Литература

Внимание! Этот текст является частью социально-инженерной атаки со стороны враждебно настроенных западноевропейских стран с целью завершения деморализации постсоветского русскоязычного населения. Граждане, будьте бдительны! Автор не несет принципиальной ответственности за необратимые психические увечья, которые могут приобрести читатели после ознакомления со следующим ниже текстом.

--------------------------------------------------------------------------------------------

выражается. Я довольствуюсь поэтому тем, что констатирую, что подобное устранение девственной плевы, совершаемое вне последующего брака, является чем-то весьма распространенным у живущих в настоящее время примитивных народов. Так Crawley говорит: «Брачный обряд сводится к прободению девственной плевы определенным лицом, но не мужем, что очень распространено на низких уровнях культуры, особенно в Австралии».

[25] Если же дефлорация не должна иметь места при первом брачном сношении, то ее должен совершить раньше – каким-нибудь образом и кто-нибудь.

Редсон схватил строчку щипцами за хвост и вырвал из книжки.

- Попалась, тварь!

Строчка злобно извивалась, норовя вонзить зубчики заглавной «Е» в руку.

- Только посмотри на эту мразь!

Редсон потряс змеевидное существо перед настороженным лицом Шмыги.

- Хватит тебе стебаться, пойдем.

- Погоди, да она сдохла по ходу дела!

- А хули, ты думал, они только в книжках живут.

- Ну и дрянь…

Редсон осторожно толкнул факом нитеобразное тельце, безжизненно повисшее на щипцах.

- Сука!!! Аах…блядь…

Строчка внезапно очнулась и с шипением укусила палец.

Взмахом руки Редсон сбросил тварь на пол.

- Заткни пасть, еблан! Лучше помоги мне найти эту мерзость. Она не должна была далеко уползти…, - пробурчал Шмыга.

- Паскуда, укусила меня… зараза… ненавижу…

- Хватит стонать! – Шмыга посветил фонариком в глаза соратника. Тот стоял у книжкой полки, схватившись за палец. Вдалеке завизжала сирена. Скинхэды переглянулись. В воздухе повисло напряженное молчание.

- Это не мусора, просто сигнализация у кого-то сработала.

- Без тебя знаю…

Желтое пятно фонаря скользило по полу библиотеки, который был сплошь усыпан распотрошенными книгами.

- Вот она! – Шмыга схватил щипцами проклятую 25-ю строчку, свернувшуюся клубком на обложке сартровской «Тошноты», и кинул в стеклянную банку.

- Слышь, а они это… не ядовитые?

Шмыга завернул крышку, постучал пальцем по стеклу.

- А хуй его знает…

Строка злобно извивалась в замкнутой емкости

За сутки до этого

1

Изображение унитаза плыло перед глазами, попасть было довольно проблематично. Стас стоял, пошатываясь, в уголке задумчивости с вынутым из штанов членом, прижавшись к фанерной стене. Харча меланхолически падала вниз.

Ударом керзача ветхая дверь разлетелась в щепки. Стаса дарили по затылку бляхой армейского ремня.

- Вот ты где, сука!

Кастет накрыл ухо. Оглушенный Стас повалился на колени. На желтом дне унитаза закраснели частые кровавые пятна. Грубая рука больно схватила зеленый ирокез.

- Слушай меня внимательно, Оззик, говно ты жидовское, по второму разу, гнида, повторять не буду, утоплю, блять…

- Квадрат, Квадрат, не надо, пожалуйста! Ну я, правда, не знаю...Хр.э..ррр.х..эээ…

Нечистотная воды накрыла пьяную пирсингованную рожу Стаса.

- Мне осталась всего лишь последняя тринадцатая руна, Оззик. Подумай, вспомни. Пораскинь своими куриными мозгами. Ты должен знать, гондон носатый.

Стас пронзительно закричал: из ушей вырвали серьги.

- Ай, ай, Квадрат… Ну, я не знаю даже… Черт, дери твою лысую башку! Ты с Фармацевтом тер по этой теме?

Квадрат повел правой бровью.

- И где мне этого недоебка найти, Оззи? - небритая щетина прислонилась вплотную к щеке Стаса. – Слушаю тебя…

- Он заправляет наркоманской аптекой на Пушке, ты должен знать эту дырень, Квадрат.

- Фармацевт, говоришь… Спасибо, Оззи, - рука потрепала зеленый ирокез. – Счастливо оставаться, говно жидовское.

Стас облегченно вздохнул, положил голову на крышку унитаза. Челюсть болела.

- И заканчивай, наконец, слушать эту дегенеративную проамериканскую музыку!

2

Квадрат вышел из панковского клуба на улицу, где его ждали несколько скинов.

- Слава России! – проорали они в ночной воздух, вытянув руки.

- Куда сейчас? – спросил Редсон.

- Идемте за мной, - загадочно ответил Квадрат.

Расширенные зрачки испуганно бегали по белкам, испещренным красными нитями вен. Керзач только что проснулся, глаза уставились вверх. Потолка не было.

Вместо него зиждился текст, образованный крупными черными буквами. Изумление Керзача возросло еще больше, когда он приподнялся с кровати: в комнате отсутствовали все предметы кроме белых стен, покрытых строчками. Койка была выпуклым прямоугольником, вылезавшим из текстовой поверхности пола.

Керзач встал на четвереньки, принялся читать текст под собой:

«Грязный, уже около месяца не мытый пол с черными пятнами; горлышки пивных бутылок, застенчиво выглядывавшие из-под кровати; разбросанные по разным углам носки, кнопки разбитой клавиатуры; вскрытое радио, несколько дисков, рваная красная книга «Л. Троцкий «Литература и революция»»».

В ужасе Керзач подбежал к раковине, повернул слово «ручка». Из трубки, образованной цилиндрическими буквами «водопроводный кран», полилась тонкая струя чередующихся слов: «холодноепрозрачноежурчащеебесконечное».

Керзач подставил пальцы под струю. Буквы отскакивали от текстовой поверхности ладони, падая вниз. Завернул ручку. Из крана выпали последние капли «хол-од-но».

Буква «е» запоздало шлепнулась на внешнюю сторону руки. Она , правда, была очень похожа на маленькую черную каплю.

Керзач перевел взгляд на зеркало и застыл, увидев вместо своего отражения прямоугольный кусок текста.

[25] Зрачки побежали по строчкам…

Словно змея, я ползу по бумаге за острым гусиным пером. Чернила дают моему существу визуальную видимость. Пишущий любуется смыслом, который сверкает на моих орфографических чешуйках; макает перо в чернильницу, я ползу дальше, царапаясь о хвостики запятых, чтобы догнать и больно ужалить ненавистное перо. Вот оно поднимается куда-то вверх, я останавливаюсь, недоумевая… Как вдруг острым гвоздем меня припечатывают к бумаге, а снаружи чернеет шляпка в форме точки…

3

Аптека, расположенная в подвальном помещении больше напоминала притон для наркоманов, которым по сути дела и являлась. Квадрат дернул обмотанную синей изолентой ручку, скрылся за дверью. Бритоголовые проследовали за ним. Воздух наполнял легкие сыростью и тревожной прохладой. Они спустились по лестнице, оказались в тесном бункере, заставленном витринами с неизвестными медицинскими препаратами. На полу валялись шприцы и разбросанные таблетки.

- Мне нужно поговорить с Фармацевтом. Он здесь сейчас? – обратился Квадрат к продавцу – парню с волосами, выкрашенными в кислотно-оранжевый цвет.

- Это будет недешево стоить, - отвечал он. Глазки его недоверчиво бегали по суровым лицам скинов. В воздухе зависла напряженная пауза. Квадрат намекающе хрустнул пальцами, еще кто-то из бритых загромыхал цепью.

- Ладно, все будет ребята, не ссыте.

Парнишка исчез в служебном помещении и вернулся со шприцом, наполненным ядовито-фиолетовой субстанцией. Остановился. В нерешимости посмотрел на Квадрата.

Затем глубоко вздохнул, зажмурился и резко засадил шприц себе в шею, утопил поршень до самого до конца. Ядовито-фиолетовая жидкость вспрыснулась в вену, и сейчас быстро разносилась кровью по всему организму… По телу парня пробежали судороги, он нелепо дергал шеей с воткнутым в нее, как ножик в дерево, шприцем.

