Литература

Эту историю рассказал мне сосед по купе в поезде «Москва – Великий Новгород»…

^*******

...мы встретились на маленькой лодочной станции в посёлке Утушкино, что под Старой Руссой. Меня и Рому ждала внушительных размеров четырехвесельная лодка «Фьорд»,

основательно груженая рюкзаками. Петр и Спартак Геннадьевич спокойно курили на берегу. Наш совместный план был таков. Мы вчетвером должны были подняться вверх по реке Полисть, к ее истоку, а затем спокойно сплавиться назад, вниз по течению, в дельту. Уложиться собирались в пять суток, ну и пару дней потом отдохнуть в палатках на берегу озера Ильмень, благо, погода пока к этому располагала.

За плечами Петра и Спартака было уже несколько таких «экспедиций» по крупным рекам нашего края. Но новая лодка оказалась для двоих гребцов великовата, и они пригласили в путешествие меня и Рому.

Отплыли мы немедля. Уже через час у меня с непривычки заныла спина, а, вслед за ней, и поясница. Роман крепился. Петр и Спартак гребли легко и уверенно, явно получая удовольствие от этого занятия. Разговаривать не хотелось. Через три часа мы сделали первый привал, причалив к берегу за два километра до деревни Бородино.

Спартак Геннадьевич, участник общества «Космопоиск», опытный путешественник, объяснил, что лучше останавливаться либо до населенного пункта, либо, гораздо далее него. Выходить на берег в деревне необходимо только в самых крайних случаях.

Костер разжигать не стали. Выпили чаю из огромного термоса, поделились последними новгородскими новостями. Через полчаса мы снова гребли против течения. За Бородино русло реки резко расширилось, и работать веслами стало гораздо легче. Эргономичные рукояти норвежских весел практически не натирали ладоней. Сказывалось только отсутствие опыта длительных физических нагрузок. Сумерки навалились внезапно. Время белых ночей прошло, и темнота стояла практически осязаемая. Мы проплыли под ярко освещённым мостом перед Виджей. В самой Видже тьма оказалась поистине египетской. Видно, воры срезали где-то кабель, и в поселке не было электричества. Мы выбрали небольшой лесок на берегу километрах в пяти за деревней. На поляне разожгли костер. Вяло поужинали хлебом с тушенкой и допили чай из термоса. Дежурили по очереди у огня. В шесть утра мы уже сели в лодку, тщательно погасив костер.

Рома мрачнел на глазах. Перед нашим походом он поссорился с девушкой, и она укатила в Сочи с подругами. Несмотря на то, что он был физически гораздо крепче меня, он быстро уставал и своим веслом работал явно нехотя.

В районе поселка Зимник нас «обстреляли» с моста мелким гравием местные мальчишки. К счастью, все они были малышами, гравий благополучно упал в воду, и никто из нас не пострадал.

Пока на реке нам никто не встречался, кроме редких рыбаков на надувных лодках. Все они были приезжими, и явно не отплывали далеко от берега, на котором оставили машины. В районе пристани Мал, нас обогнал крупный катер. Расписанный ярко-синими трайбалами по белому фону, катер шел со стороны озера. Волна от него была такой, что мы изрядно зачерпнули бортом. Спартак тяжело вздохнул, и дал команду сделать привал. Мы расположились на небольшом холме. Вдалеке, в полуденной дымке, просматривались крыши посёлка Сидорово.

На этот раз мы закипятили питьевую воду, которую везли с собой в двенадцатилитровой бутылке, и заварили в термосе крепкий чай. Пообедав консервированными бобами и тушенкой, все легонько вздремнули. Не спал только Спартак, приглядывавший за нашей лодкой.

После обеда и полуденного сна грести совсем не хотелось. Рома окончательно «раскис».

Когда мы проплывали через Сидорово, там, на пологом берегу, обнаружилась огромная компания, гулявшая на свадьбе. Увидев большую лодку с четырьмя гребцами, гуляки радостно возбудились. Громко они призывали нас присоединиться к общему веселью. Спартак, как смог, вежливо отклонил предложение, а нам дал знак срочно выгребать на середину реки. Мы заработали веслами, как сумасшедшие. Кто-то из гуляющих вытащил из припаркованной на берегу машины ружье и, не целясь, пальнул в нашу сторону. Заряд дроби шлепнул по воде в метре от нас. Несколько пьяных парней даже попытались организовать за нами погоню, отвязав какую-то утлую лодку, но так и не отплыли от берега. Хорошо, что у них не оказалось катера, а то не известно чем закончилось бы для нас это приключение.

