Rambler's Top100
fisting
упырь лихой, явас ебу, гальпер, а также прочие пидары и гомофобы.
... литература
Литературный портал создан с целью глумления над сетевыми графоманами. =)
Приют
мазохиста!


Для лохов



Артем Явас

ЗВУКИ МУЗЫКИ (для печати )

«— Смотрите, какие искры летят!..

— Удивительно красиво...»

Нож для фрау Мюллер, «Чудная ночь»

* * *

С самого утра непогодило, но к шести часам небо сделалось вовсе серым. Досрочные сумерки пересеклись мелким частым дождем. От влаги на балконе гасли сигареты, дым противно горчил, так что пришлось терпеть еще и никотиновое голодание. Все это вкупе с отходняками после вчерашнего драпа конкретно действовало на нервы, нашептывало мысли об армагеддоне и умирании. Я, понятное дело, в школу не ходил, вместо этого весь день шарился по интернету, ел бутерброды с малиновым вареньем и слушал группу «Zofka». Вторая банка как раз подошла к концу, а мой рейтинг на «Дамочка-ру» поднялся почти до трехсот баллов, когда раздался звонок в дверь. Судя по часам в правом нижнем углу монитора, мама приволокла крикливого надоеду — моего младшего братца — из детского сада.

Помню, как прошлепал к двери. Как положил ладонь на дверную ручку, словно на эфес шпаги, собираясь дежурно прильнуть к глазку. Как меня тряхнуло — тоже помню, но более смутно: в памяти успели запечатлеться только скрежет зубов и выпученные глаза, а дальше ощущения резко размазались. В следующий момент я уже сидел, прикрученный к офисному стулу скотчем, мышцы тела словно помертвели, по ним бегали мураши и пытались кусаться. Такое мне приходилось испытывать лишь однажды — года два назад я за каким-то хреном поперся с соседом на концерт «ГО», и там мне в толпе сунули электрошокер под ребра. Сейчас было нечто похожее. Откинутой голове было неудобно, шея затекла так, что расправлять ее пришлось со сцепленными зубами.

Первым, что я увидел, когда открыл глаза, оказались ноги в высоких ботинках, стоявшие ко мне задом, а к стеллажу с компактами — передом. Грязная лужица из-под толстых платформ уже пустила ложноножку в сторону паласа, и вот, вот, сейчас пропитается край, а ведь палас почти новый, подумалось мне. Дождь на улице усилился, теперь он бросался на окно плотными прицельными струями, словно пытался высадить стекло. Свистал ветер. Ничего себе погодка, подумал я заторможенно. Ничего себе.

А потом хозяйка ног повернулась ко мне, я посмотрел в ее глаза и сразу решил, что она сумасшедшая. Знаете, какой у них бывает взгляд: пристальный и напряженный. Как у собаки. Казалось, огромные зрачки подрагивают в омуте радужки, словно две мухи, запутавшиеся в паутине. И в такт им тоже хотелось дрожать — безотчетной мелкой рябью по поверхности гусиной кожи. Бррр. Потом, когда всё закончилось, меня самого возили в местную психушку «отдыхать», но даже там я не видел таких безумных гляделок. А встречались, надо сказать, всякие…

— Дай! — пригвоздила она меня хриплым прокуренным визгом. — Дай, ты слышишь, сука, козел!

Я дернулся и непонимающе уставился на гостью, попутно отметив, что бог не обделил ее красотой. Старше меня, на вид лет двадцать пять — то есть самый пик сочности. Короткие черные волосы, из-за правого уха на грудь спускается одинокая мокрая прядь. Коричневая помада, тени вокруг глаз. Грудь, кстати, тоже совсем ничего — размер третий, не меньше. Серьга в изогнутой брови. Плащ с капюшоном, под ним кожаные штаны и черная облегающая майка на голое тело. Прикид мрачноватый, но одновременно вызывающий смутные мысли о клубной культуре — этакий фьюжн. Некоторое недоумение вызывали только резиновые перчатки болотного цвета, брошенные на кровать. Если сейчас такая мода, то придурка-кутюрье следует расстрелять за долбоебизм.

— Слышишь, мудило? — повторила она, сбросив капюшон, и я увидел в ухе целый набор стилизованных рыболовных крючков. — Ты чего, оглох?

Язык у нее тоже был проколот. Я задался вопросом, где эта девочка еще может носить пирсинг, и у меня резко заломило в паху. Поскольку дверь я ходил открывать в спортивных штанах, то предательское вздутие мотни тут же стало достоянием гласности. Террористка недовольно покривила губы над таким проявлением своеволия, подошла и ударила меня по лицу. Ногти у нее были длинные, раскраски траурной и остроты приличной. По вспаханной щеке тут же поползли, набухая, горячие капли.

— В глаза мне смотри, — пояснила она, присаживаясь на корточки. — Когда я с тобой разговариваю.

— Ты кто такая? — поинтересовался я совершенно охреневшим голосом, промакивая плечом саднящий фэйс.

