Литература

- Борис Викторович, это же совсем немного…

Со стороны сцена казалась несколько несоответствующей. Гигант из отряда Половского, богатырь, заметно не уступающий телосложением своему прямому командиру, сейчас стоял и неуклюже мялся перед человеком, которому, судя по внешности, больше всего пошло бы прозвище "канцелярская крыса".

Борис Викторович Харин мерил отчитывающегося как будто даже вызывающим взглядом. Сам Харин не имел в телосложении ничего примечательного: сутулый, ростом чуть выше среднего, узкие плечи и некрасивое лицо. Гигант из команды Половского, казалось, мог одним щелбаном убить Харина.

Однако в глазах "канцелярской крысы" ясно читалось то, чего, похоже, были начисто лишены все индивидуумы бригады Половского: глубокий интеллект.

- Неважно сколько, - поправил силача Харин. С его лица не сходило выражение презрительности. – Были средства – и нет их. Просто так испариться они не могли. А это значит, их кто-то присвоил. Вы ответственный за данный объект, и вы же стараетесь убедить меня забыть о пропаже. Что же я должен думать?

- Не брал я… - пробормотал гигант, кое-как разобравшись в этой серии намеков, в чей огород был брошен камень.

- А кто брал?..

Силач молчал, потупив взор.

- Я назначаю разбирательство. – Харин развалился в кресле. Провинившемуся он присесть так и не предложил. – Будут выявлены виновные. Будут назначено наказание, а вы знаете, какие жестокие они могут у нас быть. А, знаете?..

Весь вид Харина показывал, как он наслаждается положением: своим – господства; великана, который одним движением руки мог стереть его в порошок, - беспомощности.

- Знаю… - промямлил силач, не поднимая взгляда от пола.

- Сколько вас… - Харин начал перебирать бумаги на столе и будто позабыл, что находится в помещении не один. – Достали… олухи…

Гигант поднял глаза. Они источали бешенство.

- Я могу идти?

- Ты еще здесь?! Иди… пока.

Гигант вышел из кабинета, ощутимо хлопнув дверью. Но еще перед хлопком с его стороны донеслось отчетливое: "Глист!.."

Харин подскочил было на месте, услышав столь явное оскорбление со стороны человека, который должен бы перед ним трепетать, но посетителя уже и след простыл.

Все чувство авторитета сразу сошло на нет. Харин, взлетевший в осознании собственной значимости до небес, теперь рухнул вместе с этой значимостью и ощущал себя как обычно: мало что представляющим собой фантомным начальником "только на бумаге".

Упиваясь ощущением самоуничижения, Харин не ожидал, что к нему решит наведаться Григорьев. Командира здесь боялся каждый, но Борис Викторович не занимал бы свое место, если бы не умел мгновенно приспосабливаться к ситуации.

Он даже успел раздражиться. Григорьев никогда не стучал, всегда входил в любую дверь как домой, и никто не смел сказать ему ни слова, но Харина такое положение вещей всегда выводило из себя.

Однако он поднялся из-за стола и поздоровался с главным человеком колонии. Лениво коснувшись протянутой руки, Григорьев беспардонно плюхнулся на освободившееся место. Харин, который нарочно не держал у себя никаких других стульев, заставляя посетителей неизменно стоять, неуклюже обернулся кругом, хотел было что-то сказать, но опять же, сдержался и сжал губы.

- Как идут дела? – неспеша, с расстановкой начал Григорьев, без всякой системы вороша бумаги на рабочем столе. При этом новый директор без какого-то повода вносил в документы беспорядок, будто не знал или не хотел знать, сколько у подчиненного ушло времени на их сортировку. – Я слышал, у тебя здесь появились некоторые проблемы?..

- Да ничего серьезного, - стараясь придать голосу побольше обычно не свойственных ему бодрости и дружелюбия, подхватил Харин. – Пропало алкогольной продукции на не слишком большую сумму. Бригадир прикидывается дурачком и хочет доказать мне, что сам тут ни при делах. Ну ничего, я выведу его на чистую воду!.. Хотя главное тут – это отбить желание воровать впредь, даже если этот случай я решу замять…

Григорьев внезапно вскочил с кресла и оказался рядом с подчиненным. Большая часть бумаг сразу оказалась на полу.

- Что здесь заминать, а чему давать ход, решаешь здесь не ты! – ткнул он своим пальцем в грудь Харину. – Запомни: я тебя на это место усадил, я тебя отсюда и сброшу! Большинство тебя здесь ненавидят, и если я захочу и дам им волю, они тебя с говном сожрут!.. Меня ты понял?!

