Однажды Мише расхотелось На свете жить (бывает так): Любовь, друзья — сплошная серость, Да и вокруг — кромешный мрак.
И вот залез он на осину, Что в ботаническом саду Торчала в зарослях рябины, Петлю сварганил на ходу
И спрыгнул вниз не очень ловко, Да так, что лопнула петля, Не выдержала вес веревка, И рухнул Миша с воплем «Бля!»
Ушибся сильно, так что вспышки Сверкали долго в голове, Аж взвыл от боли бедный Мишка Но, отлежавшись на траве,
Упрямство проявил наш мальчик: «Не всё ль равно, какая смерть? Решил подохнуть — сдохну, значит! Совсем не против умереть
От голода я в чаще этой! Не буду я ни есть, ни пить, Лежать здесь буду, как отпетый И перестану вскоре жить».
Лежал два дня он. Лезли мысли. О том, о сем, — ну, о мирском. Еще слегка о жизни смысле Подумал Миша, а потом
Всё о друзьях да о знакомых: «Вот скоро двину я коня. А что сказал бы, скажем, Вова, Узнав, что больше нет меня?
Он прослезился б? Ой, не знаю. Самовлюбленный ведь болван… Иль вот Наталья. Пусть тупая, Однако ж лихо на диван
Валились с нею мы когда-то, Хоть это было и давно… Наталья? Вспомнишь ли меня ты? Наверно, вряд ли. Вот говно!
А мой начальник? Что он скажет? Ведь ни хрена? — пожалуй, так… Еще и честь мою замажет, Поскольку жирный он мудак.
Так размышлял над жизнью Миша, Голодовал, не пил, не ел, И мысли двигались всё тише… Чем дальше, больше он хуел.
Его порыв не будет понят! Ведь осознал герой наш тут: Пока живешь, тебя и помнят, Тебя и любят (даже ждут),
Однако ж сдохни — и до фени Ты станешь всем, кто есть вокруг, Тебя забудут Лена, Веня, Да и Колян — твой лучший друг
Нажрется пару раз винища И позабудет всё, урод... «Пошли вы нахуй, — молвил Миша, Такую смерть ебал я в рот!» —
И взвился, напрягая спину… Да слаб был сильно, вот беда. Не смог он встать из-под осины. И там остался навсегда.
22, 25 октября 2004 г. |
проголосовавшие
комментарии к тексту: