Литература

Он всегда умел выхватить кусок красивой вселенной. Например, его первой подругой была незабвенная илонка, муравьиная королева, откладывающая яйца семьи и быта по всему дому. Дудя в гнусавый нос и шевеля лапками, она никак не могла понять сути стержня творчества и была навечно прикована шёлковым шлангом к пудренице. Такова была её обречённая судьба, и тут уж никто не смог ничего поделать.

Иногда ему виделись ангелы в кожаных куртках, они ничего так и не говорили и стояли молча, как придурки, и он думал, что не слышит ничего, но на самом деле всё оно так и было. И всё в его жизни было размеренно, только иногда одинокий теневой преследующий мог ошибиться номером и проговорить с ним много времени, выкладывая душу и выкрикивая ругательства. А так всё было хорошо.

Он не помнил ничего, ни как его звать, ни в какой постели он вчера уснул, ни где проснулся, ни с кем. Его первой подругой была пигалица в бункере, она просто случайно раздвинула чёртовы ноги и произошло соитие. Он не помнил в лицо своих женщин, даже когда просыпался, а было и так не до них. Он шатался и, шатаясь, выкатывался за порог в очередной морозный сгусток событий. Всё было иррационально в его жизни, и он орал с мостов «ИРА!», но ира не приходила. Приходила только маша. Она была иногда решающим советчиком в его жизни, но чаще всего он проходил сквозь неё со слезами на глабзах, ничего не замечая.

Он был одним из тех ангелов, которые стояли молча и ничего сказать не могли. Может, просто никто их не слышал, но на самом деле всё обстояло именно так. Один раз он даже выбрил себе иракез, но пришли какие-то люди и сказали, что не на том месте, и что лучше бы он подумал о будущем вместо того, чтобы заниматься чепухой. И он заплакал и прошёл сквозь всё.

Ему часто снилось ничто, и это ничто имело правильный оттенок жизни. Ему снилась размеренная тишина и женщина, играющая мазурку глубиной своего носа, но всё это было не его. Ему было всё интересно во сне, но только всё это было совсем не его. И он просыпался, приподнимая загривок спящей пигалицы, которым счёт потерян, и всматриваясь в её лицо. Пытался выхватить кусок красивой вселенной. Но у неё на лице было написано «вечеринка удалась». И он надевал кожаную куртку и выходил на мороз.

Они встретились светлым морозным утром и перегрызли друг другу глотки ещё до того, как успели заметить один одного и поздороваться. Или они были сучими друзьями, влюблёнными навечно. А может, один из них оказался на мосту, а второй спас ему жизнь, а первому это не надо было. Ему надо было найти женщину и засунуть в неё душу. А может этот второй был священником, а оставшийся - бесом во плоти, и падре пришлось изгонять его из детского тела илонки. А может, это ира пришла и нанесла им восемь огнестрельных ран из своих ревностных соображений. А может, они были светлыми ангелами, изгнанными за обритые головы. А может, объединившись в одно целое, они стали богом.

Никто не знает.