Неформал Тоша Текстолит опаздывал на тусовку. Вприпрыжку он мчался по лестничным пролетам, и при каждом скачке его тяжеленный крест подпрыгивал на своей цепи. - Оп-па! – крикнул Текстолит, разом перелетая через три ступеньки и тут же смолк, когда крест, подскочив особенно высоко, звезданул ему прямо в лоб. Тоша пришел в себя уже под утро от воплей алкаша, испугавшегося бесчувственного тела. Последние мозги Текстолита разлетелись по всей площадке, сосульками свисая с перил. Башка трещала, а во лбу Тоша нащупал дырку точнехонько по форме перевернутого креста. Сатанинского, стало быть. - Мать-перемать! – проворчал Текстолит, обвязывая лоб многострадальной своей банданой. Она прекрасно закрыла дырку, и Тоша уже собрался бежать дальше, но сообразил, что опоздал просто безнадежно, и вернулся к себе в квартиру, игнорируя приставучего алкаша. Когда он появился на пороге, его соседке, древней полоумной старушке, как раз приспичило к «белому богу». Но, увидев Текстолита, бабка забыла про все свои дела. «Изыди, нечистая сила, со мной Святая Богородица!» - паркинсонически крестясь, зашамкала она в смертельном испуге. Тоша не обратил внимания – старая цивилка всегда реагировала на него в подобном стиле, сейчас – чуть сильнее: ночь на дворе, темно, а тут он откуда ни возьмись. Он дополз до кровати и, не раздеваясь, отрубился до девяти. Наутро соседская кошка не пожелала делить с ним кухню. Взвизгнув раненой бензопилой и топоча толстыми пятками, она умчалась в прихожую и забилась под вешалку. Соседский карапуз ударился в рев, столкнувшись с Текстолитом в коридоре и не затыкался, пока Тоша не вышел из дома. «Больные все какие-то!» - пожал плечами неформал, подпирая кирпичом железную дверь подъезда, чтобы не закрывалась, и людям было где попить пивка. Он был серьезно озадачен, когда две помойные кошки, затравленно шипя, взвились на дерево при его приближении. Значит, с соседями-то как раз все в порядке… Он шел по улице, любуясь, как делается худо всем встречным бабулькам. Детские площадки оглашались истерическим ревом, а мусорные бачки – истошным мявом, когда он проходил мимо. Когда Текстолит пришел на тусовку, все дружно показали ему большой палец. А потом к нему подошел добрый дядечка из соседней тусовки, черный проповедник Афанасий Петрович ака Сидрагазум, и наговорил ему кучу приятных вещей. Сказал, что впервые видит истинного избранника тьмы, что для него уже заготовлено место магистра, что все сатанинское сообщество Питера будет радо в эту пятницу видеть его на кладбище Александро-Невской лавры. Тоша был польщен и с радостью согласился. Теперь Тоша дослужился до Верховного магистра. Каждую пятницу он стоит у черного алтаря и говорит красивые пафосные речи, и собирает кошачью кровь в ритуальные сосуды (после чего нередко возвращается домой весь покусанный и исцарапанный). Во время оргии он подхватил какую-то гадкую болезнь, но и она не мешает ему наслаждаться жизнью. А мозги его так и остались висеть на перилах вместе с банановой шкуркой, чьим-то драным носком и обрывком кассетной пленки. Но об этом он жалеет меньше всего. |
проголосовавшие
комментарии к тексту:
