Литература

Ещё в детстве я начал испытывать ненависть к людям. Одноклассники дразнили меня жабой, утверждая, что я похож на это земноводное. А мама заставляла меня мыться. Но я уже тогда сопротивлялся влиянию: характер у меня сильный, воля железная.

Тот, кто моется каждый день, — выдра. А ещё мне неприятно думать, что, моясь каждый день, я буду ещё больше напоминать жабу.

Однажды мой враг Ванюша сказал, чтобы я чаще мылся, и я ответил: «Это москали, как выдры, моются каждый день, а я — белорус». Но наш конфликт с Ваней начался задолго до этого.

Немного расскажу о себе. Меня зовут Антон, мне двадцать один год. Живу я на окраине Минска, в мерзком отвратительном районе, полном быдла и алкоголиков. Мой папаша раньше преподавал в гимназии информатику, а потом спился вместе с моим ублюдком-братцем, и их обоих попёрли с работы. Роста я высокого, волосы русые (подонок Ваня говорит, что серые и жидкие), глаза серые. Одеваюсь элегантно и всегда выбираю в секонд-хэнде самые лучшие вещи, по цвету подходящие к моим глазам. Я гей и горжусь этим.

Я даже стихи об этом написал:

Я — русский гей, и взгляд мой смел,

Власы мои светлы.

Я Татарковского имел

В зад черенком метлы.

И Осиновского скорей

Хочу я отодрать,

Не потому, что он еврей,

А потому, что блядь.

Я, конечно, наполовину белорус и на треть эстонец, но кого это ебёт? Русский — это носитель русского языка и культуры.

Но братия ебанутых модераторов немедленно удалила это произведение со стихиры за якобы нарушение пункта 5. 2. А что такого, не понимаю? Можно подумать, олигарх Татарковский стихиру читает или спонсирует.

Я очень любил сайт стихи.ру, пока меня там не заблокировали. На этом сайте я и познакомился с Ваней, который открыто написал на своей странице, что он гей, а его творчество может негативно сказаться на неокрепшей психике читателей. Фотография автора мне очень понравилась: симпатичный длинноволосый брюнет с доброжелательной улыбкой. Это потом я понял, сколько в его улыбке кроется подлости и лжи.

Написал на его стихи несколько положительных рецензий и сделал пару комплиментов. Ваня сначала реагировал довольно сдержанно, спасибо да спасибо. Я хочу от красивых мальчиков большего, даже если они так похожи на евреев, как Ваня.

На сайте возле него постоянно крутились какие-то пидарасы с говностихами. Некоторых из них Иван, оказывается, знал в реале, а с одним даже целовался на Чистых Прудах. Посмотрел я на его хлебало: пиздец какой-то. Если я, по мнению дураков, смахиваю на жабу, то этот — на хорька.

Была — не была. Я разместил на своей странице стихотворение, посвящённое Ване:

Хочу я еврея любить до седин,

хочу не сводить с него глаз,

чтоб хуй его был, как колонна Яхин,

а мой – как колонна Боаз.

Хочу я еврея узреть сквозь туман –

и пейсы, и весь его вид,

чтоб был он, как в Библии Ионатан,

а я, так и быть, как Давид.

Хочу лишь еврея сегодня я, бля,

хочу возвести ему храм,

хочу поселить его в башне Кремля

под светом больших пентаграмм.

Ему я признаюсь в кошерной любви

под шорох масонских знамён.

Ведь хуй его слаще израильских вин,

поскольку обрезанный он.

Хочу я еврея. А кто не поймёт

масонской символики сей,

и будет ругать меня – тот идиот

и наверняка не еврей.

Перечитал и восхитился собой. Просто удивительно, как у моих дураков-родителей родился я. У меня, между прочим, второй разряд по теннису, а в техникуме на заочном я учился на одни четвёрки.

Снова открыл Ванино резюме и так залюбовался фотографией, что совсем забыл о блюющем где-то вдалеке бате. Но тут мама вылезла из кухни, где она ничего не делает, только, по её собственному признанию, отдыхает от нас, и завопила:

- Антон, чем-то от тебя пахнет, иди в ванную!