Харин отвел взгляд. Он страшно побледнел.

- Да, - тихо ответил подчиненный.

Продолжая сверкать глазами, Григорьев вернулся в кресло и закинул ноги на стол, где беспорядок теперь уже превратился в хаос.

- Ладно, извини, Боря. Я погорячился, - уже мягче продолжал директор. – Сам понимаешь, работа такая нервная, кругом одни идиоты. Дело с кражей рассмотришь и представишь мне, я вынесу решение. Я к тебе, вообще-то, по другому делу… Какой там номер у Половского? – Григорьев взялся за трубку телефона и вопросительно уставился на Харина.

Заместитель внутренне содрогнулся. Половский был той личностью, которой Харин боялся почти столько же, как и самого Григорьева. Шутка ли: этот гигант, командир ударных бригад иногда был способен пренебречь даже приказом самого директора.

Если Харин считался левой рукой Григорьева, то Половский – правой.

Григорьев меж тем уже говорил по телефону:

- Да. Паша?.. Это я. Жду тебя у Харина… Не "глист", а "Боря"!.. Да. Все, давай.

Директор опустил ноги на пол и вышел из-за стола.

- Займи-ка свое место, Боря. И собери бумаги с пола.

Когда появился Половский, все выглядело чинно: Харин хоть и с напряженным видом, но все же восседал за своим столом, а Григорьев скромно прохаживался с краю, около стены. Бросив косой недоброжелательный взгляд в сторону хозяина кабинета, прибывший за руку поздоровался с директором и кивнул ему: мол, зачем звал?

- Дело вот в чем, - начал шеф, веско оглядев обоих таких разных подчиненных. – Нам становится тесно в этой колонии. Стоять на месте мы не будем, поэтому через несколько дней я отправляю бригаду к ближайшим соседям – это канадская колония. Вы оба тоже едете. Главным назначаю Борю. – Григорьев выразительно посмотрел на Половского. – Ты будешь выполнять все его приказы, и если случится по-другому, ответишь лично передо мной.

Половский вместо ответа ухмыльнулся, правда, довольно неуверенно.

Директор обратился к Харину с оттенком дружелюбия в голосе:

- Боря, ты вернешься и отчитаешься о том, как та колония станет нашей. Другого ответа быть не может.

Оба помощника Григорьева обменялись одинаково враждебными взглядами.

По чуждой поверхности Венеры между двумя Аномалиями ползла вереница герметически закрытых броневиков. Каждая машина имела свой механизм очистки воздуха, в противном случае люди, управляющие ими, неминуемо погибли бы без кислорода. Путешественникам уже пришлось бросить два броневика просто потому, что устройства фильтрации воздуха в тех вездеходах начали давать сбои. Экипаж из них рассадили по соседним машинам.

Атмосфера этой планеты по большей своей части не предполагала условий, пригодных для жизни двуногих или любых других существ с Земли.

Однако воздух вокруг крепких корпусов машин уже все более и более напоминал необычный для Венеры земной. Русские бандиты приближались к Аномалии с канадской колонией внутри.

Еще раньше Половский заявил, что он не будет сидеть в одном броневике с Хариным, а займет отдельную машину в голове колонны. Официальный командир отряда с облегчением согласился. Кроме того, что боялся засады, Харин еще и не видел большого удовольствия в компании со строптивым Половским.

- Мы уже почти в Аномалии, - объявил лидер-гигант, связавшись сразу со всеми броневиками. - Предлагаю расправиться с противником одним решающим внезапным ударом. Благо оружия у нас хватает.

- Половский, отставить, - немедленно запротестовал Харин. – Мы не будем пока ни с кем расправляться, возможно, удастся обойтись вовсе без крови.

Половский начисто проигнорировал замечание временного командира. Вместо этого во всех динамиках колонны раздался его властный голос:

- Всему моему отряду – следовать за мной. Остальные – как хотите. Вы мне особо не нужны.

Харин едва сдержал стон. Сбывались худшие его ожидания. Половский вопреки всем инструкциям и приказам выходил-таки из повиновения.

Развенчанный командир тут же вызвал на монитор показания радара. Увиденное подтвердило его опасения: броневик Половского заметно увеличил скорость и оторвался от остальной группы. Часть же отряда, что подчинялась мятежнику непосредственно, даже не поколебавшись для приличия, двинулась следом за своим лидером.

