Литература

Посвящаеццо резвой пиде Терентию, гатишным треникам Савраскина, и всем всем всем зайкам.

Тигровый лес, - это такой лес, в котором нужно родиться тигром, чтобы не быть съеденным однажды на рассвете более крупным зверем. На опушке леса, на берегу небольшого прудика, заросшего камышом, сидел и тихо плакал маленький беззащитный зайка. Солнышко светило сквозь густую крону раскидистых деревьев, а беззаботные лесные птички весело щебетали в голубом небе свои полные добра и радости песенки, и все было бы очень хорошо, в этот прекрасный летний день, если бы не маленький беззащитный зайка, который сидел на берегу неглубокого прудика и тихо плакал. Зайкин пушистый хвостик иногда подрагивал от всхлипываний, а его маленькие лапки были солеными от слез, которые он ими вытирал. Шерстка на маленьких лапках сделалась некрасивой и скомканной от слез, и, глядя на них, зайка чувствовал себя еще более несчастным и одиноким.

Тигренок Кеша, прогуливался по лесу. Сегодня утром его опять наругала мама. Тигренок, в который уже раз, не захотел кушать на завтрак полезное и богатое витаминами мясо, он сидел за столом, кривил своей симпатичной мордашкой и пускал пузыри. А сейчас Кеша хмуро наступал своими лапками на свежую травку, и дергал ушками, отпугивая надоедливых бабочек-капустниц, которые беззаботно летали вокруг Кеши и хотели с ним поиграть. Мама сказала своему тигренку, что его съедят, если он не научится, есть на завтрак то, что ему велят, а Кеша ответил маме, что лучше пусть его съедят, чем он будет каждый день кушать противное мясо. «Ах, так? – возмутилась мама, - Тогда иди в лес! И пусть тебя там разорвут на маленькие кусочки, наиболее приспособленные к жизни хищники, например медведи или волки, раз ты так говоришь!». Вот маленький тигренок и пошел в лес, назло своей маме, чтобы доказать ей, что он уже взрослый и самостоятельный, и что он сам может постоять за себя, и есть на завтрак то, что он сам захочет, а не то, что его заставляют кушать глупые взрослые.

- Уйдите от меня, надоедливые бабочки! Не буду я с вами играть! – Бубнил Кеша себе под нос, поднимаясь на задние лапки, и пытаясь передними, поймать бабочек, чтобы они раз и навсегда поняли, что с тиграми, даже с очень маленькими тиграми, шутки плохи. – Я вам сейчас покажу, противные бабочки, как надоедать мне! – Кеша громко мяукал, и пытался сделать на своей милой и смешной мордашке свирепый оскал.

Погнавшись за веселыми жизнерадостными бабочками, тигренок даже не заметил, как он вдруг очутился на опушке леса, около маленького, заросшего камышами и ивами прудика. Замерев на месте, Кеша повел своими ушками по сторонам, и прислушался. Рядом с тигренком явно кто-то плакал. Крохотная белая бабочка присела на Кешин хвостик, но тигренок ее даже не заметил, пытаясь понять, откуда доноситься этот полный отчаяния плач.

Всхлипывания были слышны из камышей, и тигренок начал медленно красться в их сторону, чтобы нечаянно не напугать грустного зверька, который там притаился. С каждым шагом, всхлипывания становились все громче и громче, и вот, тигренок оказался возле зайчика. Кеша отодвинул лапками камыши, и вежливо сказал:

- Привет зайчик! А почему ты плачешь в такой прекрасный солнечный день?

- Привет тигренок! – Ответил зайчик, на минуту отняв лапки от своей симпатичной мордочки, чтобы посмотреть на Кешу - Я плачу, потому что мне грустно! – Зайчик всхлипнул, - Сегодня утром, злые тигры съели моего младшего братика, и я не знаю, что я скажу своей маме, когда вечером приду домой ужинать сладкой молодой морковкой. А вот сейчас еще и ты пришел, чтобы съесть меня! – Зайка снова начал вытирать лапками горькие слезы, и еще жалобней всхлипывать.

- Не плач, зайчик! – Тигренок пробрался через заросли камышей, присел на небольшое бревнышко рядом с зайкой, и обнял дрожащего малютку за плечи. - Я не буду тебя кушать. – Кеша робко протянул зайке свой хвостик, вместо платка, - Сегодня утром, я поругался со своей мамой из-за того, что я не люблю кушать таких как ты маленьких и безобидных зверьков. Мама очень обиделась на меня за это, и я ушел от нее сюда, в лес, чтобы доказать ей, что я уже взрослый и самостоятельный тигр. – Едва успев договорить до конца эту фразу, Кеша неожиданно резво отпрыгнул от зайчика, ловко выпрямил свою полосатую спинку, которая очень красиво и эффектно блестела под ярким летним солнышком, оскалил свои молочные зубки, прищурил глаза, и громко, как только мог, промяукал: «Рррррр!».