Вот противная старая обезьяна! Я с трудом оторвался от компьютера и пошёл в ванную, а она оказалась вся заблёвана папашей! Мама отказалась её мыть, а дальше... если я расскажу, что сделал с мамой дальше, это будет статья Уголовного кодекса.

К двенадцати ночи наконец-то вернулся в свою комнату. А тут и сетевые цензоры подоспели:

«Здравствуйте,

Ваше произведение "Хочу я еврея любить до седин" было удалено модератором.

Причина удаления: нарушение пункта 3.2 правил пользования сервером: Не допускаются к публикации тексты и сообщения, содержание которых запрещено законодательством Российской Федерации.

Предупреждаем о необходимости соблюдения правил пользования сервером (http://www.stihi.ru/about/pravila.html). В случае многократных нарушений модераторы могут принять решение о полном удалении Вашей страницы с сервера».

Посмотрел список читателей: Ваня там отметился, но, сцуко, рецензии не оставил. Я с горя решил прогуляться. Дошёл пешком до вокзала — на такси денег нет, потому что до зарплаты ещё две недели, — по дороге ничего не пил: усатый батька запретил продажу спиртного после одиннадцати. Мне пить вообще-то нельзя: у меня вегетативно-сосудистая дистония, - но я её в рот ебал. Тоскливо посмотрел на витрину магазина с наклейкой «Алкоголь только до 23.00», — и тут молитвы, которые я читал всю дорогу, возымели своё действие: ко мне подошёл чернильщик Сергей, который продаёт моему братцу гадкое чарло, и предложил бухнуть. Эта гнида на вокзале постоянно тусуется. Одет, как бомж, в мятый бушлат и грязные камуфляжные брюки. Но, за неимением лучшего, я согласился на него. Мы купили пластиковые стаканчики и пошли в парк.

- Ты чего такой грустный? — спрашивает он, открывая бутылку.

Я ляпнул, что влюблён в Софию Михайловну Ротару, но она для меня дико недоступна, да и старая уже. Это, кстати, не совсем враньё: Ротару я очень люблю. Никогда не понимал, почему пидовки дрочат на Пугачиху.

- А-ха-ха-ха! — заржал чернильщик. — Ы-хы-хы-хы!!

Захотелось его как следует отхуярить, но я промолчал: во время службы в горячих точках бедняга был контужен и с тех пор плохо соображает. Грех его обижать.

Домой я пришёл утром, на работу опоздал. Я по образованию экономист, но вкалываю охранником в офисе. Никто из сотрудников не знает, что я гей и пишу стихи.

Первые пять минут на вахте отсидел нормально, а потом выпитое чарло напомнило о себе, и я поспешил в туалет. Чуть не сдох там, как собака! Не помню, сколько времени отсутствовал, но шеф сказал, что минимум полчаса. А ещё сказал, чтобы я подавал заявление об увольнении. Так из-за волосатого подонка Вани я потерял работу.

Сижу мрачный, на визг мамаши стараюсь не реагировать, пишу на стихире стихи:

Весь мир пославши нахуй,

Я в монастырь уйду,

Где множество монахов

Молоденьких найду.

А после протопопа

Я выведу в сарай

И выебу там в жопу,

Как Клюев Николай.

Один мой ёбарь был по первому образованию филологом и рассказывал мне, что Клюев — это такой самобытный поэт, который во всех смыслах имел Есенина.

На следующий день Ваня написал мне рецензию:

«Сполз паццтол! Аффтар, под какими наркотиками вы это писали?»

Я ответил:

«Сначала я смешиваю кокс и бензедрин, насыпаю их на лист конопли и нюхаю. Потом закусываю реланиумом и запиваю чистым спиртом. Коноплю сушу в тостере и выкуриваю. Оставшийся спирт смешиваю с героином и ширяюсь. И тогда... мне является Муза!»

Ване эта поебень показалась очень остроумной, а я подумал: какой там кокс, денег даже на дешёвые макароны и чарло скоро не останется, — и побрёл на кухню доедать за папашей пельмени. Да, было время, когда я на деньги любовника в ночные клубы ходил, а теперь...