— Чертенок милый с глазками без дна.

— Чего?!

Я спохватился и прихлопнул челюсть. Да-с… Если бы я не был плотно — не вырваться! — примотан к стулу, то точно бы выпал из него. Сюрреалистическая девка внимательно следила за моей реакцией. По мере того, как я длил молчание, в серых «глазках без дна» начинала клубиться тревога и неуверенность.

— Гитаркин. Костров. Ты что, не слышал у них такой песни?

Я покивал — лишь бы она успокоилась. У любимой мною в прошлом группы «Нож для фрау Мюллер», ныне развалившейся, действительно была песня «Let"s Take a Round Carousell», где «чертенку милому с глазками без дна» предлагалось «прокатиться на адской карусели». Непонятно только, при чем тут мои музыкальные вкусы к этой брутальной барышне? Похоже на чей-то розыгрыш. Да только что это еще за розыгрыши такие — с применением шокера и царапаньем морды?

Тут я понял, что руки у нее пусты, и карманы не оттопыривает ничего, что по размеру может быть похоже на электрошокер. Чем же, интересно, эта дура меня шарахнула?

— Не тормози, — она пребольно ткнула меня в голень носком ботинка. — Песню слышал?

— А-ыыы… слышал. Вон диск на полке стоит.

— Ну, вот, — удовлетворенно сказала она, доставая из-за уха косяк, точнее, то, что когда-то было косяком. — А то я уже начала думать, что ошиблась дверью. Кстати говоря, это песенка про меня.

— Никто не сомневался.

— Еще раз подъебнешь — я тебе остаток морды раскорябаю. Всосал, бля?

— Ладно, молчу.

— Молодец. Зажигалка есть?

— На столе.

Гостья добила пятку, завоняв всю комнату запахом конопли. Мы с пацанами это называем «Джа перднул». Весело, правда? Поскольку бороться с творящимся безобразием я не мог, то сделал вид, что курить драп в моей квартире — дело обычное. Попробовал пошевелить руками, но скотч не подался — крепкий, блин…

Тем временем готичная девушка воткнула гильзу в горшок с кактусом, который, по маминым заверениям, способен был экранировать компьютерную радиацию, и повернулась ко мне. Голубоватые по приходу, теперь белки ее глаз приняли нежный алый оттенок. Труёвый ацкий сотона.

— А теперь дай мне то, что я попросила.

— А что ты попросила? — я этого действительно не помнил, но мне, кажется, не поверили, потому что в ноге снова разорвалась боль от удара ботинком.

— Запись! — крикнула она. — Отдай мне запись!

— Какую еще запись?

Пришелица стянула губы в нить и раздула ноздри. Я думал, что она снова пнёт меня — возможно, даже по яйцам, но этого не произошло. Наоборот, эта ненормальная вдруг застыла столбом. Ее зрачки замерли, руки повисла вдоль тела. Мне окончательно стало не по себе. Выждав с полминуты, я осторожно кашлянул, но девушка никак не отреагировала. Она продолжала стоять неподвижно, глядя с задумчивым и отрешенным видом куда-то поверх моего плеча, — наверное, так выглядят киборги в момент перезагрузки операционной системы. Казалось, можно было даже разобрать пощелкивание, с которым в ее мозгах проворачиваются заржавленные шестеренки. Этот фантомный звук быстро приближался и нарастал.

Я помотал головой, чтобы стряхнуть наваждение, но неприятный царапающий треск никуда не исчез. Сначала я решил, что колючее шуршание, наложенное на звуки дождя, исходит из маленьких черных наушников от mp3-плеера, два кругляшка которых виднелись из-за верхнего края девушкиной майки, сливаясь с ней по цвету. Но через несколько секунд стало очевидно, что треск идет отовсюду. И сзади тоже.

К тому моменту, как глаза этой стервы снова ожили, я понял, что в комнате шуршат розетки. Однако легче от этого не стало, даже наоборот. Я решил, что вечер окончательно перестаёт быть томным. За окном вдруг ярко полыхнуло.

Не знаю, от чего ее передернуло — от молнии или оттого, что я попытался раскачать стул, но девка резко вышла из ступора, завопила «сидеть!!!», подняла ногу и так пнула меня в солнечное сплетение, что съеденные бутерброды вылетели залпом на палас. От дикой душащей боли я на несколько секунд выпал из реальности.

Очухавшись и откорчившись, я увидел, как моя гостья химичит у стереосистемы. В руках у нее был последний диск «ножей» «Remixodelica». Подумав, девушка отложила его и взяла со стеллажа коллекционную «Невесту Атома», в записи которой принимал участие Игорь Вдовин. Должно быть, ее любимый альбом.

