Литература

Был у меня кот породы "кот мусорный полосатый" по имени Карлос Эдуардо. Он меня очень сильно любил, а выражал свою любовь тем, что впивался мне зубами в запястье (где бьётся пульс), прокусывал руку до кости и плотоядно урчал, говоря этим:

-"Ты такой вкусный, такой прекрасный - ты достоин того, чтобы я тебя съел!"

Это было ужасно больно. Я изо всех сил бил его по голове тяжелой библией в красном сафьяновом переплёте - но он никогда не отпускал захват, и кровь моя брызгала на пол.

Вообще я был весь ужасно, ужасно им искусан, но ни одна рана после его укуса ни разу не воспалилась. Раны эти заживали просто так - я никогда их ничем не обрабатывал.Зато теперь я знаю, как кот-ромео выражает свою сильную любовь. Может быть, никто и никогда не любил меня так сильно, как он.

У Карлоса была невероятная для кота манера сидеть - он по целым дням сидел на кухне на заднице, опустив вниз передние лапы и выпятив пузо вперёд.

Обычным способом, как сидят коты - то есть сидя на попе и опираясь на передние лапы - он почти никогда не сидел. Не знаю, почему. Возможно, он видел с детства, как сидят люди - и сам так сидел.

Он очень много и громко "разговаривал", при этом количество вариантов издаваемых им звуков было огромно.

При любом нашем контакте с ним он обязательно, в виде ответной реакции на наши действия - что-нибудь да говорил.

Что именно он говорил - мы уже никогда не узнаем.

И до него были, и сейчас у меня есть кот.

Но эти коты или совсем молчали, или издавали звуки от случая к случаю.

А Карлос Эдуардо - разговаривал всегда.

Потом Карлос Эдуардо ещё совсем молодым умер от камней в почках (не помогли даже две дорогие операции).

Когда ему делали вторую, решающую операцию - наркоз на него почему-то совсем не действовал, и он ужасно страдал. Тогда хирург попросил меня зайти в операционную и придержать его - хотя Карлос был привязан к операционному столу, но сильно рвался.

Чтобы помочь хирургам, я попробовал придержать его за голову и успокоить. Тогда Карлос Эдуардо в смертной муке вцепился зубами в мой указательный палец и всё время, пока его резали эскулапы без наркоза – мёртвой хваткой держал мой насквозь прокушенный палец в своих челюстях, крепко зажмурив глаза, дрожа и подвывая от зверской боли. Хирурги тем временем старались изо всех сил, и там уже непонятно было, чьей крови больше на операционном столе - моей или кота Карлоса.

Когда операция закончилась, санитары закатали Карлоса в махровое полотенце и отдали мне. Только тогда он немного пришел в себя, открыл глаза и наконец разжав мёртвую хватку челюстей - отпустил мой истерзанный палец.

Только тогда наркоз начал почему-то с опозданием действовать на него, и он впал в прострацию. Сверкающие глаза его помутнели и закатились.

Щедро оплаченные мною хирурги, виновато разводя руками в ещё окровавленных перчатках - сразу же сказали мне, что хотя они сделали всё, что могли - Карлос Эдуардо всё равно умрёт. Это только вопрос времени.

Придя уже затемно домой, я постелил себе в кабинете на кожаном диване, лёг спать и кота положил у себя в изголовье, устроив ему на полу удобную постель на сложенном вчетверо персидском ковре. Сделав ему на ночь укол аналгина, я погладил его и лёг спать с тяжелым сердцем. Карлос в ответ только зарычал, так как укусить меня у него уже не было сил.

Часа в два ночи я и вся моя семья была разбужена невероятно громким, мощным, насыщенным звуком:

-«Ауууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууу!», прозвучавшим прямо у меня в изголовье.

Я в ужасе вскочил, как ужаленный, и ко мне в кабинет сбежалась вся семья. Это трубный звук издал на прощанье умирающий кот Карлос Эдуардо. Волосы на голове у меня встали дыбом. Осторожно подойдя к коту, я присел и погладил его - но он был уже мёртв.

Я взял его тело в руки - оно уже было твёрдое, как деревянное. Мертвее не бывает.

Даже непонятно - как он в таком состоянии смог вообще издать хоть какой – нибудь звук, особенно – такой мощный и красивый?

Утром, на рассвете я положил его в коробку из-под ботинок и похоронил под столетним дубом в лесопарке.

Иногда, один раз в несколько лет, я захаживаю проведать его могилку на несколько минут. Земля просела, и вместо маленького холмика на месте могилы теперь - небольшая ямка.

Была у меня мысль заказать своему знакомому скульптору, Курбану, отлить бронзовую фигуру Карлоса Эдуардо в полный рост и установить на могиле - но потом я отказался от этой мысли. Вы ведь знаете, какой у нас народ – тут же украдут и сдадут на металлолом.

Пусть лучше всё останется, как было.

...