Почему этот ёбарь меня бросил? Характер, говорит, у меня поганый и окружение соответствующее. Скотина. Вместо меня у него теперь манерная хабалка в розовой кофточке. Видел её недавно возле пидовника — приставала к бучам с разборками и называла себя… Настей, блядь!

Кстати о бучах. Есть у меня знакомая лесбуха Диана — жирная до слёз. Я бы с людьми совсем прекратил общаться и не выходил бы из квартиры, если бы она не была такой загаженной. Но у Дианы можно одалживать бабло и разговаривать с ней на разные интересные темы, о вудуизме, например. Уверен, что ей помогает чёрная магия, иначе бы ни одна девка не позарилась на её сало.

Пришёл к ней вечером весь на нервах. Попытался бутылку вина откупорить, раскрошил пробку и дофига на стол пролил.

- Видишь, — говорю, — довели меня суки. Везде суки! Научи меня вудуистской магии.

- Начнём с малого, — говорит Диана, вытирая вино чёрной салфеткой. — В полночь набери полную ванну воды и прочитай молитву, я тебе её сейчас распечатаю. Окунись в воду, чтобы смыть прошлое, а затем иди к алтарю с красной и зелёной свечами и трижды читай заклинание открытых перекрёстков. Призови своего духа-покровителя, подпиши клятву подчинения Лоа кровью или красными чернилами и соверши жертвоприношение.

- Блядь, — говорю, — у меня к полуночи, как правило, батя в ванной засыпает или блюёт.

- Вытащи его оттуда и ванну отмой.

- Так мама, сука, поставила счётчики на воду. Сначала ванну после бати отмыть, потом опять полную набрать — мы потом не расплатимся. Ведь братец у меня тоже не работает.

- Окунайся в холодную. И вообще, чего ты привязался? Неужели трудно скачать инструкцию из интернета?

- Сука, — говорю я, — неужели ты не понимаешь, что у меня ограниченный траффик? Только на стихиру хватает, и то с трудом.

- Да кому нужна твоя графоманская стихира?

Я ей чуть не въебал. Но сдержался: Диана не обычный буч, она мамбо — вудуистская священница. Нашлёт проклятье, разбирайся с ним потом.

- На стихире можно с гей-поэтами знакомиться, — отвечаю. — Надоели гламурные пидовки, хочется парня с богатым внутренним миром и тонкой душой. Мне очень нравится один, приворожить мечтаю.

- А когда он родился? — заинтересовалась Диана.

- В начале июня.

- Ох, как я тебе сочувствую. Таким людям покровительствует вторая ипостась Эшу Да Капа Прета. Это чёрномагический дух, символ смерти, но отвечает и за белую магию. Эти люди мстительны, злопамятны, жестоки, но по-своему обаятельны. Цвета Эшу Да Капа Прета: чёрный, кроваво-красный, жертвоприношение: свежее мясо, кровь.

Но это меня только раззадорило. Ценная добыча.

Дома провёл ритуал по правилам: выгнал папашу из ванной, окунулся с головой и чуть не захлебнулся в этой хуйне. Руки порезал немного – выше локтя, чтобы идиоты за суицидника не принимали. А вот зелёной свечки в супермаркете не нашлось, только вторая красная. Но это вроде не принципиально.

А ночью приснилось, что меня ебёт двухметровый негр. Я об этом, если честно, всегда мечтал: секс с белым — повседневный маразм и скука. Хотел предложить ему, чтобы потом ещё отсосал, оглядываюсь — а это белая бучиха с чёрным страпоном, прицепленным к поясу!

- Пошла вон, сука! — ору.

А она в ответ:

- Если ты сейчас начнёшь вытаскивать страпон, то он превратится в красную свечу и сожжёт твою жопу изнутри. Тебе пиздец, если не будешь слушаться.

Кто — слушаться? Я?! От такой наглости я совсем охуел. А она продолжает меня ебсти так, что в ушах звенит.

Еле глаза продрал: это был дверной звонок, бля. Сколько раз учил папашу никому по утрам не открывать, а он всё равно открыл. Соседка верещит: вы опять нашу квартиру затопили, до каких пор и т. д., и т. п.

