Литература

Сцены из фильма или наброски к киносценарию

Посвящается безвременно почившим в Бозе

сиамским близнецам Маше и Даше Кривошляповым

Общая концепция:

Современное человечество погрязло в собственных грехах и разврате. На земле появляется Спаситель, который должен взять на себя всю грязь человечества, искупить все его грехи и принести себя в жертву. Спасение человечества в его смерти!!! За смертью всегда следует новая жизнь.

«Жало же смерти – грех; а сила греха – закон»

Библия, первое послание коринфянам Святого Апостола Павла

глава 15, стих 65

Кинополотно снабжено существенными цитатами из Библии, подчеркивающими противоречивость, ложность и псевдоистинность христианской религии. Также, достаточно обильно использованы отсылки к картинам Босха, в качестве галлюцинаторных образов, ощущаемых персонажами фильма. Саундтрек к фильму составляется совместными усилиями Дельфина и Макса Фадеева. Режиссура предположительно Баширова (Гагарина из Ассы) или Соловьева. Постоянный 25 кадр – повесившаяся девушка с искаженным предсмертными судорогами лицом в пустой комнате, освещенной лунным светом.

Действующие лица:

Главные персонажи

Спаситель – мальчик-даун по имени Захар, сын Марьи Сергеевны, родившийся у нее в результате изнасилования бомжем Иосифом. Имеет врожденную способность не чувствовать боль. Призван спасти человечество, искупить его грехи путем принесения себя в жертву.

Земной отец Спасителя - люмпенизирующий элемент, бомж по имени Иосиф (на вид от 37 до 45 лет, хотя из-за грязной, похожей на прелую паклю шевелюру и проволочную мочалку комковатой бороды точный возраст по его внешнему виду определить очень сложно). Смуглое лицо, скорее от грязи, нежели по причине загара; кривой, сломаный нос, множество старых шрамов и свежих синяков; в глазах – тоска, голод, отчаяние, затравленность и страх; кисти рук с отслаивающимися коростами, под ногтями смоляного цвета грязь; одет в засаленную тонкую куртку с капюшоном; на голове – женский шерстяной головной убор с выпуклыми розами, рваные брюки, синие резиновые сапоги, один из которых перемотан полиэтиленовым пакетом), последние полтора года своей жизни проводит в окрестностях Курского вокзала, занимаясь собирательством стекло- и жестяной тары, которая служит основной доходной частью его бюджета. Своим промыслом он занимается в основном в тёмное время суток, днём иногда удаётся подрабатывать на разгрузке.

Земная мать Спасителя – бывшая учительница русской литературы, ныне почётная пенсионерка 69 лет, Марья Сергеевна. Старая дева, никогда, не имевшая половых контактов. Скончалась в результате родов.

***

Крупный кадр соска маленькой женской груди коричневого окраса. Сосок заполняет собой весь экран и камера как будто влетает в тело женщины через этот сосок, путешествует по телу и вылетает из него через другой сосок. Далее в центре кадра появляется ведро с силиконовыми имплантантами для увеличения объема молочной железы. Дальше - фонарь хирургического софита, камера скользит по его лучу и упирается в кровавые сгустки подгрудного надреза. Затем камера следит за скальпелем делающим надрез уже под левой грудью. Видим сочащуюся кровь, отчего-то сливающуюся не к пупку, а к горлу. Камера следит за текущей струйкой и упирается в наркозную маску (под маской лежит молодая, привлекательная девушка 25 лет по имени Инга). Затем крупный кадр руки хирурга в резиновой перчатке, которая опускается в ведро с имплантантами и достает силиконовую форму, тянущую на третий размер. Случайно имплантант выскальзывает из руки хирурга и падает на пол. Мы видим, как хирург пытается удержать его в руках, несколько раз словно жонглер подбрасывая имплантант в ладонях. До этого кадр средней длины черного волоса на полу. Камера, как будто бы глаз этого волоса, видит падающий на него имплантант. Хирург подбирает его, и отирая об халат, вставляет в грудь, производит выравнивающие манипуляции с имплантантом и начинает шить (в последствие оставшийся на имплантанте волос станет причиной отторжения тканей и соответственно ампутации груди). Сцена заканчивается кадром неровного шва с торчащей хирургической нитью из-под груди.

