Литература

- А тебе четырнадцать точно есть? – еще раз спросил Ёша. Так, на всякий случай. Мало ли что.

Тлана тряхнула розовыми волосами и рассмеялась, продемонстрировав ровные (слишком ровные, да) зубки.

- Давительское удостоверение показать? Или ксиву из воскресной школы?

- Не надо, - сказал Ёша. – Ты не думай, я не вредный и не настучу. Просто сама знаешь, с биозрелостью сейчас строго.

- Знаю, знаю, - Тлана наморщила носик. – Ну, давай скорее, что ли? Мне еще в спортзал надо, перси подкачать, потом в факторию, прикупить обоев для общей трапезной, потом в зулусском квартале шмоточный развал после зачистки, такие, знаешь, бусики-циновки отрадные, и все по пять шекелей, наши девчонки еще с позавчера там, потом...

Хопа о! Матовая пластинка с серебряной арабской вязью перекочевала в Ёшин нагрудный карман, точно такую же Тлана небрежно сунула в сумочку.

- Кстати, о возрасте, - сказала Тлана, светло глядя Ёше в глаза. – Я читала, после тридцати мужские живчики теряют оздоровительный эффект для кожи. Особенно, если донор одинок, материально неустойчив и страдает излишними фунтами. Короче, это уже не зож, совсем не зож... Врут, наверное.

Тлана говорила ровным заученным тоном, будто и впрямь по писаному. Ее широковатое лицо с монгольскими скулами вдруг показалось Ёше чуть менее симпатичным, чем секунду назад. Надо же, читать она умеет, коза хрестова.

- Врут, ясный хрест. К тому же я каждый лунный цикл посещаю омолодилку. И насчет материальной неустойчивости – на днях сделал реставрацию съемной кельи за свой счет. Ты бы оценила.

Тлана безразлично кивнула, запрыгнула в свою веселенького фиолетового цвета давилку с открытым верхом – из-под юбочки сверкнули загорелые лягвии – и укатила. Равноценный Обмен™ состоялся.

Дома Ёша принял пару оранжевых капсул и полистал фрейд-ленту, прежде чем приступить к ритуалу. Просто чтобы успокоиться. Просто чтобы успокоиться. Все же Равноценный Обмен™ пришел в его жизнь сравнительно недавно, и к некоторым техническим тонкостям он еще не привык. Не хотелось, чтобы тридцать шекелей, потраченные на матовую пластиночку – условно безлимитный тариф, срок действия неделя, неиспользованные единицы сгорают – опять пошли хресту под хвост.

К вечеру заморосил какой-то особенно унылый дождь. Бесполезно было убеждать себя, что ровный шорох за окнами добавляет уюта действительно недавно отреставрированной келье.

А вот про омолодилку он, разумеется, солгал. И за минувшую неделю не скинул ни фунта.

В общем, на душе тоже стало склизко и безотрадно. Ёша понаблюдал, как сосед выгуливает под дождем огромного косматого святокирилла (кстати, именно таких натаскивали откапывать учениц воскресной школы, потерявшихся на шмоточных развалах), и непонятно почему совсем расстроился.

Хорошо бы собаку купить, да.

Ёша открыл банку консервированной кукурузы, без особой охоты съел половину. Последние полгода он копил шекели на подержанную давилку, потому и жрал одну кукурузу. Молодая козлятина, такая питательная и полезная для обмена веществ, была ему не по карману. Равно как и другие прелести зожа, приличествующие его возрасту.

Все же надо взять себя в руки. Монашеский каламбур, как заметил кто-то из Отцов. В прошлые времена он так и сделал бы. Еще из того же цикла: грубая ручная работа. Тлане, этой биологически зрелой ревнительнице зожа, воспитанной на афоризмах фрейд-ленты, наверняка бы понравилось.

Он представил, как Тлана смеется чистым смехом, закидывая голову, словно молодое сильное животное, и ощутил долгожданный прилив в паху.

