Литература

Больница - случай показательный. Да будет мне известно, что я могу быть умышленно развязанным и даже идиотически болтливым. Но не может это проявляться в ситуациях, когда должно проявляться. Глядишь, и я буду спать этой ночью. Мой диванчик мною застелен. Митусливые пациенты потихоньку утихают и есть вероятность, что улягутся. Свободного времени так много, больница, знаете ли… Читаю вот, а может и пишу. И как отдыхавший здесь два года назад, могу отметить, что время многое оставляет неизменным и нетронутым. Ржавый след бежавшей из окошка технологического этажа воды и спустя два года есть ржавый след. Действительно, что такое два года для времени. Куда больше его прошло, прежде чем человек научился ходить на двух ногах. Дрянная эволюция. Стоило ли прогрессировать столько лет, чтобы и в наше время рождались люди с животной многососковостью. Потом, когда я буду возвращаться домой, недовольство пройдет, но только если из ведра, скорее даже из огромной урны, уберут обертки от сливочного мороженного за 180 рублей, если это мороженное окажется пригодным для обертывания, то и вовсе мне не придется стоять, изображая ожидание. Прямо передо мной шкаф, на полке стоит пластмассовый ящик, на нем нарисована голова коровы (точно такие можно найти в старых холодильниках), что очень удобно для хранения таблеток. Дурацкий плакат "Боевой расчет", где показаны приемы тушения возгораний с помощью огнетушителя. Самого же огнетушителя я не видел ни на одной из стен отделения. Полы выложены пластиковыми ромбиками. Не склоняйте головы и не смотрите под ноги - узор ужасно скучный и однообразный. Залежалые больные нервничают, говоря по телефону, а разговоры-то…

"Нет, мама, нельзя ее на балкон, тем более такая жара, она просто умрет. Забери ее обратно, они не переносят жару". Ну что это может значить? Я более чем уверен… Небо. Постельные тона, глубоко равнодушные облака, застывшие на полпути к закату, туда, где солнце прячется за силуэты домов, этих девятиэтажных уродов. Я называл их картонными коробками, нет, это скорее бомбоубежища. Кто хочет жить в клетке? Ну, тогда кто сопротивляется тому, что живет в ней? И все до омерзения однообразно и лишь одно хорошо, что дома эти перестоят надолго иные фонарные столбы, что укреплены системой противовесов на козырьке у входа в областную больницу. Да! Вот уж точно: "Как не красив ты, янтарь, только не очень ты очень красив". Хорошо, что есть хорошая музыка и литература, то есть это каждодневное счастье, но когда вот так все плохо, то это особенно хорошо. "Вам еще не надело писать?", "А может перевести его в какую-нибудь палату, что это он там пишет?", "Пускай пишет. Опять звонят по телефону: кричи уже, зови очередную трещотку". И как только телефон это терпит. Диалог. Перед каждой репликой говорящего ставится тире, и предложение пишется с красной строки. Баночки для анализов или даже банки для мочи. Я не жду, что меня позовут посмотреть телевизор. Конформисты глубоко мне противны, поскольку сам такой. Вот уже поистине хорошая музыка для крапинок времени: "Корабль уродов, что ты готовишь мне, гибель в морской волне или свободу?". Помнится, поднимался на эскалаторе в столичном метро, и чуть пошатнулся, но не упал. Сомнения пока умещаются в сумке, но замок уже трудно застегнуть, а скоро это станет невозможным. Вот и нет больше баночек для мочи, вернее есть не на столе дежурной акушерки, так под больничными койками лечимых. Амебы наскребают корма из пор моих вспотевших рук. Я просто вижу, как кишат в этих естественных водоемах тысячи микробов и всевозможных одноклеточных ублюдков. Мусорное ведро цвета блевотины. И два мальчика привели в приемный покой дедушку со сломанным слуховым аппаратом. Там на него стали кричать, что, мол, он не туда пришел и что ему нужно в поликлинику. Только ведь и не хотели они помочь ему, даже не показали дорогу, а просто выпроводили за дверь, обругали. Все это от жалкого вида, но по дороге в больницу я видел и иное поведение, вызванное жалким видом. Подавали они деньги нищим и при этом не кричали на них. Так что когда буду выглядеть особенно жалким, скажите мне об этом, протяну руку, иначе есть риск быть вышвырнутым за дверь. Сам я не очень уж сочувствую побирающимся, но об этом успел уже упомянуть прежде. Переезжаю на троллейбусе мост и вспоминаю. Теперь тебе уже не уйти от моего ревностного возмездия, даже не смягчусь видом бравшего Берлин ветерана, который плачет из-за пропавшего подворья. Мне близка бесчеловечность, я сам теперь ее проводник. Циничная жалость все еще делает углубления в сознании, и каждый день на поверхности мозговых извилин появляются свежие бугорки ее выделений. Тогда, в библиотеке, помнишь, ты говорила, что мне нужно веселить людей, видоизменяя лицо. Я и раньше не любил обезьянничать, теперь вот с болью изображаю преданность тебе. Если ты любишь меня, то особенно легко будет успокоить тебя. Читай книги. Я принесу парочку новых, раз уж тебе понравились эти, то программа прогрессирует. Только далеко идти до твоего дома и еще дольше ждать, когда ты выйдешь на улицу. Впрочем, теперь я хожу по дороге с улиткой, так можно и забегать на некоторое время. Что нам ходить под руку, что нам беседовать, что нам думать друг о друге, лучше жить друг для друга или даже умереть. Знаешь, нынешней весной ты выглядишь утомленной. Лицо, может, и стало светлее, только это открыло множество прежде невидимых оспинок. Волосы; ты запустила их, как я свои, а они, как-никак, должны мне нравиться. Так сильно люблю я тебя, что ты видишь лишь проявления любви, где там заметить то, что уже исполняется и приведет к гибели, если только разум не отреагирует на непроизвольное подергивание аксонов и дендритов. Голова - вместилище дум, мусорный бак тоже. Голова может быть светлой, да в мусорном баке есть место и для нее. Жук-могильщик ловко работает челюстями, и жертва его недолго лежит в земле. Но как жутко воняет от этого санитара леса! Раньше я знал, как делаются такие запахи из двух-трех компонентов поверхности земли. Теперь мне приятнее дышать моментальным клеем, мозг от него тяжелеет, голова кружится, шаги неуверенны, идешь и вальсируешь. А