Литература

Моя квартира.

Моя квартира моя крепость. Четыре стены, потолок, покрытый линолеумом пол. Телевизор, матрас, несколько горшков цветов, стол, компьютер, две зеленые табуретки. Стены должны меня оберегать, моя квартира моя крепость. Стены оберегают мир от моего вмешательства. Перегородки, разделяющие мой мир и мир всех остальных. По одну сторону от них все подчиняется бессмертной логике, по другую ей мало что подчиняется. Происходят удивительные вещи, необычные и страшные. От которых пухнет голова, если начинаешь что-либо понимать. И наркотики здесь совершенно не причем. И алкоголь тоже не причем. Я ничего не употребляю, я уже достиг того состояния, чтобы видеть это все без помощи химикатов. Приоткрылась заветная дверца и квартиру наполнили образы чего-то другого, неземного, мистического и пошлого. Сны смешались с реальностью. Моя квартира зона неприятных чудес.

-Сережа, ты больной, - произнесла Надька, моя сожительница, затянула ртом жгут. Медленно вставила в вену иглу, надавила на поршень. Откинулась на матрас.

Я посмотрел на нее, на ее увядшее тело, на ее лицо, кожа которого натянулась, будто засохла, и мне стало не по себе. Захотелось спрыгнуть с подоконника, подойти к ней и стукнуть ногой в лицо. Но я сдержался. Посмотрел за окно, где была ночь и лишь немногие окна еще светились светом. За каждым из них живут люди, и в их квартирах тоже может происходить что угодно. И, я уверен в этом, среди сотни окон, найдется такое, за которым происходит Полный Пиздец. Причем с большой буквы и обязательно матом.

Люблю ли я Надьку? Глупый вопрос. Какая может быть любовь? Ведь она наркоманка, а это клеймо. Не только на лбу, но и на все организме. Она не сможет иметь детей, а мне так хочется потрогать своего ребеночка, почувствовать его тепленькое тельце, погладить его мягкую кожу. Только родится он больным, с двумя письками, с тремя ногами, с сотней маленьких голов. И мне станет стыдно за него. Даже врачам его показывать будет стремно. Да и отдел по борьбе с наркотиками сразу все поймет и заинтересуется, поставит на учет. Эх, Надька, дались тебе эти вещества. Дался тебе этот выдуманный мир. Что кайфуешь? Хорошо тебе? А мне каково? Сидеть на подоконнике и смотреть на твое вялое тело.

Когда и при каких обстоятельствах я с ней познакомился толком не помню. Помню лишь какой-то сон. Не уверен, что именно он был реальностью, поскольку там за стенами этого просто не могло бы быть. Иначе мир бы перевернулся, окунулся в хаос и сошел бы с ума. Мистические силы замешаны в этом. Инопланетяне, Боги. Спецагенты ЦРУ, потомки битников и дух разбившегося о землю Гагарина. Ядерный взрыв в Хиросиме и радиоактивные отходы, зарытые в поселке Г, возле которого опустели леса, откуда бешеные слюнявые лоси разбежались по всей С. области. Тараканы взяли курс на Москву, заполнили поезда.

Купидон.

В тот зимний вечер я курил гашиш. Клал кусочки на фольгу, нагревал ее снизу огнем зажигалки, затягивался дымом через тоненькую стеклянную трубочку. На плите стояла кастрюля – в ней варились макароны. На столе был наструган сыр.... Мягкое уравновешенное удовольствие. Гашиш был Марокканский, из Москвы посылочку прислали, там, я слышал, его не курят. Надоел, говорят. А я курю, и вряд ли он надоест мне, хотя зачастую утром от него нестерпимо болит голова.

Кто-то тихонечко постучал в дверь. Я испугался, поскольку ни кого не ждал. Прислушался, не послышалось ли. Кто-то постучал еще раз. Я поднялся на ноги и пошел открывать. Посмотрел в глазок, увидел чью-то макушку с кудрявыми на ней волосами. Либо ребенок, либо карлик. Приоткрыв чуть-чуть дверь, я увидел голого человека небольшого роста с крыльями на спине. Его тело было розовым, будто он только, что вылез из ванной, а на голове росли золотистого цвета кудри.

-Пусти меня погреться. Я замерз, пока летел, - произнес человек.

Он не был похож на милиционера. У милиционеров нет крыльев. Если бы были, милиционеры могли бы наблюдать за людьми через окна, могли бы через форточки проникать в квартиры…. Когда ты этого совсем не ждешь. Зимними вечерами, когда в комнате горит свет и не видно, что там происходит в темноте за окном.