- Гвоздь! – не своим голосом заорал в микрофон Харин. – Не сметь!! Не сметь следовать за Половским!

- Да я и не собираюсь, - ответил тот, уже сбитый с толку. – А мы что, вообще не будем идти за ним? Тогда, получается, отряд разобьется надвое…

- Не твое дело! Мы сохраняем прежний темп! Здесь командую я!!.

Крохотная задняя часть колонны послушно продолжила плестись все тем же походным маршем, в то время как отряд под предводительством уже Половского, более многочисленный, и без сомнения, куда мощнее вооруженный, прыгая на кочках и подбуксовывая в грязи, несся на встречу с канадской колонией.

Проверяющий с Земли прибыл в канадскую колонию неделю назад вместе с грузовым судном. В целом он остался доволен результатом осмотра. Администратор попался талантливый, поэтому ни серьезных сбоев, ни чрезвычайных ситуаций в колонии, а значит, и на шахте не возникало. Добыча полезных ископаемых и ее расширение шли точно по плану, грузовые корабли рейсами "Земля-Венера" и обратно курсировали все чаще. Что тут можно сказать? Гость от чистого сердца вынес управляющему благодарность и назначил премию.

Оставалось дождаться конца загрузки судна – и отправляться домой, на Землю.

В этот день вышло так, что и Администратор, и посетитель с родины в окружении помощников и охраны как раз и следили за погрузкой. Все они еще издалека завидели группу быстро приближающихся броневиков русского и английского производства с установленными кое-где элементами легкого вооружения.

Такое зрелище, разумеется, нормальным не являлось, и после первого шока вся управляющая верхушка, хотя и считавшая, что пугаться тут глупо и смешно, все же как-то занервничала.

- Давайте перейдем поближе к кораблю, - предложил проверяющий, и никто не выказал возражений. Когда же с броневиков еще в движении понеслись первые выстрелы, канадцы не пожалели об осторожности и вмиг убрались внутрь грузовика. Как и на всяком современном космическом корабле, здесь имелась противометеоритная защита, которая, однако, на удивление легко превращалась в серьезное оружие наземного типа. И хотя невольным защитникам происходящее напоминало что-то больше соответствующее сну, они нашли в себе силы выпустить две ракеты предупредительными выстрелами перед приближающейся техникой неожиданного врага.

Тем временем, на границе колонии уже появилось немало зевак из мирных жителей. Люди потрясенно следили за развитием конфликта, которого здесь никто не ожидал.

Еще не въехав на территорию самой Аномалии, Половский сумел различить высоко вздымающуюся глыбу транспортного корабля. Хорошо! Вместе с колонией он принесет Григорьеву еще и этот очень удачно прибывший грузовик. Тогда директор оценит такой подвиг и поймет, кто для него важнее: Половский или этот "Глист" Харин.

Въехав наконец в Аномалию, командир-мятежник приказал остановиться, высунулся по пояс из люка и с помощью бинокля тщательно осмотрел колонию. Особенное внимание уделил Половский космическому кораблю.

- Там кто-то есть рядом. Видимо, это их командиры. Уничтожим их в первую очередь, а там дело останется за малым.

Теперь броневики помчались еще быстрее, одновременно обстреливая избранную цель. Однако расстояние все еще оставалось слишком большим, и ни одно орудие так и не нанесло врагу ощутимого урона. Зато командование противника уже успело скрыться внутри грузовика.

Самому космическому кораблю обстрел с броневиков вредил мало: его обшивка была рассчитана на воздействия еще и не такой силы. Но когда с судна ответили одним-единственным предупредительным залпом, Половский сразу сообразил, насколько плохо обстоят его дела. Один вырвавшийся вперед броневик перевернулся, остальные в нерешительности замедлили ход. После второго выстрела с корабля русский командир посчитал за лучшее отдать приказ об отступлении. Военачальник Григорьева и не думал, что грузовик может представлять из себя такое грозное оружие, хотя подумать следовало. Тем временем, третья ракета грузовика ударила уже позади броневиков, заставив Половского забыть о побеге, вынуждая остаться на одном месте. Теперь канадцы не отпускали зарвавшихся гостей.

Ситуация приняла вообще неприятный оборот. Русские находились перед тяжеловооруженным судном словно на ладони, оно могло в любой момент разделаться с ними, а пленники не были способны даже спастись бегством. С другой стороны, и скрывшиеся в корабле не смели сунуть нос наружу из-за опасности мгновенного уничтожения орудиями броневиков.

