Я думала, мы впишемся тихонечко у моего старого друга, но всё получилось не так: стрёмный московский ветер понёс меня к ребятам, которые думали, что они сталкеры, и мутили на квартире нашего с Женькой общего знакомого.
Дверь открыл мужик, похожий на хуйло из НИИ. Я так широко разулыбалась, что почти растопила его сердце. Моими действиями руководил страх: я была уверена, что он сейчас спалит, что мы к их вписке не имеем никакого отношения, и нас с Женей тут же позорно выпиздят за дверь. Женька делал вид будто контролирует ситуацию. Я улыбалась, улыбалась, улыбалась. Денег у нас не было.
-Мы все здесь прошли через призму сурового, избирательного восприятия, понимаешь? Я не вижу в тебе девушку, точнее вижу, но мне какая разница, понимаешь? Если бы ты прочитала, это ничего бы не изменило – потому что женщина, это абсурдно абсолютно, а они тут на достаточно высоком уровне все, чтобы в тебя поверить, дура. Жень, ты зачем сюда бабу привёл? Она не сможет понять ничего.
-Слушай, женщина здесь появилась не просто так. – говорил быстро мой Женька. Я уже не улыбалась. Меня разули, я помялась в коридоре. Женька и хозяин пропали где-то в другой комнате, я зашла на прокуренную кухню. За столом сидел Кастанеда. Я с разбегу запрыгнула на колени своему Карлосу – так я скучала, разве можно было так скучать, я и сейчас не знаю. Он был абсолютно живой и я прижалась губами к щеке.
- Ты же понимаешь, что мы здесь только развлекаемся, да? - я спросила его. Вообще, я каждому хотела задать этот вопрос. Всем, кто так или иначе встречался мне. Ёб твою мать, а когда люди умирают, близкие? Когда плачешь, болеешь, волосы выпадают после химии, а внутри растёт опухоль – ты понимаешь, что это своего рода развлечение? Что все мы здесь просто развлекаемся?
-Ерунда. – ответил он. – То, что ты говоришь, ерунда. Самый главный вопрос тебе задают всё время. «Ты понимаешь?». Ты понимаешь? Просто задай себе этот вопрос: «Понимаю ли я?» «Я понимаю?»
-Нет. – ответила я. – Нет. |
проголосовавшие
комментарии к тексту:
