Литература

Дверь распахнулась, и в комнату вошел мужчина средних лет в ботинках доктор мартинс и черных усах на лице. Кроме мужчины, в комнате уже находились девушка Ольга, державшая в руках театральную программку, и Денис, молодой человек лет двадцати-тридцати в спортивном костюме, не державший в руках ничего.

– Сидите? – заявил мужчина с порога. Ему было 45 лет. Его звали Владислав.

– Сидим, – отозвались Ольга и Денис хором.

– Тут такое творится, а они сидят! – вознегодовал мужчина, и кончики его черных усов нервически затряслись. – Да как вы можете сидеть, когда такое творится?

Он посмотрел на настенные часы. Часы показывали полвторого.

– А что случилось? – спросила Ольга, выпуская из рук театральную программку. Та спланировала на пол, как осенний лист.

– Вы что, телевизор не смотрите?

– Не смотрим! – ответил Денис с вызовом.

– Так включайте! Включайте скорее!

– У нас нет телевизора, – сказала Ольга и пригорюнилась. – У нас его судебный пристав забрал. Еще в девяносто шестом году.

Денис тем временем встал и подошел к окну.

– Так что стряслось? – спросил он у Владислава. – Война?

– Какая нахуй война! – закричал Владислав, снимая пальто. – Антоху убили!

– Антоху! – воскликнула Ольга, вставая. – Антошечку! Горе! Горе-то какое!

– Антошку! Антошку убили!

– Антошку? – переспросил Денис.

– Антончика! Антоневича нашего.

– Антусика! Драгоценного!

Внезапно успокоившись, Владислав посмотрел на часы. Часы показывали полвторого.

– У вас часы стоят, – сказал он.

– Мы знаем, – сказала Ольга. – Их судебный пристав забрал. В девяносто шестом году.

– Как же он их забрал, если вон они висят? – удивился Владислав, разуваясь доктормартинсы.

– Он корпус оставил, а механизм унес, – пояснил Денис. – Ушлый пристав. Судебный.

Владислав молча кивнул. Он наклонился, поднял с пола театральную программку, напоминавшую очертаниями осенний лист, и вернул ее Ольге. Та с благодарностью приняла ее в свои слабые пальцы, выдававшие в ней творческого человека, возможно даже поэтичку.

– Спасибо, – пролепетала она.

– Антошечку убили, а пристав, сука, механизм унес! – пророкотал Владислав, вновь свирепея и угрожая потолку кулаками.

– Антошечку! – подхватила Ольга. – Антоноида!

– Антиллу нашего!

– А кто такой Антошечка? – спросил Денис, отходя от окна.

– Кстати, да, – сказала Ольга.

– Кто такой Антошечка? – недоуменно воскликнул Владислав. – Вы меня спрашиваете, кто такой Антошечка! Антошечку не знаете?

Денис и Ольга смущенно притихли. В наступившей тишине стало слышно, как у соседей играет радио. Это была песня певца и композитора Александра Розенбаума «Я побрею усы – не узнают поклонники».

– А вы сами-то знаете? – выдавил Денис наконец.

– Сами-то знаем, – вздохнул Владислав, обратно обуваясь в доктормартинсы. – Сами-то знаем.

– Ну и кто такой этот Антошечка? – пискнула Ольга, теребя программку.

– Антошечка? – Владислав распрямился. Его лицо покраснело от притока крови. – Антошечка, братцы мои, – это пароль. Я должен был сказать «Антоху убили!» А вы должны были – что?

Денис и Ольга хором пожали плечами.

– Вы должны были ответить «Вот деньги на похороны», и передать мне из рук в руки чемоданчик с наклейкой «Досмотрено».

– У нас такого чемоданчика нет, – сказал Денис. – И никогда не было.

– Да я уж понял, – сказал Владислав, надевая пальто. – Это квартира номер 41?

– Нет, – подала голос Ольга. – Это квартира номер 4.

Владислав отворил дверь, через которую ранее вошел, и посмотрел на номер, прикрученный шурупами над глазком.

– А единичка где? – спросил он неожиданно усталым голосом.

– Единичку судебный пристав унес, – ответила Ольга. – Еще в девяносто шестом.

– Понятно. – Владислав запустил руку в карман пальто. – Вы меня извините. Вы хорошие люди, я вижу. Дружно живете. И мне у вас, в общем-то, понравилось. Но я вынужден сейчас вас убить в качестве свидетелей.

С этими словами он достал из кармана пальто черный пистолет, блестящий от смазки, и навел его на Ольгу, потом на Дениса, потом опять на Ольгу, потом опять на Дениса, потом опять на Ольгу, потом опять на Дениса...

– Засада, – сказал Владислав. – Вас двое, а пистолет один. Недостаток снабжения. Ладно, живите. Главное, любите друг друга, рожайте детей, а все остальное – суета. Поверьте мне, пожившему человеку.

Владислав вышел в дверь и затопал по лестнице. В наступившей тишине стало слышно, как у соседей играет радио. Розенбаум пел: «Не узнают поклонники – отберут портсигар».

Денис и Ольга переглянулись. Они были брат и сестра.