***

Келья женского монастыря. Голос за кадром: «Ибо слово о кресте для погибающих юродство есть, а для нас спасаемых – сила Божия» (Библия, 1Кор 1:18). Захлебывающееся женское рыдание. На полу под образами лежит расставив ноги монашка Ефросиния (типаж Ч. Хаматовой), в миру Любовь Печерская. Мы видим ее подрагивающее вверх-вниз, заплаканное, раскрасневшееся лицо, окаймленное белым ободком монашеской вуали. Она не перестает рыдать. В ее глазах видим ужас и нестерпимую боль. Между ног Ефросиньи на коленях стоит священник и ожесточенно, прерывисто, с неким рыком вводит крест распятия в ее влагалище (крупный кадр), сопровождая это нечленораздельным чтением Псалмов.

***

Московские переулки. Ночь мелко моросящего апрельского дождя. Камера летит над переулком, влетает в окно одной из квартир. Видим человека, попивающего горячий глинтвейн сидя на кресле-качалке у своего камина. Бомж Иосиф выходит побродяжничать. Камера красочно описывает бомжеватую внешность Иосифа, согласно характеристики, изложенной в комментариях к персонажам. Мы видим его походку увечного человека, он опирается на самовыстроганную клюку, которая также служит вспомогательным инструментом для идентификации искомых на земле и в мусорных баках предметов (камера следит за палкой, рыскающей среди уличного мусора). В одном из мусорных контейнеров он лакомится остатками съеденной кем-то на ужин курицы-гриль (обязательно, крупный кадр его блестящей от жира руки в скелете обглоданной птицы, черная подногтевая грязь), после этого там же случайно находит странный пакетик с какими-то таблетками и ровными прямоугольниками перфорированной бумаги. Немного порассматривав содержимое пакетика, решив поправить свое пошатнувшееся за годы скитаний здоровье, Иосиф глотает горсть таблеток и клочков бумаги, похожих на марки. Еще немного побродив, он начинает чувствовать в своём сознании странные голоса, его преследуют необъяснимые видения и образы. Следующий кадр - полная луна в промозглом небе, с которого на бомжа стремительно падает что-то совершенно не понятное по началу, бесформенное, затем понемногу начинают проявляться контуры и в конце концов, уже возле самого лица бомжа (а камера это его глаза) мы различаем волосатую мужскую промежность. Промежность поглощает бомжа, словно акулий рот. По улицам пробегают розовые светящиеся прозрачные собаки, мы видим проглядывающие их серо-зеленые внутренности, перед Иосифом начинают разыгрываться сцены с полотен Босха, окружающее пространство прорастает волосами, с неба падают шарики глазных яблок, вокруг чавкающие и бурлящие лужи кала, из булыжной мостовой мгновенно растут витиеватые растения, похожие на лианы, вместо лепестков – человеческие уши. Иосиф поднимает глаза к затемненному тучами небу, тем не менее, освещенному лунным светом. Он видит яркую вспышку света за облаками, затем пробивающийся сквозь тучи в направлении его лица луч света. Слышит голос повелительной интонации: «Раб мой, Иосиф, все в твоих руках. Он должен прийти в этот мир и спасти обреченное человечество. Взять на себя все его грехи. Дай ему жизнь. Осталось всего семь месяцев, семь дней, семь часов…». Галлюцинации усиливаются, Иосиф бредет дальше, видит идущую вдали пожилую женщину подбегает и набрасывается на нее сзади, от испуга старуха теряет сознание и падает на мостовую. В этот момент Иосиф срывает с нее одежду и безропотно насилует женщину в анальное отверстие, затем достает обмазанный калом член (крупный кадр ажурных аппликаций кала на стволе члена) и вводит его во влагалище, куда и кончает. Опустошается Иосиф с животным рёвом, немного обессилено лежит на неподвижной старушке, затем встает, одевает на старушку ее одежды и уходит. Сцена с изнасилованием длиться 13 минут (за что в последствии будет внесена в книгу рекордов Гиннеса). Знающий киноман уловит аналогию со сценой с участием Моники Белуччи в «Необратимости» Гаспара Ноэ. Через некоторое время старуха приходит в сознание, не понимая что с ней произошло, встает и молча, ковыля и опираясь на свою палочку, бредет восвояси.