-Входите, - предложил я.

Человек прошел сразу в комнату и сел на табурет. Я сел напротив него. Заплывшее пухленькими щечками лицо, маленький атрофированный член, нелепые конечности, напоминающие конечности лилипутов – будто в сшитый из кожи чулок напихали слишком много мяса, и крылья с мокрым, воняющим воробьями, оперением. В руках у незнакомца были лук и две стрелы, на шеи висел обделанный бисером ксивник.

-Я купидон Эдуард, - представился он

-Я Сергей, ветеран психоделической революции

Розовый человек улыбнулся.

-Я знаю, кто ты, - сказал он. - У меня к тебе дело. Вот посмотри

Он передал мне фотографию. На ней среди зарослей укропа и кустов томата стояла голая девица непонятного возраста и телосложения. Ее устрашающие габариты тела, прыщавое лицо, огромные висящие груди (при желании ими можно было бы накормить небольшой город) заросшее волосами влагалище с прилипшим к нему куском красно-коричневой ваты и развороченный торчащий пупок, будто разорвавшийся газовый баллон, вызвали во мне негодование. Увидев его, купидон рассмеялся.

-Это твоя возможная жена…

-В смысле жена?

-Меня послали вас объединить…

-Но…, - только и сумел произнести я.

-А чего ты хотел? Ты наркоман существо бесполезное, общаешься с непонятными духами, Бога практически не признаешь. Скажи спасибо, что не калека и ходить в туалет сама может…. Ха-ха. Да не волнуйся, я не сделаю этого…. В пизду Богов, не пара она тебе. У меня есть одна на примете. Извини, фотки нет, но уверяю тебя, она превосходна…. Только это не бесплатно будет…

-У меня нет денег.

Розовый человек посмотрел на меня так, как будто маленького роста был я, а не он.

-Мне не нужны деньги. На Небе нет денег, там кристально чистый коммунизм. Ты окажешь мне одну услугу…

Купидон положил правую руку на стол и разжал кулак. Из него выползала небольшая улитка. Выглядела она обычно, если не обращать внимания на цвет ее панциря, который был ярко зеленым.

-Это улитка Нибелунги. Ты взрастишь ее.

-Без проблем, - согласился я, посмотрев на улитку. Купидон растянул губы в нелепой улыбке.

-Она питается соками восьмилетних девочек, - произнес он, и мне стало не по себе.

-Мне придется их убивать? – спросил я его.

Купидон опять рассмеялся, а когда пришел в себя ответил.

-Да ты маньяк, Сережа, - я почувствовал себя дураком. - Нет убивать их не надо. Лишь усыплять на несколько часов. Дальше улитка сделает все сама. Согласен?

-А девчонка точно красивая?

-Точно, зуб даю.

-Тогда согласен.

-Вот и правильно.

Купидон материализовал в руках лук и позолоченную, светящуюся теплым успокаивающим неоновым светом стрелу. Поднялся с табурета, отошел чуть в сторону и выстрелил. Я осмотрел свое тело и не нашел в нем никакой раны, хотя почему-то чувствовал, что она есть. Меня охватило неприятное чувство паранойи, которое резонировало на молекулах ТГК, отчего стало невыносимо, перед глазами все закружилось и я, упав на колени, зажал голову руками и сфокусировал свой взгляд в точке. Некоторое время неподвижно сидел пока колебания внутри меня не затихли. Купидон, оставив улитку на столе, открыл окно, впустив в квартиру январский ночной холод, и улетел прочь.

Через некоторое время мне стало плохо. Я даже не смог дойти до туалета. Меня стошнило на пол. Проблевавшись, я отполз в сторону и лег на бок, свернувшись калачиком. Закрыл глаза и моментально заснул.

Телефонные звонки Лизы.

Меня разбудил телефонный звонок. Поднявшись с матраса, я взял трубку.

-Привет, это Лиза, - сказал в трубке женский голос.

-Привет. Как жизнь?

-Нормально. Слушай, у тебя можно будет девчонку вписать на несколько дней?

-Вообще-то нет. Ко мне девушка должна придти. Жить со мной будет. Ей это может не понравиться.

-Какая еще девушка?

-Красивая. Не знаю, как зовут.

-Ты под чем сейчас?

-Трезв совершенно.