музыка разная песнями полнится. Хмель расторопно стирает из памяти знания общие, фундаментальные вмиг отдаются пустым местам. Резкие запахи, винные запахи, с запахом родины вредные пустоши, песни для песен и вот я иду. До моста еще четыре песни на "А" стороне и одна на "Б". Это если не пользоваться перемоткой и довериться автостопу. Музыка. Плыву на волнах твоих. История Большого театра измеряется эпохами, на протяжении которых менялись не только его солисты, дирижеры и руководители, не только сценические традиции, но и архитектурный облик. Были периоды, когда на Большой ровнялись, были и такие, когда его считали театральными задворками. Несколько раз он был под угрозой закрытия. Семь столбов - это будущие седьмой и восьмой этажи. Одних кранов здесь четыре штуки. Бегают, суетятся. Все это - видимость и обман. Неподдельны только обстоятельства, как не меняй их. Выписка в нагрудном кармане пиджака, там же билет на поезд. Сижу, развалившись в кресле на вокзале, а рядом сидит бездомный человек. И уж так ему не было места в этой жизни, что он сел в урну. Лишние люди немного смущены его видом, да и мусор выбросить некуда. Не самый молчаливый собеседник мне попался. Без лишней скромности он уже успел заверить меня, что все, что я здесь вижу: огромное здание из алюминия, стекла и бетона, отделанное гранитными плитами - все это он простроил, конечно не один, но он не жалел на строительство ни стекла, ни цемента, а теперь вот вынужден сидеть задницей в мусорнице и обреченно ждать, когда люди в камуфляже попросят его на выход. Рядом присел участник Афганской войны, во всяком случае, он себя так назвал. Вообще компания подобралась, в одном уголке слева направо: бомж, безумец, афганец, ветеран ВОВ и недовольная всем вокруг старушка. Как уж начал хвалиться своим прошлым этот нетрезвый участник негласной войны с Америкой, геройству его не было границ. Даже до деда добрался. Говорит, мол, дед, вам Гитлер скальпы не снимал, а в Афганистане это делали среди прочего. И так он говорил об этом, как будто напрочь лишен волос и один только голый череп у него, а не шевелюра, как у Яшки Цыгана. Ну уж нет! Видно это злой рок, узнавать о честности и порядочности иных лишних людей, участвуя или наблюдая, как один просит другого купить спиртное. Теперь вот интернационалист в отставке послал лишенного крова за выпивкой, а для пущей надежности взял его мешок с тряпьем и макулатурой. Еду домой. Агония как редкий случай удовольствия во имя еще большего. Уже прыгают кузнечики, уже божьи коровки пасутся, горделиво выставляя на показ свои безобразно расцвеченные элитры. У насекомых очень разнообразны средства защиты. Одни умеют быстро взлетать, бегать, прыгать. Другие притворяются мертвыми. Третьи выделяют отпугивающую жидкость. Вот, например, особенность жука, которого во дворе моего детства называли щелкунчиком (настоящего названия я не знаю): жук этот - сама хитрость, само лицемерие и притворство. Бежать быстро, ну это как у всех, зато каков наглец. Переворачиваете, значит, его на спину, если разобраться, то это на надкрылья, и он демонстрирует вам мастерство театрального искусства. Казалось бы, вот она - агония. Из последних жизненных содроганий он очень медленно прогибается, но как только прогиб этот обозначиться крайним положением, тут же следует прыжок. В результате - ладонь пуста, жук на свободе, а ваше лицо - лицо легковерного идиота. Нельзя быть зеркалом, зачем отражать все, что видишь? Нужно хотя бы искажать картинку, тогда уж… И вот теперь в глазах твоих я вижу красочное отображение жука-щелкунчика. Уже прогибаешься ты и, притворяясь, совершенно искренне говоришь, что видела во сне зеленых кротов. Они вовсе не слепые, только не хотят смотреть на безобразие, творящееся на земле. Пойдем прогуляемся. Я нашел на небе два облака, первое похоже на обрывок газеты, а часть другого у меня в кармане. Понюхай, оно пахнет солнцем и дождем. Знаешь, эта желтая дрянь в лужах - вовсе не пыльца. Попробуй начхать на свою аллергию. Цветов я тебе не подарю, а руку, что же, если так легче, пускай не держат ноги, зато и земля не тянет. Откуда эти стеснения? За компанию жид повесился. Видишь дерево у дороги? Оно было ростом с меня, а прошло каких-то четыре года. Скажи, для чего мы живем? Как, уже не знаешь? Когда же ты забыла об удовольствии? Удовольствие ходить весь год, важно задрав голову, стоит того, чтобы помучиться каких-нибудь четверть часа. Послушай, какую сказку я написал.

