Литература

Видать, на беду собственной жопе, слез с дивана пьяница Яшка, разбуженный топотом множества ног на лестнице. Безобидный, но нудный алкаш пятидесяти лет. Нудным он был в дни заёма денег. И уж точно на беду себе, желая выпендриться и втереться в доверие к хозяину ларька Гиви, который отсидел год по малолетке, сделал себе Яша партачку на руке. Надпись, понимаешь ли: С.Л.О.Н. В майке и семейных трусах, разминая заплывшую харю, выполз он на лестничную клетку. Сверху шли, увешанные почище Рэмбо оружием, два СОБРовца.

— Чё случилось, командир? — спросил наш будущий мученик у одного из терминаторов, вперившего стеклянный взгляд в тощее татуированное предплечье страдальца.

— «Смерть легавым от ножа»? — трубный голос. Железные пальцы сомкнулись на Яшином горле. Писк: «Во бля!» — и его босые ноги оторвались от холодного бетона площадки.

.

— Ай, папк, больно! — Писклявый голосок пасынка выдернул из розового предоргазменного облака, и волосатый мужик восточного типа рухнул на линолеум кухни. — Я мамке расскажу!

— Заткнись, бля, сучий выпердыш! Папка? Наебала тебя мамка где-то, а я воспитывай говноеда! Скажет он. — Муфаров с трудом заставил себя не всадить свой тонкий стручок на полную. И эта ёбань кобенится. На жену не встаёт уже год, хоть и мусолит по полчаса. А всё из-за ёбаного козла Яши, слона хуева. Не отдал, сука, вовремя 50 рублей. Надо было наказать как-то. Вот и выеб его по пьяни, да приохотился.

Участковый резко дёрнулся на глухой стук сзади. Пасынок с воплем сорвался с головки и, перебирая четырьмя тонкими лапками — ручки-ножки, ручки-ножки — подполз к мамке и, всхлипывая, обнял потёртый осенний сапог. Чё-то рано она с работы, успел подумать капитан Муфаров, тупо глядя на упавшую из рук помертвевшей бледной женщины пустую кобуру с портупеей. Выстрел.

Пять минут уши были заложены. Потом из-за ватного тумана начал пробиваться стук в дверь и крики соседки, бабы Насти. Затем, почему-то — звуки капающей воды, и привычные, ничего не значащие шумы. Лара взяла лежащий на столешнице нож, стук продолжался. Баба Настя отшатнулась, сбилась на полуслове, когда дверь в квартиру Муфаровых распахнулась, явив на пороге Ларочку с пистолетом в одной руке и каким-то кровавым комком в другой. Мишенька, голенький, раскачиваясь, сидел на полу прихожей, ныл надсадно и пускал слюни. Лара выбросила что-то на площадку и захлопнула дверь. Баба Настя с ужасом разглядела в комке мяса под ногами скрюченный волосатый хуй. Набирая 02, неожиданно почувствовала горячую волну внизу живота. О-о-ох.

— Алле?

.

Нихуя себе картина! Опаньки! Лариска, стоит на табурете в одном сапоге, пальтишко нараспашку, колготки на коленях в заскорузлой засохшей крови, рука с пистолетом у виска дрожит. Что-то мямлит Ирка, психолог — не разобрать, картавая она. Ей только мёртвых уговаривать, им похуй. Ларка, красивая ещё. Хоть и погасшая какая-то. Ну да — мужа вальнула… с расчленёнкой. Участковый-то хорош — пидор, сам бы угандошил.