— Ты мне сейчас всё скажешь, — пробормотала девушка зловеще, выставляя нужный трек. Затем палец с длинным ногтем нажал на «Play». Со всех сторон хлынула, врубилась звоном в уши мелодия «Каникулы любви». Я поморщился: громкий звук — это супер, но у этой подруги, похоже, уши вовсе луженые. Через пять минут соседка-библиотекарша начнет стучать в стену шваброй. Ладно, пусть стучит — ей не привыкать.

Затем девушка в черном подошла ко мне. Нагнулась. И стала орать, перекрывая звуковой поток. Вправду сумасшедшая, подумал я. И настоящий страх наконец-то лизнул меня в щеку.

Видите ли, я считал себя фанатом «Ножа для фрау Мюллер». Ходил на почти все их концерты в «Билингву», «Бабуин» и «Б2». Скупил все лицензионные диски, сборники лаунжа и изи листенинга с их участием, а еще непомерно дорогие футболки, кассеты с клипами. Я воровал на Горбушке их афиши и постеры. Я готов был слушать музыку этой группы часами, я засыпал под нее и под нее же просыпался. Я знал настоящие фамилии Кострова и Гитаркина, у меня были их автографы и записи живых выступлений. Никто не понимал, на хрена слушать плохую запись с посторонними шумами, где треки неизменно сыграны корявей, чем на альбоме. Когда я говорил, что в этих корявостях вся соль, на меня смотрели с таким непонимающим сочувствием, с каким я сам привык смотреть на ебанутых фанатов «Арии», детсадовской толпой метущихся на концерт любимой группы в ритуальных напульсниках и бандане. Если задуматься, это и впрямь был идиотизм высшей марки: например, за диском «Crazy Price» я специально ездил в Питер, потому что там он появился раньше, чем у нас.

Но эта девочка... Эта дура — ее занесло куда как круче. И по дороге, очевидно, изрядно грохнуло головой об стенку «собачьего ящика», или в чем там она приехала из своего Ебурга. Из-за ее визга я далеко не сразу допетрил, чего ей от меня надо. А когда дошло, то чуть вторично не выпал из стула.

В пору моего увлечения Костровым и Гитаркиным я перерыл весь интернет в поисках одного из клипов группы. И неожиданно нашел на сайте нью-йоркской радиостанции WFMU запись живого концерта «ножей». Звуковой файл был потоковый и скачивания не предполагал, однако я, изловчившись, задействовал хитрую программку и выдрал-таки себе 50 мегабайт отвратительного звука в битрейте 96 kbps. С восторгом прогнал файл через винамп и обнаружил среди мусора неопознанную жемчужину — двухминутный трек, которого не слыхал ни на одном из альбомов. О находке было сообщено в моем интернет-дневнике, а когда некто Zap откликнулся с просьбой прислать композицию, я охотно покромсал запись полуторачасового сета и отослал искомый mp3 по приложенному емейлу. Но письмо вернулось — с сообщением, что указанный адрес не существует. Возможно, он был написан с опечаткой. Как бы там ни было, Zap со своей просьбой на горизонте больше не появлялся.

А теперь вот передо мной стоит это странное существо, сверля прямо в лоб огромными, как пистолетные дула, зрачками. Пинает меня в мой толстый живот и требует, что характерно, точно ту же запись. Точно тот же трек. Боги мои, серьезность в ее зенках не выглядела поддельной. При взгляде в эти колючие омуты на ум приходило ассоциативное выражение «черная звезда». Точней, две звезды. Две темных повести. Я подумал, а не обнюхалась ли барышня чего крепкого. Если она клубница, то неудивительно. Только вот что-то рановато — до вечернего отрыва еще минимум четыре часа.

— Ты зажал, сука! — бульдозером накатила на меня девка. — Пообещал и не ответил за базар! Где запись?!

Я из последних сил напряг свою отсутствующую вежливость, пытаясь сохранить имидж хозяина положения. А положение было без преувеличения идиотским.

— Для начала давай познакомимся!

Из-за того, что приходилось орать, презрительный тон мне ни хрена не удался, но сама фраза сработала. Она помолчала, с подозрением ощупывая меня глазами-миноискателями, будто ища какой-то скрытый подвох, потом прокричала, почесав лоб:

— Я Лайтнин!

«Lightning — молния, zap — удар током», пронеслось в моей голове. Это она и есть этот сраный Зап. Как я сразу не догадался…

— Я тебя помню! — сказал я. — В смысле, видел пару раз твои постинги в гостевухе «ножей»!.. Кстати, Зап, я так понимаю, это тоже ты!

— Угу, — нехотя согласилась собеседница. Вид у нее был такой, словно она безмерно озадачена моей догадливостью.

— А зачем было подписываться мужским именем?!

— Потому что… за мной следили!

— Кто?!

— Кто надо! — взорвалась она, беря с кровати по одной и нервно натягивая свои перчатки. — Какое тебе дело, бля! Много будешь знать — скоро состаришься! Или ты тоже из этих?! Тоже, может, думаешь, что меня надо изолировать?!