Половский прекрасно понимал: единственное, что удерживает канадцев от мгновенной расправы над напавшими – это любопытство. Но так как у колонистов не оставалось выхода, вопрос о смешивании русских с уровнем почвы становился вопросом времени. Теперь следовало подумать о сдаче, да поживее.

Осмелевшие любопытствующие горожане немного приблизились к броневикам, оставаясь, впрочем, на таком расстоянии от своих поселений, чтобы при случае их не задело ракетой – на этот раз пущенной с грузового корабля уже прямехонько по цели.

Тем временем, та оставшаяся малочисленная часть команды, что не посмела нарушить приказа Харина, неспешно подтягивалась к месту разгорания конфликта. Протеже Григорьева, неосознанно вторя действиям Половского, остановился на расстоянии, заметив выделяющийся контур грузового судна, и высунулся с биноклем из люка. Если бы он мог подозревать, насколько до смешного походит на сбежавшего напарника, он сам не понимая почему, тут же устыдился бы и поспешил изменить свое поведение.

Однако пребывая в блаженном неведении, Харин оглядел громаду корабля, а затем его взгляд скользнул ниже, где привлекала внимание странная активность.

Нескольких секунд ставленнику Григорьева хватило на осмысление ситуации. Ошибка сбежавшего напарника стала для него ясна, как день. Он тут же отдал приказ, броневики развернулись, и с этого момента действия Харина стали коренным образом отличаться от поступков предшественника.

Изменив направление первоначального движения Харин сделал круг и теперь приблизился к месту ведения боевых действий с тыла противника, со стороны мирных поселений канадской колонии. Благодаря этому крюку гражданские постройки оказались между космическим кораблем и отставшей горсткой русских войск. Космический корабль вполне мог поддерживать радиосвязь с теми младшими чинами администрации, что остались снаружи, и согласовывать с ними действия, но Харин решил рискнуть. Кроме того, командир операции испытывал определенные сомнения, что грузовик решится вести обстрел мишеней, находящихся в такой близости от мирных поселений. Стоит ли упоминать о психологии засевших в корабле местных канадских лидеров?.. В этот момент они наверняка поздравляли друг друга с удачным подавлением основных сил неожиданного противника и насмехались над подползавшими еще несколькими жалкими броневиками! Все это Харин хорошо учитывал.

А несколько вышеупомянутых жалких броневиков, быстро подойдя к толпе зазевавшихся мирных жителей, окружили группу детей возраста от восьми до четырнадцати лет, и открыв люки, выпустили из своего нутра русских захватчиков. Возглавляемые Гвоздем вооруженные люди мигом отогнали остальных канадцев. А сам Харин, хищно улыбаясь, оглядел оказавшихся в ловушке детей.

- Ну что, сейчас поиграем? – произнес он таким тоном, что тут и там сразу раздался плач.

Половский в окружении не смеющих шелохнуться основных сил не отрываясь следил за действиями Харина. Тот, в свою очередь, хорошо различал на броневике человека с биноклем в руках, и такое пристальное внимание со стороны силача значительно ему льстило.

Командир пошел вдоль перепуганной и оторванной от взрослых группы детей, выбирая себе что-либо подходящее. Маленькие канадцы испуганно шарахались от страшного взгляда. Наконец Харин протянул руку и выхватил из толкучки ничего не подозревающую заплаканную девчушку лет десяти с растерянным взглядом голубых глаз.

- Поставь-ка ее туда, - передал агрессор ребенка Гвоздю, - и привяжи.

Прислужник вывел девочку на открытое место перед броневиком Харина. Он оставил ее там, ничего не понимающую, не смеющую даже плакать. Теперь одинокого ребенка точно видели с космического грузовика. Тяжелый пулемет на броневике загудел, серией движений поймав в перекрестье жертву.

Жители колонии, отогнанные террористами подальше, видели происходящее не хуже остальных. Гул ропота послышался со стороны толпы.

- Следить за ними! – распорядился Харин. – Одно движение – стрелять на поражение!

Цепочка людей с оружием выстроилась перед раздраженными гражданскими. Глаза противников глядели в глаза, и шум возмущенных голосов чуть поутих. В конце концов каждый понимал, что игра идет только на крепость нервов.

Харин наедине бросил Гвоздю несколько фраз, и помощник полез на броневик с нацеленным пулеметом. Устроившись возле гашетки, он повернул лицо к командиру.

Возникла пауза. Народ возбужденно галдел; одинокая девочка, явно не вникая в происходящее, тревожно озиралась по сторонам; корабль вообще не подавал признаков жизни.

- Огонь, - тихо скомандовал Харин.

Тяжелый пулемет издал короткий треск, толпа взвыла, но тут же облегченно вздохнула: очередь выстрелов из-за заранее смещенного прицела прошла мимо цели, и пули только взрыхлили венерианскую почву, заставив ребенка вздрогнуть – но и только.

Краем уха слушая возбужденный галдеж канадцев, Харин внимательно следил за действиями грузовика. Но корабль безмолвствовал.

- Они не купились, - вздохнул Гвоздь скорее облегченно, чем расстроено, и прибавил: - Мы можем отступить.

В толпе мирных канадцев раздались смешки. Народ ликовал: обосновавшиеся в грузовике защитники только посмеялись над глупыми тщетами нелепых захватчиков. Теперь остается обезоружить русских, взять их в плен и наконец дознаться, чего же, собственно, те добивались…

- Они смеются! – зло прошипел Харин. – Да кто они?!. Да как…

Канадцы и вправду открыто улыбались, да еще и с чувством превосходства. Кто-то громко и язвительно расхохотался.

В мгновение ока обезумевший командир взмыл на броневик. Он чуть ли не сбросил оттуда ощущающего себя почти виновником всех неудач Гвоздя и подправил прицел, совмещая его линию с одиноким ребенком.

Едва Харин закончил это последнее, как в его глазах мелькнуло выражение неуверенности – и лидер захватчиков обернулся к канадцам.

- Я не хочу это делать! Это вы во всем виноваты!

Ответом прозвучал набравший силу презрительный смех. И тогда уже не помня себя от ярости Харин активировал автоматическую стрельбу пулемета.

Всякое веселье тут же словно отрезало. Не веря глазам, люди смотрели на место, куда били все новые и новые потоки пуль. Вообще, повисшее несмотря на многолюдность безмолвие стало бы гробовой тишиной, если бы не оглушительно стучащий пулемет, под руководством равнодушной программы выпускающий все новые и новые порции боекомплекта.

Сам же Харин, предугадывая реакцию толпы, уже почти полностью скрылся в люке боевой машины, и лишь одной рукой придерживал крышку. На результаты своего действия он благоразумно смотреть не стал – ему хватало и встреченных людских взглядов, полных ужаса и неверия в происходящее.

У местных жителей первый шок, вызвавший поначалу остолбенение, прошел очень быстро. С криками ярости разгневанная толпа бросилась на первого попавшегося врага – цепочку бойцов, что должна была сдерживать канадцев. Еще несколько секунд – и этих русских бы линчевали.

Тяжелый пулемет с броневика наконец исчерпал запасы патронов и умолк. Но тут же раздался новый треск – это побелевший, перепуганный Гвоздь, стоя перед толпой, палил в воздух, держа оружие вертикально. Но за ним начали поднимать автоматы и остальные солдаты.

Первые пули ударили у ног обезумевших граждан. Если кого-то из канадцев это и заставило задуматься, то в целом толпа мало посчиталась с предупреждением. В цепочке автоматчиков не оказалось серьезных бойцов, никто не знал, как следует правильно останавливать алчущую крови орду, поэтому следующие выстрелы уже ударили по ногам… потом еще выше.

К счастью, по природе мало агрессивные простые рабочие люди остановились, завидев среди своих падающих тут и там. С криками – теперь уже ужаса – канадцы развернулись, и оставляя раненых бросились обратно – по домам.

Здесь битва закончилась, не успев и начаться.

Харин высунул нос из броневика и бросил прищуренный взгляд в сторону грузовика. Тот продолжал невозмутимо стоять на своем месте. Казалось, внутри находятся не люди, а бесчувственные роботы.

- Выводи следующего! – указал Харин Гвоздю на детей, испуганно жавшихся друг к другу. Но помощник к этому времени окончательно потерял моральную форму и только подавленно глядел на командира.

Харин и сам чувствовал себя словно раздвоившемся. Одна половина его разума вопила: нужно прекратить этот кошмар. Зато другая, что сейчас руководила телом, страстно желала сеять хаос, а также, возможно, и самоуничтожения. Мало о чем задумываясь, Харин схватил какого-то пацана и потащил к месту, где еще недавно лишилась жизни его предшественница. Тот даже не сопротивлялся, идя на поводу, словно зомби.

