Литература

Здравствуйте. Я говорю вам здравствуйте. Это я.

Мудильо, поц, гавнюк и барыга.

И шлемазл.

Мама, почему я не еврей? Я бы носил ермолку. Я бы ходил в синагогу. Я бы молился древнему суровому бородатому богу. Я бы взял в жены Юдифь. Я бы знал, кто такой Иезекийя и что написано в книге Левит. Я бы соблюдал шабат и кушал кошерно. А по праздникам играл бы в клезмерском оркестре и лакомился бы рыбой фиш.

А так я барыга. И костюм у меня, как у барыги. Югославский. Мятый. С засаленным воротником и пятном от салата оливье на спине еще с Оксаниной свадьбы. Салат оливье отстирался а пятно осталось. Парадокс. У меня был другой костюм, но я лег в нем спать на полу банкетного зала на юбилее у шефа. На полу под столом в лужу красного крымского портвейна. И он убился. Я подарю его в дом престарелых, и какой-нибудь ветеран Курской дуги, горевший в танке три раза, полный кавалер орденов славы и еще медаль за взятие Будапешта, он будет рад когда его в нем похоронят. В моем сером с отливом костюме, провонявшемся насквозь офисной мразотностью крупной торгово-промышленной компании. Положат его в простой дощатый гроб в моем костюме. Сером, с отливом. Возможно, когда он предстанет пред Господом, старикашка расскажет Ему, что это я подарил ему такой роскошный костюм. Хотя навряд ли этот расклад изменит уже что-либо в моей судьбе.

И футболка под пиджаком у меня лоховская. Некогда черная, вылинявшая и застиранная. С растянутым воротником и портретом Дарта Вейдера на спине. Пиздец что за футболка.

И туфли как у поца. Они стоптанные на внутреннюю сторону. Они протерлись на подошвах до дыр, и когда я иду в них на электричку в дождливый полдень, в них хлюпает вода. Я аккуратно чищу их каждый день гуталином, но это допизды.

Зонт. Вот зонт хороший. Тридцать второго года выпуска. С алюминиевой загнутой ручкой и в синюю клетку. Женский, между прочим. Наверное. Хороший зонт. Пятно от солидола и пятно ржавчины не в счет.

Почему Марина 90-60-90, классика, оральный массаж, анал, семейные пары, игрушки, повелительница не дала мне? Потому что я чмо. Потому что у меня отвисший живот и куст седой волосни на мудях. Потому что я в порванных трусах и в дыру проваливается хуй. Потому что я уссался пьяный в гостях. А может, потому что ее бой возит ее на А8.

А еще у меня денежек нету. В тощем лопатнике два доллара. На них я куплю пиццу за тридцать девять центов. Я употребляю дешевые продукты питания. А дома, в баночке из-под майонеза у меня лежат заветных еще четыре доллара. Я буду жить на них до десятого числа. А десятого числа я буду шиковать в пиццерии, гнобить халдеев и с превосходством поглядывать на офисную мразоту. Потом я дотяну до двадцатого и куплю на час потрепанную проститутку со сморщенной пиздой в сауне. Я буду пить водку и есть пельмени с майонезом. Я отдам проституткиной мадам на червонец больше, чем ее тварь насосала. Я буду играть на биллиарде сам с собой и пить пшеничное пиво. Потом я дотяну до десятого числа…

А Интернет у меня в офисе никакой. Страница ОДНОКЛАССНИКИ РВУТ МАРИНКЕ ЦЕЛКУ открывалась восемь минут сорок восемь секунд. А страница ЖОСТКОЕ ПОРНО С ЖИВОТНЫМИ не открылась вовсе. А еще постоянно страшно, что админы выпасут порносайты и доложат шефу. Другой работы я не найду. Я и в этом облезлом офисе с бесконечными коленчатыми коридорами, столами с обколотой полировкой, продавленными стульями, четыреста восемдесят шестыми, баночками из-под шпротов в курилках и сиротливо выглядывающими из темноты закоулков позабытыми чертежными досками насилу прошел трехмесячный испытательный срок. А всё из-за того, что я боюсь начальства…

Еще я не могу забухать, потому что у меня язва. Раньше я бухал, даже коньяк иногда, когда деньги были. А теперь не могу. Вот мой друг Тигренок бухает, даже на работе. Бухает а потом блюет. Мы носим ему целлофановом кулечке из столовки обед – тертый буряк, гречневую рассыпуху и каклеты. Он съедает, идет в санузел, стирает кулечек и вешает его сушиться. Потом снова бухает и блюет. Тертым буряком… А я только с завистью гляжу, стоя в очереди на автобус, как в пиццерии уверенные парни и красивые девушки подносят к губам большие бокалы с пивом.

А в Интернете тем временем продают обезьяну Двенадцатирукому Недо.

Здравствуйте. Я говорю вам здравствуйте. Это я.

Я, мудила.