Сбежал от них в ближайший супермаркет. Думаю: надо проверить, повезёт ли с работой после ритуала. Взял «Из рук в руки». Сразу в глаза бросилась жирная реклама: требуются дистрибьюторы в компанию «Сунь Лян». Перспектива карьерного роста, высокий доход, дружный коллектив.

Мне это понравилось, я даже в интернете эту лавочку нашёл, хотя траффика было страшно жалко:

«Компания Сунь Лян представляет уникальную высокоэффективную оздоровительную продукцию Китайской (Тибетской) медицины: БАД (биодобавки), приборы (пояс для похудения, cюэ бао), лечебную косметику, экологически безопасные товары по уходу за домом и телом.

Лицо, заключившее контракт (далее ДИСТРИБЬЮТОР) получает право осуществлять свободную трудовую деятельность в рамках программы "Сунь Лян" согласно корпоративным нормам и правилам».

Договорился о собеседовании. Офис — у чёрта на рогах, но охуенно чистый. Мальчики симпатичные, в строгих костюмах, снуют по паркету, как водомерки. Узкоглазые менеджеры улыбаются всем подряд. Я сразу решил, что соблазню кого-нибудь на работе, хуле мне в ожидании Ванюши простаивать? Прошёл психологический тест, оказывается, подхожу. Китаец мне с узбекским акцентом говорит:

- Теперь, если вы хотите работать в нашей компании, вы должны заплатить пятьсот долларов за обучение и ещё на двести долларов закупить товара. Потом эти деньги вернутся к вам в удесятерённом размере. И не забывайте об энтузиазме и излучении позитива, это вам понадобится!

Долго думал, у кого занять столько денег. Позвонил бывшему — он меня послал. С мамой даже разговаривать об этом не хочу, а знакомые лесбухи все нищебродки. Я с людьми вообще не особо, я социофоб. Пришлось в банке кредит наличными оформлять. Дали на удивление быстро, а дома я обнаружил в ящике дружеское письмо от Вани и почти поверил в вудуистскую магию.

Ночью всё та же бучиха приснилась. На поясе у неё красная восковая свеча, горит, но не тает. Сиськи — как батоны и татуировками покрыты — какие-то слова непонятные.

- Сосни-ка хуйца, — предлагает буч.

- Пошла вон, сука! — ору я.

- Тебе необходимы уроки смирения и умерщвления плоти, — наставляет бучиха. — Иначе все труды твои прахом пойдут, и будет у тебя вместо Ванюшиного хуя в жопе железная рейсшина.

- Не надо мне ничего, сука! Что за ёбаный сон?

На работе после нудной лекции про сетевой маркетинг успел написать Ванюше рецензию на гламурно-готичный стишок о самоубийстве:

«Очень чувственно, тонко, красиво. Но неужели у тебя в жизни всё настолько плохо? Я думал, хуже, чем у меня, быть не может.

Рад бы поддержать тебя, но ты слишком далеко».

«Я и не грущу особенно: вот напишу что-нибудь страшное и ужасное — и сразу настроение поднимается! Спасибо за отзыв».

Так, постепенно, мы дошли до тёплых доверительных отношений и вскоре уже обменивались приветствиями типа «Привет, противный». Я даже начал жаловаться ему на жизнь. Конечно, про папашу, братца и прочую свору ничего не рассказывал. Чтобы вызвать сочувствие, страдания должны быть не от бомжей и бучей, а из-за несовершенства мира.

«Ванюша, — пишу я однажды, — не знаю, каким был твой двадцать первый апрель, а мой — удручающ. Судя по этому произведению, наши чувства очень похожи. Хочется увидеть фиолетовое небо, но над тобой — коричневое. И ты весь в белом, а вокруг суки, суки, суки. И грязный тающий снег под ногами. А я люблю проливать кровь только на чистый белый снег. Я хочу вечной зимы, нордического холода. Но ты не поймёшь, ты же еврей».

«Да какой я еврей, кто тебе это сказал?! — разозлился Ванюша. — Мои предки по отцовской линии — крымские татары. Ты еврейский фенотип отличаешь от крымско-татарского?»

Я тоже на него разозлился: умник нашёлся, грузить меня научной хуетой. Я и слов-то таких не знаю. Разрушил, можно сказать, мой прекрасный миф о ломающей все преграды любви еврея и белорусского националиста.

