Литература

Я, конечно, понимаю, что дети – наше будущее. Скажу даже больше, прекрасное будущее. Но от вида их наглых еблетов меня воротит. Вот смотрит на тебя такая хуйня сопливая, нагло так, смотрит, с издёвкой. И ты его, допустим, спрашиваешь, хуле ты, сука смотришь так нагло?

И сука эта отвечает, мол не нагло нихуя. Просто, смотрю и всё. Ну не наглость, блять, а? Ну, ответь ты уже по-человечески, тварь! Да мол, нагло смотрю, а хуле? Ну, и получи заслуженных пиздюлей за свою тупую наглость, и сморкайся себе в нагрудный кармашек. Так нет! Никогда не признаются, скаты!

Я это к чему. Да к тому, что сам я по натуре, человек добрый, а порою, даже отзывчивый. Но ответственная и нервная работа наложила отпечаток на мой характер. А тут ещё мне, как передовику, поручили ПТУшников воспитывать. Опыт передавать нашей вихрастой, голенастой и тупоголовой трудовой смене.

А эти скаты, то есть ученики, еби их мать, не хотят перенимать опыт. Смеются над ветераном труда, а главное нагло так, вызывающе смотрят. Вы, говорят, Евгений Стафилококкович, нас хуйне какой то учите. Хуясе!?

Что сам умею, тому и учу. Я им в первый же день дал понять, кто тут самый главный специалист. И пост у меня ответственный, как у Штирлица в одноименной киноленте. Если не я, то работа всего коллектива нашего по пизде пойти может. Я замыкающий! Я рубеж, блять! Рубеж между производством и потребителем. Я считаю и фасую ёжиков! Причём, делаю это ниибически стремительно. Хуле тут не понятного? А они ржут. Ржут и смотрят нагло так…

А ёжики, между прочим, хоть они и железные, тоже счёт любят. Это пепельницы такие, одна в другую влазят, семь штук. Как будто матрёшки они, только без верха, чтоб вам понятно было, ну или проще, как будто ебутца друг с другом по-собачьи. Не поняли? Ну, блять, вы значит такие же тупые долбоёбы, как и мои колченогие друзья.

Хуле тут не понять? Сувенирные они, подарочные. Ёжики то есть. Ну, пришли гости к вам, и все курящие допустим. И закурили все вместе, как водится. И тут ты так, типа - не ссать! Хуяк, достаёшь комплект из семи ебущихся ежей и всем по пепельнице для удобства курения выдаёшь. И полезно, и весело. И оригинально главное. Сейчас за смелые идеи сами знаете, как люди хватаются. Хуй оторвёшь! Креативно, хуле!

Но этим долдонам, как ни объясняй, им всё похуй. Не будем, говорят ежей фасовать, мы три года на строгальщиков учились. Строгать, блять, желаем хоть ты усрись.

Я им тогда про важность своего поста всю подноготную выдал. Я, сука восемь лет не болел и в отпуске не был. На мне конвейер замыкается. Если я хуй забью и фасовать перестану, пиздец заводу придёт. Завалят к ебеням все цеха до проходной железными ежами, что тогда?

А строгальщики сейчас нахуй никому не впёрлись. Конечно, при союзе на нашем заводе строгали так, что дым из жопы валил. Ракеты делали, или еще, какую хуйню. Потом Горбачёв ракеты строгать запретил, велел пылесосы делать из ДВП, типа с пылью бороться в стране. Начали пылесосы хуярить, только их вскоре стали с магазинов возвращать, мол они пыль не едят, а только едят электричество и током домохозяек ебошат. Причём, блять, прям через ДВП. Охуевшие что ли?

Тут главный инженер и предложил на ежах в перестройку ворваться. Ну, с ежами как-то сразу попёрло. Курящих то, ниибать сколько в стране. Так что если бы не наш лесной иглокожий друг, закрыли бы завод к хуям…

Рассказал я ПТУшникам про важность этих самых ежей. Параллель провёл с «ежовыми рукавицами», (это я из истории СССР, для особо тупых намекаю), а им всё равно похуй и на продукт производства, и на историю.

Стоят твари, и в коробку с ежами смотрят так вызывающе - презрительно, как будто я им предлагаю в говне ковыряться. Скаты, одним словом.

Тогда я сорвался с духовно-наставнического уровня от такого непонимания, и бутылку водки выжрал. И хуй ещё забил дополнительно на фасовку ежей. Для наглядности, чтоб видели отродья малолетние, как пиздец приходит.

Но пиздец не пришел. Электричество хуйнули в районе, а пресс не хочет без электроэнергии ежей давить. Так что мое показательное выступление с ежовым Армагеддоном сорвалось, блять по техническим причинам.

А тут мне ёжик в тумане привиделся. Я его всегда вижу, когда выпью водки. Он ещё с веточками можжевеловыми приходит всегда. И мне вдруг так обидно стало и за ежей, и за себя, и за мой ниибаца ценный вклад в задорную подарочную отрасль, что я заплакал. Реву как белуга, и рассказываю этим тварям, про жизнь свою трудовую. Про то, как двадцать лет заводу отдал, как всё отрочество своё и молодость на токарном станке залупы железные для боеголовок вытачивал. Как невесте моей, Варьке Пиздюкиной, в еблет горячая стружка прилетела. А она дура крашеная отскочила, и на шпиндель правой сиськой намоталась. И про то, как клеем БФ упивались в ночную смену, отмечая Пиздюкинские похороны.

И руки мои сами собой потянулись к ежам этим проклятым, и стал я их зверски обратно расфасовывать, и в разные стороны разбрасывать.

Хорошо, что меня ПТУшники за руки схватили, и за проходную вывели, а то я бы, наверное, всё за день нафасованное уничтожил, ёбанаврот!

Прониклись, скаты! Пойдёмте, говорят, Евгений Стафилококкович, абсенту ёбнем. Я и пошёл, хуле не ёбнуть, если приглашают. Тем более, я же наставник, еби их мать…

vpr 2008