Литература

Walking these dirty streets
With hate in my mind
Feeling the scorn of the world
I won't follow your rules
Sepultura “Stronger that hate”

Ветер бросал в лицо мелкие брызги моросящего целый день дождя. Пустые пакеты шуршали по асфальту, прокатываясь мимо, словно целлофановые перекати-поле нового города. Промокшие крысы рылись в кучах мусора в поисках еды, жестоко сражаясь за найденные объедки. Я шёл по улице, на которой не был полгода. Я шёл по своему миру.
Правый карман тяжело оттягивал кастет, левый – цепь. Я искал драки, я жаждал крови на моих кулаках, я хотел слышать стон противника поверженного на землю. Я хотел войны со всем миром. Беспричинная ярость переполняла меня, готовая выплеснуться наружу. Но тонкая преграда здравого смысла не давала ей освободиться. А я искал повода, что бы разорвать эту тонкую, почти невидимую стену.
Впереди замаячили два размытых силуэта, парень и его подружка. По тому как он держал её под руку я в точности определил, что он любит её так, как только может любить человек. Да и она, по-моему тоже питала к нему самые нежные чувства.
Я догнал парочку, и обгоняя их довольно крепко толкнул парня плечом.
Он не собирался геройствовать, и просто сказал: - Поосторожнее ходить надо!
Я несколько минут шёл дальше, словно не заметил сказанного. Я хотел поиграть с ними. Ведь когда человек ждёт ответной реакции, пропадает половина удовольствия от битвы. А это будет именно битва.
Слова «драка» я не любил; я был воином, а не каким-нибудь дворовым отморозком.
Пройдя с полсотни шагов, я резко остановился, развернулся к ним, и посмотрел на этого урода из-под низко опущенной шапки. По его глазам я видел, что он сдрейфил, но всё-таки он шёл, опасаясь потерять свой авторитет в её глазах. Я также успел рассмотреть, что его чувиха довольно-таки симпатичная, хотя сильно подведённые глаза и почти полное отсутствие бюста подпорчивали впечатление.
Когда они попытались меня обойти, я встал перед парнем.
- Отойди, - сказал он, пытаясь меня оттолкнуть.
- А если не уйду? – с вызовом спросил я. – Драться ко мне полезешь?
Он промолчал, и вновь попытался обойти меня, но я толкнул его двумя руками, так сильно, что он чуть не упал. Девчонка отскочила в сторону, и теперь смотрела на меня круглыми от неясности и страха глазами.
- Пожалуйста, не трогайте нас, - едва слышно пропищала она, и я так же отметил, что и голос у неё довольно поганый.
- Заткни пасть, шалава, - беззлобно сказал я. – Заткни. Иначе я и тебя урою. И не называй меня на вы, меня это бесит, и я могу ударить.
- Вы его будете бить? – она, похоже осмелела.
- Будешь борзеть, и тебя отхерачу. Поняла, блядь позорная!
В это время, парень, который видать не стерпел как при нём его бабу называют шалавой и блядью, кинулся на меня, но я его опередил, и так сильно саданул кастетом по скуле, что кусок кожи с щеки оторвался и повис на маленьких шипах, которые я наварил на кастет вчера.
Он взвыл, как кот, которому прищемили хвост, и снова бросился на меня с кулаками. Я дважды ударил его в лицо левой рукой, но это его не остановило. Он повалил меня на асфальт, и замолотил кулаками по моей голове. Удары у него были слабые, наверное он никогда в жизни не дрался. Я попытался выбраться из-под него, но он так быстро работал кулаками, что мне не оставалось ничего, как ударить его кастетом в висок. Я думал, что он умрет сразу же после моего удара, но он только повалился вправо и заплакал. И тут я разъярился по настоящему. И что главное разозлило меня не то, что он повалил меня, не то, что он бил меня, а то, что он плакал. Даже не плакал, а рыдал как баба.
Я плохо помню, что случилось потом. Помню, что девчонка подскочила к нему, помню, что ударил её ногой в живот, помню, что она отлетела от моего удара, как тряпичная кукла, помню, что намотал на левую руку цепь. А дальше пустота… Какие-то обрывочные воспоминания: мой кулак с кастетом, работающий как паровой молот, кровь, что брызнула мне в глаза, хруст хрящей его или её носа, чавкающий звук ударов в его голову. Как оказалось потом, я размозжил ему голову и бил уже по открытому мозгу.
В себя я пришёл только за несколько кварталов от места битвы. Всё моё лицо было в их крови, на кастете были налеплены куски кожи, кровь, волосы и кусочки кости и мозга. Я тогда ещё удивился, что мозг не жёлтый, как в учебниках а серый. Наверное поэтому говорят «серое вещество». Одежда была вся в крови, в голове стоял туман, но я понимал, что я вернулся. Вернулся на свои Улицы Ярости.

Кажется, 2000 год