С работой тоже начался пиздец. «Платиновую программу старта за шестьдесят дней» я не освоил. Попытался биодобавки знакомым сбагрить, так они в ужасе от меня шарахнулись один за другим, будто я им цианид предлагаю. По учреждениям с сумкой отравы ходить тоже бесполезно. Все теперь стали умные и на двери кабинетов вешают таблички на двух языках: «Торговцам вход воспрещён!» С горя я купил по дороге домой чарло и выпил почти полбутылки.

Помню, что ночью заходил на стихиру и что-то печатал. Утром менеджер по продажам рассказал мне, что.

- Антон, — спрашивает он, брезгливо морщась, — это — ваше?

И окно на экране ноутбука разворачивает:

АЛИСТАН (это мой псевдоним, остался со времён ролевухи)

Шефу. Ты тупое китайское быдло

Ты тупая китайская сука,

Узкоглазый брюхатый гондон!

Твоя аура – сучья порука!

Спекулянт, русоед, мудозвон!

Ты пойдёшь на хозяйственно мыло,

Ты маньчжурских прибежище блох.

Ты тупое китайское быдло.

Чтоб ты сдох! Что ты сдох! Чтоб ты сдох!!

Что он мне такого сделал? Да ничего, просто мне остопиздело вставать по утрам. Но я не понял, как он понял, что это я. Неужели кто-то из виртуальных врагов настучал?

- Не надо считать людей глупее себя, Антон, — говорит менеджер по продажам. – Не все на свете ламеры. Вы бы хоть анонимайзером пользовались.

Я собрался с силами и говорю:

- Всё равно нет прямых доказательств, что это я. Скажите честно: вы узнали о моей сексуальной ориентации?

- Она меня не интересует, равно как и вы сами! Пишите заявление об увольнении.

Так закончились мои труды и дни в компании «Сунь Лян». Понаехало узкоглазых в чужую страну, а потом у них кто-то виноват. Чтобы развеять депрессию, решил съездить в гости к Ване. Заодно и денег одолжить: москвичи все богатые. Тем более что он из приличной семьи, для него какие-нибудь пятьсот долларов — пустяк.

Электричка от Минска до Орши была полна тёток с пакетами, пьяных гопников и хохлов. Так достала трепотня этих укроублюдков, что я чуть бутылкой из-под чарла одному по башке не ёбнул. Вскоре явилась контролёрша, и мне пришлось бегать от этой старой проститутки по всему поезду. Бегу и вудуистскую молитву про себя повторяю:

«Ни трабаджо, ни трабаджо! Ни алегриа, ни преокупаньсьон. Ни дэ манана, ай ни Диас, ни акуа ай ни фуэго! Орасьон но каусар эскоба но кунтар».

Так меня и не поймали. Но контролёрше явно нравилось гоняться по вагонам за молодым красивым парнем. А потом меня всё же высадили неподалёку от блядского Смоленска — на самом западе этого ублюдочного города.

Долго рассказывать, как я добирался до Москвы, — поездка была поистине адская. На Белорусском вокзале подзарядил телефон за деньги, которых эта услуга явно не стоила, и отправил Ване sms:

«Я в Москве. Извини, что приехал на сутки позже, чем собирался: были неотложные дела».

Ну да, кто же знал, что меня так с электричками обломают.

Ваня пришёл встречать меня не один, а со своим парнем — надменной сволочью лет двадцати пяти, похожей на Геббельса. Его так и звали — Геббельс. Я не рассчитывал на такую подставу. В последнее время Ваня ничего не говорил о своей личной жизни, и я подумал, что у него никого нет. Я сразу решил их поссорить.

Впервые за долгое время очутившись в чистой отремонтированной квартире, я страшно обрадовался, но длилась моя радость недолго: вскоре её сменило чувство зависти. Ванная была выложена мозаикой — дохуя, наверно, это стоит. На полочке стоял флакон с изысканным мужским парфюмом. Название я тут же забыл, но до самого отъезда из Москвы мне хотелось этот флакон украсть.

Сначала всё было нормально: я выспался наконец, потом мы погуляли по кофейням, а на следующий день началось.