Дура ебанутая, подумал я раздраженно. Истории про интернетных параноиков, отчаянно боящихся, что сетевые враги явятся к ним домой, давно превратились в популярные городские легенды. Но чтоб параноик сам к кому-то пришел — такого еще не припомню. Я с опаской поднял глаза на гостью. Кислотница, наверное, — у них у всех чердак крошится рано или поздно.

Связанному сидеть было совершенно не в кайф. Руки она мне так неудобно примотала сзади к спинке, что я весь выгибался назад, будто жертва, приготовленная к вырыванию сердца.

— А чем ты меня грохнула?!

Она не ответила. Продолжала стоять и думать о чем-то, рыская глазами по комнате. Разговор явно не клеился. Я посмотрел на ее выпирающие сквозь ткань соски, сглотнул натекшую слюну и ненавязчиво попросил:

— Слышь, развяжи меня, а?!

— Ага, — взвилась она, показав мне размашистый фак. — Хрен тебе, жирный!

Не знаю, это она меня жирным обозвала, или жирным должен был быть тот самый хрен, который мне предназначался — в любом случае эта психованная с крючками в ушах оборзела. Я расправил грудь, крест-накрест перечеркнутую слоями скотча.

— Слышь ты, сука, наркоманка хуева...

Вот в чем моя беда, так это в неумении держать язык за зубами. Фраза прозвучала совсем негромко и увяла, не найдя логического завершения, но, по закону подлости, попала как раз в паузу между треками. Под заунывный скрипичный плач начальных тактов «Второго пришествия Элвиса» Лайтнин так звезданула меня по щеке, что я взвыл. И опрокинулся бы, но девушка заботливо поддержала стул за пластиковый подлокотник. Щека разорвалась локальной болью, как побитая ремнем жопа, разгорелась тающим отпечатком. И ведь даже не потрешь ушибленное место. И не брыкнешь эту тварь — щиколотки она крикрутила к шарнирной ноге, на которой вращался стул: я мог разве что сдвигать или разводить колени.

— С ума сошла! — рот тоже частично онемел, так что проорал это как бы не совсем я. — Дура ебнутая!

В голове не укладывалось, что меня в собственном доме взяла в заложники какая-то, выражаясь интернет-сленгом, «пелотка». Впрочем, надо сказать, среди прочих баб эта стерва смотрелась как среди рядовых солдатских пилоток — генеральская фуражка. При других обстоятельствах я ей, признаться, с радостью присунул бы. Да и хоть кому присунул бы, потому что мой первый опыт, случившийся на прошлый Новый год, меня вовсе не впечатлил, и его следовало поскорее чем-то перекрыть. Онанизм же уже надоел хуже горькой редьки.

У этой истерички явно была склонность к садизму — она то била меня по роже, обзывая жлобом, то обещала оторвать яйца. Взяла с полки и изломала пару десятков дорогущих компактов. Их согнешь в дугу — они лопаются на мелкие части. Сука. Всё это было тем более бессмысленно, что после последней фразы рот у меня оказался залеплен скотчем, и в ответ на ее вопли я мог разве что мычать. Тупая курва! Я даже предположил, что она, возможно, ловит от этого кайф и распаляет себя сознательно. Может, для нее это лучше секса. Черт побери. Даже в такой ситуации я не мог не думать о сексе.

За окном снова полыхнуло — теперь совсем близко, и розетки протрещали взволнованными сверчками. Люстра под потолком мигнула. Никогда такого еще не видел! Но восхищаться природным явлением настойчиво мешало присутствие посторонней персоны в моем доме. К тому же я совершенно не представлял, что скажет мама, когда придет с работы. Это было за гранью любых предположений.

Я прикинул время. Прострачиваемая жесткими басовыми рифами, из развешанных по стене колонок тревожно выла органная композиция «Glukoza girls». Это был предпоследний трек альбома, значит, с того момента, как я очнулся, прошло уже минимум полчаса.

Я пошевелил пальцами рук, и, о чудо, она догадалась отлепить скотч. Мне показалось, что его сорвали вместе с губами. Это было так больно, что вместо воспроизведения заготовленной фразы я сбился с мыслей и зачем-то спросил, почему она прикинута в какую-то непонятная кислоту, да еще с уклоном в готику. Девка не задумываясь сказала, что она и есть кислотный гот. Госсподи, я-то думал, что в ее возрасте такой херней уже не маются... Попросил выключить музыку или хотя бы уменьшить громкость, но она отказалась, мотивировав, что ей так привычней общаться. У меня возникла уверенность, что и трахается она тоже только под музыку. И в туалет ходит. В общем, нормальное поведение меломана... Я сам такой. Только вот я не врываюсь в дом к незнакомым людям и не бью их ногами в живот, привязав предварительно к первому попавшемуся предмету мебели. Черт побери.

