Литература

Сашка выходит – стопку поднесли, как полагается, выпил, не закусывая, подтянул сапоги и хлопнул дверью. Морозно в снегу по колено, руки трескаются, смерзлись ресницы. Ебать-не переебать, томно и пьяно в голове. Покачнулся, но устоял и побрел по сугробам к покосившимся воротцам. Оглянулся назад – желтые прямоугольники окон дрожат на снегу.

Сашка выматерился глухо – слова увязли в белесой мути – сплюнул и пошел, глубоко уминаясь в снег.

- Блядь, и тяжко, и залить нечем. Водка не берет. Проснешься – лежит на груди рыжая, ногтем царапает. Засыпаешь с русой – та ночью заплачет: «Не пущу, боязно!»

Не додумал, налег на створку ворот, заскрипело мерзлое дерево, и, отряхиваясь от налипшего снега, выкарабкался на дорогу.

Она шла из поля – утоптанная, ладная, заботливо присыпанная песочком, чтоб не скользить по наледи. Захотелось курить. Сашка сунул в рот сигарету, и, удивляясь непослушным окоченелым пальцам, чиркнул спичкой.

Торопиться было некуда. Он не спеша затягивался, наблюдая за смутными тенями в поле – там лошадь хрипела, разбрасывала снег копытом, не повинуясь резким окрикам:

- Ну, сонная! Ну, милая! Снег вспашем, весну засеем, дадут пятак, а на пятак – в кабак!

Сашка почесал в затылке, и отвернулся. Влево тянуло больше – заброшенные хрущевки стояли рядами, тесно и настороженно. Он зашагал, ориентируясь на скрип качелей в детском дворике, где, как он смутно помнил, деревянные морды медведей пересекали надписи «хуй» и корявые рисунки.

- Ветер, - объяснил сам себе, ухмыльнулся виновато и засунул руки в карманы.

Дорога пошла под уклон, идти стало веселее. Уже виднелись окна, побитые камнями задолго до его появления, и, невесть как сохранившаяся вывеска «Продукты».

.- Околеешь тут от холода, то-то смеху. Рыжая что скажет? Пусть и блядь, а жалко. Будет скулить, в угол забьется. Спросит: «Где Саша? Куда дели?»

Набрал снега в ладонь, утерся.

- Непорядок, - произнес солидно, и порадовался, как здорово прозвучало, словно от умудренного жизнью, крепкого мужика.

- К другому ляжет ночью, тот заласкает, вот и будет ладно, - тут же убедил себя, - Чего рассусоливать? Дело есть, вот и давай, топай.

В конце улицы свернул направо, пересек узкий дворик и потянул на себя дверь подъезда. Та подалась неохотно и не до конца, но он сумел протиснуться в щель. Дом был выше прочих – Сашка с надеждой огляделся в поисках лифта – и конечно ни черта не обнаружил, кроме остова детской коляски, покрытого истлевшей материей. Пришлось подниматься пешком. Задыхаясь, считал этажи. Некоторые двери были распахнуты, и из квартир тянуло сыростью. Прошмыгнула крыса с длинным хвостом, постукивавшим по грязному бетону, даже не серая, а с буровато-черной шкурой, жирная, торопливая пакость. Сашка хотел было сплюнуть, но сдержался.

- Тоже тварь.

На восьмой забрался запыхавшись, угадал знакомую дверь. Толкнул – и ввалился в липкий душный гогот.

- О, Сашка!

- А портвейну взял?

Женские губы мазнули помадой по щеке, и тут же кто-то хлопал по плечу, тараторя взволновано и возбужденно:

- Ты гитару, гитару? Эх, чего ж ты, хорошо тут своя есть. Закусим для начала, конечно.

- Саш, а салату?

Сашка озирался, мычал неловко, мотал головой. Пододвинули тарелку, и он начал есть, жадно подбирая остатки хлебом.

- О чем задумался? – мужик нависал, растягивая хмельную улыбку.

- Водки нету? – решился Саша.

- Достанем, - зашуршал пакетами, зарылся в полки и вынырнул с початой бутылкой, - только баш на баш, СашБаш, - сострил туго, и сам зашелся хохотом.

Водка пошла хорошо, ухнула в желудок теплой гранатой и взорвалась, отогревая пальцы и губы. Был разговор, смех и обида, и ночью мужик, хрипло кашляя, втолковывал:

- Блядь, да мне ничего не надо! Я ж своими руками все сделаю, ты тока жить не мешай! А мешают, суки! – и тыкал пальцем в потолок неопределенно.

Выдохся, уронил голову на руки и невнятно выругался, когда Сашка, выбираясь из-за стола, задел его:

- Охуел, что ли…

Сашка мотнул головой, попятился, выскочил на кухню. Там было пусто, отмокала посуда в раковине. Сашка заглянул в холодильник, пошарил и вытянул холодную котлету. Откусил, зажмурился.

- Хорошо….

- А дело-то как же? – хлопнул себя вдруг по лбу, - требуется, люди понадеялись, а ты тут водку жрешь? Ох, мудак…

Поморщился досадливо на себя. Засунул остатки котлеты в рот. Поколупавшись с трудными задвижками, распахнул-таки окно – и вышел.