Геббельс врубил какой-то нудный джаз, от которого мне захотелось повеситься. Я вежливо попросил его выключить отстой.

- Малыш, я за эту квартиру плачу и что хочу, то тут и делаю, — ответил он. — А сам-то ты что слушаешь, если тебе это кажется отстоем?

Я честно ответил: Ротару, Линду, иногда Милен Фармер, смеха ради — Моисеева. Парни переглянулись. Я спросил Геббельса, кем в Москве нужно работать, чтобы двухкомнатную квартиру снимать. Оказывается, этот гад — зам директора страхового агентства. Я хотел сказать, что он наверняка отсосал у директора, но вместо этого начал рассказывать, чем занимался на работе.

- Лохотрон, — заявил Ваня.

- Это не лохотрон, а сильнодействующие препараты. Один из них…

- Всё, — устало сказал Ваня, — тема закрыта.

Тут я честно сказал, что из-за проклятых китайцев остался должен банку, а платить мне нечем. И если Ваня считает себя моим другом, то должен помочь погибающему гениальному поэту. Проблемы с финансами плохо сказываются на моём искусстве.

- Искусстве, говоришь? А ты печатаешься где-нибудь? — спрашивает Геббельс.

Публикации – это моя больная тема. В прошлом году мне отказал редактор одной минской газеты. Ни русские, ни белорусские вирши мои не принял: наверно, ему кто-то сказал, что я гей. В московские редакции не раз отсылал стихи — ни ответа, ни привета.

- Конечно, — отвечаю. — Моё творчество всегда привлекало внимание аудитории.

- И где ты печатаешься?

- Этого я не могу сказать.

- Ни хрена себе, — говорит Геббельс, — это почему?

- Просто не хочу светить издания, с которыми связан. А тебе что, завидно?

- Нет, конечно, — смеётся эта сволочь. — Да ты всё врёшь, нигде тебя не печатают. Я тебя в интернете набирал — ни одной ссылки на публикации где бы то ни было.

- Нет, публикации у меня были. В петербургском альманахе «Орхидея». Причём бесплатно.

- Антон, — говорит Ваня (вот ведь пидарас, а я так на его поддержку рассчитывал), — насколько я помню, редакция этого канувшего в Лету журнала требовала платить авторские взносы. Значит, тоже наебалово, рассчитанное на таких наивных авторов, как ты.

- А стихи твои — фигня, — добавляет Геббельс. — Ты бы лучше книжек нормальных почитал, а то создаётся впечатление, что твоя любимая книга — это сайт стихи точка ру. И джинсы постирай: с них говно течёт прямо на паркет. А главное, не пытайся залезть в Ванин сотовый: это не твоего ума дело.

Так, слово за слово, мы и перестали быть друзьями.

Они меня до того довели, что я заорал:

- Мне плевать на то, что снобы и чертовски чувствительные и ранимые персонажи думают о моих увлечениях! Со своими идиотскими нотациями, советами и нравоучениями можете идти в попу… или к попу, он выслушает, ему за это платят! А мне нехуй указывать, вы прямо как моя мама. Я её за такое сразу по роже бью!

- Бедная твоя мама, — говорит Иван.

- Моя мать, что хочу, то с ней и делаю! А тебе я сочувствую: ты связался с подонком, строящим из себя великого поэта. Он тебя обязательно бросит и подставит.

- Ты ебанулся, что ли, обиженка? — спрашивает Геббельс. — Никогда я стихов не писал и никого из себя не строю. Просто вижу, что твоя писанина — претенциозная шлоебень.

- Вы грязные диггеры! — ору я. — Ещё меня упрекаете за то, что я редко моюсь и не стираю! Я не могу выслушивать подобные упрёки от диггеров, от которых кусками отваливается всякая гадость.

Ваня сгрёб мои вещи в кучу и бросил в прихожей:

- Валите отсюда, молодой человек.

С электричками мне снова не повезло: возле проклятого Смоленска меня поймала контролёрша. Пришлось пойти на компромисс — в качестве платы за проезд подмести четыре вагона вкупе с тамбурами. Как меня это взбесило! Но ничего не поделаешь.

По возвращении домой сразу же написал Ване:

«Ты думаешь, я оставлю тебя в покое? Хуй тебе, гнида! Пошёл в пизду, вошь гнедая! Посты о тебе будут появляться нескончаемым потоком, и не только в ЖЖ, но и на стихире, грязная шлюха!»

Ваня внёс меня в чёрный список, но я на этом не успокоился. Пишу ему на сайте:

«Гадёныш, тебе поможет только топор. Твою безмозглую башку давно пора отрубить и скормить подвальным крысам».

Тут на меня кто-то настучал, и мою страницу заблокировал модератор. Я зарегистрировал новый аккаунт – и его через неделю якобы за «хамство» забанили. Тогда я начал писать в ЖЖ. Заглянул в журнал Геббельса, а там написано, что я неадекватный идиот, слушаю попсу и веду себя, как хабалистая пида. Последнее замечание окончательно вывело меня из равновесия: я — настоящий мужчина, а не трансуха накрашенная. Наверняка это он настраивает Ваню против меня. Хорошие доброжелательные парни часто подпадают под влияние зажравшихся высокомерных снобов.

«Я уже высказался относительно тебя на стихире, — пишу. — Ты лжец, мудак, тупица! Скоро об этом узнает немалое количество народу!»

И вот что этот пидор осмелился написать в ответ:

«Опомнись, мармозетка, кому интересно мнение такой бездарной, никому не известной пиды, как ты? "Он высказался"... Всё твои многочисленные проблемы, дура, оттого, что ты постоянно лезешь в залупу, переоценивая свои силы и умственные способности чуть менее, чем в 9000 раз. Твоего мнения, повторяю, ни один серьёзный человек не спрашивал, и все, начиная от китайских шарлатанов, обобравших тебя, до редакторов толстых журналов, будут иметь тебя железным страпоном, а ты — вяло отбрехиваться, а потом — хныкать в подушку, мол, тебя снова не понял этот жестокий мир. Лососни-ка тунца, бобруйская жопорванка».

«Я тебя ещё найду и подвешу на мясных крюках, уёбище!»

«Животное, — пишет он, — ко мне обращаться: Станислав Сергеевич. Истерические вопли и матерщину оставь для хабалок с плешки и минских алкашей. Поняла, торговка базарная, плебейка? Могу ещё раз повторить. А если и дальше будешь крутить тут своим разорванным очком, я тебя забаню».

Дома бардак, развал, сука-папаша съел весь салат, который я приготовил только для себя. Мама вопит: «Антон, постирай простыни. Мне некогда, на смену ухожу. Что значит — стиральная машина не работает? Руками стирай!»

Подождал, пока всё более-менее утихнет, и набрал Дианин номер. Походу, обманула меня с негритянской магией, сучка. Трубку взял какой-то мужик.

- Можно Диану? — спрашиваю.

- А вы, собственно, кто?

- Я… друг, — хотя никогда не считал себя другом подобных сучек.

- А кто именно?

- Неважно. Позовите её поскорее.

- Молодой человек, а давайте вы больше не будете звонить моей жене в одиннадцать вечера.

- Вы – её муж?.. — я слегка прихуел. — Так ведь она… это самое… лесбиянка!

- Я знаю про её девушку. И что? Вы так говорите, будто это что-то плохое.

Бросил трубку и задумался о своей судьбе. Я — самый несчастный гей республики Беларусь. Что же мне делать?

Почитал немного православных стихов в религиозной рубрике стихиры, и захотелось мне покаяться перед Господом нашим Иисусом Христом, авось поможет. У нас в Беларуси только спиртное по ночам не продают, а церкви круглосуточные есть. Сменил свои заляпанные грязью вельветовые штаны на относительно чистые и побежал в красно-кирпичную исповедальню.

Батюшка ещё молодой, но уже уставший, сильно потрёпанный. Пожаловался ему на друга (да, назвал Ванюшу просто другом — не говорить же, что мы геи). Рассказал, что ругаюсь матом, не соблюдаю пост, недавно переспал с женщиной без венчания (на самом деле это была старая пидовка, но не говорить же батюшке всю правду, в конце концов) и практиковал вудуистскую магию. Попик внимательно выслушал, наложил епитимью — неделю мяса не есть, — и молитвослов подарил. Мяса я и так не жру, нет на него денег, а молитвослов читал до утра. Мало что понял, но церковнославянский язык показался очень красивым.

