Литература

По поводу первого сна я соврала в злополучный четверг, когда Пенди пришёл домой пьяный. Вместе с Синтией мы сидели на прокуренной кухне и вспоминали своих мальчиков.

- А мне совершенно недавно снилось, что Люкер поцеловал меня в тонкую полоску трусиков, туда, там где мокро, - страстно призналась мне Синтия. Меня охватило чувство, захотелось поскорее самой признаться ей в своих похождениях во сне. Но сколько не напрягалась, я так и не смогла припомнить ничего из своих вчерашних снов. Это давалось мне с трудом. И тут первый раз за всё время я сообразила, что можно приврать.

- Я тоже видела Люкера во сне, - гордо произнесла я, - он подошёл ко мне сзади, полон огня.

Казалось, любопытству Синтии не было предела. Она нервно теребила меня за подол юбки, подталкивая продолжать.

- Его губы были от меня на миллиметр, представляешь? – я врала ей прямо в лицо, так, что она даже не могла об этом подумать, - он поцеловал бы меня, если бы…

- Что?? – выдохнула Синтия, невольно ёрзая.

- Если бы я не вильнула от него в сторону. Знаешь, каждой девушке нужно рано или поздно отходить в сторону. Иначе никак. Понимаешь? Чтобы не гасить огонь за своей спиной.

- И что же было дальше? – Синтия шумно моргнула. Я чувствовала, как она застыла, улавливая каждую букву моего пересказа.

- Дальше? – я как будто бы удивилась, - дальше я проснулась. Вот.

Казалось, ответ мало чем удовлетворил мою подругу. Но в ту самую минуту она свято верила в мои сны.

Он везде находил её паршивые волосы.

- Чёрт тебя подери, - он скомкал очередной волосок, накрутил его на палец, не считая буквы, потом выкинул на пол.

- Чёрт бы тебя подрал, Нэнси, - чёрный, как облитый мочой демон из адского пригорода, он отправлялся на работу. Ярко красные трамваи полосовали ему взгляды на уровне зрения. И бесчисленные миллиарды столбов для электричества, они впивались в оболочку роговицы, мешая рационально мыслить.

- Молодой человек, - голос старушки прозвучал наискосок, она была прямо возле его чёрного плеча, сжимая в двух пальцах рыжий волос.

- Чёрт, - он поспешно выхватил волос из её рук и вышел на следующей же остановке. Вокруг топтались никому не нужные, постылые люди.

Через день, в пятницу, отбросив пучок рыжих волос, он нашёл ещё один, несхожий. Это произошло, когда безразмерный комод преградил ему дорогу в собственном доме.

- Чёрт, это же надо. Строят ящики никому не нужные, прямо на пути человеческом. У вас совесть есть? – он грозно взглянул сквозь комод, ненавидя нечто неопределённое, - а это что же? Чёрт.

В его руках был кроткий светлый волос. Это не была Нэнси. Его захлестнул ряд противоречивых воспоминаний. С этой девушкой он был счастлив считанные недели. Она подарила ему граммофон и обещала быть его.

- Что же это? Чёрт, что же это? – он даже немного плакал. За весь день, слоняясь из угла в тёмный угол, он насчитал ещё три таких же. Пучка было два, и это было совершенно невыносимо. Он лёг спать в фиолетовую постель, а когда проснулся – прямо перед ним, извиваясь змеёй, лежал длинный чёрный волос.

- Мама, это твоё? – он стоял на кухне, босой, в голосе была непреклонность.

- Нет, милый, что ты. Чёрт, это же принадлежит твоей той подруге, с которой ты был три года назад. Как её звали? Марищка?

Марищка. Конечно же, это была она.

Прочесав весь дом, он собрал ещё три пучка. К утру их было уже почти шестнадцать. Будучи абсолютно жестоким, он зашёл в комнату к матери на рассвете и обрил ей голову. Таким образом он лишил её сказочной силы.

- Мне снилось, что лилии ласкают моё хрупкое тело, - я произнесла эти слова с нажимом, таким образом, чтобы Пенди поверил. Он действительно согласился, что образ мощный.

- Но потом они превратились в омерзительных пауков, и мне пришлось поспешно застегнуть блузку, - я ликовала, - мне пришлось спасаться от них в диких районах гетто, там, где было особенно холодно. Представляешь? А тебе что снилось?

