Rambler's Top100
fisting
упырь лихой, явас ебу, гальпер, а также прочие пидары и гомофобы.
... литература
Литературный портал создан с целью глумления над сетевыми графоманами. =)
Приют
мазохиста!


Для лохов



Maksim Usachov

Чрево нравственности (для печати )

Чрево нравственности

или

история, произошедшая ровно через столько лет, сколько потребовалось, чтобы окончательно забыть, зачем она произошла.

Эпиграф:

Тех, кто может бросить меч

И рабом в могилу лечь,

Лучше вовремя отсечь.

Пусть уйдут из строя.

Роберт Бернс из книги «Золотые россыпи» (мысли и афоризмы), сост. И. Б. Тумаркин. 1961 г. Одесса

Не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание.

К. Маркс. Оттуда же.

Предуведомление автора:

Трупов не считал, но над каждым из них рыдал от осознания бессмысленности их гибели.

В институте Искусств ежегодный бал всегда заканчивался опытами. Для этих целей старшие научные сотрудники ловили по всему Большому городу бездомных собак и прочую живность, а младшие убирали аудиторию, над дверьми которой испокон веков весела табличка: «Операционная лаборатория», и готовили другие необходимые для опытов инструменты. Собственно опыты были гвоздем бала. Единственное, что выделяло его из множества других проводимых различными институтами. А когда все уже было готово, в сопровождении свиты в лабораторию спустился директор Иванов, Иван Иванович. Для него это был уже двадцатый бал, своего рода юбилей и все такое, но волновался он точно также как и в первый свой год на должности. Все-таки директора были и будут, а бал с опытами – навсегда. Тут очень важно не посрамить науку и не опозорить родные стены. Да и собственный авторитет не уронить. Вот и прибыл Иван Иванович в операционную заранее, чтобы лично убедиться в том, что можно все начинать.

– Иван Иванович! Иван Иванович! – услышал директор истошный вопль своего секретаря. Через минуту и сама Инночка влетела в лабораторию. – Иван Иванович! Кошмар!

– Что такое? – спросил он грозно.

– Кошмар Иван Иванович! Подлинный кошмар! Ужас! – продолжила верещать Инночка.

– Да случилось что? – крикнул он.

– В подвале прорвало трубу! Опять. И опять канализационную, – заявила Инночка важно, – там… этого… ну просто море!

Откуда-то возник завхоз, и, произнеся строго – «я разберусь» – забрал пару младших разбираться с проблемой. Директор шумно выдохнул.

– Инночка. Ну, сколько раз тебе говорить. Искусство не должно думать о низком. Что кушать, что пить, где ср… Ну ты меня понимаешь. Об этом должен думать завхоз. А ты, каждый год... И всегда перед Балом.

– Я, Иван Иванович, не совсем же дура, – гордо заявила Инночка, – Я почему в крик? Потому что подозрительно это все. Каждый год перед этим важным событиям в подвале это. Каждый год. Это все подозрительно и саботаж!

– Это все, потому что вы, Инночка, в подвал только раз в год спускаетесь, – ехидно встряла Степанида Сергеевна, первый зам Иван Ивановича по научной части. – Иначе бы вы знали, что трубу в подвале уж лет двести как прорвало, благо все, что оттуда вытекло в пещеры какие-то уходит. Вы бы в подвал почаще спускались.

– Вот еще, – передернула плечами секретарша. – Делать мне больше нечего.

– Дамы, дамы! Я вас очень прощу, давайте не будем разводить диспут, – всплеснув руками, проговорил директор, – Мы же с вами не просто люди искусства, мы ученые, искусствоведы, у всех у нас за плечами не одна диссертация.

Дамы скривились, но спорить не стали. Иванов сделал вид, что удовлетворен их реакцией и кивнул.

– Ты принесла, Инночка? – спросил он секретаря.

– Естественно! – важно произнесла она и щелкнула пальцем. Тотчас в двери вкатился робот, с огромной коробкой в грузовом отсеке.

– Холст, кисти, краски? – уточнил Иван Иванович.

– Конечно! И бумагу, и ручки, все!

– Умничка! – произнес радостно директор, – Значит можно все расставить и…

Больше Иванов ничего сказать не успел. Резко открылись двери, раздался выстрел и пуля разнесла голову Инночке. Иван Иванович вытер лицо, посмотрел на ладонь в непонятной гадости и упал в обморок. В лабораторию вошел подросток, в черном кожаном пальто, военных ботинках и с автоматической винтовкой системы Калашникова, модификации 2*** года с тремя лазерным прицелами, теплоуловителями и прочими наворотами.

– Всем лежать! – закричал он.

Спорить никто не стал и, как кто мог быстро, легли.

– Ага! Ага! Вот вам! – от истеричного крика террориста, присутствующие покрепче вжались в пол.

Только завхоз, который прибежал на шум нечего не уловил. Он только и успел что произнести:

– Что у вас тут…– когда пуля проделала огромную дырку в его животе и он, громко хлюпнув в коридоре внутренностями, упал.

– Ага! Ага! – радостно завыл подросток.

– Э… Молодой человек, – прогундела в пол Степанида Сергеевна, – а что собственно случилось?

Заместитель по научной части рисковала. Террорист вполне мог сначала влепить заряд в неё, а только потом ответить. Но…

– Я пришел за Шариком, - произнес он.

Степанида Степановна приподняла голову и уперлась взглядом в обезглавленное тело секретарши.

– Э… – только и выдавила она из себя.

– Да. Верните моего Шарика и освободите собак, которых вы собираетесь… над которыми… над которыми вы собираетесь проводить свои мерзкие опыты.

Все благоразумно промолчали, как-то само собой решив, что беседу лучше всего продолжить старшей по должности. Через несколько секунд Степанида Степановна наконец отвела взгляд от Инночки и спросила:

– Э… За каким шариком, – в мыслях у неё все немного перепуталось, но даже в таком расстроенном состоянии она не могла и представить, что два человека погибли из-за какого-то воздушного…

– За моей собакой! – крикнул подросток и выстрелил в спину лежащего у самой стенки безвестного младшего научного сотрудника.

– Вы метко стреляете, – задумчиво произнесла замдиректора.

– Я тренировался, – ответил террорист.

– Тебя… вас как зовут? – поинтересовалась Степанида Степановна.

– Игорек, – честно дал ответ подросток, и немного смутившись собственной слабости, пристрелил еще одного младшего научного сотрудника.

– Так вот, Игорек, – проговорила смелая женщина, поднимаясь, – так вот, у нас никак не мог оказаться твой Шарик. Регламент проведения опыта утвержден еще сто лет назад и строго предусматривает использование только бездомного материала.

– Но мой Шарик пропал, – возразил Игорек. – А три года назад пропал мой Шарик.

– Э. Он у тебя пропал два раза? – уточнила на всякий случай Степанида Степановна.

– Это был другой Шарик. Первый, – объяснил террорист и убил еще одного лежащего на полу человека. Прямо около клеток с собаками, которое отреагировали на выстрел тихим скулежом. – Я нашел его потом. Без головы. И с биркой. А своего нового Шарика, я не стал отпускать просто так. В хвост я вставил маячок. И теперь я его нашел.

– А если ты заберешь своего Шарика, ты покинешь стены этого института? – намекнула на счастливое (ну почти) разрешение истории замдиректор.

– Нет, вы должны отпустить всех собак, – свои слова Игорек подкрепил выстрелом, оборвавшем жизнь старшего научного сотрудника. И добавил, – Это мое принципиальное условие.

«Мог бы уже закончить младших», – мысленно пожалела о потере ценных кадров Степанида Степановна, а вслух произнесла:

– Вы не совсем последовательны, молодой человек.

– Возможно, – согласился террорист и еще раз нажал спусковой крючок. Раздался щелчок. Игорек неторопясь полез за запасную обойму. Заместитель оглянулась по сторонам, в надежде, что увидит, как её подчиненные бросаются на подростка. Все-таки если наваляться все сразу, воспользовавшись ситуацией, пусть кто-то и погибнет… Но все продолжали лежать, разве что под некоторыми расползлись кровавые лужи.

– Но я прав! – прозвучал все-таки выстрел.

Степанида Степановна гордо произнесла.

– И в чем же вы правы? В чем же вы правы, позвольте узнать! – в конце фразы она немного взвизгнула.

– Нельзя убивать собак. Нельзя! – террорист выстрелил еще раз.

Зам директора даже не оглянулась.

– Нельзя, – согласилась спокойно она, но почти сразу же завелась, – Нельзя! Что прикажете людей убивать?

– Зачем вообще кого-нибудь убивать? – спросил Игорек и тут же застрелил еще одного сотрудника.

– Не убивать? А вы в курсе, что искусство умерло? Погибло! Истлело! Нет его, оно исчезло, выродилось в эпигонство, – Степанида Степановна злилась, – Мы единственные кто видит это! Мы искусствоведы. Хранители эстетики прошлого, творческого стержня прошедших веков. Сейчас, когда бесконечная череда римейков и повторов, цитат и плагиата, заполонила мир. Большая часть писателей берет книги двухсотлетней давности и хорошо, если меняют имена, а чаще просто переписывают так как есть. Музыканты играют Моцарта и Биттлз. Художники соревнуется, кто наиболее точно скопирует «Мадонну» Да Винче. И знаете почему?

– И знать не хочу, – сказал Игорек и выстрелил в кого-то.

– Потому что мы утратили желание творить. Творить по-настоящему, создавать из ничего – прекрасное. Нас тянет только пожирать искусство прошлого, переваривать его и…

– Из-за этого должны пострадать невинные собаки? – после этих слов террориста не повезло еще одному ученному.