Слава тому, кто придумал Равноценный Обмен™.

Полчаса спустя, глядя, как точная копия Тланы, только в чем мать родила, с урчанием облизывает круглый подлокотник кресла, Ёша ломал голову – о чем думала его подружка, когда засовывала свою карточку в ретранслятор. Ну явно не зож был у нее на уме. Хотя, может быть, как раз и зож, смотря ведь как его понимать.

Самое интересное, что условно безлимитный тариф не предполагал обратной визуальной связи. Не было такой услуги в прайс-листе, потому и тридцатка вместо полтинника. Если быть совсем честным, тактил тоже оставлял желать лучшего. В общем, равноценным Обмен™ был только на словах. Обычная рекламная уловка.

То есть Тлана сейчас была в полной уверенности, что… хрест с ней, пусть воображает, что хочет. Находились, кстати, ценители Обмена™, которые практиковали условную безлимитку именно по этой причине – так, мол, еще отраднее, неизвестность, мол, заводит пуще плетки-семихвостки. Впрочем, Ёша подозревал, что им просто жаль полтинника.

В голову пришла простая, но чрезвычайно здравая, отрадная мысль. Впереди – целая неделя житья бок о бок с безмозглой голозадой куклой. А неиспользованные единицы сгорают.

...............................................................................................................

...............................................................................................................

...............................................................................................................

...............................................................................................................

- Хопа о, привет, привет, - сказал Ёша и поморщился – мембрана вовсю трещала искаженным Тланиным голосом.

Вообще-то Тлана в данный момент стояла перед ним на четвереньках. Ее розовые пряди сбились в колтун, широкие монгольские скулы были в грязных разводах, худые плечи покрыты неаккуратными рубцами.

- Отрадно повеселились, да? – не унималась другая, далекая Тлана. – Я даже не ожидала. Ты такой… разный! Мне казалось, будто меня имеет весь хрестов мир – стены, деревья, камни… Это зож!

Ёша намазал початок кукурузы кремом для бритья, поперчил и принялся водить перед носом кадавра. Тот облизнулся, заскреб ногтями по паркету.

- Самый зож, - согласился Ёша и нажал на паузу ретранслятора. Существо застыло, застыло и его левое веко, начавшее моргать – зрелище было довольно паскудное, как будто Тлана многозначительно подмигивала.

- А мы с девчонками заодно трапезную отреставрировали, - щебетала мембрана. – Эти зулусские терракотовые статуэтки очень, очень вписались в интерьер…

Ёша вспомнил, с каким восторгом его новая подружка совокуплялась со всеми цилиндрическими предметами технического назначения – дверными ручками, распылителями, декоративными распятиями, флаконами от геля и прочая – и легонько вздохнул. Особенной любовью Тланы пользовалась рукоятка винтажной швабры.

Прочие Ёшины впечатления были такой силы и новизны, что в сравнении с ними лишние фунты, которые он неизвестно почему резко набрал за неделю, казались чем-то малосущественным. Чем-то вроде разумной дополнительной платы за удовольствие.

- …Да, милый, ты не будешь на меня сердиться?

(Милый, хм. Быстро это они.)

- У моих диплодоков, знаешь, такая маленькая ферма по откорму козлов. Папик участвует в ежегодной выставке…

Ёша перестал слушать и долго смотрел в ясные пустые глаза кадавра.

- Давай через недельку повторим? – донеслось откуда-то из-за ватной стены.

- Конечно, - сказал Ёша. – Только чур, условно безлимитный.

- Да-да-да, - восхищенно запищала мембрана. – Это так необычно! Будто весь хрестов мир… камни, цветы, деревья…

Ёша задумчиво посмотрел в окно. Во дворе сосед выгуливал кудлатую тварь с доброй смышленой мордой.

Пожалуй, и вправду надо будет купить собаку. Лучше – парочку.