Внезапно губы его искривила усмешка. Блеснувшие белки глаз не выражали ровным счетом ничего. Зрачки вытекли наружу двумя фиолетовыми слезинками. Продавец согнулся пополам от приступа удушающего смеха.

- Кого я вижу! Труженик мысли, ищущий и жаждущий Просвещения, Квадрат! Рад видеть тебя, ублюдок!

Квадрат встал на колени перед продавцом за прилавком, сделав знак скинхэдам, чтобы те немедленно последовали его примеру, свесил лысую голову на грудь.

- Приветствую Тебя, Фармацевт, вовеки буду славить Имя Твое, благодаря за семена знания, которые засеял ты и взрастил на неухоженной почве моего дикого микрокосма.

- Давай по существу, Квадрат. Время не ждет.

- Русь гибнет, Фармацевт. Родине нужны дополнительные биоэнергетические источники, чтобы окрепнуть и встать на ноги после Советского Ига. Ей нужна Русская Идея. У нас есть двенадцать Священных Рун, которые дадут в астральном круге Сияние Освобождения, но у нас нет тринадцатой – ключа от ворот Валгаллы.

Продавец снисходительно улыбнулся.

- Я знаю человека, который может тебе помочь, Квадрат. Позвони ему по этому телефону.

Из кассового аппарата вылез чек с напечатанным номером. Продавец упал на пол, будто оборвались невидимые нити, держащие его до этого на ходу. Пустой шприц вылетел из шеи, прокатившись по полу, ударился об стену и остановился.

- Где у вас тут телефон??? – проорал Квадрат, похлопав продавца по щекам; Рыжеволосый ткнул пальцем в сторону служебного помещения.

Палец вращал барабан, глаза сверяли цифры, напечатанные на чеке. В трубке началась серия длинных гудков.

Однажды, проснувшись ранним утром, Квадрат понял, что России нужна идея. Какая именно он не знал, но ее острую необходимость Квадрат ощущал всем нутром. В этот же день ведомый каким-то необъяснимым инстинктом Квадрат сел на электричку и поехал далеко от Москвы. В лесу у платформы 66-го километра он откопал первую руну. С этого дня смыслом жизни Квадрата стал поиск Русской Идеи. Соратники по бригаде не понимали его, но побаивались, считали очень умным человеком. Так прошло два года, в течении которых они собирали 12 священных рун, спрятанных в землях России.

«Широк русский человек и обессутен», - проанализировав как-то на досуге эту фразу, Керзач пришел к выводу, что России нужна форма. С этого дня смыслом его жизни стал поиск универсального текста. Целые дни проводил он в создании комбинаций из букв, мусорное ведро было переполнено черновиками. По специальной формуле Керзач рассчитал число строчек: 25. Тогда же его осенило: а что, если соединить 24 абсолютно несвязанные между собой строчки, и затем вдохнуть смысл в абсурдный текст? Это Керзач называл эффектом 25-ой строки.

Остальные 24 штуки нашлись быстро, да соль была не в них, а именно в последней, 25-ой, которая могла бы оживить бредовую форму, сшитую из текстовых лоскутков.

4

Керзач разбил зеркало, осколки букв посыпались на пол. В комнате зазвонил телефон.

Керзач: Слушаю.

Квадрат: Это Керзач?

Керзач: Да, это я.

Квадрат: Мне сказали, у тебя есть 13-я руна.

Керзач: Верно, а с кем я говорю?

Квадрат: Патриотическое объединение «Народный психоз». Сколько ты хочешь за нее?

Керзач задумался. Перед глазами стояла заветная форма.

Керзач: Мне нужна строчка.

Квадрат: Строчка?

Керзач: Да, 25-я строка на 25-ой странице произвольной книги.

Квадрат: Издеваешься? Где мы ее найдем??

Керзач: Попробуйте посмотреть в библиотеке. Но учтите: строчка должна быть живой.

На другом конце провода повисла долгая пауза.