Это случилось в далеком краю, где тепло летом и холодно зимой, земля там очень плодородна, а люди трудолюбивы и честны. Там текут, пересекаясь, две реки; в одной вода замерзает зимой, а в другой - летом. Но главной достопримечательностью края была огромная серая гора. Даже на закате, когда все вокруг окрашивалось в ярко-красный цвет, она оставалось серой. Жители того края трудолюбиво возделывали землю и молились духам о сохранении им жизни. Такой жизнью хотели бы жить многие. Когда нет между людьми разницы, обеспечивающей одному большие возможности, чем другому, то нет тогда места обману, подлости, злобе и лжи. Жил в тех местах старик, которого с детских лет все звали не иначе как каменотес Али. Кормился он тем, что вытесывал камни. День за днем вырубал в своей пещере глыбы, складывал на повозку и отвозил на рынок. Иные гости тех мест удивлялись, увидев торговца камнями. На самом же деле, то, что соседи живут, не ссорясь и безбедно - это вызывало зависть у других. Однако во время походов, которые лучше называть набегами, они не находили, чем поживиться и в гневе разрушали дома, тем самым создавая спрос на камни. Вообще эти набеги были глупы по сути, ведь счастье не обретешь силой, и приносили проблемы, а откупиться было нечем. И вот однажды пришли и ушли варвары, наш старик заночевал на пустыре и нашел там большую черную книгу с тесненной в золоте надписью "Рыночная экономика". Потом дома, жил Али в пещере, от нечего делать (прошло несколько лет) открыл книгу, и чтение захватило его. И так все легко и просто, чужие идеи, успешно переносимые на любую плоскость. Скажем, если в царстве мертвых открыть аттракцион с перекидной головой, то без особых затрат на рекламу можно обогатиться и стать пусть не богатым за основой Бог, но чертовски богатым, то есть уже не придется облизывать раскаленные добела сковородки. Но, может, там нет денег, так можно в обмен на билеты заставлять исполнять ваши желания или ваши обязанности, ну там, покипеть полчасика в смоле или… Да. И так эта книга накрыла старика, что вот вашему вниманию его бизнес план: "Бизнес идея - продажа камней. Сырье - огромная серая гора. Изучение рынка сбыта - рынок невелик, но спрос постоянен. Конкуренция - множество торговцев, поскольку гора ничейная. Борьба с конкурентами - приобретение горы в собственность. Первоначальный капитал - отыскать алмазную жилу. Планируемая прибыль - многократное покрытие затрат на добычу и оплату труда работников, поскольку при отсутствии конкуренции спрос становится постоянно растущим. Ценовая политика - 1 кг камня = 1 кг хлеба. Итог - богатство и слава". И это была бы не сказка, если бы уже на следующее утро он не отыскал алмазную жилу. Еще неделю разрабатывал ее, два года добывал алмазы и через три дня повез на рынок. Счастливые лишние люди, будучи честными и не особо охочими до жадной процедуры дележа, поначалу отказались продать серую гору. Когда же поняли, что это шанс откупиться от набегов завистников, то даже обрадовались. Казалось бы, все как по маслу, да только одна шестеренка не крутится, и весь механизм дал клина. Нет, еще первые недели жители покупали камни, а потом они стали не нужны, так как дома больше не разрушали, да и на возведение новых использовался кирпич. Один ходячий продавец идей научил их делать из глины, воды, песка и соломы раствор, а потом обжигать его в печи. И значит весь этот бизнес план известно куда. А старик первые два года переживал неудачу, и когда пережил, то вдруг понял, что может умереть голодной смертью, ведь не камни же есть.