Что-то пиздит майор Кононов, начальник отдела здешнего. Я своих ребят, бультерьеров, за разгрузки придержал, маякнул — не мешать. Стухли. Азарт из глаз исчез. Не будет адреналина, не будет рывка. Шепнул тихонько: «Пиздуйте вниз». Приказ командира не обсуждается. Сыпанула дробь каблуков по лестнице. Я костыль китайский ме-е-едленно вытянул из-за спины. Хоп! Пиздёж майора прервался. Ирка-из-цирка салом век захлопала. Не хрен трепало разевать надолго. Не та это баба, чтоб её уговаривать. Ёб я её в телетайпной месяца два. Она, Ларка, на «02» оператором работала. Сочная. Пёрлась от этого дела. Когда было-то? Да лет шесть прошло. Бросила и меня, и работу, когда уговаривал аборт сделать. Кобенилась, как сейчас перед переговорщиками. Ну, дал по пузу раз, из пизды кровь закапала. На хуй мне обуза? А она меня бросила. Стало быть, за участкового замуж выскочила. Дела-а. А этот гусь нерусский? А? Наёб сорванца, и драл потом потихоньку, гад. Прихуели местные мусора, как я ствол костылём высадил из Ларкиных рук. Где овации? Киллер-маньяк в кандалах, мой майор.

Чего это он? Просит экспертов выйти. Скорой бригада пиздюка выводит. Даун какой-то. А чё, от такой жизни не будешь вундеркиндом. С кого наручники снять? Да ты, майор, охуел. Не, они точно ёбнутые. Прервал процесс психологической обработки? Я? Они на камеру снимали… Отдать ствол? Какая, в хуй, психология? Мне взыскание? Пососи и сам отдавай! Точно, отдаёт, ебанашка. Хорошо, обойму выщелкнул. Снова снимают. Ларку на табурет взгромоздили, руку к виску, вот режиссёр блядский. Ларка каменная. Палец на спусковом крючке медленно начинает дрожать. Вдруг обвела она всех осмысленным взглядом, и мне, глаза в глаза режет. Блядь! Одним мигом я всё понял. Всё! А-а-а-а-а! И ещё. Выстрел же был, патрон в патроннике. Лохи вы ебучие!!!

Медленно как-то тянущееся с языка — НЕ-Е-Е-ЕТ!.. — убито оглушительным хлопком выстрела. Скрюченное тельце Лары на боку. Вывернутая шея. Открытый рот, из уголка которого вытекает струйка крови. Потухают зрачки. Блядь! Сука, Лара… я, я виноват — проебоглазил, прости!.. Встаю. Тишина. Спиной чувствую взгляд мёртвых глаз участкового. И как удар под дых: он ебал моего сына?!! Он меня ебал, получается?!! Разворачиваюсь. Оператор, Кононов с Иркой начинают пятиться, неестественно шевеля ртами. Ирка икает. Мне чудится, нет, я вижу со стороны, как моя рука расстёгивает кобуру «стечкина». Очередь дёргает АПС в чужой, не моей ладони. Ошмётками разлетается голова дохлого ёбаря. Куски кожи с волосами упали в лужу Лариной крови. Мерзко. Перезарядить. Прохожу мимо бесшумно разевающего рот майора, перед его штанов темнеет на глазах. Под вешалкой сидит Ира, глядя на тюбик с лубрикантом, и не переставая икает. Они знают, что меня — вы-е-ба-ли. Ну и хуй с ними. Это — не меня.

New game. Вниз. Два монстра пинают слона на втором уровне. Откуда в DOOM’е слон? И «стечкина» здесь тоже вроде быть не должно. Но монстры обосрались больше, чем от плазмогена. Ха. Бегут. Та-да-дах! — одна чёрная фигура перерезана очередью. Как натурально прорисованы гильзы, шипящие в талой лужице. Пиздец, как больно! Что это? Стальная спица сзади проколола грудную клетку. С её кончика срываются капли МОЕЙ крови. О, ещё одна — вышла из печени. Больно же, сука! Они выебали моё тело. Меня нет. Я сохранялся? Game over.

Водитель стоящего сзади милицейского «уазика» выронил автомат и сполз на рыхлый мартовский снег, оставляя на грязном боку «воронка» светлый след.