали", "А я их никого и не знаю", "Тем лучше. Пошли". И мы
пошли. Вдоль по Миллионной, на Дворцовую площадь, оттуда едва успели перескочить на Остров, чтобы ещё добрый час
плестись по улицам до самого дома.
Она назвалась Марина, из Иркутска, а я не стал спрашивать, каким образом добиралась сюда и зачем - всё равно
ничего вразумительного. То ехала впереди, стараясь, чтобы я не отстал, то катила велосипед перед собой, треща
кареткой на всю улицу.
Это же - Т ИШИ Н А !
И так же молча наполнил для неё ванну, и всё вообще было молча, то есть БЕЗ СЛОВ.
С меня и взять-то было нечего. С неё, кстати, тоже.
А на следующий день она отправилась домой.
Петербург, апрель – май 2005 г.
Copyright © Ян Лорд-Кипанидзе, 11.07.05