Пока мои мозги пытались сообразить, как дальше вести светскую беседу, девка ходила туда-сюда по комнате, топча осколки дисков, и с пустыми глазами продолжала нести ахинею про то, что «это счас ваще модно», типа трэш, поклонение дьяволу, искуственная кровь и все такое. Не знаю, не знаю, моя кровь на щеке была, кажется, вполне настоящая. Мучительница в кожаных штанах сообщила, что у них в Ебурге, к сожалению, такую музыку не играют, зато в столице случается — и растянула довольно пасть как ребенок, которому дали пососать леденец на палочке. Я к тому моменту и сам вспомнил, что этот стиль вроде бы называется «mondo». Конечно же, на язык автоматом тут же запросилось другое слово. Да, на язык... Я снова тряхнул головой, отгоняя неуместные мысли. Сказал, что она гот-мутант. Потому что настоящие готы слушают «The Cure», а при чем тут электроника, я не знаю.

— Ты что, совсем дебил?! — заверещала она, исступленно потрясая обрезиненными кулаками. — Как это при чем тут электроника?! Гитаркин же сатанист! Он даже сценарий написал про наркотики и поклонение дьяволу! Да что сценарий! Ты клипы его видел?!

Меня, честно говоря, куда больше беспокоили в этот момент не клипы Гитаркина, а ее непонятные перчатки-гондоны, одну из которых она от нечего делать снова стянула и бросила на кровать, но я промолчал. Возможно, это тоже модная патолоанатомическая атрибутика. А может, элемент фетиша. Да мало ли.

Тем временем она переключилась на свои мытарства. Не без гордости рассказала, с каким трудом достала ВСЕ-ВСЕ-ВСЕ записи «ножей». Как пыталась скачать тот самый злополучный концерт, но файл уже убрали с сервера. Как я ее «нагло обманул», пообещав поделиться и ничего не выслав, и она целый год выслеживала меня, чтобы при удобном случае появиться и «наказать за пиздеж». В процессе рассказа эта деваха нервно дергала себя за одинокую прядь и смотрела на меня с таким обличающим видом, что мне хотелось забиться в щель между спинкой стула и сиденьем.

Потом девушка сказала с фальшивым дружелюбием, от которого любому стало бы не по себе:

— Слушай, ты же и так уже получил. Давай, чтоб я тебе больше больно не делала. Если меня разозлить, то тебе совсем плохо будет. А ты, тем более, заслужил. С обманщиками вообще знаешь как поступают? В горло им заливают свинец.

— Блядь! — от невозможности доказать что-либо этой недоделанной дуре я перешел на мат. — Да я тебе присылал твой файл, только почта не работала! Слышишь? Не-ра-бо-та-ла! Надо было знать, какой ящик давать!

— Если бы ты что-то присылал, я бы получила! Будет он мне рассказывать про мою почту... говнюк!

— Да пошла ты... СУКА!!!

Мы дошли до крайней степени исступления. У нее от злости снова побелели глаза, я вспотел и орал, брызгая слюной. Терпеть не могу, когда мне говорят, что я кому-то что-то должен. От таких слов у меня, как утверждает мама, морду перекашивает и щеки трясутся. Да пох на эстетику, всё равно я не рассчитывал, что эта готка мне даст. Ну ее на хрен, ненормальную...

— Гони запись, короче, — подытожила Лайтнин с каким-то быдляцким цинизмом. — Мне пох на твои оправдания, ты проотвечался. Давай сюда. Слышишь, жирдяй?.. Или я тебе такой пизды дам...

Музыки, разумеется, было не жалко. Да и худым меня, в самом деле, не назовешь. Но вот про «дам пизды» — не понравилось совершенно. Услышать такое от бабы, пусть даже и старше себя... Да что эта провинциальная шалашовка себе позволяет! Село неасфальтированное!

— Слышь, ты... — сказал я мужественно. — Чертенок с глазками без дна, молния или как там тебя... Нет у меня ничего. Вали на хуй.

Ну что бы мне стоило просто отдать ей этот вонючий файл! Тогда всё было бы по-другому... Так нет же...

Она ничего не ответила, но верхняя губа ее непроизвольно оттянулась, как у собаки. Глаза сузились. Она провела левой, бесперчаточной рукой по высохшим, торчащим ежовыми иглами волосам, и те, жадно потянувшись за ее ладонью, снова распрямились, как колосья на пшеничном поле. Диск уже закончился, и я не мог не услышать зловещего статического треска, вылетевшего из-под пальцев девушки. Взбесившимся гейгером зашлись, плюясь искрами, розетки, и в комнате стало невыносимо душно. Язык прилип к моей гортани, я попытался сглотнуть и не смог.

— Говнюк! — прошипела она, срывая резинову кожу с правой руки, и быстро шагнула к моему стулу. Я успел сжать колени, защищая самое важное, но на этот раз девушка не стала меня бить — просто положила ладонь мне на голову.

Сперва зашевелились волосы, а потом мой лоб стали жалить осы — целый рой. Тысячи острых шил кололи и рвали кожу, проникали прямо в мозг. Звуки отсеклись, в ушах раздавалось только злобное жужжание. Люстра ярко разгорелась, и одна за другой три лампочки в ней жахнули, рассыпая осколки. Спустя пару секунд лопнула четвертая. Перед глазами все поплыло, хлынули слезы. У меня перехватило дыхание, изнутри черной волной поднялась жгучая крапивная боль, и я второй раз за этот день вырубился.

Прошло, должно быть, минут десять, прежде чем черная мгла растворилась, уступив место серой мгле.

— И вот сижу опять в тюрме, не светит больше солнце мне, — выводила сэмплированным голосом сквозь стилизованное потрескивание русско-французская аристократка Дина Верни. Это «Кошмары», пятый трек с прощального диска «Remixodelica», после которого Костров с Гитаркиным разбежались. Девочка права: в последние годы основатель группы окончательно ушел в сатанизм, и музыка его перестала быть легкой.

Серая мгла приняла красноватый оттенок и прорезалась белыми прожилками. Наверное, так бы смотрелся солнечный свет сквозь слой арбузной мякоти. Я почувствовал, что мои уши сжимают чьи-то ладони, и открыл глаза. Склонившись надо мной в жутковато-эротическом свете включенного настенного бра, девушка-гот неумело делала искусственное дыхание рот в рот. Окно было распахнуто, и в комнату вместе с ветром периодически залетали крупные капли, ложились на палас. Вода текла по подоконнику. Сильно пахло озоном.

Мягкая грудь периодически касалась моего плеча, воздух толчками перетекал из легких в легкие. Я изловил момент, когда она в очередной раз приблизит искаженное испугом лицо, и лизнул ее в губы. Она дернулась и отпрянула, бросив мою голову. Шея отвратительно хрустнула, и моя репа чуть не отвалилась.

— Придурок, блядь! — взвизгнула она, вытирая губы. — Нашел время! Ты же чуть не сдох! Я думала, уже не очухаешься. Пульс пропал, и зрачки были вот такие. — Она свернула большой и указательный пальцы в кольцо размером с железный рубль. — А это знаешь что значит? Пиздец!

Наконец ко мне пришло осознание случившегося, и по спине под футболкой наждаком продрал морозец. Клиническая смерть. Охуеть. Я о таком только в книжках читал.

— Ты… — я не нашел слов для выражения очевидного факта. — Как ты это делаешь?

— Что? — Лайтнин уставилась на меня, как на полоумного, но я знал, что она прекрасно понимает, о чем речь.

— Ты током бьешься! — заорал я истерично, барахтаясь в воронке жуткого головокружения. — Блядь! Я на тебя в суд подам, тварь! Мало того, что ты силой проникла в чужое жилище, так ты еще и…

— Я… я не хотела… — растерянно пробормотала кислотная готка. — Я просто хотела получить запись… Понимаешь?..

Сумасшедшая, подумал я. Дура, психованная дура! Из-за такой мелочи сажать людей на «электрический стул»… Да ее саму сажать пора! Тоже мне, «порождающая огонь» нашлась…

Я вдруг обратил внимание на отсутствие музыки — Дина Верни больше не пела про тюрьму. Я всегда обращаю внимание, когда нет музыки. Я без нее не могу. Это наркотик. Неужели центр накрылся?.. Вполне возможно. Монитор компьютера тоже не горел.

— Поздравляю! — сказал я саркастически. — Ты сожгла мне комп. Так что никакой записи ты уже не получишь, файл был у меня на винте. Порча имущества. Да тебя уже прямо сейчас можно паковать!

— Ну прости! Я же сказала, нечаянно!

Она упрямо сжала кулаки, став похожей на маленькую избалованную девочку, которая пытается снять с себя вину за очередную проказу. Вот чем меня пугают сумасшедшие, так это инфантильностью. С детьми вообще тяжело. А когда взрослые себя так начинают вести — вообще туши свет. Мне показалось, еще чуть-чуть, и она начнет хныкать — наверное, вся наглость вышла вместе с электротоком. Или перешла в меня. Это доставило мне злую радость.

— Да всё у тебя нечаянно! Ментам расскажешь!

— Не надо ментам… — она обошла вокруг стула, грызя костяшки пальцев. — Понимаешь… Меня в детстве два раза молния била… Вот видишь? — Она стянула плащ с плеча, показала переходящий с плеча на шею шрам от давнего ожога. — И потом я еще замечала не раз, что электричество притягиваю. — Набросила плащ обратно. — И с тех пор, если меня злить, или если я волнуюсь, то я начинаю током биться. Зачем ты меня злил?

Безумие из ее глаз пропало, как будто, сорвав злость, гостья обрела способность связно мыслить. Но теперь зол был я.

— Я тебя заложу, — сказал я мстительно. — Чего ты так ментов не любишь, наверно уже кого-то до смерти сожгла, да?

— Ты не сдашь меня, да? Я же не специально… — наморщив виновато лоб, она присела передо мной на корточки, погладила мое жирное колено. Я подсознательно приготовился к удару током, но ничего не произошло. Очевидно, она истратила свой заряд и сейчас была неопасна. — Не сдашь ведь, правда? Ну скажи, что никому не скажешь…

Рука ее неожиданно проползла дальше и оттянула резинку моих спортивных штанов. Потянула семейные трусы. Десять сантиметров вялой эрекции высунулись наружу и нацелились на ее грудь. Я хотел что-то вякнуть, да так и остался с открытым ртом. Лайтнин оттянула резинку сильней, взяла член рукой и сунула его в рот.

Я почувствовал твердую бусину пирсинга на ее горячем языке, осторожное касание зубов, горячую мякоть щек. Раздвинул пошире колени и пожалел, что не могу положить руку ей на голову.

…В таком виде и застала картину мама. Сначала я увидел, как в прихожей вспыхнул свет, потом хлопнула дверь, и на пороге возник брат. Затем я увидел маму. А мама, заглянув в комнату, увидела нас с девушкой-готом. В одной руке у мамы была сумка с продуктами, в другой — брелок с автомобильными и домашними ключами. Надо отдать дань ее самообладанию: из кондиции соляного столба она вышла всего через каких-то десять секунд. Не проронив ни слова, переложила ключи в другую руку, схватила брата за мокрый от дождя воротник, рывком выдернула в коридор и закрыла дверь комнаты. Щелкнула резинка, звонко треснув меня по яйцам. Лайтнин вскочила на ноги, озираясь.

— Блядь! — заорал я от боли и позора. Если бы не связанные руки, то закрыл бы лицо руками, как на какой-нибудь картине. — Мама пришла… Она нас видела… Всё, пиздец! Развяжи меня!

Девушка бросила на дверь затравленный взгляд.

— Она что… будет звонить в милицию?

Я в самых драматических выражениях постарался ее убедить, что именно туда мама и собирается звонить.

— Сейчас, сейчас, — Лайтнин взялась за мою щиколотку, и лодыжку сквозь тонкий носок пронзил болезненный разряд.

— Блядь, да не бейся ты!

— Я не могу! Я волнуюсь!

Она снова ужалила меня, я взвыл и заматерился. Нет, ее точно нужно изолировать от общества. Я поймал себя на мрачной мысли, что лучшим изолятором в данном случае, наверное, был бы мешок для трупов. Ненормальная гостья кинулась к дивану, где лежали перчатки, и стала натягивать их. Пальцы правой руки, которыми она держала мой член, были все еще мокры от слюны.

Вошла мама. Прислонилась к дверному косяку, хитиново зашуршав неснятым пуховиком. На фоне светлого дверного проема, обрамленного красноватым комнатным полумраком, ее силуэт выглядел четко, словно был вырезан из бумаги.

— Что тут происходит? — спросила она напряженным тоном. — Может, кто-нибудь мне скажет? Чего у тебя лицо расцарапано? И почему была не заперта дверь?

— Ма, — проблеял я. — А где Ваня?

— Он на кухне. Ты мне зубы не заговаривай. Кто это?

Лайтнин стояла рядом со мной, не зная, что дальше делать. Было видно, что она струхнула. Бессознательным движением девушка взяла с крышки музыкального центра компакт «Невеста Атома» и принялась вертеть его в руках.

— Это… моя подруга, — сказал я, понимая, насколько неубедительно и глупо звучат мои слова. После паузы добавил. — Мы тут побалдели немного…

— Заметно, — мама сделала шаг в комнату и принюхалась. Синхронно с ней Лайтнин шагнула назад, продолжая мять и гнуть диск. — Кстати. Я как раз собиралась с тобой поговорить на одну тему.

— Мама, я тебе всё об…

— Не перебивай меня! Мне на работу звонила Тамара Васильевна, сказала, что ты с понедельника не появлялся на занятиях. Вот. А вчера я стирала и нашла у тебя в кармане пакетик с какой-то зеленой дрянью. Ты что, употребляешь наркотики?

— Не, всё не так, — я шмыгнул носом, понимая, что мне полный пиздец. — Ма, трава — не наркотик.

— Так. Понятно. — Она посмотрела на девушку в зеленых перчатках, и согнутый пополам диск лопнул у той в руках. Мама вздрогнула, посмотрела на усыпанный осколками и стеклом пол и покачала головой. — Скажи своей девушке, чтобы уходила, пока я ее не вытащила за патлы. А ты под домашним арестом… засранец малолетний. Баб ему захотелось!

— Сейчас, — сгорая от унижения, я повернулся к готке, потом снова к маме. — Дай нам пять минут.

— Три минуты! И чтоб через три минуты ее духа тут не было.

Мама покачала головой. В ее глазах явственно читалось слово «блядь». Она с неодобрением посмотрела на открытое окно, на бэдээсэмовский скотч на моих лодыжках, на Лайтнин, и обличительное слово, казалось, вспыхнуло еще ярче, а буквы стали выпуклыми

— Мама! — взвился я. — У меня что, не может быть девушки?

