Литература

Эвенкийская сказка

Встретились как-то на берегу реки Рысь и Лиса

— Здравствуй, Лиса, сказала Рысь.

— Здравствуй, Рысь, — сказала Лиса.

— Какая у тебя красивая шкура, — сказала Рысь. — Как ты за ней ухаживаешь? Вот бы мне такую.

— Все дело в правильном питании, — ответила Лиса. — Утром ловишь зайчиков и мышек, днем ешь, вечером испражняешься.

А солнце уже клонилось к закату и настала пора Лисе облегчиться. Села рядом с ней Рысь и начали они испражняться, ведя непринужденную беседу. Тем временем возвращался домой Охотник, ничего он за день не добыл и думал, что жена начнет браниться. Видит: сидят два животных на песочке и тужатся. Схватил Охотник за хвосты Рысь и Лису, они ну отбиваться. Лиса начала Охотника уговаривать:

— Отпусти меня, добрый человек, и я тебя щедро вознагражу, принесу я для твоей жены богатый натазник, шитый жемчугами.

Поверил охотник Лисе и отпустил ее. А Лиса отбежала к лесу и над охотником насмехается:

— Глупый ты глупый человечишко, откуда у лесных зверей натазник? — и была такова.

Решила Рысь тоже обмануть охотника и говорит:

— Глупый человек, мне очень жаль, что моя подруга тебя обманула. Отпусти меня, и я принесу тебе настоящий натазник, шитый золотом. Будет твоя жена красивее всех в стойбище.

— Отпущу я тебя, — сказал Охотник, — да только я теперь ученый стал, возьму кое-что в залог.

И отрубил он Рыси хвост. Громко мяукала от боли Рысь, бегая среди высоких елей. А Лису охотник все равно подстрелил и отдал ее шкуру жене. Сшила Гугдауль из лисьей шкуры натазник, а хвосты Рыси и Лисы приделала сзади. Красивый получился натазник, все женщины в стойбище завидовали статной фигуре и богатой одежде Гугдауль. Жарко ей было в натазнике летом, но жена Охотника носила его в любую погоду и делала вид, что ее знобит.

Как-то раз, пока муж продавал пушнину, отправилась жена Охотника в тайгу за хворостом, потому что была она плохой хозяйкой и у них кончились дрова.

Уговаривали ее подруги:

— Не ходи в лес одна, всякое может случиться.

— Я ни за что не замерзну в моем теплом натазнике, — отвечала самоуверенная Гугдауль.

— А что если духи прогневаются? — спрашивали женщины.

— Не боюсь я духов, — отвечала Гугдауль, — ведь моя бабушка известная шаманка, а мне ее дар говорить с духами еще при рождении передался.

Идет Гугдауль по тайге, хворост собирает, уже большую вязанку заготовила. Вышла на берег реки, решила отдохнуть, кинула вязанку и видит: сидит на песке голый дух лисы, тужится и бормочет:

— Где моя шкура, где моя шкура?

Поглумилась над ней Гугдауль:

— Зачем, — говорит, — духам шкура? Человек — природе хозяин, а шерсти на нем почти нет, потому и шкура твоя людям нужнее.

— Отдай натазник, — заплакала Лиса. — Стыдно мне перед духами сородичей голышом ходить. Если вернешь мою шкуру, покажу я тебе место на реке, где можно золота намыть. Продашь ты это золото и купишь себе много красивых суконных тканей, сошьешь ты хоть сто натазников, а мне нужна одна моя шкура.

Пуще прежнего смеется Гугдауль:

— Муж мой рассказывал, как ты его обманула, за это он тебя и наказал. Не отдам я тебе натазник, ибо лучше натазник на заду, чем пустые обещанья.

Еще громче заплакал дух Лисы и скрылся в тайге.

А Гугдауль подумала:

— Что если и правда есть золото в реке?

Стала она вглядываться в воду, золотом блестела рябь в лучах заходящего солнца. Стала Гугдауль от этого хуже видеть и слегка ослабела умом, и решила она прийти завтра и попробовать добыть золотого песка. Взвалила она вязанку хвороста на спину и собралась в обратный путь. И когда она подошла к лесу, что-то большое с острыми когтями прыгнуло ей на шею.

— Отдай мой хвост! — крикнула Рысь и вцепилась когтями в горло Гугдауль.

Хотела Гугдауль прокричать, что не боится она духов и что человек хозяин природы, да поздно было. Налакалась Рысь ее теплой крови и стала звать дух Лисы. Явился дух Лисы и сказал:

— Отдай натазник!

— Мне холодно! — слабеющим голосом ответила Гугдауль. — Но натазник я тебе все равно не отдам, он так идет к моим карим глазам и к моим прекрасным волосам цвета воронова крыла.

Рассмеялся дух Лисы, видя, как самка человека печется о своем наряде. И проклял дух Лисы жадную жену Охотника. Когда дыхание Гугдауль прервалось, сделался натазник снова лисьей шкурой. Встала лиса-оборотень, качается, головой трясет. Тусклыми стали ее глаза и розовая пена лилась из пасти.

Побрела Лиса-Гугдауль к стойбищу. Не узнают ее соседки, олени разбегаются в стороны, собаки лаем заливаются.

— Это я, Гугдауль, — хочет сказать несчастная. Но из горла ее вырывается только: «тяв, тяв!»

А тут как раз ее муж Охотник домой вернулся, видит: диво дивное, лиса с двумя хвостами, один лисий, другой рысий. Вспомнил он, как добыл мех для натазника, и взмолился: «Простите меня, духи!» Но помутился рассудок Лисы-Гугдауль, принялась она за людьми гоняться да за ноги всех кусать, и так она и бегала, пока не вышла из яранги ее бабушка — старая шаманка. Ухватила она лису-оборотня за хвосты и стянула с нее натазник. Смотрят все: лежит Гугдауль еле живая с голым задом, а по шее кровь течет.

Натазник тот ее муж отнес на берег реки и повесил на ветку ели, а внизу разложил подношения для духов. И многие женщины с тех пор, боясь возмездия, шили одежду из сукна и ваты, но Гугдауль меха носить не перестала — скрывала шрамы от рысьих когтей.

А рыси с тех пор ходят без хвоста.