Когда мы переместились на безопасное расстояние, и вдоль берегов потянулась густая роща, Роман бросил весло и спросил у Спартака, почему мы не плывем ночью. Наш мудрый лидер как можно мягче объяснил, что ночью плыть очень опасно. Можно наткнуться на браконьеров, а те уж точно не станут разбираться что к чему, и просто перестреляют нас прямо в лодке. Да и с аборигенов ночью все моральные устои спадают, как шелуха, и они чувствуют себя в темноте совершенно безнаказанными. И если подростки могут пальнуть медными шариками из китайских рогаток, то отморозки постарше пойдут гораздо дальше. Тогда Рома категорично заявил, что дальше он не поплывет. Обстановка накалялась. Пока не стемнело, нужно было что-то решать.

Впереди были Белебелка и Литвиново – крупная транспортная развязка с большим подвесным мостом объединяла эти два поселка. После чего начиналась настоящая глушь, пестревшая вдоль берегов вплоть до самого истока Полисти смешанным лесом вперемешку с выжженными пустырями. Из населенных пунктов за Белебелкой были только полузаброшенные Карабинец и Бычково. Спартак был там, в пешем походе лет пять назад и вполне серьезно говорил, что, скорее всего, там уже никто не живет.

С трудом все уговорили Романа снова взяться за весло. Через полчаса мы миновали Белебелку и Литвиново. Поселки были расположены на противоположных берегах реки. Стихийные песчаные пляжи с обеих сторон были заполнены небольшими группками отдыхающих, в основном молодёжи, весело поглощавшей в космических количествах портвейн и пиво. В воде никто не плескался. В этих широтах вода нормально нагревается только к середине июня. К счастью, на наше появление народ отреагировал вяло, скорее всего, из-за жары и алкоголя. Правда, вдогонку кто-то бросил бутылку из-под портвейна, но она не долетела до лодки.

Воздух становился прохладнее. Лес на берегах заметно потемнел. Вскоре река разделилась на два рукава – впереди был крупный остров. Не раздумывая, Спартак скомандовал пришвартовать лодку к берегу и бегло осмотреть остров на предмет ночевки.

****************

В лодке мы оставили невозмутимого Петра, а сами отправились на «разведку» вдоль восточного берега. Примерно через пару сотен шагов мы наткнулись на обширный пляж.

Возле самой воды стояла аккуратно срубленная баня, пропитанная красным «пинотексом». Дверь в нее была не заперта. Мы заглянули внутрь. Чистые деревянные полки, запах сырого дерева. Метров на тридцать выше к центру острова, на фоне темного неба возвышалась громада деревянного трехэтажного дома. Окна первого этажа были забиты досками, на двери висел мощный амбарный замок. Судя по мутным стеклам окон верхних этажей, и, заросшей травой песчаной площадкой перед входом, в доме давно никто не жил.

– Переночуем в этой бане на берегу, – сказал Спартак, – ночью никто из проплывающих мимо, если таковые и найдутся, не сунется в незнакомый дом.

– А если явятся хозяева? – подал наконец-то голос мрачный Роман.

– Судя по состоянию дома, их давненько здесь не было. Баней тоже давно не пользовались. Да и кто ночью может появиться в такой глуши?

Через полчаса мы уже разжигали в бане печку. Петр выгрузил из лодки рюкзак с припасами. За ужином мы приняли следующее решение: Спартак Геннадьевич с Петром завершают путешествие вдвоем, достигнув истока реки, озера Полисто. Гребцов стало

вдвое меньше, поэтому поход займет около полутора суток. Но они оставят палатку, наши рюкзаки и часть снаряжения, и, таким образом, облегчат лодку. Назад, по течению, они вернутся гораздо быстрее. Стало быть, мне и Роме надо продержаться на острове всего лишь два дня. С приличным запасом продуктов, нам бояться нечего. Даже если наши товарищи и задержатся в пути из-за непредвиденных обстоятельств.

Рано утром лодка отчалила от берега. Роман немного повеселел, достал удочку и пообещал наловить рыбы на обед. Я же взял пустое ведро и отправился искать молодые побеги папоротника. Густой, но хорошо проветриваемый лесок, покрывавший остров, прямо таки был создан для произрастания этого реликта. Сразу за мрачным запущенным домом обнаружился кусок леса, сильно пострадавший от недавнего пожара. Обугленные стволы деревьев спускались вниз, к протоке, отделявшей остров от другого берега. Мысленно удивляясь тому, что пожар не коснулся деревянного дома, я пересек выгоревший участок и углубился во влажные дебри, двигаясь к северной оконечности острова. Ага! А вот и они! У подножия мощного дуба из-под прошлогодней листвы в изобилии выглядывали реликтовые зеленые хвостики побегов папоротника.