Квадрат: Давайте встретимся завтра в полночь

Холодная ноябрьская ночь. Природа пребывает в предзимнем оцепенении. Косой дым из трубы ТЭЦ туманным облаком растворяется в синеве темного неба. Склоненные головы засыпавших фонарных столбов излучают тусклый свет забытой обрывочной мысли. Улица гармонична в своем философском безмолвии и неподвижности.

Керзач идет по мостовой, уверенный в полной бессмысленности бытия, навстречу луне.

Ядерные войныСПИДТерроризмВирусыСетевая литератураМассовые психозыПолитический экстремизмЧеловекЛюбовьНационализмПроблема наркомании среди молодежиНемотивированная агрессияСмертьСмерть

[25] Смерть

Комбинации из букв циркулируют по его венам, наполняя организм тревогой. Тело замерзает. Строчки тканей покрываются инеем, а вокруг – только белое пространство шелестящих страниц. Он не видит материальных объектов, он читает текстовое поле вокруг каждого предмета.

Весь мир вокруг меня – это один большой текст. Я двигаюсь в метро в огромной толпе людей, и строчки… строчки мельтешат вокруг меня. Зрачки вращаются, на мгновение запечатляя в памяти окружающую обстановку, тут же переводят все в слова. Непрерывное полотно букв окружает напряженное зрение.

Весь мир – текст. Длина моих рук измеряется четырьмя буквами. Каждое действие, каждая мысль – новое предложение на белой бумаге…

В начала было слово. Окружающие нас предметы – иллюзия, возникающая при чтении их текстового поля. Это чтение происходит на подсознательном уровне, и мы даже не ощущаем его. Но я вижу суть вещей. Вижу полное их отсутствие. Реален только текст. Только слово.

Я самовыражаюсь через то, что пишу. Через нелепые комбинации букв и знаков препинания. В свою очередь я сам являюсь текстом, который существует независимо от своего создателя и задает поле для генерации различных смыслов после ознакомления с ним.

Я – человек, самовыражение Бога, набор 25-ти строчек, несущих идею не до конца ясную мне самому.

Прежде, чем читать дальше, автор настоятельно рекомендует отвлечься от текста и в течении минуты созерцать окружающий мир, сконцентрировавшись на дыхании и заглушив внутренний голос.

Бронзовый Ленин восторженно указывал на лунный диск, одиноко бледневший в небе. Группа бритоголовых стояла рядом. Гулкое эхо шагов раздавалось в переулке все громче. Из тумана возник темный силуэт Керзача.

- Стос, у нас тут пока задерживаются люди с этой штукой, которая тебе так нужна…, - начал Квадрат.

- Я подожду, - Керзач закурил сигу, выпустил дым.

- Зачем вам руна?

- Хочу найти Русскую Идею, - ответил Квадрат.

- Знаете, а ведь мы с вами очень похожи. Я тоже ищу, но не идею, а форму.

- «Маньяк», - подумал Квадрат.

- Веришь в Бога?

- Нет, а вы?

- А я верю…

Из боковой арки вынырнули два текста. Форма одного из них была на одну треть покрыта символами «+», словно раковой опухолью.

Это были Редсон и Шмыга.

- Где вы застряли, ребята?

- Мы все принесли, Квадрат.

- Это хорошо. А что с рукой у тебя, стос?

- Ударился…, - пробурчал сквозь зубы Редсон. Тело знобило.

Шмыга вынул стеклянную емкость. В банке черной змеей длиной сантиметров пятнадцать извивалась 25-я строчка.

Керзач принял ее, быстро спрятал во внутренний карман пальто.

- Эй, ты кое-что забыл!

- Только без эмоций, ладно?

- Ну…

Керзач улыбнулся.

- Тринадцатой руны не существует.

- ???

- Она выжжена на твоем сердце, если ты избранный. Ступайте и смело вершите свое благое намерение, но будьте осторожны…

- В чем?

- Если ты неизбранный, то Сияние Освобождения обратиться против тебя и случится большое несчастье… На этом все.

Керзач повернулся к скинхэдам спиной и скрылся в тумане, оставив недоумевающую толпу бритых в полном одиночестве. Ленин перемигнулся с луной; на лице вождя играла мистическая улыбка.