Ну и пошел он в четыре шестое царство, где среди холмов возрос к небу замок доброго короля Ваше Величество. Долгих три месяца не мог он выдать замуж свою единственную дочь Опу. Дело не в том, что Опа эта была уродиной, каких мало, поскольку на всякое есть свои почитатели, только испытания для будущего мужа были невыполнимы даже теоретически. Так это обстоятельство было обязательно и общепринято у богатых и знатных, что не один десяток старых дев насчитывался в тех краях. Как самый добрый из королей, Ваше Величество устраивал испытуемому трехдневный рай на земле, чтобы тот отдохнул, может, в последний раз. Это и подкупало Али, лучше смерть в схватке с палачом при провале, чем все та же смерть, но от голода, поскольку подружиться с ним труднее, чем… Жил наш дедушка три дня здорово: пил из золотых фужеров лучшие вина, ел кушанья, от которых потекли бы слюни у хронических гурманов. В последнюю ночь он почувствовал холод смерти, и чтобы не замерзнуть прежде времени, решил разжечь камин. А чем растопить? Ну как же… Ах, да! Усердие, с которым он рвал книгу, едва ли сравнимо с усердием, демонстрируемым китайцами в освоении новых видов съестного из ранее не используемых ядовитых змей и годовалых ленивцев, чье мясо настолько пропитано ленью, что жевать его нужно гораздо дольше, чем аналогичный кусок говядины, отрезанный от коровы, снимавшейся в фильме про партизан. Все, что произошло дальше, читалось между строк с самого начала. Как, неизвестно, но все-таки эта ночь сделала Али счастливым. Или, может, наоборот, он стал несчастным, ведь после ограбления королевской казны его мечта была…Ну как, тебе понравилось? Глупо? Отчего же глупо? Решительно все присутствует - и поучение потомкам, и счастливый конец. А главное, что полутораметровая невеста станет чьей-то женой, у нищих ведь нет таких глупых обычаев, и одной потенциальной старой девой станет меньше. Эх, ты… Не любишь ты сказки, смотри вперед! К победе идут, спотыкаясь!