Космический корабль, безмолвный свидетель разгоревшейся драмы, не имел мелкого оружия, которое помогло бы расправиться с одним-единственным безумцем и покончить с этим ужасом. В строгом смысле слова, на грузовике вовсе не было оружия, а ракетная противометеоритная защита позволяла уничтожать только крупные объекты. Так что судно могло сократить дни Харина только со всеми детьми заодно.

Потерявший над собой контроль командир вернулся на броневик и перевел прицел пулемета на новую мишень. Напрочь позабыв о целях боевых действий, он уже собрался было нажать на гашетку, но что-то заставило его бросить короткий взгляд в сторону корабля. И тут Харин испытал почти разочарование.

Шлюз грузовика успели открыть. Наружу вышло все управление, старательно размахивая белым флагом.

Следующие два дня прошли в атмосфере установления нового порядка. Увидев, на что способны захватчики, канадцы почти без сопротивления сдали им все бразды правления.

Занятые делами с головой, Харин и Половский могли видеться только в общественных местах, при свидетелях, когда выяснять личные отношения не следовало.

Однако о былом конфликте и последовавшем за ним разделении группы не забывал никто.

Наконец, встреча двух лидеров состоялась, и инициатором ее, как ни удивительно, стал Харин. Он потребовал Половского к себе на аудиенцию. Не имеющий привычки поступать пунктуально даже с Григорьевым, провинившийся младший командир явился на этот раз почти без опоздания и отнюдь не с кающимся видом.

Харин торжествовал.

- Заходи, Паша, заходи, - лениво предложил он. – Присаживайся.

Половский остался стоять, но начальник этого будто и не заметил.

- Нам нужно многое решить, - расплылся в улыбке Харин.

- Нужно, - неопределенно заметил огромный подчиненный.

- Паша, я тут все думаю, как объяснить Григорьеву твое поведение? Ты ведь отказался выполнять приказ, подставил под удар всю операцию… Если бы не мои действия, даже не знаю, как бы ты выпутывался из всего этого говна. – Харин вдруг перешел на яростный крик: - Да ты понимаешь, свинья, что чуть было не натворил?!

На этом все раздражение большого начальника иссякло, сменившись на изумление: он не заметил, когда Половский успел подойти к столу так близко. Теперь гнев в смеси с презрением читался уже на харинском лице. Начальник в смятении взвизгнул, едва огромный кулак пришел в соприкосновение с его физиономией. Стул, на котором сидел Харин, разлетелся вдребезги, а сам командир, прокатившись по полу, влетел в угол, где и остался пребывать, скрючившись в жалкой позе и только страдальчески постанывая.

- Теперь слушай меня, Глист, - подошел к нему здоровяк. – Дважды повторять не буду. Итак, в тот день я вырвался вперед, потому что ты мне это приказал. Таков был план. Я отвлекал врага, чтобы дать тебе возможность незаметно подойти со стороны колонии. Ясно? И не было никакого нарушения приказа. Молись, если Григорьев узнает что-то еще!.. Я не слышу: тебе все ясно?

Харин только горестно поскуливал. Половский свысока взирал на ничтожное создание. Гиганта мало волновали чувства поверженного предводителя; он смутно осознавал, насколько резко и болезненно ломает Харина. Ведь формальный лидер уже было ликовал, предчувствовал моральную победу над Половским, когда по возвращении ставленнику директора выпадет возможность в самых ярких красках преподнести Григорьеву временное отступничество неудавшегося военачальника как настоящее предательство… И что же теперь?

- Ты не слышал вопроса? – Половский отвел правую ногу с недвусмысленной угрозой ударить в лицо.

- Да, - поспешно выдавил Харин. – Я все хорошо понял.

- Глист, - зло процедил гигант. Однако угроза физической расправы уже миновала. – Тебе бы член отрезать за то, что ты там сделал… тогда… Эта девчонка была ни при чем, война – дело взрослых мужиков!..

Не в силах дальше продолжать, Половский только сплюнул прямо на жертву – и отправился по своим делам.

Оставшийся в одиночестве Харин поднялся только минут через пятнадцать. Страшно сутуля свое кривое, некрасивое тело, нравственный урод подковылял к окну. Слезы текли ручьями из глаз.

За окном, как ни в чем ни бывало, разворачивался относительно приветливый венерианский день бывшей канадской колонии. Мамы со своими детьми прогуливались в парке напротив.

- Ненавижу! – простонал Харин. – Всех!