Я осторожно срезал складным ножом бесценный деликатес, как вдруг спиной почувствовал чей-то пристальный взгляд. Решив, что это Рома решил прогуляться вслед за мной по лесу, я неторопливо обернулся. Сзади никого не было! Мне стало не по себе. Интерес к папоротнику сразу пропал. Кое-как собрав из побегов то, что было в поле зрения, я подхватил ведро и поспешил на берег. Пока я пересекал выгоревший участок, меня не покидало ощущение, что за мной следят.

Уже от угла дома я увидел удочку Ромы. Как черная сгоревшая спичка, дорогая снасть из углепластика безнадежно валялась на песке. Моего товарища нигде не было. Почувствовав неладное, я бросился вниз, к бане, надеясь застать его там. Но и внутри его не было. В полном недоумении я вышел наружу, как вдруг услышал слабый крик. Я быстро обогнул сруб и увидел невероятную картину. Молодая осина, росшая на берегу реки, склонилась к самой воде. А ее верхушку оседлал…Роман! С безумным видом он сидел на дереве, обхватив тонкий ствол руками и ногами. С моим появлением приятель несколько успокоился, и после долгих уговоров согласился, наконец, покинуть свое пристанище. Однако идти в баню, он наотрез отказался. Пришлось развести костер прямо на песке и кипятить воду для чая в котелке на открытом огне.

Чуть заикаясь, Рома поведал, что сразу после моего ухода он ощутил какое-то смутное беспокойство. Когда он возился с удочкой на берегу, появилось ощущение, что за ним следят. На всякий случай он окликнул меня. Поскольку я не отозвался, Рома решил, что это все это ему мерещится. Но спустя минут пять, он был готов поклясться, что на него кто-то смотрит. Рома бросил взгляд на окна дома. Страх нарастал. Ему даже привиделись чьи-то тени, мелькающие в комнатах запертого дома. В ужасе он бросил удочку и забежал за баню. Не раздумывая, Рома забрался на ближайшее дерево. Под тяжестью его стокилограммового тела тонкий ствол наклонился к самой воде. Над поверхностью реки ему стало гораздо легче…

Спустя полчаса он услышал, как хлопнула дверь бани, и позвал меня. Вот, собственно, и все.

Выпив чаю, мы решили тщательно обследовать остров. Вооружившись топориком и большим охотничьим ножом, мы закрыли баню на гаражный замок, который возили с собой, чтобы пристегивать лодку на пристани, и отправились в поход. Для начала мы бегло «прочесали» южную часть острова.

Ничего необычного, заросли кустарника вкупе с редким осинником. Дойдя до места, на котором мы вчера швартовали лодку, мы повернули назад, двигаясь вдоль западного берега острова. Дойдя до полосы сгоревшего леса, мы неожиданно наткнулись на перевернутый катер. Белоснежный, расписанный ярко-синими трайбалами, он болтался в протоке, ближе к острову. Не было никакого сомнения, что это та самая посудина, которая обогнала нас в районе Мала. Лезть в холодную воду никто из нас не хотел. Вырубив длинную жердь, я осторожно толкнул катер. Он легко поддался, глубина около берега была приличной. И – никаких признаков жизни вокруг!

Оставив катер, как есть, мы двинулись через сожженный лес. Здесь у нас снова появилось неприятное чувство чужого присутствия. Причем у обоих одновременно.

Преодолевая страх, мы пошли дальше, через дубовую рощу, в которой я собирал папоротник. На северной оконечности острова, заканчивавшейся невысоким обрывом, тоже никого не было. Гнетущее чувство страха не проходило. Мрачные, мы вернулись на берег, к бане. Что-либо делать не было никакого желания. Я бросил на полок в бане синтетический коврик, лег на него и забылся тяжелым сном. Проснулся я, уже, когда темнело. Голова болела, небо было затянуто грозовыми тучами. Романа нигде не было.

Я бросил взгляд вокруг, и ахнул. Ветки ближайших кустов были усеяны листами, вырванными из большого блокнота. На них виднелись жирно намалеванные черным маркером, концентрические круги мишеней. Сзади раздался глухой стук. Обернувшись, я увидел возле дома своего товарища, который прибивал обухом топорика самодельную мишень прямо к стене. Я окликнул его. Роман обернулся. Во рту он держал несколько гвоздей, глаза его безумно сверкали.