-Извини, Сереж, не могу больше разговаривать…. Я перезвоню…, - Лиза повесила трубку. Я тоже положил. Посмотрел по сторонам и удивился. Все было как всегда. Та же обстановка собственной квартиры, от которой становится дурно. Но ведь сегодня день новой жизни. Ко мне придет красивая девушка…. Почему же все то же самое? Я посмотрел на стол. Зеленой улитки не было. Посмотрел на окно. Оно было закрытым. Посмотрел на пол, блевотины не было. А проснулся я на матрасе, как всегда, как каждый день… с больной головой.

-Сон, это всего лишь сон, - прошептал я, и мне стало невыносимо грустно. Захотелось разбежаться и стукнуться со всего разбега в стену, упасть от удара на пол и зарыдать. Но не хватило смелости. Вместо этого я снова лег на матрас, свернулся калачиком и заснул, в надежде, что когда проснусь, настроение хоть немного поднимется.

Через полчаса меня вновь разбудил телефонный звонок.

-Привет, это опять я.

-Привет.

-Ну что можно будет вписать? Не надолго… Я тут всех обзвонила уже. На тебя одна надежда. Прикольная девчонка.

-Ладно, только у меня кровати нет.

-Похуй. Так мы приедем?

-Приезжайте.

-Часикам к семи будем.

-Ладно, давай.

-Давай.

Я положил трубку. Настроения опять не было, спать уже больше не хотелось. Собравшись с силами, я пошел на кухню завтракать. Старые то спешавшие, то отстающие часы показали без пятнадцати четыре дня.

Улитка Нибелунги.

Налил себе черного чая. Вообще у меня нет особых предпочтений. Мне все равно, что зеленый, что красный, что черный. Что на кухне есть то и пью. Насыпал сахара. Две ложки. Тут я уже более прихотливый, не люблю переслащенный. Нарезал хлеба, колбаски. Сделал бутерброды. Стал откусывать один, запивая его чаем. В этот момент услышал истошное кваканье, причем в своей квартире, в соседней комнате. Никогда не водились у меня лягушки. Поставив бокал на стол, я отправился в комнату. Вошел в нее и увидел на столе ту самую улитку, про которую думал, что приснилась. Она раскрыв широко рот, кричала. С голоду.

-У улиток нет рта, - напомнил мне кто-то сидящий у меня внутри.

-Она необычная ведь, - ответил я ему и он замолчал.

Я подошел ближе и взял улитку в руки. Она смотрела на меня маленькими кровожадными глазками и кричала. По своему виду она немного отличалась от той, которую мне дал купидон, но все-таки это было она. Такой же зеленый панцирь. Хотя сейчас она больше напоминала лягушку без конечностей, непонятно как засунутую кем-то в хитиновый домик. Она хотела восьмилетнюю девочку. Мне предстояло за ней сходить.

Толи от теплого прикосновения кожи, толи от подошедшего физиологического цикла, толи еще по какой неведомой метафизической причине, у улитки из-под панциря вылез член, напоминающий член собаки, такой же тонкий и бесформенный. Сама улитка была размером с детский кулак, вылезший же орган был около десятка сантиметров в длину, и сантиметра два в диаметре. Мне стало противно и, закричав, я уронил насекомое на пол. Ударившись, оно закричало еще громче. По трубе отопления застучали встревоженные соседи. Я накрыл улитку подушкой. Она под ней стала трепыхаться, стараясь вырваться. Через некоторое время я не выдержал. Откинул подушку, схватил улитку рукой. Она укусила меня за палец. Открыв форточку, я выкинул ее в январский вечер. Она ударилась об карниз и полетела дальше вниз, в заснеженный газон.

Из пальца текла кровь, найдя в аптечке бинт, я перевязал его.

-Неизвестно чем она болеет, - прошептал мне сидящий во мне. Но я и сам уже об этом подумал. Она на самом деле могла болеть чем-нибудь и, кроме того, она могла быть ядовитой. Я в любой момент мог загнуться. Я стал представлять себе, как медленно коченеют у меня конечности, как падаю на пол, как трясусь на нем в эпилептическом припадке, пуская вспененные слюни. Мне стало невыносимо страшно.

Я схватил трубку телефона и набрал Лизин номер. Она взяла трубку.

-Вы где? – закричал я.

-Мы еще у меня.

-Почему не едете?

-Мы вечером приедем, у нас тут дела есть.

-Приезжайте сейчас, потом будет поздно.

-Почему? Что случилось?

-Меня укусила ядовитая улитка. Я скоро умру.

-Сереж, ты под чем?

