Татарская сказка
Жил-был в однушке в Купчино бедняк по имени Марат с женой Зульфией и матерью Гульнарой Надировной. Много и тяжело работал Марат, в шесть утра приезжал он в оптовую фирму, загружал Газель и целый день развозил заказы. Часто приходилось стоять Марату в пробках, ждать разгрузки и объясняться с клиентами, и много топлива потребляла Газель, а еще больше Марат тратил на ее ремонт и обслуживание, но никогда не роптал, потому что Газель помогала ему добывать пропитание. Поздно вечером возвращался Марат домой, где жена Зульфия бранила его: — Почему так мало получаешь? Найди нормальную работу! Что, пропил все с дружками? Лучше уделял бы внимание жене! А мать кричала: — Зачем женился на этой шалаве? Целыми днями ногти красит, вся домашняя работа на мне, а я уже старая женщина, мне шестьдесят лет. — Твоя мать — токсичная! — обижалась тогда Зульфия. — Целый день торчит на кухне, каждым куском попрекает, даже рис сварить не дает, опять пришлось обедать в кафе. И тогда Марат сам себе грел плов, врал, что сильно устал, и шел спать. Но и тут не унималась Зульфия: она много читала в интернете про психологию и перед сном всегда говорила с Маратом про отношения. — Ты все время заставляешь меня испытывать чувство вины, — жаловалась Зульфия. — Это твое молчаливо-пассивное поведение — часть продуманной программы психологического террора. Учти, я не из тех покорных женщин, которые сносят все обиды от мужей. Марат делал вид, что спит, но Зульфия снова и снова будила его: — Ты все время выставляешь меня истеричкой, — говорила она. — И настраиваешь против меня свою мать, которая тоже считает меня истеричкой. — Ты не только истеричка, но еще и дура, — кричала мать Марата за перегородкой. — Видишь, она снова меня обижает, — жаловалась Зульфия. — Ах ты гадина, белоручка, — злилась Гульнара. — Из-за твоей лени у меня до сих пор нет внуков. Я пять абортов сделала, пока выплачивала ЖСК, и только потом родила Маратика, а ты палец о палец не ударила, чтобы взять ипотеку. Пять лет кувыркаетесь, а все без толку. Видно, совсем ты никчемная женщина, дармоедка ты этакая. — Тогда давайте разменивать квартиру! — кричала Зульфия. — Вы продадите дачу, мы возьмем ипотеку и купим квартиру в Мурино, а вы будете жить в студии. Марат тоже собственник, он имеет право на свою долю. Марат, скажи ей! — Давай, Марат, гони родную мать из дома! — плакала Гульнара. — Видно, с ума тебя свела эта ведьма своей вонючей дырой! И тогда Марат брал одеяло и шел спать в Газель, а Гульнара и Зульфия бранились до самого утра. Тяжко приходилось Газели. Целыми днями развозила она грузы и стояла в пробках, но и ночью ей не было покоя. Приходил Марат с одеялом, брал из ящика пиво и жаловался на коварство баб. А выпив пиво, швырял пустые банки где попало и курил легкие наркотики. И звонила ему его супруга и жаловалась на жестокое обращение, и прибегала она, и колотила ногами в двери, и пинала колеса, и называла Марата алкоголиком и наркоманом, который загубил ее жизнь. И бывало, что Марат распахивал задние двери и попадал по лицу Зульфии, и долго она голосила, что опять побил ее муж-насильник. А у Газели болели двери, ушибленные лбом Зульфии, и нуждалась Газель в капремонте двигателя, и жрала она масло как не в себя, и жалобно скрипела ее ходовая, а пассажирская дверь давно не открывалась — не хотела Газель терпеть внутри пассажиров. К тому же, Марат часто терял ключи и вскрывал ее ножом, и выдирал контактную группу, а чинил ее месяц спустя. Но Газель не жаловалась, только давала знаки, что больше не может терпеть. И тогда Марат пригонял Газель в сервис своего друга Гарика. Дешево брал Гарик, но и работал плохо, и лил он самое дешевое масло, и врал, что промыл тормозную систему, и так поменял радиатор, что пришлось переделывать три раза. И везде, где только можно, жестокий Гарик вонзал в Газель саморезы. Горько плакала Газель омывателем и кипела от гнева. А когда ее трясло на плохих дорогах, само по себе включалось радио, и холодел от ужаса Марат, понимая, что скоро снова в сервис, а денег нет. Однажды осенью Марат потерял товар, получил выговор от начальства и взял в долг. Не знали об этом