– Какого черта, Рома?– крикнул я.

Роман выплюнул гвозди, быстро спустился с пригорка.

– Это…мишени, – он тяжело дышал, – понимаешь, Они увидят мишени, подумают, что у нас ружье или пистолет, и мы соревнуемся в меткости.

– Ну, и?

– Ну и испугаются, – Роман, казалось, был поражен моей тупостью.

Тут я понял, что на острове больше нельзя оставаться ни минуты, и высказал эту мысль вслух.

**************

Роман быстро со мной согласился. Мы стали лихорадочно собирать вещи.

Взяли самое необходимое. Продукты, посуду, палатку, спальные мешки мы оставили в бане. На двери повесили тот самый замок. У Спартака был от него ключ, это я знал точно.

В проушины, рядом с дужкой замка, протиснули свернутую трубочкой записку приблизительно следующего содержания:

«Спартак и Петр! Роман себя очень плохо чувствует. Простите нас, но оставаться на острове мы больше не можем. Оставляем вам все вещи, на лодке отвезти их будет сподручнее. Встретимся на лодочной станции в Утушкино. P.S. Ни в коем случае не задерживайтесь на острове!!!»

Вскоре мы уже переплыли протоку, держась подальше от затопленного катера, и, лязгая зубами от холода, взобрались на крутой берег. Костер мы жечь не стали, вытащили из резинового мешка одежду и обувь, и натянули ее прямо на мокрое тело. Сверяясь с картой, мы двинулись через широкое поле в сторону ближайшего поселка.

Стояла кромешная тьма. Вдалеке полыхали молнии надвигавшейся грозы.

Нам здорово помог мощный фонарь из запасов хозяйственного Спартака. К пяти часам утра мы выбрались на окраину деревни Гойки. И здесь нам повезло. Ровно в шесть ноль-ноль из Гойков выходил рейсовый автобус до Великого Села. А оттуда до Утушкино было рукой подать. Дальнейшее путешествие прошло без приключений.

Правда, когда автобус ехал по мосту через Виджу, Рома не удержался, привстал и плюнул в форточку автобуса, метя через перила в серые волны Полисти.

В Утушкино мы провели целых три дня, но лодки с нашими друзьями так и не дождались. Отдых на озере сорвался. Строя самые мрачные предположения, мы с Романом вернулись в Великий Новгород. Спустя сутки рано утром меня разбудил телефонный звонок Спартака. Стараясь быть максимально спокойным, он спросил, что с нами такое стряслось.

– А с вами что стряслось?? – взорвался я.

Терпеливым голос Спартак объяснил, что когда они доплыли до озера Полисто, Петр чем-то отравился, и ему стало очень плохо. Два дня они провели в самодельном шалаше. Петр, скрючившись, лежал под одеялом, и вставал только, чтобы сходить по нужде в ближайший кустарник, и выпить порцию «Полифепама». Обратиться за помощью было практически не к кому. Ближайшая больница находилась километров за тридцать от их бивака. Наконец Петру стало легче. Наши товарищи двинулись назад. Подплывая к острову, они сразу почувствовали неладное. Увиденная картина их потрясла. На песчаном берегу лежал кверху дном белый катер, расписанный трайбалами. Все его днище было продырявлено мощными ударами топора. Дверь в баню была сорвана с петель. По всему пляжу были разбросаны наши изрезанные вещи: палатка, спальные мешки, рюкзаки, все превратилось в рваные лоскуты. Сверху все это было усеяно рисом, гречневой крупой и макаронами, рассыпанными из вспоротых пакетов. Изуродованные и зазубренные топор и охотничий нож валялись тут же. Спартак, прихватив из лодки мачете, выбрался на берег, приказав Петру быть в лодке на веслах. В бане его ждала та же картина полного погрома, к которой добавилась смятая чудовищными ударами топора алюминиевая посуда. Спасти что-либо из вещей экспедиции оказалось невозможным. Потом Петр спустился на лодке к южной части острова, а Спартак бегло прочесал местность. Наших товарищей немного успокоило, то, что ни наших тел, ни следов крови они нигде не обнаружили.

Добравшись до Утушкино, они с радостью узнали, что мы живы и здоровы, просто разминулись по времени.

В милицию, разумеется, никто из нас обращаться не стал, так как это было абсолютно бессмысленным делом. Мы так никогда и не узнали, кому принадлежал перевернутый катер, и что на самом деле произошло на том проклятом острове.

А в подобных мероприятиях я с тех пор не участвовал.