Литература

Глава 1.

Представьте закат на улице К. Ветер. Холодный ветер играет на ветках деревьев композиции «Сябров». Но во дворе нашего героя он перенастроился на репертуар Моисеева и Ротару, настолько всеобъемлюща магическая сила Поэта. Рядом ментовка. Белорусские полицаи внушают величие и неподдельность. Невдалеке — притон, где торгуют чарлом. Удивительное явление, сказать по правде. Его ещё бырлом зовут. Вкус настолько мерзок, что

блюют даже выносливые бомжи, но стоит упомянуть о цене этого напитка — и душа покупателя превращается в гейзер, фонтанирующий мириадами голубых огней.

Ледяные шляпки гвоздей, подкинутых в подъезд с колдовскими целями, опасливо косятся на Олега, сбегающего по лестнице. На нём серая куртка из секонд-хэнда, в руке — бутылка «Оливарии». Шикарное зрелище!

Олег суров, словно кусок асфальта. Его встречает Елена. Они снова вместе, спустя восемь лет. Она по-прежнему стройная, отдельные пряди её волос выкрашены в зелёный. На ней новые польские ботинки, купленные в Гданьске. Неудивительно, что герой не смог её забыть.

Они стояли на фоне десятиэтажек, любуясь чёрным дымом завода. Горячие белорусы, проходя мимо, отвешивали одобрительные замечания. «Ого, Алег! Ты знайшоў бабу?! Ты больш не гей?» — воскликнул сантехник Аляксей и, словно горбатый кит, поплыл в сторону закусочной.

- А сколько ты заработал за последний месяц? — неожиданно спросила Елена.

- Пять, — уверенно ответил Олег.

- Пять тысяч долларов?

- Да нет же. Русских рублей, рерайтингом.

- Чтение моего блога не прошло даром, — отметила Елена. — Теперь ты пишешь намного лучше. Когда мы расставались, ты не мог работать вообще!

Мгновенно их сердца превратились в единое целое с чёрным, как готичное платье, дымом.

- Я адвёў бабу ў маскоўскага бандэраўцы, — сказал Олег соседу. — Мы будзем жыць доўга і шчасліва і заведём шмат дзяцей!

Глава 2.

Олег помотал головой, чтобы морок развеялся. Зашёл на литпортал и стал набирать:

Мне встретилась баба-красавица,

Но в ейной грудине — гнильё.

Вся ориентацъя шатается

Теперь у меня от неё.

Ведь знала она, что без башни я,

Что сердце моё из стекла…

Пойду напишу ей, что страшная,

За то, что она не дала.

И отхлебнул из полторашки «Оливарии». За окном неприветливо щебетали птицы. В контакте всплыло сообщение.

«Чем занимаешься? Опять стихи пишешь?»

Это был новый знакомый Олега, встреченный в паблике гей-знакомств и почему-то не желающий развиртуализации.

«Вся моя жизнь — поэзия», — ответил Олег. С кухни донёсся запах подгорающих грибов.

«А чо последние стихи про бабу? Ты говорил, что гей, а оказалось, би-блядь».

«А ты чего на моей странице зависаешь? В закладках она у тебя, что ли?»

«Ты полночи свои стихи рекламировал, как мой отец — стиральный порошок. Но ему хоть за это платят».

Олег содрал с бутылки упаковку и скомкал.

«Шульман, иди нахуй! Не отвлекай меня».

«Нет, ты ответь. Сам писал, что типа есть паблик «Я не гей, но могу и с парнем», а ещё можно создать «Я гей, но могу и с бабой». Всё ясно с тобой. Би — въеби!»

С кухни тянулся чёрный дым. Олег плюнул на клавиатуру и помчался выключать плиту. В прошлый раз сгорели пельмени.

«Готовлю я отлично, — думал писатель, — но всё-таки быт не для творческих людей».

Масло на сковородке пылало.

- Ёбаная жопа негра! — пробормотал Олег.

Огонь погас. Дым начал приобретать странные очертания — то ли женская фигура, то ли мужская.

- Привет, сатанист, — произнёс некто. — Это дух социальной войны. Если тебе знакома аббревиатура SJW…

- На стихире есть?

Дым издал странный смешок.

- Олег, я существую во множестве ипостасей — наверно, некоторые из них есть и на этом сайте, но мы предпочитаем тамблер.

- Ты мужик или баба?

- Наш гендер — это дым.

Олег потянулся к форточке.

- Подожди. На Курасовщине я появляюсь после сжигания ядовитых грибов: это магическая практика угнетённых аборигенов. Если сжигатель ведёт себя неполиткорректно, вот как ты, он попадает под наблюдение.

- Ядовитых?.. Я собирал только съедобные.

- Тебе показалось.

- Иди нахуй, сука!

- Олег, мы бы рады пойти к праматери вместе с тобой, но ты представитель нескольких миноритарных групп: непопулярной религиозной конфессии (сатанизм), бисексуал, садомазохист и наркопотребитель. Приходится с тобой разговаривать.

- Дай лучше денег!

- Мы бы нашли тебе грант, но сначала тебя надо социализировать. Ты мисгендеришь, ругаешься негром и не умеешь общаться с бифобом. Скажи ему, что оскорблён.

- Но я не би! Я гей… но могу и с бабой.

- Олег! — Дым пополз к полуоткрытой форточке. — Годы идут, а ты не меняешься. Так ты Елену не вернёшь.

В комнате ждало сообщение Шульмана:

«Что так долго не отвечаешь? Не знаешь, что сказать, бабник?»

«Бан! — напечатал Олег. — За хамство, семитизм и навязчивость».

Еврей опередил его: Олег уже не смог отправить посланье.

Батя и брат сожрали полхолодильника — придётся идти в магазин. Олег потащился на улицу, повторяя про себя новую поэзу:

Я в бане был, и отовсюду

Сочилась снежная вода —

Твои слова. И ты, паскуда,

Меня забанил навсегда.

А я хотел в другую баню —

Тебя по заду отхлестать.

Но ты согнул в рожок бараний

Мои мечты. Их было пять.

Чтоб убирал ты, и готовил,

Мои оплачивал счета,

И не щипал, как баба, брови,

И моего кормил кота.