Только ни в одной из книг о войне вы не найдете и малейшего упоминания о знамеглотателях. Они всегда рядом со знаменосцами. И это как происходит. Когда группировка войск разбивается в пух и прах, то знамеглотатель, который заранее знает об исходе сражения, выхватывает из кобуры пистолет и делает два выстрела в спину несущего флаг. Потом, когда враги продвинутся дальше, партизаны под видом пожирателей падали, извлекают из брюха знамя, стирают, гладят и отправляют ценной бандеролью в штаб ополчения.

Знаешь, почему я никогда не буду жить на Луне? Луна, которая меньше Земли по диаметру вчетверо, а по массе в 81 раз, - ближайшее к нам небесное тело и потому изучена лучше всего. Ближайшие же к нам планеты бывают примерно в сто и более раз дальше, чем Луна. Средняя плотность Луны - 3,3 г/см3 - меньше, чем у Земли. Вероятно, у нее нет такого плотного ядра, какое есть у Земли. Мы видим всегда только одно полушарие Луны, на котором никогда не заметно ни облаков, ни малейшей дымки, что служило одним из доказательств отсутствия на Луне водяных паров и атмосферы. Позднее это было подтверждено прямыми измерениями на поверхности Луны. Небо на Луне даже днем было бы черное, как в безвоздушном пространстве, но окружающее Луну разреженное пылевое облако немного рассеивает солнечный свет. Из-за отсутствия на Луне воздуха на ней нет звуков. Луна - мир безмолвия. Нет там ни облаков, ни воды, ни туманов, ни радуги, ни зари с рассветом. Тени резкие и черные. Нет атмосферы, смягчающей палящие солнечные лучи, не пропускающей к поверхности опасные для живых организмов рентгеновское и корпускулярное излучения Солнца, уменьшающей отдачу тепла ночью в мировое пространство и защищающей от космических лучей и потоков микрометеоров. С помощью автоматических станций установлено, что непрерывные удары мелких метеоритов, дробя поверхность Луны, как бы обтачивают ее и сглаживают рельеф. Мелкие осколки не превращаются в пыль, а в условиях вакуума быстро спекаются в пористый шлакообразный слой. Происходит молекулярное сцепление пыли в подобие пемзы. Такая структура лунной коры придает ей малую теплопроводность. В результате, при сильных колебаниях температуры снаружи, уже на небольшой глубине в недрах Луны сохраняется постоянная температура. Огромные перепады температуры лунной поверхности от дня к ночи объясняются не только отсутствием атмосферы, но и продолжительностью лунного дня и лунной ночи, которая соответствует двум нашим неделям. Температура в подсолнечной точке Луны равна +120С, а в противоположной точке ночного полушария -170С. Что за жизнь это будет? Негде поскучать. Но никто не заставит меня не любить Луну, находясь на Земле. Подумать только: ОКЕАН БУРЬ, МОРЕ ДОЖДЕЙ, МОРЕ ВЛАЖНОСТИ, МОРЕ ХОЛОДА, МОРЕ ЯСНОСТИ, МОРЕ КРИЗИСОВ, МОРЕ ИЗОБИЛИЯ, МОРЕ НЕКТАРА, МОРЕ СПОКОЙСТВИЯ, МОРЕ ОБЛАКОВ и МОРЕ МЕЧТЫ. Вот, а отстирать знамя от желтых пятен желудочного сока не просто непросто, а очень непросто. Это адский труд и как итог… Забастовка? Черти прекращают быть чертями. И слышны слова их повелителя. Бойтесь людей! И даже когда черные смешаются с белыми, но не станут белее, бойтесь людей! Чертей узнают очень быстро, а изловив, норовят проломить нам голову распятием, которое в руках их не имеет божественной силы и все-таки от этого нам плохо. Горение в огне лучше, чем сгорание от любопытства или стук зубов и этих же зубов скрежет, как звук, появляющийся при растирании в фарфоровой ступке таблетки стрептоцида. Первое, что делает дождевой червь при выходе на поверхность, это не испражнение, - он оглядывается, нет ли поблизости двуногих. Бойтесь людей! Покиньте их. Худшим злом для них будет ваше отсутствие. Возможно, им будет вас чертовски не хватать. И потом, когда все будет правильно, рационально и логично, прямоходящие изучат каждую часть себя, запишут это в толстых книгах, закроют их в несгораемый шкаф, и выбросят болтаться в космосе. И если не будут интересоваться ими, то скоро забудут люди о себе. Как руки, обезображенные попаданием искр расплавленного металла, так и ноги с венами, похожими на забравшихся под кожу и застывших там синих слизней, - это конечности. Есть у человека и другие конечности, но лишь руки и ноги страшны для черта. Ведь чего проще довести голову до подсознательного онанизма, которая будет воровать у себя идеи, и бояться, что ее осудят за плагиат, а на поверхности это будет означать потерю оригинальности, то есть еще одна серая личность. Лишние люди не должны делиться на классы, ибо нет более лишних людей. Например, и черное и красное - это, прежде всего, мусор; если это мусор, его нужно выбросить. Лень, лень, ну вот вы, наконец, выбросили черное, только это не предпочтение красному, как цвету или форме, это пренебрежение им. Бесцветная разница дремлет. Пусть даже она и есть, - тогда близкие друзья - это лишние близкие друзья. Черти, бойтесь людей! Покиньте их! Мало калорий и зубная боль. Идем домой Иисус! Ты много выпил сегодня, забрался в бутылку к колорадским жукам. Вроде как, только они полосатые, без рогов, копыт и свиного рыла. Настоящий же черт за спиной у каждого.

Зубы мудрости выпадают, когда мудрость еще и не начала накапливаться. Или это… Сегодня я наконец узнал, как пишутся подобные истории. Это всего лишь искажение реальности, период. Тогда все выражалось в эгоизме. Если в двух из трех предложений нет "Я" в любой форме: мне, меня, мной - то это не про меня. Эгоизм заставляет повторять слова дважды, создавая обстановку, как если бы сошлись двое притворяющихся. Один притворялся бы, что не понял, а другой, что не понял, что тот другой не понял. Смысла в этом мало и почти нет. Нужно как можно глупее оформлять события, тогда хронология особенно правдоподобна. Ведь строят же дома на сваях - и это не жизнь в ожидании прилива, а прилив в ожидании исполнения закономерностей. Там, где окна параллельного мира не закрыты для глаз бельмом скептицизма, есть еще место согласию. Например, то, что я делаю сегодня, будет интересовать меня завтра, и так нужно мне. Бездомных собак нельзя приучить сторожить дом, иначе разве это бездомные собаки? Трудно стоять у входа в фойе, ожидая свежих листовок с лицами повешенных. Ищи свидетелей или терпи потерпевших, теперь ты судья. Я помогал родине, чинил ее ржавые шестерни, красил лицо, чтобы могла понравиться ухажерам. Земля предков, сколько мусора, грязи, насилия, вони - уже не понимаю, что такое естественный прирост. Извини, задумался.