(между сценами – кадр упавшей в пятно разлитой маслянной краски синего цвета бабочки, пытающейся взлететь, но слипшиеся крылья не дают этого сделать)

***

Дом пластического хирурга (Филиппа, более подходящий типаж – Г.Куценко), делавшего операцию Инге. Его жена (Олеся – типаж Елены Воробей, пародистки) сидит голая в кресле раздвинув ноги, листает томик японской поэзии. Возле кресла тумбочка на которой пакет крупных ржаных сухарей. Одной из рук жена держит сухарь и грызет его.

Муж подходит к ней.

- Сладкая, давай совершим генитальный контакт

- Убирайся в задницу, урод. Трахай своих практиканток, медсестер и клиенток. Кого ты там еще не переебал?

- Ну пупсик, я же люблю тебя. Это была моя ошибка, прости, солнце.

- Паскуда продажная.

Муж достает свой внушительный член и начинает мастурбировать разглядывая мохнатку супруги. Постанывая, кончает ей в пупок. Жена молча макает сухарь в сперму и продолжает его грызть.

(между сценами крупный кадр нанизываемого на рыбацкий крючок шевелящегося опарыша под одну из органных фуг Баха)

***

Келья женского монастыря. Изнасилованная Ефросиния снимает с себя монашеские одежды, кладет их на пол, сбрасывает на них со своих мест образа и иконы. Берет Библию, сосредоточенно листает, останавливается и читает вслух: «Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в воде ниже земли (Исход 20:4)», «Не делайте предо Мною богов серебряных или богов золотых, не делайте себе (Исход 20:23)», «Итак кому уподобите вы Бога? И какое подобие найдете Ему? Идола выливает художник, и золотильщик покрывает его золотом, и приделывает серебряные цепочки (Исайя 40:18-19)», «И славу нетленного Бога изменили в образ, подобный тленному человеку, и птицам, и четвероногим, и пресмыкающимся (Римлянам 1:23)». Ефросиния сворачивает сброшенные образа в узел из монашеской одежды, выходит за ворота монастыря и кладет узел в огонь сжигаемой прошлогодней травы.

Кабинет гинеколога (Григорий, типаж Алексея Жаркова). Предыстория – спустя около два месяца после изнасилования, Марья Сергеевна замечает странные изменения в своем организме, идет на прием к гинекологу. Крупный кадр обвисшего бесформенного влагалища, напоминающего кусок размороженного говяжьего мяса. Лицо гинеколога приближается к влагалищу, он начинает ковыряться своим инструментом во влагалище. Видим глаз гинеколога изнутри влагалища. Григорий говорит "Ну что я могу сказать вам, дорогая моя Марья Сергеевна, вы беременны, случай невиданный в мировой практике – забеременеть в 69 лет незнамо от кого, прямо «непорочное зачатие» какое-то получается. Аборт в вашем возрасте делать чревато летальным исходом… (пауза, после которой задумчиво) – впрочем, как и рожать. Просто поразительно, женщина забеременела в 69 лет".

***

Квартира Инги. Звонок в дверь, она подходит к ней, открывает. На пороге ее муж - гинеколог из сцены с Марьей Сергеевной. "Здравствуй, дорогой, меня сегодня прооперировали". Он просит посмотреть, от вида груди заводится, страсть между супругами внезапно воспламеняется, он очень аккуратно целует прооперированную грудь. Жена своими руками принудительно направляет голову супруга к ее влагалищу, мол полижи мой клиторок, мужинёк. Он приближается к ее пизде и мы видим рвотные судороги, начинающие сводить его тело. Он блюёт ей на живот... Крупный кадр залитого блевотиной пупка. Различаем в рвотной массе не переваренные остатки винегрета.