От неожиданности, зайка сразу же перестал плакать. Он отнял лапки от своей мордочки, и начал с нескрываемым интересом разглядывать странного тигренка, который не хотел кушать мясо на завтрак. Навострив свои маленькие аккуратные ушки, зайчик замер в такой позе на своем бревнышке. Тигренок был очень горд произведенным на зайку эффектом. Он сладко потянулся, касаясь своим покрытым белым пушком животиком ласковой травки, и гордо улыбаясь, неторопливо зашагал обратно к зайкиному бревнышку, чтобы продолжить завязавшийся со зверьком разговор, и утешить своего нового друга.

Но неожиданно, зайка упал на спинку, и, не дожидаясь, пока тигренок подойдет к нему, начал заливисто и громко смеяться на всю лесную опушку, указывая пальчиком в сторону обескураженного Кеши.

- Ох тыж аццкый сотона! – Теперь из глаз зайчика на его симпатичную мордочку капали уже слезы восторга, - «Ррррррр!», уебаццо! Ты б ищо пагафкал так пида паласатое!

Тигренок замер на месте, раскрыл от удивления свой аккуратный ротик, и на его мордочке от этих непонятных, но наверняка обидных слов, появилось угрюмое выражение досады.

- «Рррррр!» - Странный зайка перевернулся со спины на животик, и продолжал передразнивать тигренка, ударяя своими маленькими кулачками по земле, - Обоссаццо! Вы толька паслушайте как эта невастребованка аццки тяфкает! «Ррррр!».

На веселый смех зайчика, из леса начали постепенно выходить на опушку его веселые обитатели.

Тигренок медленно приблизился к зайчику, и мягко надавил на него лапкой, но зайка так глубоко был погружен в охвативший его смех, что даже не обратил на тигренка никакого внимания.

- Зайка! – Тигренок аккуратно перевернул зверька обратно на спину. Кеша был уже необыкновенно раздосадован странным поведением зайчика, - Ты слышишь меня?

Вокруг тигренка постепенно собралась небольшая компания зверьков, сбежавшихся со всего леса на веселый зайкин смех.

Шустрая рыжая белочка, сочувствующе посмотрела на тигренка, и протянула ему большую шишку, чтобы утешить, а мудрый старый ежик, предложил тигренку грибов, чтобы упокоить его и поддержать в трудной ситуации. Но тигренка не интересовали грибы и шишки. Кеша пытался понять, почему такой спокойный и грустный с виду зайчик, вдруг начал так некрасиво и вызывающе себя вести.

- Зайка? У тебя же братика съели? – Проговорил тигренок, продолжая аккуратно трогать зайчика своей мягкой лапкой, - Что же ты маме говорить будешь, когда вечером домой вернешься?

- Ох блиа, тоже мне праблема! «Братика съели»! – Зайка начал постепенно приходить в себя, - У миня таких братиков, сеповко усатое, штук тридцать ищо, штоб ты знала на будущее. Я их даже па именам всех непомню, а мамачка мая тем более! – Зайка взял у одной из белок большую шишку, и спрятал себе в карман. – Тем более, правильна что его котеги съели! Он был ахтунгом и бутылкай, и пастаянна писдил мой софт, а патом ищо и мамачке жаловалсо, что я иго в кантру паиграццо нипускаю!

Тигренок Кеша обескуражено уставился на зайку, - А зачем ты плакал тогда, когда возле пруда сидел?

Зайка набивал свои карманы грибами, пользуясь тем, что все внимание жителей веселого леса было устремлено на глупое выражение мордочки тигренка. – Плакал я сидел патамушто это ниибаццо гатишна! Хочешь поебемсо? Даставай свой страпон!

- Страпон? – Тихо проговорил тигренок, и уселся на задние лапки, прижав хвостик к земле, - А что это?

Тут уж не выдержали и засмеялись все обитатели веселого леса, собравшиеся на полянке.

- Пойдем пакажу! – Весело сказал зайка, и они ушли с тигренком в камыши.

Тигровый лес, это такой лес, в котором надо родиться тигром, чтобы не быть съеденным более крупным зверем, но быть выебанным здесь может любой, даже самый страшный и свирепый хищник.