Ты плачешь оттого, что я вновь говорил с самим собой. Перестань. Ну что ты? Ведь это праздник. Где еще увидишь вместе столько золотых черепах? Мы же - сама неспешность; в четверть ноги, каждый меньше другого ростом, но и нет нужды сбора подписей в поддержку. Круговая оборона - плохой ответ кольцу оцепления. Вешалка к вешалке, семь повешенных пальто в очереди за одной шапкой и в кармане каждого - запах рук хозяина. Сегодня будут убивать царевича. Младший сын дворника опять пришел с оторванной пуговицей, и это, вроде, тоже тенденция. Косноязычное общество, которое, впрочем, без особой неохоты молчит в тряпочку. Возьми мне кусок ноги вислоухого жаворонка и хлеба из отрубей, спектакль обещает быть интересным. Любишь кружиться над героем - называйся славой, любишь стоять между - называйся неприязнью, а уж если лежишь в сточной канаве, то и оставайся равнодушным. Слюноизмещение плюгавых ртов - это как помойное ведро в качестве любителя кильки в томатном соусе. Или все змеи зря собираются в месте, где живут неядовитые люди? И это театр? Бедная ты. Дурак я, одним мгновением жизни хотел определить твое многообразие. Прошло два месяца и мной забыто то, что ты была с кем-то другим. Раньше я считал тебя личной вещью, которая никак не может быть еще чьей-то. Зачем только хранит это память, ведь бывают же люди глупые, так зачем всю жизнь об этом знать? Следует забыть также, что я почти ненавидел тебя. Эгоизм - норма для человека, знающего цену друзьям и компаниям. За восемь немецких марок можно купить хорошую шариковую ручку, а за сорок рублей можно просто купить ручку. Нелюбовь прошла, а замутнение рассудка осталось. С растущим незнанием дела загоняю себя в тупик, в котором только бесплодие в любой форме. ЭГОПСИХОЛОГИЯ (от лат. ego -"Я") - направление глубинной аналитической психологии, выдвигающее на первый план сознательное "Я", как ведущую силу в процессе интеграции психики. Учение возникло в 1940-х годах благодаря работам Х.Хармана и других психологов. Однако, несмотря на успехи ученых, до сих пор остается много неясного в постижении целостной, а не смоделированной картины человеческого представления о самом себе. Что же, хорошим человеком можно быть лишь однажды, последующие случаи только накаливают вину. И нынешнее Я!!! - уже не прошлое Я!! Это скорее такое необратимое ЯR, за которым только формы могут обозначить поспевание за постоянно меняющимся в сознании ощущением понимания своего "Я". То, что делаю сегодня - это то, что будет интересовать меня завтра, в этом я весь и так нужно мне. Приемное умение досаждать людям - мой внешний вид, мой образ мыслей. Помнится, раньше мне говорили - "Ты хороший собеседник". Но теперь все такие остряки: говорить о себе - дурной тон, о ком-то другом - невежливо, о чем-то серьезном - не с вами, а молчать - просто глупо или это посчитают еще кичливостью. Так вот я погружаюсь в отвратительные раздумья, работаю с собой, что-то чиню, смазываю, латаю, но понятно, что все это до поры. И где мне взять людей, которые были бы постоянно рядом. Ну, например, я стою в очереди за кефиром и тут же носители короны, вроде как продолжая разговор: "Да, это гениально, только ты мог сделать это!". Когда зимой я говорил, что мороз и снег - это хреново, я не врал. Когда весной говорил: "Хорошо", не врал. Когда летом я говорил, что жара - это удавка, то снова не врал. Но когда осенью я говорю: "Замечательно", то так оно и есть. И мы ждем, что ливень прекратится, мы остались в закулисных гротах постаревшего за пять лет здания бывшего дома ремесел. Гроза. Вспышка молнии, став виновниками атмосферного перенапряжения и как следствие того, что погас свет, казалось, оправдались перед нами, каждые две-три секунды вспыхивало и погасло небо. Среди мертвого хлама подсобки тебе стало вдруг страшно.