- Нет, у меня таких ярких снов не бывает, - Пенди сонно икнул и предложил мне выпить из его бутылки.

- Что ты, я же не пью, - я сморщилась, как будто отстраняясь, - а знаешь, ещё на рассвете мне вдруг приснилась принцесса ночи. Она разговаривала со мной. Она даже по-своему любила меня, ну, знаешь, так, как это бывает во снах. Когда чувствуешь, но не можешь объяснить того, что чувствуешь. Так вот, принцесса подарила мне небольшую золотую конфету и сказала, что если я буду хорошей в школе и дома, то смогу забрать конфету с собой в реальный мир. Представляешь? Какой странный сон… Ведь я уже не маленькая девочка. Что бы это значило?

- Да-а… - протянул Пенди, посасывая разбавленную водку из бутылки. Ему было наплевать. Все мои слова о снах были чистой ложью. Никогда ничего не помнила и не собиралась запоминать о той белиберде, которая приходит к нам ночью, когда мы спим. Но всё же, сегодня я достигла цели. Он верил мне.

Не могу нормально ездить в автобусах. Постоянно путаюсь, когда платить, при входе, или при выходе. Дошло до того, что я уже плачу и так, и так, только чтобы они отстали от меня. Нет, вообще я люблю людей, даже водителей автобусов. Хотя они, в общем то, часто бывают толстые и невежливые, но я всегда беру в расчёт то, что они, мол, такие же как и я.

Вот и в тот раз, когда площадь независимости была уже позади, а поездка предвещала мне сладкие кущи тенистой улицы, я вошла и заплатила сразу за двоих.

- При выходе, - буркнул мне водитель, и только в тот самый момент я осознала, что это «она», а вовсе не «он».

- Возьмите, - я вернула деньги ей в руки, - не обеднеете, верьте.

Присев, я заметила красивого молодого человека, виляющего своей белой спиной прямо у меня перед лицом. Приглядевшись, я поняла, что это Люкер. Чуть не сев мне на колени, он обернулся в мою сторону и тут же узнал меня.

- Синтия! – воскликнул он, - какими судьбами? Ты? Подросла наша девчонка.

- Да, - я была в лёгком замешательстве, - знаешь, я даже расскажу тебе тайну. Понимаешь, Люкер, всегда, когда я езжу в автобусах, меня преследует одна и та же навязчивая идея. Не могу разобраться с тем, когда платить. При входе или при выходе? Не понимала этого с самого детства.

Люкер смотрел на меня с ноткой недоверия. Но, всмотревшись в его мужественные карие глабза, я поняла, что он любит меня по-своему.

- Так вот, - продолжала я, как будто он только что ничуть меня не смутил, - плачу-то я теперь два раза, и всё это для того, чтобы не забивать себе голову. Кстати, я вот и сейчас заплатила при входе. За двоих. Хочешь, я и за тебя заплачу. Денег-то всё равно хватит.

- Хочу, - лицо Люкера загорелось неподдельным интересом к моей особе, - а можно я сяду тебе на руки?

Я опять словно смутилась его присутствия, но позволила ему сесть. Люкер был лёгким, как будто совсем не ел и был ещё совсем мальчишкой. Я хотела приблизиться к нему, или почувствовать, что ощущает девушка, когда он находится за её спиной, полон огня.

- Люкер, - начала, было, я, но тут женщина-водитель отпустила руль и завизжала:

- Смотрите! Голый мужчина вон там на плакате! Как это сексуально! И так оригинально! Я сама бы хотела узнать такого мужчину! Или потрогать его за ягодицы, каково, а??

И действительно, за окном мелькнул рекламный щит, на котором во весь рост был изображён обнажённый мужчина с поджарой мускулатурой. Часть его, отвечающая за деторождение, была прикрыта рекламной продукцией.

- Готовим деньги за проезд, кому выходить, - подытожила водитель.

С утра я не делала ничего, нарочно заставляя себя не вспоминать, что было во сне. Когда мать и отец заняли свои места на своих коротких покрывалах, я с жадностью отвлекла их внимание от надоедливого телевизора и заговорила о снах.

