Литература

Сказка о животных

Жила-была в Москве гималайская медведица по имени Гюльчехра. Училась она в МГИМО и стыдилась своих нарядов: ведь другие девочки хорошо одевались и покупали сумочки «Майкл Корс», а Гюльчехра носила «Дольче и Габбана» с рынка и бегала с поддельными «Гуччи», из которых торчали белые нитки. Не водились с ней лисички, выдры и барсучки. И после второй пары девочки шли на ланч в кафе, болтали друг с другом и смеялись, а Гюльчехра сидела на подоконнике и ела гречку с мясом, приготовленную мамой. Учились в МГИМО толерантные звери, и никто не говорил Гюльчехре, что она бедная, но медведица все равно чувствовала себя нищебродкой и лохушкой.

Сидит однажды Гюльчехра в съемной однокомнатной квартире, ужинает с папой-медведем и мамой-медведицей. Едят они шурпу, плов с овощным салатом и смузи из персиков, которые днем не продал папа-медведь. И вдруг Гюльчехра говорит:

— Папа, мама, дайте мне, пожалуйста, сорок тысяч.

— Это зачем? — спрашивает мама-медведица.

— Надо купить одну важную вещь, — мнется Гюльчехра.

— Ты забегай на базар после учебы, — говорит папа-медведь. — Дядя Рафик тебе бесплатно даст любую вещь, он мне десятку должен.

— Не нужно мне вещей от дяди Раааафика! — ревет Гюльчехра. — Мне нужно сумку-тоут Майкл Корс! У них сегодня распродажа! Скидка пятнадцать процееентов!

— Ну-ка покажи мне эту сумку! — злится мама-медведица. — Покажи мне эту сумку шайтана, которая стоит сорок тысяч!

Схватила медведица дочкин айфон, увидела сумку:

— И вот за это дерьмо сорок тысяч? Да я такую у тети Саиды за полторы видела!

— Это имитаааация! — ревет Гюльчехра. — Надо мной будут все девочки смеяться! Мы послезавтра на митинг против Медведя идем! У девочек будут их лучшие пальто и сумочки «Майкл Корс», а я приду как нищебродка!

— Да кто там отличит?! — рычит мать.

— Мерзавка, белоручка! Медведей позоришь! Сумку захотела? — рычит медведь. — Как на рогатые митинги ходить, так ты первая! А как работать, ты последняя!! Сорок тысяч! Мы за квартиру столько платим!

— Но я же учусь! — ревет Гюльчехра. — Когда я буду работать?

Фыркнула мама-медведица и говорит:

— А ты приходи вечером в фитнес. Нам как раз уборщица требуется. Помахала шваброй два часа и домой, а остальное я сама сделаю. И сорок тысяч тебе дам в долг.

А Гюльчехра часто ходила к маме в фитнес поздно вечером, когда начальство не видит. Занималась на тренажерах, плавала и грелась в хамаме. Решила она, что помыть пол это ей раз плюнуть. А заодно можно тренироваться.

Устроила ее мама-медведица на испытательный срок и даже документы сама подписала. Прибегает Гюльчехра в теплой куртке, лонгсливе и леггинсах. Видит — администраторка в холле шепотом выговаривает маме-медведице.

— Да я не виновата! — ревет мама-медведица. — Я мою скамейки каждый день! Они сами все засрали! Намажутся косметикой, обляпают пакет жирными руками, а он потом пачкает краской!

— Клиент всегда прав! — рычит администраторка. — Взяла щетку и вперед!

Поздоровалась с администраторкой молодая медведица.

— А вот кстати, — говорит администраторка. — Гуля, помой скамейки в женской раздевалке. Некоторые несознательные клиентки приносят пакеты из интернет-магазинов, а на них краска уж больно едучая. Все скамейки в пятнах.

— Ааакей, — ответила Гюльчехра.

Выдала ей мама фартук, перчатки, маску, щетку, моющее средство, губку, тряпку и ведро.

А в раздевалке тридцать скамеек! И все в фиолетовых и розовых пятнах. Ходят мимо модные зверицы и фыркают:

— Опять все засрали! Свиньи! Сидеть противно!

Начала Гюльчехра мыть первую скамейку. Терла ее и щеткой, и тряпкой, и губкой. Полбанки средства вылила, насыпала полпачки порошка. Вспотела как от кардио. Краска дико едучая, как настоящие лесные ягоды. Черт бы подрал этих баб, которые возят по скамейкам своими мокрыми пакетами!

Целый час трудилась юная медведица, оттерла полскамейки. А мать мимо ходит со шваброй и цокает языком. Надо, мол, больше стараться.

Порвались у Гюльчехры перчатки, кончился пятновыводитель, вздулись мозоли на лапах. Отмыла кое-как одну скамейку, звонит соседу, медведю Ахмеду:

— Дядя Ахмед, можно взять дрель?

Удивился медведь Ахмед, но привез ей дрель, две щетки и абразивный диск.

Подтащила Гюльчехра самейки к розетке, налила на них средство и ну чистить! Брызги летят, все зверицы в раздевалке уши зажали.

Мать-медведица примчалась и ревет:

— Совсем сдурела?!

А Гюльчехра ее не слышит. Зато скамейки начали худо-бедно отмываться.

Решила Гюльчехра передохнуть, видит — стоит рядом ее одногруппница, барсучка Марина, и смеется.

— Я тренируюсь! — буркнула Гюльчехра и снова включила дрель, хотя ей в тот момент хотелось убежать куда-нибудь подальше, на Северный полюс.

— И что, помогает? — спрашивает барсучка.

— Еще как! — рычит Гюльчехра.

Оттерла Гюльчехра пятна со всех скамеек. Да еще пришлось ей отмывать сауну от черной грязи, которую оставила какая-то свинья.

Вышла медведица в холл, а там на рецепшен собралась толпа, просят зверицы уволить эту сумасшедшую.

— Она у нас не работает! — пищит администраторка. — Это наша обычная клиентка, она ковида боится и все дезинфицирует!

Хорошо, что Гюльчехра забыла фартук надеть. Окружили ее зверицы и стали доказывать, что ковид — это миф и что не стоит так надрываться. Еле отвязалась.

Бредет Гюльчехра домой, думу думает. Уж лучше пойти с поддельной сумкой на рогатый митинг, чем работать на толстосумов и потреблядей.

Вдруг видит: выбежала из дому модная лисичка и кинула сумку в мусорный бак. Замерло сердце Гюльчехры!

Дождалась она, когда лисичка скроется из виду. Рыкнула на помойных крыс так, что у тех чуть инфаркт не случился. Достает добычу. Сумка, правда, оказалась вовсе не «Майкл Корс», а «Джейн Биркин» за 14 000 евро, но медведица решила, что «Биркин» тоже сойдет.

И с этой сумкой она потом прибежала на рогатый митинг, и делала там сэлфи с другими девочками, и чувствовала себя не хуже других.