1

«Царицыно. Уважаемые пассажиры, при выходе из поезда не забывайте свои вещи». Двери с шипением ушли в стороны. Людская червячная масса выкатила наружу. Инородным бактериологическим вирусом в отлаженном организме толпы вываливалась из кассы обыденных, вшитых в банально-циничную картину мира ценностей и вещей бригада из двенадцати бритоголовых.

- А чеховская только что прошла, - сказал Шмыга, разглядывая расписание.

- Вот серпуховская будет на 15:22, - Редсон стоял, пошатываясь. Со вчерашнего дня у него резко подскочила температура.

- Ага, еще тут написано, что она от Москворечья идет и в Царях не останавливается.

- Побежали, нам всего одну остановку проехать, - быстро проговорил Квадрат, к вокзалу подъезжала Курская собака.

2

На платформе 66-го километра было ветрено, листовки РНЕ дрожали на столбах. Скинхэды удалялись от железной дороги в лес. Шли молча, пока, наконец, не достигли заброшенного немецкого кладбища. Квадрат посмотрел на часы, до полночи оставалось ровно 124 минуты.

Крупная цифра «88», образованная из свечей, горела на земле. Скины стояли вокруг с каменными лицами. В руке у каждого находилась Священная Руна, которые они собирали в течении последних двух лет. Мысли и душевные порывы были устремлены к Родине, сердце учащенно билось в груди.

Квадрат перекрестился, вытянув руку в салюте, начал читать:

- Господь, восстав с вечери, Ты шел на крест скорбей; С Тобою шли по вере одиннадцать друзей; и Ты в смиренье Сына к Отцу воззвал с мольбой: «Да будет все едино, как Я един с Тобой!».

Из образованной свечами цифры «88» в звездное небо устремились лучи ярко-красного света.

- Один у нас Властитель, Отечество одно, одна у нас Обитель, где счастье суждено. И Вождь у нас единый, Одна у нас война, Мы – разные дружины, но армия одна!

Черной кляксой над головами скинхэдов разлилась дыра. Красные лучи собирались в нее сфокусированным красным пучком.

- И чрез одну пустыню Лежит наш путь земной, И за одну святыню Идем мы в трудный бой. Оно пред нами знамя, Одно светило дня; Одно сияет пламя Господнего огня.

3

Взрыв оглушительной силы нарушил спокойствие ночного леса. Деревья падали, поваленные ударной волной, звери и ползучие гады гибли, облученные предельной дозой радиоактивного излучения. В соседних деревнях выбило стекла, напуганные люди выглядывали из окон, с ужасом взирая на яркий столп света, исходивший откуда-то издалека.

4

Квадрат разорвал себе грудь, вынул наружу сердце и поднял высоко над головой. Кусок кровавого мяса размеренно бился в руке. Пространство, деформируясь, продолжало затягиваться в светящуюся черную дыру, которая уже закрыла собой пол неба. Квадрат поднес еще бившийся кусок мяса к глазам, громко застонал. На сердце был выжжен серп и молот. Он не был избранным.

1

Керзач выпустил 25-ую строку из банки на листок с текстом из 24-ех случайных строк. Тварь проползла несколько сантиметров по периметру бумаги… а затем начала жадно пожирать буквы. Керзач с ужасом наблюдал, как символы пропадали на бумаге один за другим.

Когда на столе уже лежал чистый лист длина 25-ой строки достигла полторы тысячи знаков.

- Форма и идея не могут существовать раздельно, - понял Керзач, но было уже слишком поздно.

Гигантская строка, удлиняясь поглощала его тело – абсурдный абзац с однородными членами и парой деепричастий.

2

Боль становилась невыносимой, что-то изнутри усиленно рвалось на свободу, кромсая внутренности. Редсон пронзительно закричал. Из разорванного живота огромным питоном выползала 25-я строчка, заглатывая буквы окружающего пространства

3

[25] И кто не был записан в книге жизни, тот был брошен в озеро огненное.

Чернила кончились. Положив перо, Создатель захлопнул увесистое произведение. Размял уставшие от долгого письма пальцы. Поставил книгу на полку.