- Мама, я не могу ничего понять, - краешком зубов я жевала ластик, - мне сняться разные вещи про мальчиков из нашего класса. Во сне они такие вежливые и постоянно от меня чего-то хотят.

Я врала. Ничего такого мне никогда не снилось. Но родители верили каждому моему слову.

- Ничего, милая, - мама ласково погладила меня по голове, - в твоём возрасте это нормально. Ты растёшь. Соответственно, меняется твоё восприятие. И такого рода сны – это только подтверждение того, что ты становишься маленькой женщиной. Понимаешь, о чём я?

- Да, - я широко улыбнулась, - но позавчера мне снились два морских чудовища. Один из них был похож на акулу, только мог ходить по земле. Он был кошмарным, я думала, что потеряю сознание от страха. И он ходил вокруг меня, как какой-то убийца, жаждущий крови. Я не могла его прогнать.

- А второй? – спокойным голосом спросил отец.

- Второй – это осьминог. Огромный осьминог. Он тоже наводил на меня ужас, тоже бродил вокруг, пытаясь укусить или ужалить. Мы с ними были закрыты в какой-то сетке, а когда ворота отворились, я бежала, что было сил.

Родители переглянулись.

- Ничего, ничего, - успокоила меня мать, - кошмары тоже, бывает, снятся людям. Не бойся. Иди, ложись спать, пусть тебе приснится что-нибудь хорошее. Мальчики, например.

- Хотелось бы, - томно повела глабзами я. Выходя из их комнаты, я светилась, как индейский огонь. Сегодня мне удалось обмануть их всех.

Допив всю оставшуюся водку, я отправился в свою комнату, чтобы полежать и немного подумать. Сестра пыталась навязать мне что-то по поводу своих ребяческих сновидений, но я был далёк от этого всего. Я думал только о работе. Завтра господин Люкер даст мне моё Задание. Моё первое Задание. Мне нужно будет сесть, сосредоточиться и ввести в базу данных все женские имена. Сотни женских имён. В этом и будет заключаться моё первое Задание. Я должен буду создать большую базу данных и заодно узнать, как их всех зовут. Завтра я уже буду знать это. И когда я подготовлю соответствующую базу, я нажму на клавишу, и на их телефоны будет отправлено рекламное сообщение, приветствующее девиз нашей компании. И все эти прекрасные женщины, они будут знать о нашем существовании, быть может, даже, в этот момент они узнают меня самого. Я, тот, который ввёл все их имена, возможно, я стану известным среди них. И потом, следуя порядку своего Задания, я распечатаю весь список на бумаге. Наверное, господину Люкеру понадобится не один, а несколько экземпляров распечатки. Может, я даже оставлю один для себя. Тогда, придя домой, я смогу ещё раз пробежаться глабзами, чтобы определить объём проделанной работы и в следующий раз не совершать ошибок. Поэтому я сильно разбавляю свою водку водой и так хочу поскорее приступить к Заданию. Скорее бы я был там.

Итак, за последние три дня мне удалось обмануть уже пятерых. Это успех. Я рассказала им про все мои небывалые сны, про сновидения, которых не было никогда, и, по всей видимости, никогда и не будет. И все они слушали меня так, как будто перед ними действительно и правдиво выкладывают сюжеты своих ночных странствий. Глупые. Стала бы я тратить время на какие-то сны? В жизни есть так бесконечно много всего интересного. Люкер, например. Или Щенко из параллельного класса.

Перевернувшись в сторону окна, я думала обо всём этом, и невольно приступила к той части своего плана, о которой до сих пор сама не подозревала. Занавески перед моими глабзами зашевелились, и я стала придумывать сон сама для себя. Фактически, я врала собственной персоне. Сейчас в моём сне темнота, и только кажется, что за окном кто-то тихо сопит. Но стоит мне лишь на секунду забыться, как он будет уже здесь. Толком даже и не знаю, хороший он мальчик, или это один из тех, что недоволен своей судьбой и отыгрывается на других. В руках у него чужой нож, и мне кажется, что он трогает меня за волосы. Что-то не нравится ему в моих безупречных волосах, что-то его в них совсем не устраивает. Временами мне даже кажется, что он шепчет «Чёрт». И я знаю, что если на утро проснусь совсем лысой, то у меня уже не будет той волшебной силы врать, лгать и обманывать.