— Только не такой! Ты совсем с ума сошел. Господи, был бы жив отец, он бы тебя так ремнем отходил…

Мама вышла.

— В компе сбоку снята крышка, — сказал я умирающим голосом. — На полке — отвертка. Отвинти нижний винчестер — там вся музыка. Забирай его на хрен и вали, а то она и правда в ментовку позвонит.

— Может, лучше я тебя развяжу, и ты сам отвинтишь?

— Да нет же времени, блядь. Давай! Быстро!

Пока она возилась с компом, я подсчитывал, чем для меня может оказаться чревата вся эта история. Останусь я в плюсах или минусах. Тот факт, что мне впервые в жизни пососали, всё-таки многого стоил. Приятели обосрутся от зависти. Хотя, конечно, мне никто не поверит.

— Я, значит, блядь? — спросила девушка напоследок, и на ее голос наложилось грустное шуршание розеток.

— Нет, — сказал я честно. — Ты просто дура. Ебнутая дура, из-за которой у меня будут огромные проблемы. Всё, иди.

Губы со смазавшейся помадой задрожали. Бра моргнуло, из прикроватной розетки с лопающимся звуком высыпалось и погасло несколько искр. Черноволосая террористка шмыгнула носом, хотела что-то ответить, но тут снова вошла моя родительница. Молча проследив, как Лайтнин с винчестером в руках покинула комнату и хлопнула входной железной дверью, мама вздохнула:

— Сына, на ней же клейма ставить негде!

Ответить я ей не успел. Забыл все мысли. Просто сидел и смотрел с раскрытым ртом, как по прихожей разливается зеленоватое сияние. На секунду в проеме полуоткрытой двери показался ослепительно яркий шарик, плывущий в сторону кухни. Я разлепил пересохшие губы:

— Ма…

— Ваня-а! — Обернувшись, мама бросилась через прихожую, дверь комнаты тут же мотнулась и захлопнулась сквозняком. А потом стеллаж блеванул дисками, и стена вылетела на меня. И дверь вылетела на меня. И меня вместе со стулом перебросило за диван.

Маму убило на месте, брата тоже. Я отделался переломом голени, контузией, ожогами и стопроцентной потерей слуха. По всему дому вышибло стекла, чуть не обвалился потолок…

Похороны проходили при закрытых гробах. Я этого не видел, лежал под капельницей. В квартире после пожара жить нельзя, но я живу. Иногда сплю в машине. На школу забил — какая школа?! Весь день сижу в компьютерных клубах, выслеживаю эту сраную гадюку. От ментов помощи ждать бесполезно — им врачи сказали, что у меня не все дома, и этим все кончилось. Если бы не разодранная ногтями морда и скотч по всему телу — еще бы, может, и самого посадили. За двойное убийство, ага.

Пишу сейчас эти строки, а слезы текут и текут. Найду эту тварь — я не знаю, что с ней сделаю. Вместо снов по ночам мне видятся сцены казни. Я никогда, никогда не прощу ей своей потери. Мое сердце плачет и разрывается от боли. Я больше не могу слушать музыку.

---

10 октября 2005 г.

[Изложение сна, увиденного между 10.00 и 13.00]



проголосовавшие

Упырь Лихой
Упырь
Maggie
Maggie
Для добавления камента зарегистрируйтесь!

всего выбрано: 41
вы видите 26 ...41 (3 страниц)
в прошлое


комментарии к тексту:

всего выбрано: 41
вы видите 26 ...41 (3 страниц)
в прошлое


Сейчас на сайте
Пользователи — 1

Имя — был минут назад
Qosmocque — 19 (читает)

Бомжи — 0

Неделя автора - факир

Ж и Д
Ключик Жизни
Пишет слово. Пишет два.

День автора - Владд

Театр
Геррантокоб
Чойбалсан
Ваш сквот:

Последняя публикация: 16.12.16
Ваши галки:


Реклама:



Новости

Сайта

презентация "СО"

4 октября 19.30 в книжном магазине Все Свободны встреча с автором и презентация нового романа Упыря Лихого «Славянские отаку». Модератор встречи — издатель и писатель Вадим Левенталь. https://www.fa... читать далее
30.09.18

Posted by Упырь Лихой

17.03.16 Надо что-то делать с
16.10.12 Актуальное искусство
Литературы

Непопулярные животны

Скоро в продаже книга с рисунками нашего коллеги. Узнать, кто автор этих охуенных рисунков: https://gorodets.ru/knigi/khudozhestvennaya-literatura/nepopulyarnye-zhivotnye/#s_flip_book/... читать далее
19.06.21

Posted by Упырь Лихой

19.06.21 Непопулярные животны
19.06.21 "Непопулярные живот

От графомании не умирают! Больше мяса в новом году! Сочней пишите!

Фуко Мишель


Реклама:


Статистика сайта Страница сгенерирована
за 0.022301 секунд