- Что ты делаешь, мне страшно?

- Я одел на голову голову паралоновой лошади , хочу увидеть тебя, будучи тенью несуществующего животного.

- Животные не носят туфли.

- Ну хорошо.

- И носки.

- Пускай.

- А брюки?

- Действительно.

- Так ведь и пиджак нужно снять.

- Теперь я лошадь?

- Довольно странная и неполноценная. Я бы сказала, ты лошадь - инвалид первой группы.

- Тогда, может, согласишься быть моей недостающей частью?

Тут я подумал, не дай ей бог догадаться о месте… Нужно быть максимально граничным в окраске под призрак призрака. Если мало кто верит в призраков, то как кто-то поверит в существование призраков призраков? Некоторые, правда, мастера сгущать краски. Твое место - конская задница. Четыре часа уже шел бал. Пространство было безграничным, потеряй здесь себя и все. Чем-то так хватили меня по голове. Потом взметающиеся синхронно тысячи рук. Где я это видел? Обостренное дермовидение аккумулировало в сознании тысячи тысяч лиц с самыми искренними выражениями радости. Когда пастухи вскричали: "Родился!", дворник сказал: "Живой" и сильно ударил меня в живот. Еще вчера просил не выбрасывать пустую бутылку, а сегодня ударил. Сука. Нечто весьма странное творилось с природой этим летом. В самый пик жары начали размножаться полинявшие пять раз ящерицы. Проснулись, о чем свидетельствуют окровавленные перья голубей, валяющихся тут, и съели собаку, попавшую под поезд, люди - чрева. А сама собака. Я и не только, видел ее, лежала под сиренью с гноящейся задней лапой. Рой мух. Жарко, но нужно еще лапу облизывать. В общем, если бы она не легла на рельсы, то наверняка бы задохнулась. Каштаны были не как штаны, а их свечи (не от геморроя) сменили колючие шарики. И сколько нематод умерло в середине июля, когда листья стали сохнуть. У красной рубашки воротник в крови, карлик пытается читать библию басовым голосом. Все происходит быстро, комната при этом прогибается, а из-под пола то и дело показываются рога чертей. Знает ли карлик, что его затягивает в бездну, откуда все возвращаются, и что это только стихи. Автобус более чем сорок минут стоит на переезде. Я - потеря, которая идет в бой, зная, что станет потерей, но не за любовь я воюю и не за мир. Воюю за себя, потому за себя и умру. Кто сражается за мир, умрет за других и станет для них мертвым грузом. В профиль и фас, бестолочь. Кого хотел смутить своим поведением? Эпатаж - это когда… Только определения, где после тире написано "это когда…" приемлемы в месте оправдания всех правд. Да, правда должна оправдываться. Иначе, какая же это правда? Одна только зуботычина, а не убеждение. Сколько разных людей среди лишних людей большие оригиналы? По методу собачьей лени я не стригусь и редко бреюсь, - чтобы не выдать этого, завел на лице усы и бороду. Чему быть, тому не зимовать! Заика - тоже человек, но как после таких лозунгов живется заикам - открытый вопрос. Больше не отрицаю очевидных вещей, теперь уже можно и терпение получило высший балл.