Литература

Утро... Деревянное кислое утро, покрытое тысячами мыслей и НЕмыслей, разгоряченное надеждой и потонувшое в НЕнадеждах. В сыром одиночестве, находясь в состоянии, несоразмерном оптимизму, нахожу в комнате четыре точки — угол, угол, угол и угол. Там моя любовь, ненависть, желание, НЕжелание, страдание, эйфория, рождение, смерть. Высыхаю телом и тускну глазами — оказываюсь «ЗА» и «ПРОТИВ», хотя меня это совсем не интересует. Пустота замороченных дней и ночей, проведенных где-то — когда-то. И вроде как наступит момент Вселенской Любви, и затрясутся внутренности, застучит сердце, да пульс застучит в висках, а стало быть — время созидания и благодати, но... Нет. Кровожадность человеков, обитающих рядом, из-за которых и случается все вышеописанное, не дает спать. Просто спать — в спокойствии и в закрытых глазах. Тревожное ощущение похмелья в гортани перемешивается с радостью, которая, быть может, случиться через пару часов с приобретенной банкой пива или выкуренным косяком. И думается мне, что это усталость, или просто НЕжелание. Хочется верить, что все пройдет — и печаль и радость, и верить, верить, верить НАДО. И курение уже не нужно, трезвый образ жизни, НЕлюбовь к алкоголю, подлая деловитость при виде пьяненького мужичка возле магазина... Но все возвратится на круги своя, ибо так решено мною, и Бог мне судья. И я плачу, поверьте — рыдаю, вознося свои страдания на чертово колесо, и крутит меня подобно вентилятору, покачивющему головой: влево—вправо, вправо—влево. Я стараюсь пробудиться от всего этого... Да пиздеж! Не было подобных попыток со времен моего безразличия и похуизма. Не было — и не будет, ибо вижу свет там, где его, возможно, нет, но, тем не менее, Я ВИЖУ, и это дает мне шанс на новый рассвет. Когда-то все было проще, не задумывался и не напрягался от этой кровожадной откровенности — не заморачивал свой мозг на данные варианты, тогда было спокойно. Тогда я действительно во что-то верил и оставался наедине со своим скрытым счастьем. Это был верх моего присутствия на этой земле, но потом настал Я, и сознание покрылось сомнением и подозрением — именно они и превратили ребенка во взрослого, именно они сделали «off» с единственной лампочкой на потолке, которая освещала мою скромную счастливую могилку.

Утро... Этот день некоторые называют субботой, я же игнорирую ярлыки и посему со своей пустотой направляюсь на кухню, дабы выпить там холодной водицы из-под ржавого крана. Запах вчерашней пищи пробуждает ненормальный аппетит, и я, не найдя в холодильнике ничего, кроме куриных яиц, выпиваю парочку за папу и за маму, которые как всегда желают мне счастья. Окно наполнено солнечными лучиками, в которых растворяются озабоченные своими проблемами, прохожие. Был бы дождик, они непременно подбросили над собой черно-цветные зонтики, и их внешний вид ничем не изменился бы — настолько все предсказуемо.

Вчера на лестничной клетке нашел облезлого котенка, принес домой, на последние деньги купил какой-то кошачьей жратвы и пакет молока, накормил. Прям как Господь Бог — осчастливил. Смотрю на зверюгу и думаю — на хуя ты мне сдался, животное?...

Позвонил кто-то:

— Бухнем? — спрашивает меня, нагружая постепенно своими ощущениями вчерашнего дня.

— Во сколько? — Через 30 минут встречаемся возле какого-то, на хуй мне не нужного здания. — Хорошо, — отвечаю я, натягиваю на свое уставшее тело штаны и еще какую-то одежду, допиваю выдохшееся пиво и выхожу навстречу прохожим, которые с зонтиками порой заморачиваются.

Иду, курю, дышу, не думаю о том, что вчера вышел новый закон о вреде лесбиянства по отношению к мужскому населению. Встречаемся.

Утро...

Идем куда-то. Вяло выслушиваю рассказы о вчерашних похождениях моего знакомого, порой киваю головой и говорю свое сокровенное: «Ну да...»