(между сценами видим внутреннюю жизнь муравейника. музычка - PQM, you are sleeping, prince quik mix c South America cd1 by Hernan Catanneo.

***

Родильный дом. Вместо изображения – черная пустота, как будто объектив камеры закрыт чёрной материей. Слышим звук шлепка ладони по попе младенца, затем первый крик, новорожденного. Видим: слегка кривая линия крдиографа, постепенно переходящая в абсолютную прямую с характерным писком. Врач пытается вывести Марью Сергеевну из состояния клинической смерти двумя шайбами электрошока. Попытки неудачны. Мокрый от пота врач обречено снимает головной убор, но оставаясь в маске. Видим руки акушерки (Марины, типаж Литвиновой Р.), поднимающие ребёнка к свету операционных софитов, в котором акушерка разглядывает лицо новорожденного. Камера следит за выражением лица, постепенно меняющегося от обычного в испуганного каким-то ужасом. Следует ее душераздирающий вопль.

***

Квартира акушера Марины. Мы видим как она сидит в ночной рубашке, забившись в угол и обречено рыдает. Взгляд пустых глаз. На лице размытая слезами чёрная тушь. Она дрожит, хаотично двигаются руки. Очевидно, что Марина сошла с ума, параллельно мы видим ее галлюцинации (тот же Босх – «Сад земных наслаждений»). Дальше она идет в ванную, срывает веревку для сушки белья, вяжет петлю, набрасывает на шею, возвращается в комнату, срывает с потолка люстру, ставит под крюк, висящий с потолка, стул, становится на него, крепит веревку на крюк и прыгает со стула. Видим судороги и вываливающийся язык. Труп начинает раскачиваться по окружности. Девушка из 25 кадра – это Марина.

***

Сцена в доме для умственно отсталых и ущербных детей, куда попадает сирота Захарка, мальчик-даун, Спаситель человечества. Главврач этого специального образовательного учреждения – Олеся, жена пластического хирурга Евгения. В одну из ее ночных смен мы наблюдаем следующую картину. Она снимает с себя белый халат, под которым чёрное садо-мазо бельё, ложится в постельку спящего мальчика-дауна, мануально эрегирует его маленький член и насилует в позе наездницы. Мы видим улыбающееся лицо ребенка, с губ которого обильно текут слюни.

***

Два санитара выносят полностью накрытый труп Марины, кладут его в специальную машину, отвозят в морг. Видим зал трупохранилища с чередой столов. Камера прогуливается по идентификационным ярлыкам на ногах трупов. Патолого-анатом (Роман, типаж Меньшикова) кладет на один большой жестяной стол для вскрытия сначала труп старого мужчины, скончавшегося от запора, затем тело Марины. Голову Марины покрывает простыней, таким образом, как будто это свадебная фата. На шею трупа мужчины – неизвестно откуда взявшуюся бабочку. Затем Евгений совершает анальный половой контакт с трупом мужчины, потом вскрывает тело, отрезает половой орган мужчины вместе с мошонкой. Достает из мошонки два яичка и выдавливает их содержимое на лицо Марины, затем засовывает отрезанный член во влагалище Марины, с излишней наигранностью цитируя Библию (1Кор 12:14-19). Затем отчленяет поочередно руки, ноги, голову, грудь Марины. Данная сцена очень существенна: обряд венчания трупов, мёртвая акушерка, дававшая жизнь новорожденным символизируют непрерывность жизни.

***

Переулки вечерней Москвы. Бомж Иосиф сидит на бордюрном камне недалеко от подземного перехода. Рядом с ним лежит засаленная кепка, в которой несколько монет мелкого достоинства. Мимо проходит Инга. Иосиф обращается к ней: «девушка, подайте на хлебушек». Инга, презрительно морщась, бросает взгляд на бомжа, ускоряет шаг и проходит дальше. Иосиф бросает ей вслед: «греховны немилосердные… Он заберет тебя с собой…». Иосиф встает, собирает в карман поданную мелочь, надевает кепи и уходит с рабочего места. На столбе фонаря замечает объявление о приёме на работу в качестве ночного воспитателя детского образовательного учреждения.