Я замолчал. Второй раз за день она меня об этом спрашивает. Я уже давно ничего не употребляю. Почему она всегда меня спрашивает? Я что не адекватен? Конечно, да. Но купидон существует, и улитка существует, и она укусила меня, ебать всех в жопу. А я не адекватен, потому как они не видели этого всего. Лиза не видела этого.

Я положил трубку. Умру так умру, хер с ним. Тогда пусть ищут новую вписку. Что такое жизнь? Цепь мучений. А тут раз несколько минут боли и все. И никаких мучений. Вообще ничего. Я лег на матрас, растянулся во весь рост.

Вот у меня заболело сердце, вот заболел бок, почка, печенка. Сейчас я умру. Но нет, никак не закрываются глазки, никак не теряется сознание. Где этот ебаный белый коридор, по которому мне надо пройти? Где он? Нет его, есть только нависший надо мной потолок. Сколько еще лежать? Когда подействует потусторонний яд?

Зазвонил телефон. Скорее всего, это звонила Лиза. Я не стал подниматься. Она давно перестала быть моим другом. Она уже давно не со мной, она вот уже год со своим мужем. – Наконец-то я приобрела душевное равновесие, - сказала она мне однажды. Лиза перестала употреблять наркотики, сейчас она беременна. Сейчас она стала той женщиной, которой становятся все девушки. Не порванное звено цепочки рода. Ненавижу беременных женщин.

Они.

Они пришли вечером. Все это время я лежал на матрасе и думал о смысле ебанной жизни. Конечно, бессмысленной. Как какой-нибудь непризнанный философ, самоучка. Иногда меня все достает, и я мечтаю о хорошей человеческой жизни. Пятеро детей, я уставший, но спокойный и довольный. Детство кончается у человека, когда он познает все примитивные радости, и когда это происходит, ему становится грустно. Тогда рождаются дети, и человек познает уже забытые радости еще раз, через глаза ребенка. В этом весь прикол. В это все органическое спокойствие. А если ты лишен этого? Спокойствия тебя не достичь. Хоть медитируй каждый день, хоть мастурбируй. Не достигнешь. Табу. Ебаное табу. Наркотики тебе помогут. Наркотики тебе помогут. Наркотики тебе помогут.

Наркотики тебя спасут.

Наркотики подарят тебе свет

О, человек.

О, голова.

О, чувства.

Ненасытные суки.

Ненасытные стервы.

Дети… Я хочу маленького ребеночка. Хочу гладить его маленькие нежные ручки, целовать его пухленькую попку…. Ебаный в рот, ведь я тоже хочу быть счастливым.

Они постучались в дверь. Я встал на ноги, прошел к двери. Посмотрел в глазок. Они стояли в полумраке. Они были странными. Круглые головы и зеленые глаза. Они смотрели на меня сквозь глазок и гипнотизировали мое тело. Руки сами потянулись к замку. Я открыл им. Они вошли внутрь.

-Вас Сергей зовут?

-Сергей.

-Меня Петр, а его Санек. Мы из ЛПО. Нам стало известно, что у вас находится некое странное существо. А именно некая необычная улитка. Прошу вас отдайте ее нам.

Петр посмотрел на меня пристально, угрожающе. Я посмотрел на него.

-А что такое ЛПО?

-Не важно. Где она?

-Я выкинул ее в окно. Она орала неприятно.

Они замерли. На их нечеловеческих лицах выразился ужас. Произошло что-то страшное. Я почувствовал это.

-Ты выпустил на свободу чудовище, - сказал Петр, и Санек от страха закрыл глаза.

-Что же теперь будет? – тихо промолвил последний.

Я закрыл глаза, а потом их открыл. Они исчезли. Я по-прежнему лежал на матрасе, надо мной возвышался желтый в пятнах потолок.

Надя.

Иногда я не понимаю, когда я сплю, а когда не сплю. Иногда я не могу отличить образы, пришедшие во сне, от реальности. Все в одной куче, которую разобрать очень сложно. Да и неохота. Все смешалось словно в окрошке. Ненавижу окрошку, ненавижу людей, поедающих окрошку. Вообще я всех ненавижу.

В дверь постучали. Я поднялся на ноги. Вся моя зарядка. Подняться с матраса и сделать десяток шагов. В прихожей поправил волосы, сальные взъерошенные, но все же еще не отвратительные. За дверью стояли беременная Лиза и девушка. Последняя сразу показалась мне странной, не понятно почему, но что-то, безусловно, чувствовалось. Анализировать, что именно не хотелось, потому я принял эту странность как факт.

-Входите, - сказал я, и они вошли. Поставили у обувной полки рюкзак.

-Проходите, не стесняйтесь.

Девушки прошли на кухню. Я налил в чайник воды и поставил его на огонь.

-Сереж, познакомься это Надя.

-Очень приятно

-Мне тоже, - произнесла Надя. Я посмотрел ей в глаза. Полнейшее безразличие. Она была наркоманкой.

Потом на протяжении нескольких часов мы разговаривали. В основном о разных веществах, так или иначе влияющих и одурманивающих мозг, так же немного поговорили о музыке. Надя слушала все то же самое, что слушали мы, употребляла все то же что употребляли мы. Лиза сидела с краю и практически ничего не говорила. Она чувствовала, что взрослее нас, что уже прошла ту стадию жизни, в которой находились мы - в конце концов, у нее был ребенок. Лишь только по худобе ее, по выцветшим глазам можно было догадаться что когда и она марафонила. Лиза была первой моей девушкой, впервые я окропил спермой ей ляжки, когда мы были под винтом. Она была на шесть лет старше меня. Сейчас мне двадцать восемь, ей соответственно тридцать четыре. Ближе к ночи ей позвонил муж, и она ушла от нас. Мы остались наедине.

-Сереж, есть что-нибудь перекусить? – спросила Надя, когда я закрыл за Лизой дверь.

-Картошки можно пожарить, майонез, по-моему, в холодильнике есть.

-Да, было бы здорово.

Я пошел на кухню, а Надя, достав из рюкзака полотенце, пошла в ванную.

Через час мы голые потные обезвоженные лежали на матрасе и курили. Я обнимал девушку и гладил ей тело. Оно было восхитительным на ощупь, гладким и шелковистым. Окружающее пространство воняло спермой, лужица её находилась у наших ног. Кружилась голова, у меня давно не было девушки, потому все тело радовалось и нежилось от звуков дыхания лежащего рядом женского организма. Я говорил ей комплементы, я зажимал между пальцев ей сосочки, я проникал пальцами внутрь влагалища.

Праздник живота.

Утром, когда открыл глаза, я увидел человека в зеленой униформе с огромной надписью “ПППП” на спине куртки. Они часто заходят внутрь квартиры, что-нибудь приносят, либо выносят ненужное. Когда их вижу, настроение обычно поднимается. Он помахал мне рукой, я помахал ему. Он хлопнул дверью, и я встал на ноги. Пошел на кухню. На столе стоял пакет, а в нем куча всякой еды. Причем не килограммы макаронов и не килограммы гречневой крупы, а колбаска, красная рыбка - пища нормальных зарабатывающих на жизнь людей. Пока новая моя сожительница спала, я приготовил восхитительный завтрак. Жизнь начинала налаживаться. В окно светило солнце. В самом низу пакета находилась небольшая шкатулочка. А в ней…. В ней находились несколько неизвестных таблеточек. Все разного цвета, каждой по две. Кроме них был еще и кусок гашиша, что несказанно меня порадовало.

После того как я перестал употреблять наркотики, я стал часто плакать. Причем всегда без повода. Какие могут быть поводы в закрытом пространстве никак не контактируемым с другим пространством? Не могут они там быть. Потому и плачу я без повода. Иногда становится очень грустно. Причем ничего этому не предшествует. Сидишь, смотришь в окно и вдруг почувствуешь, как по щеке бежит прохладная слеза. Потом слез становится больше, забивается соплями нос и становится невыносимо. Лучшее средство от всего этого – сон. Когда просыпаешься, ничего подобного уже нет, и ты снова пуст. Слезы от мыслей. Ведь и я тоже хочу быть счастливым. Время медленно истекает, а счастья так и не видать.

Из всей принесенной человеком еды мы с Надькой устроили праздник живота. Объелись и еле дошли до комнаты. Когда дошли, легли обессиленные на матрас. Уставились в потолок. Наши животы урчали, желудки охуевали от непомерного количества пищи, которое мы в них затолкали. Вскоре нам все-таки пришлось проблеваться. Склоняясь головой в унитаз, я вспоминал кого-то кутенка не то увиденного во сне, не то и вправду мною встречаемого, который наелся костей и проблевался.

Полгода назад начатое, но так и не дописанное. Причем еще и не редактированное. Стоит ли? Если дочитали, скажите плиз, не молчите. Заранее благодарен.

2005г. Сергей Трехглазый.