Литература

Вода текла по ступеням стоящего эскалатора, вымывая из его складок пыль и сор, до этого гоняемые годами по кругу. Я медленно спускался, неслышимый за беспрерывным перестукиванием. Мы шли вместе с дождём, и оба – вниз. Капли падали, сливались с потоком и неслись по наклонной между тусклогорящими лампами. Срываясь с неподвижных краёв, вода грохотом возвращалась наверх. Дождь смывал привычки. Смывал грани.

Вступив в холл, сквозь накатившуюся за время монотонного спуска пелену безразличия я поднял глаза: здесь дождь был явно сильнее, чем на эскалаторе – каждый шаг отдавался плеском: вода сплошным, постоянно взрываемым тысячами плевками слоем покрывала безразличные мраморные плиты и было очень хорошо слышно, как она рушилась с края ближайшей ко мне платформы, у которой стояла, раззявив двери, пустая электричка. Из-за сплошной рябой стены водопада не было видно противоположного конца холла, даже потолка, с которого вместе с дождём лился серый, иногда тревожно взмаргивающий свет. Мир плевал в нас.

Откинув с лица мокрые, прилипшие волосы, я вошёл в вагон, где, опустившись на сиденье и почувствовав как до противного ласково мокрая ткань рубашки прильнула к телу, закрыл глаза и начал бессмысленно ждать, без особого выбора прислушиваясь к усиливавшемуся голосу дождя. Я слышал как капли стучали вокруг меня по пустым сиденьям и полу. Я ждал.

Успело упасть ещё несколько капель с того момента, как я перестал их считать, и рядом со мной опустилась она. Улыбнувшись, я посмотрел на неё: прямые, беспомощно мокрые, как уже и всё вокруг, волосы, серый, холодный даже на взгляд свитер, облегающие джинсы – и всё это, всё это было каким-то полупрозрачным, нереальным, всё это таяло, смывалось... Как смываемые краски текут по листу, так всё это текло по моим глазам. Она улыбнулась мне в ответ. Я понял, что люблю её и что годы, проведённые вместе, были не пустыми. Я обнял её. Свет в холле последний раз мигнул и погас, остался только дождь. Он был третьим в наших объятьях, и мы двое были лишними...

Дождь меланхолично подметал улицы, омывая застывшие автомобили, отдаваясь трепещущим деревьям. Он смывал привычки. Смывал грани. Плевал в наш мир, ожидая. Ожидая сорок дней.