Гульнара и Зульфия, только Газель помнила, как забирали ящики и коробки чужие люди, как звонили Марату незнакомые мужики, говоря: «Верни деньги, мудак» и «Я выебу твою жену». Но Зульфию еще, пожалуй, изнасилуешь, зато как-то ночью подошел к Газели человек с отверткой и нацарапал на капоте: «Верни деньги, мудак!». А на задней двери: «Зуля, твой муж пассивный пидар». Увидал Марат наутро эти письмена, отъехал за гаражи, надел шланг на выхлопную трубу, а другой конец сунул в кабину и заклеил щель скотчем. Не мог Марат снести такого позора. Хотел он напоследок позвонить Зульфие и сказать, как ее любит, но Газель заглохла. Много раз он соединял провода, но Газель не заводилась, жалея Марата. Ударил Марат кулаком по торпедо, и слезы потекли по его небритым щекам. «Бесполезный ебаный хлам, — сказал Марат, — я тебя на металлолом порежу, всю кровь из меня выпило, проклятое ведро». Вспомнила Газель, как много уходило на ее ремонт, и стало ей стыдно, поняла она что даром жрет масло и бензин. А в лобовое стекло постучал паренек-блондин, он предложил помочь с зажиганием, раз уж сосед решил покончить с собой. На диво быстро инженер Иван завел Газель, да только не смог потом открыть двери, а стекла не опускались. Едва успел Марат выдернуть шланг. — Это что, прикол такой? — пытал его, кашляя, Иван. — Вы тут до сих пор держите меня за тупого школьника? Помогаешь людям, а благодарности ноль! Марат достал из ящика две банки пива, хотя Иван сказал, что не пьет. — А Зуля это твоя жена? — спросил Иван. Марат потупил взор и сплюнул. — А я вот не могу найти девушку, — продолжал молодой инженер. — Дрочу вот потихоньку в гараже, чтобы мамка с бабкой не доставали. Кстати, я еще девственник. — Все зло от баб, — кивнул Марат. — Если девушку не найдешь, немного потеряешь. — Поможем друг другу? — спросил молодой инженер. — А то так трудно найти родственную душу. Давай возьмемся за руки и прыгнем с крыши. — Не в этот раз, — ответил Марат. — Но если что, буду знать, к кому обратиться. Был конец декабря. Пуще прежнего бранились Зульфия и Гульнара. Позвонил Гульнаре коллектор, и с удвоенной силой ругала старушка сына и невестку. Сказала она, что не хочет их больше видеть, и собралась она в Парголово на дачу, где была большая печь. Погрузил Марат пожитки матери в Газель, вышла из дому и она сама, закутанная в свитера, шубу и теплые платки. — Убивают меня, товарищи, — причитала она. — Сын родной набрал долгов, опозорил старую мать, сделал жизнь мою невыносимой! Помирать везет! Замерзну я на даче, вокруг никого, а вдруг инфаркт? Выжили из дома! Всю кровь из матери выпили, проклятые упыри! — Так давай не поедем! — сказал Марат и понес вещи в дом. — Не хочу я с вами жить! — разрыдалась Гульнара. — Нелюди вы! Вези меня в Парголово, сын-убийца! Марат швырнул вещи обратно в Газель. Завелась Газель сразу, несмотря на мороз. А Зульфия в новой дубленке и белых замшевых сапогах выбежала из дому, чтобы проводить свекровь и удостовериться, что она точно уедет. Много бранных слов сказали женщины друг другу по дороге. Досталось и Марату за то, что он газлайтер. Приехав на место, Марат наколол дров, а Зульфия очистила двор от снега и сгоняла в магазин, чтобы у старой свекрови было все необходимое. — Через неделю мы тебя заберем, — обещал Марат. — Нет, сын-убийца, я останусь здесь навечно! — кричала Гульнара. — Не хочу я мешать вашей жизни молодой, не увижу я никогда своих внуков! Услышав шум, начали собираться на улице соседи. — Оставляют меня умирать, — рыдала Гульнара, глядя вслед Газели. — Зульфия!.. Зульфия!.. Зульфия!.. И бессильно рухнула старушка на снег. Сильные чувства терзали Газель. Пыталась она понять, кто в этой истории прав, а кто виноват, не могло ведь быть так, что во всем виновата она, Газель? На обратном пути впервые Марат повысил голос на Зульфию. Сказал он: — Ты кто такая, чтобы меня ругать? Тянешь из меня деньги круглый год, так еще и мозг выносишь. — Ах так! — сказала Зульфия. — Останови свое ведро, я выйду прямо здесь! И Газель тотчас же заглохла, чтобы высадить вздорную бабу. — Проклятое ведро! — Марат ударил кулаком по торпедо. А Зульфия выскочила из кабины и начала махать руками, чтобы поймать попутку. — Найду себе мужика получше! — кричала она. — Долго я терпела тебя, нищеброда, и чувствовала себя виноватой! А главная проблема — в тебе! Солнце клонилось к закату, замерзла Зульфия, но никто не хотел ее подвозить. Попросила она прощения у Марата и сказала, что готова ехать домой. Нехотя завелась Газель. — Надо еще елку купить, — сказала Зульфия. — Нет у меня денег, — отвечал Марат. — Откуда деньги у нищеброда? — Тогда надо срубить елку в лесу! — догадалась Зульфия. — А то искусственная елка это как-то. Главное — не забыть до марта ее вынести. — Так нечем рубить, — отвечал Марат. — У меня с собой только ножик и вообще я устал. Красивые деревья росли по обе стороны шоссе. Тяжко вздохнул Марат, достал из ящика с инструментами лобзик и направился к ближайшей елочке. — Еще и врал мне, — торжествовала Зульфия. — Да ты совсем дурак — пилить елку у всех на виду, за это полагается штраф. Надо отойти подальше. И отошли они подальше, и стемнело, и пошел снег, и началась метель. А Зульфия все не могла выбрать елку себе по вкусу. Эта слишком низкая, эта эта слишком тонкая. Спилил Марат десять елок и начал таскать их в газель, а Зульфия светила ему айфоном. — Слишком высокие! — злилась Зульфия. — Куда нам такие, у нас потолки два с половиной. Надо снизу отпилить, еловые лапы я потом продам у метро. — Дома отпилим, — стонал Марат. А Зульфия голыми замерзшими руками отламывала еловые лапы и жаловалась на тяжелую женскую долю. Пот струился по лбу Марата, когда запихивал он десятую елку в Газель. Понравился Газели запах смолы и захотелось ей навсегда остаться в лесу. Красные и синие огни засверкали на шоссе. Ужасные звуки пронзили лесную тишину: — Владелец белой «Газели», предъявите документы. Чужие руки шарили под сиденьем и нашли траву. Видела Газель, как повели Марата в полицейскую машину, как бегала и кричала Зульфия, но все без толку. Их обоих скрутили и усадили на заднее сиденье, и напоследок сотрудник ДПС закрыл и опечатал задние двери Газели. Решила Газель, что сбылась ее мечта, и теперь она будет жить в лесу. Но это был не конец. Подъехал ее старый знакомый — Полицейский Эвакуатор. Прицепили к нему Газель и отвезли на штрафстоянку. Горько плакала Газель от позора, оставляя на Эвакуаторе масляные слезы. А поздно вечером какие-то люди сняли пломбу и взяли четыре елки, ибо Новый год приближался, а у них не было времени ходить на елочный базар. И еще она видела, как те же люди подошли к стоявшему по соседству «Рейндж-роверу», посветили айфоном и сняли капот, а на его место приладили старый того же цвета. — Стыдно, а что делать? — сказал один из тех людей. — Все она, нищета проклятая. Вот этот, который елки пиздил, тоже весь в долгах. Даже жаль его. И люди негромко засмеялись. А Газель поняла, что всему виной Нищета. Страшно было ей оставаться в этом месте, хотя что-то подсказывало: ее капот никому не нужен. Вспомнила Газель, какими проклятьями осыпал ее Марат, как мучил ее Гарик, как бранились Гульнара и Зульфия, и решила Газель больше никогда не возвращаться к людям. Много разных машин было на стоянке, а из людей — никого. Видела Газель, что задремал охранник в своей будке. Завелась Газель, заиграло радио «Ретро». Отъехала Газель подальше, разогналась и вышибла ворота. Белой молнией неслась она по шоссе, слепя людишек дальним светом. Не знала Газель, что мчится она в сторону финской границы. Часто встречались ей по пути знаки со скачущим оленем, похожим на того, который был на ее шильде. И внезапно выскочил из чащи настоящий олень, перепрыгнул через отбойник и побежал по полосе прямо навстречу Газели. Хотела она затормозить, да было нечем, врезался олень в лобовое стекло, пролетела Газель несколько метров и остановилась, с оленем в кабине. Потухли ее фары, и переселилась ее душа в тело оленя, и открылись ее глаза. С тех пор поговаривают, что под Выборгом объявился олень-людоед, нападает он на машины ДПС и на обычных трудяг, которые ездят в лес на пикники. Но особенно этот олень не любит молодых женщин с красивыми ногтями. Как увидит — сразу бодает и вырывает у них кишки. |
проголосовавшие
комментарии к тексту: