И что сигарете без них, без мыслей, которым голос больше не нужен. И что, мол, Родосский Колосс значительно меньше, чем говорят об этом газетчики, журналисты, - пусть даже поэты. Сама сигарета, тлея, сдает в своем размере и крошится пепел, как правда в устах еврея (иносказательно). Пряча в карман непочатую пачку, ты слышишь гудок, бежишь, спотыкаясь. Батрачке суешь медяки или вручаешь купюру. На пристани ветер и памятник бурый, - больше похожий по цвету на почву, - и ни кого. Трайлер привозит почту. Из новостей - газетные заголовки, цифры. Ничего полезного. Глядишь на крутые рифы, где-то парусник на горизонте маячит. Уплыл далеко. Но это ни что не значит. Ровным счетом ни что. В кармане шпилька больно ранит в палец. Ошалевшая килька выныривает из воды, как золотая рыбка! (Подумаешь об А.С. и становится зыбко) Ты можешь начать издеваться над собственным сердцем, но это опасно. Вот кто-то хлопает дверцей автомобиля. На лысо бритые, в зубах папиросы. Предлагают товар и водят, чуть не за ручку! Овцы задирают юбчонки, оголяют белые ножки. Дамочки фыркают, отвлекаясь на босоножки и перчатки. Вот вам янтарь, вот гжель, а девочкам лишь бы кого соблазнить в постель. И язык немеет. Дым, пуская ноздрями, ты стоишь и видишь, как над волнами поблескивает чье-то худое тельце, и, как сказано выше, тяжесть в сердце не дает побольше набрать в грудь воздух. Иступленное солнце, - несъедобный подсолнух, - золотит густые пряди одинокой блондинки, но, уже садясь, дарит небу багрянец. И кожа из матовой, превращается в глянец на ее щеке. И молча, уже не оглядываясь по сторонам, покидаешь пристань. А в квартире бедлам: письма скомканные, фото в рамке на полке вниз лицом. И батрачка в своей самоволке опрокидывает четвертый по счету стакан вина в баре, что за углом. В окошко глядит луна. И ты вновь припадаешь к бумаге и пишешь письма: "Дорогая, ответь! Любимая, ты мне снишься..." |
проголосовавшие
всего выбрано: 18
вы видите 0 ...3 (2 страниц)
в будущее
комментарии к тексту:
всего выбрано: 18
вы видите 0 ...3 (2 страниц)
в будущее