Литература

Кирилл открыл окно и закурил. Лида сидела на кровати, с преувеличенным вниманием изучая свои ноготки. Лампа горела в полнакала и тусклый свет, как мог, старался скрыть убогую обстановку комнаты, загоняя ее в темные углы. На голой стене висел карандашный набросок неизвестной девушки.

- Кир

- Да, милая?

Лида пересела на край кровати, закинула ногу на ногу, и тоже закурила.

- Как у тебя продвигается?

- Медленно, Лида, медленно, но верно

- Ну, может ты пошлешь что-то? То, что уже написал?

Кирилл, до этого расхаживающий по комнате туда и обратно, остановился и, что называется, возвел очи небу (в виде потолка), всем своим видом давая понять, что обращается к господу со словами: "Боже, за что ты послал мне эту глупую женщину!".

- Пошли то, что есть, хоть какие-то деньги. - продолжала Лида

- Деньги, деньги... Ты не понимаешь, я не могу, я не могу, не могу. Не могу так с читателем. Ты не понимаешь!

- Ну, если не можешь, тогда устройся на работу... - тихо-тихо сказала Лида.

- На работу? А я, по-твоему, не работаю? Только недалекие думают, что искусство это не работа! Живопись они еще хоть как-то принимают за труд, а писать, думают, может любой, что это так, сел - да пиши. Я не думал, что ты из их когорты, Лидочка.

Кирилл с силой потушил сигарету и тут же закурил новую.

- Ты много куришь.

- А ты много пиздишь!

Лида поменяла положение ног, теперь сверху была правая, но тут же поменяла обратно, как было. Юбка немного задралась. Лида поправила юбку, движением, которым обычно стряхивают крошки разгладила ее, потом распустила волосы и стала наново собирать в хвост.

- Прости, я не хотел. Просто я весь на нервах, это пожирает меня изнутри, выедает меня. Я опустошен, я почти без сил, я плохо сплю ночами, ты знаешь, у меня совсем пропал аппетит, это как неизлечимая болезнь...

- Тогда брось, я же не слепая, вижу, ты сам не свой, брось, Кирюш.

- Будет еще хуже. Я не могу не писать.

- Может тебе отвлечься, встретиться с друзьями.

- У меня нет друзей. Кроме тебя. И мне надо закончить, я чувствую, что уже близок, я почти нащупал, что искал. Хотя ищу с закрытыми глазами в темной комнате, тыкаюсь как слепой котенок.

- К чему ты близок, так это к нервному срыву

Кирилл как-то не по-доброму засмеялся.

- Да, либо пан, либо пропал. Но когда я допишу - произведу фурор. Мы переедем куда-нибудь, где тепло, и будем жить на одни авторские, как короли.

Кирилл заглянул в пустую пачку и сказал:

- Сигареты кончились, пойду схожу.

Когда он ушел, Лида подошла к столу и выдвинула верхний ящик, там лежала черная тетрадь с его стихами. Лида поколебалась минуту, а потом достала ее и стала читать. Почти вся тетрадь была исписана бисерным кирилловым почерком. Слова менялись местами, вычеркивались и сверху вписывались новые, тут и там были сноски и метки, на полях были рисунки ручкой, какие-то портреты и просто узоры. В общем обычная поэтическая, от всех спрятанная кухня, только с одним "но" - стихотворенье, сотни раз измененное, на всех страницах все же было одно и тоже.

Кирилл немного задержался, потому что магазин на углу был закрыт и пришлось идти в дальний, и, вернувшись, увидел, что его сокровенная тетрадь, открытая и, как ему показалось, беззащитная, лежит на столе и ветер треплет ее страницы. Лиды нигде не было. Кирилл сразу все понял, он в каком-то сомнамбулистическом состояние прошел через комнату и сел на кровать, где еще совсем недавно сидела Лида. Он обхватил голову руками и просидел так достаточно долго, достаточно долго для того, чтобы за окном успело стемнеть и снова рассвести. Часы показывали половину шестого утра, когда он неожиданно вскочил, как ударенный током, и чуть ли не подбежал к столу. Не садясь, он стал что-то быстро записывать в тетрадь.