Заходим в магазин, приобретаем пиво, идем куда глаза глядят и в итоге находим уединенное место, не обозреваемое ментами и прочими врагами нашего времени. Пьем. Я обретаю дар речи и рассказываю какую-то историю. Вдохновение бьет через край, и я уже начинаю сомневаться в хуевости своего положения. Все отлично! Все замечательно! Сказка, а не жизнь. К чему были все эти грусти и обиды на свое бытие?

Постепенно переходим на несвязные сплетения языков в общем диалоге.

— Да я, бля... да епт... хуй с ним.. понимаешь, хуйня в том, что я бля, епт, ну в пизду короче, пусть сам решит... я сам решу... что делать? Епт... Да надо просто замутить, и все в ажуре... Все ништяк епт... Да не заморачивайся ты... хуй с ним... че ты епт... всё...

И в какой-то момент опять наступает утро.

Выпиваю оставшуюся со вчера банку пива, выкуриваю чуть позже сигарету, думаю, что пора. Время пришло.

Отворяю дверцу духовки — там кастрюли и прочая херня лежит — вытаскиваю все и швыряю на пол. Кладу на решетчатый поднос голову и, подняв руку, нащупываю регулятор — поворачиваю. Сладковатый запах... Умиротворяющий и сонный... Закрываю глаза и... Делаю все наоборот и ухожу с кухни.

— На хуй нужно — скажем дружно! — напеваю. Жалко маму, папу... всех, всех, всех жалко. Взорвутся ни за хуй собачий.

Вообще никого не жалко, даже Шнура не жалко — но в душе все же хочется уйти тихо и не срать напоследок.

Иных вариантов нет. Денег на колеса нет. Повешение никогда не вдохновляло. Резание вен — болезненно и с детства неприятно. Что еще? А... высоты боюсь, да и первый этаж смущает.

Нахожу в кармане 20 рублей, выхожу на улицу, в магазине покупаю еще одну банку пива, возвращаюсь домой, выпиваю ее под какую-то громкую музыку, плачу, успокаиваюсь — ложусь спать.

Вечер все же мудренее утра — вечером можно душой подумать, ибо разум не всегда дает верные ответы.

Евгений Александрович Кузнецов сохранил текстовый документ.

Евгений Александрович Кузнецов выключил ноутбук.

Евгений Александрович Кузнецов выключил вентилятор.

Евгений Александрович Кузнецов выключил телевизор.

Евгений Александрович Кузнецов погасил свет.

Евгений Александрович Кузнецов вышел поссать.

Евгений Александрович Кузнецов вернулся.

Евгений Александрович Кузнецов достал порнографический журнал.

Евгений Александрович Кузнецов подрочил.

Евгений Александрович Кузнецов выпил банку пива.

Евгений Александрович Кузнецов упал.

Евгений Александрович Кузнецов поднялся.

Евгений Александрович Кузнецов сказал матом.

Евгений Александрович Кузнецов послал все на хуй.

Евгений Александрович Кузнецов позвонил знакомому.

Евгений Александрович Кузнецов напился водкой.

Евгений Александрович Кузнецов уснул на скамейке.

Евгений Александрович Кузнецов проснулся на скамейке.

Евгений Александрович Кузнецов подумал, что это пиздец.

Евгений Александрович Кузнецов выпил банку пива.

Евгений Александрович Кузнецов подумал, что вовсе и не пиздец.

Евгений Александрович Кузнецов пошел домой.

Евгений Александрович Кузнецов включил свет.

Евгений Александрович Кузнецов включил телевизор.

Евгений Александрович Кузнецов включил вентилятор.

Евгений Александрович Кузнецов снял штаны.

Евгений Александрович Кузнецов снял носки.

Евгений Александрович Кузнецов снял майку.

Евгений Александрович Кузнецов снял православный крестик.

Евгений Александрович Кузнецов выключил телевизор.

Евгений Александрович Кузнецов выключил вентилятор.

Евгений Александрович Кузнецов выключил свет.

Евгений Александрович Кузнецов выключил себя.