– Да нет же! Дело не в убийстве! Дело в творчестве. Мы даем зрителям яркие, запоминающиеся впечатления, возможность пережить нечто такое, чего они никогда не смогут увидеть в реальной жизни. Даем им новые чувства. Смерть бедных собачек в этих контейнерах – для лучших художников, поэтов и музыкантов новый стимул творчества.

– Я не хочу таких стимулов, – Игорек посмотрел по сторонам. Ему показалось, что что-то сейчас он делает неправильно. Но что именно? «Наверное, надо было убивать в каком-то порядке, – подумал он, – а так какой-то хаос получается». После этого он выстрелил в стеллажей, где закончил свою жизнь еще один представитель института. Пуля просвистела совсем рядом со Степанидой Степановной, но она так увлеклась лекцией, что совершенно этого не заметила.

– Этот стимул необходим нашему больному обществу. Да, это жестокость, но иногда надо пожертвовать малым.

– Я не хочу, чтобы чем-то, а главное кем-то жертвовали! – закричал подросток и выстрелил.

– Ты идеалист, – со скорбью произнесла замдиректора.

– Не хочу, – закричал опять Игорек и выстрелил. – Не хочу! – и выстрелил.

– Но…

– Не хочу! – раздался еще один выстрел.

– Пойми же! Это очень важно! Мы накачиваем творцов эмоциями, заставляем их видеть! В момент смерти собак пишутся картины, создаются стихи, рождаются замыслы новых книг.

– Это идиотизм, – спокойно произнес Игорек.

– Это единственный шанс, – тоже успокоилась Степанида Степановна. «А где же выстрел» – пронеслось у неё в голове. Она оглянулась.

– Все закончились, – сказал террорист.

Степанида Степановна посмотрела на него и кивнула.

– Ты должен понять, – проговорила она медленно.

Но Игорь ничего понимать не хотел. Вместо этого он выстрелил в заместителя директора. Специальная мягкая, усиленная сплавом из тяжелых металлов, пуля вошла в Степаниду Степановну чуть правее сердца и, разворотив по дороге позвоночник, изменила свою траекторию, чтобы, повинуясь какой-то не разгаданной закономерности, влететь в глаз поскуливающего пса. Женщина повалилась на пол. Вслед за ней на пол клетки упал пес. Игорек посмотрел на него.

– Шарик? – спросил Игорек и подошел ближе, – Шарик…

Естественно он застрелился. Но перед тем как нажать спусковой крючок он посмотрел вокруг и подошел к телу замдиректора. Из-за какого-то неясного ему самому порыва, он наступил поставил на бездыханное тело женщины правую нагу и продекламировал:

– Мой гнев прошел. Я скорбью потрясен. Пусть труп его поднимут. Греми сильней печальный барабан! Склонитесь до земли штыки винтовок! Покойся с миром Кориолан…

И только после этой маловразумительной фразы забрызгал своими мозгами те немногие оставшиеся чистыми участки пола в лаборатории.

После этого выстрела Иван Иванович Иванов тихонько встал. В суматохе о нем как-то все позабыли, чему он был несказанно рад и весь светился самодовольством.

– Если это были бы твои стихи, эксперимент можно было бы считать успешным, – строго произнес он, – а так…

Тут уж точно должна была последовать речь с важными словами и умными мыслями, но канализация, которая год за годом протекала в подвале, наконец, сделала свое гадкое дело – пол под Ивановым неожиданно провалился. Вся композиция, вся драма, все эмоции и весь институт во главе с его директором скрылись в пучинах дерьма.



проголосовавшие

Роман Радченко
Роман
Для добавления камента зарегистрируйтесь!

комментарии к тексту:

Сейчас на сайте
Пользователи — 0

Имя — был минут назад

Бомжи — 0

Неделя автора - факир

Ж и Д
Ключик Жизни
Пишет слово. Пишет два.

День автора - Братья с лорца

лимерики
Апология пизды
Удмурдский эпос о батыре Елдетее
Ваш сквот:

Последняя публикация: 16.12.16
Ваши галки:


Реклама:



Новости

Сайта

презентация "СО"

4 октября 19.30 в книжном магазине Все Свободны встреча с автором и презентация нового романа Упыря Лихого «Славянские отаку». Модератор встречи — издатель и писатель Вадим Левенталь. https://www.fa... читать далее
30.09.18

Posted by Упырь Лихой

17.03.16 Надо что-то делать с
16.10.12 Актуальное искусство
Литературы

Непопулярные животны

Скоро в продаже книга с рисунками нашего коллеги. Узнать, кто автор этих охуенных рисунков: https://gorodets.ru/knigi/khudozhestvennaya-literatura/nepopulyarnye-zhivotnye/#s_flip_book/... читать далее
19.06.21

Posted by Упырь Лихой

19.06.21 Непопулярные животны
19.06.21 "Непопулярные живот

От графомании не умирают! Больше мяса в новом году! Сочней пишите!

Фуко Мишель


Реклама:


Статистика сайта Страница сгенерирована
за 5.036637 секунд