А утром мне приснилась бучиха. Не Диана, а та самая, со свечой.

- Ну что, придурок, — угрожающе спрашивает она, — будешь дальше выёбываться? Скоро никакой Христос тебе не поможет.

- Изыди, сатана! — ору я. — За что мне это наказанье? Что я сделал плохого?!

- Ты зажёг не красную и зелёную свечу, а две красные. Согласно традиции нью-эйдж, это означает, что ты встал на путь подчинения суккубу-разрушителю. Но ты же дурак невнимательный, куда тебе соблюсти до мелочей ритуал… Короче, если ты не позволишь выебать тебя железной рейсшиной, завтра за тобой придут кредиторы и будут описывать мебель.

А дальше был самый кошмарный сон в моей жизни! Проснулся я в полубреду, помолился Иисусу — и за Ванюшины великие прегрешения тоже, кто ж ещё будет молиться за этого подлеца. Вроде, слегка попустило, но искать работу, идти в магазин и вообще на улицу выходить по-прежнему не хочется: жуткая депрессия. Написал пост в ЖЖ:

«Я — совершенство, доведённое до отчаяния.

Трудно. Очень трудно искренне молиться за ненавидящих и обидящих нас. Но молюсь (и постепенно становится всё терпимее) — не случайно же Господь даёт именно в Великий Пост великие испытания любви.

Кто спорит, жить в тоталитарной Беларуси тяжело. Тяжело было и при советской власти, и в девяностые, и в последнее десятилетие. Наиболее отчаянные и отчаявшиеся который год утверждают, что жители минской окраины давно спились и не ходят в музеи. Ну, спились, не спились — но и духовно незрячим видно, что голактеко в опасносте.

Но я чаю воскресения мёртвых, а значит, не всё ещё потеряно. Смотри, враг мой, Он всё тебе зачтёт. И даст мне в руки Духовное Оружие, и рассеку я тебя надвое, словно вафельный торт, половинку отдам Господу, а другую половинку — чёртовой маме.

А пока — вот тебе моё крепкое слово из трёх букв, подонок. Я люблю тебя. Аминь».

Подумал и стёр эти сантименты. Действовать в интернетах надо по-другому – взвешенно и прагматично, всячески очерняя врага. Поэтому я вывесил в ЖЖ новое посвящение Ване — ругательное:

Хуй с тобой, отмороженный диггер столиц,

Подавись своей спесью, ублюдок пархатый!

Лишь пред Богом Всевышним я падаю ниц:

Он простит мне грехи и подарит мне хату.

Жид, масон и семит, охуевший дебил,

Демон спустит тебя в серо-бурую жижу!

Я когда-то, Ванюша, тебя так любил,

А теперь ненавижу тебя! Ненавижу!

Ты противен мне стал, тьмы уёбищной князь,

Ты вонючий, как пёс, и плаксивый, как баба.

Ты нашёл себе друга — такую же мразь,

Ты сказал, что похож я на жабу! На жабу!

Схороню твою куклу в тряпичном гробу,

Проколю её иглами, а не поможет —

Я приеду в Москву и тебя уебу,

И нагажу тебе я на рожу! На рожу!

Иван тотчас же ответил — небось не вылезает из моего журнала, сцука:

«Ты, малыш, сначала на билет до Москвы накопи, потом вписку в ней найди. Забыл уже, как ночевал на вокзале? Ничего ты никому не сделаешь».

- Антон, ищи работу! — орёт мама с кухни. — Ищи работу, ёбаный психопат, я устала тебя содержать, идиота!

Я тоже устал (духовно) и прямо перед компьютером вырубился. И вижу я себя, идущего во всём белом под коричневым небом, а навстречу мне — София Ротару, помолодевшая после пластической операции. Я протягиваю ей букет гладиолусов и говорю:

- Дорогая София Михайловна! Всего за три тысячи долларов в месяц я милостиво соглашусь стать вашим поэтом-песенником.

- А-ха-ха-ха! — начинает смеяться она и превращается в суккуба с красными крыльями. На поясе у неё — железная рейсшина.