***

Кабинет главврача Олеси в доме для умственно отсталых и ущербных детей. Ефросинья, она же Люба Печерская, пришла устраиваться на работу ночным воспитателем. Деловой разговор заканчивается резолюцией: «ну что ж, вы приняты на работу. Можете приступать прямо сегодня».

***

Дом для умственно отсталых и ущербных детей. Видим как в уголок для игр идут 14-летние сиамские близнецы Вероника и Катя, сросшиеся в области таза и имеющие две ноги и две пары рук. Люба входит в детский уголок, закрывает за собой дверь, валит близнецов на разбросанные по полу кубики и прочие игрушки, неумело срывает с них одежду, начинает орально ласкать общую вагину, даря Веронике и Кате лесбийскую любовь. Из глаз сиамских близнецов катятся слёзы радости.

***

Курский ж/д вокзал Москвы. Свалка картонной тары. Видим рыскающую по свалке в поисках наживы свору бомжей в количестве не менее 12 человек. Каждый из этих персонажей по своему колоритен: кто-то в галошиках и детской синей шапочке, кто-то в ондатровом полушубке с проплешинами и летней панаме, кто-то в спортивном костюме «спортлото 74». Бомжи сходятся к оборудованному из картонных коробок массовому ложу, начинают разоблачать свои протухшие тела с коростами, нарывами, пролежнями, грибками и т.д. Затем постепенно, один за одним вступают в общую оргию. Звучит Вагнер. Закручивающиеся по спирали образы с Босховского «Сада земных наслаждений».

***

Дом для умственно отсталых и ущербных детей. Люба Печерская моет полы в зале для детских игр. Снимает со швабры тряпку, выжимает в ведро. Прислоняет швабру к стене, крепит ее для устойчивости детскими стульчиками. Выводит из спальной Захарку, привязывает его руки к перекладине швабры, ноги – к держаку. Мальчик доверчиво улыбается воспитателю. Люба читает стих из библии (1-е Иоана 4:18) – « В любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх, потому что в страхе есть мучение; боящийся не совершен в любви». Воспитатель берет нож, делает вертикальный надрез на теле Захарки, затем перечеркивает его горизонтальным и диагональным, тем самым образуя кровоточащий крест. Захарка продолжает улыбаться, но кровь медленно покидает его вместе с жизнью, он бледнеет на глазах. «Ибо кровь оскверняет землю, и земля не иначе очищается от пролитой на ней крови, как кровию пролившего его» (Числа 35:33). Люба делает такой же крест на своем теле и ложится к ногам стремительно иссякающего Захарки.

***

Квартира Инги. Ее голое тело с ампутированной грудью сидит на подоконнике. Мы видим половой акт между Ингой и Григорием, который смотрит в окно и совершает толчковые движения в сторону Инги. Высота и риск его заводят. Ритм фрикций учащается, они кончают. В оргазменных конвульсиях руки супругов разжимаются, Инга переваливается через окно и летит вниз. Страшный вопль Григория – «Ингаааааааааааааааа».

***

Информационная передача центрального телевидения. Ведущий сообщает о непонятном и необъяснимом явлении – массовом психозе населения земного шара. Десятки тысяч людей по всему миру совершают беспричинный суицид сбрасываясь с крыш домов, из окон своих квартир. Количество самоубийц растёт с каждой минутой. На заднем плане – документальные кадры падений людей из Китая, США, России. Завершая выпуск, ведущий встает с рабочего места, уходит в рабочий кабинет, открывает окно и выпрыгивает.

Пенящиеся волны тихого океана смывают начерченные на песке слова:

«Но Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых, и немощное мира избрал Бог, чтобы посрамить сильное; И незнатное мира, и уничиженное, и ничего не значущее избрал Бог, чтобы упразднить значущее, - Для того, чтобы никакая плоть не хвалилась перед Богом» (Библия, 1Кор 1:27-29)