Литература

Постмодернизм отменяется, я позабыл все буквы. Но у меня всё равно всё ворованное всё бессмысленно всё как обычно.

Как знает всякий читатель Бадью, провозглашение конца эпохи больших рассказов столь же нескромно как и любой большой рассказ. А поскольку основная, определяющая характеристика большого рассказа – именно нескромность, то и весь проект Лиотара рушится под собственной тяжестью. Это доказывает, что Лиотар великий мыслитель, поскольку наступает время, когда всякий уважающий себя человек будет конструировать только саморазрушающиеся механизмы. Саморазрушающийся текст стоит труда, затраченного на его прочтение, стоит даже труда затраченного на его осмысление; но не стоит его читать и осмыслять. Всё, что хотел сказать автор уже сказано, а если не сказано, то, значит автор с Марса. Эпизод постмодерна, грандиозный, как сезон убеждений, испустил дух постмодернизма. Это очень старый дух, то есть давно известный человечеству:

· его заклинали на берегах Нила в те лунные ночи, когда фараоны ещё не привыкли носить двойную корону;

· его обличали сказители, вложившие в уста Утнапиштима слова презрения к феноменологической и постструктуралистской парадигмам;

· его высмеивали переписчики Послания Иеремии, которые смеялись столь заразительно, что Послание не смогло войти в канон библейских книг;

· его высмеивал и Екклезиаст, в порядке шутки предвосхищая эпикурейские воззрения и разоблачая их;

· в Элевсине, в Дельфах, в Аркадии этого духа заключали в амфоры с протухшим елеем – узурпатор умаслись, узурпатор умаслись, узурпатор умаслись;

· …

· номиналисты честили его по матушке, а реалисты по латыни;

· …

· Жозеф Де Местр запустил в него чернильницей, а Меланхтон списком ересей раннего лютеранства;

· …

Можно не продолжать.

Всемирная история это история поедания злаков, политической борьбы, религиозных находок, бесследных исчезновений, литературных поисков и реакций на присутствие духа постмодернизма.

Новые условия литературной работы (понимаемой в духе Эрнста Юнгера), создавшиеся в России после саморазрушения постмодерна выдвинули на очередь вопрос о консервативной революции в литературе. Период двоевластия (Современное правительство и Советы арбайтер-дебютантов) по всем законам политической борьбы должен завершиться либо революционным переворотом в имперской столице, либо наведением порядка военно-полицейскими методами. Все актуальные идеологии мутируют под влиянием изменившегося социально-эйдетического контекста.

Битничество, как движение от камня к дереву открывает для своих изумленных адептов, что в данном конкретном случае дерево это дуб, а камень – Лувр.

Падоначество, как поиск земли в море ненормативной лексики, выясняет в лице худших своих представителей, что земля относительно недалеко, но только по вертикали. Самого популярного падонка сочинили Ильф и Петров, все падоначьи эвфемизмы устарели ещё до произнесения, «не хочу быть знаменитым падонком» - тихий шёпот проносится над клавиатурами.

Копрофагия, как литературный приём, школа и выпускной, исчерпалась, стоило только попытаться позиционировать её как явление элитарное. Элита это меньшинство, а в России практически любой гражданин представляет себе, как выглядит Путин, так что копрофагия такой же атрибут повседневности, обыденности и быдлячества, как потребление воздуха.

Психоделия предполагает наличие неких базовых надличностных ценностей, которые как раз преодолеваются, либо претерпевают остранение посредством особых процедур над носителем этих ценностей. Постсоветсткое чмо может жрать мухоморы вагонами, и не станет даже берсерком.

Неореализм преодолел сам себя; тот, кто делает вид, что это не так, обычно является последователем экзистенциального направления в романистике и флософистике, а это направление безысходно до тех пор, пока не появится новый Авустин Аврелий.

Можно сделать вывод, что актуальные идеологии, осмысляющие существование человека среди литературных объектов, процессов и феноменов, готовы к консервативно-революционным преобразованиям. Напоминаем, что показателем такой готовности является неспособность адептов участвовать в орфической мистерии, либо испытывать схожие переживания. А кто из нынешних литераторов способен на такое?

На метим неотложные задачи консервативной революции в литературе:

1. Культовыми писателями должны стать Джон Стейнбек (культовый прозаик), Алексей Степанович Хомяков (культовый поэт), Василий Васильевич Розанов (культовый драматург);

2. Порядок слов в предложении должен соотноситься с общим порядком устройства Вселенной, закодированным в порядке сур Корана (см. соответствующее исследование Лаку-Лабарта);

3. Должна быть возрождена ломоносовская иерархия штилей, дополненная современными представлениями об уровне Мiрового океана;

4. Правом писать стихи должен обладать только глупый и необразованный человек, которому для объяснения мiра достаточно концепции генетического структурализма;

5. Поэзия должна стать одним из способов убивать себе подобных, заметим, что Ги Бель ещё до своего появление на свет утверждал: «поэзия должна быть опаснее, чем реальность».

Из всего вышесказанного следует, что первым знамением совершившейся консервативной революции станет рейтинговая победа Неоновой над всеми другими русскоязычными литературными ресурсами Интернета. Дополнительными аргументами в пользу этого утверждения переполнены «вершины».

В данной статье слишком много места уделено тому, что может быть воспринято как развенчание постмодернизма, такое развенчание бессмысленно, поэтому статью я на самом деле посвятил чему-то другому. Я посвящаю эту статью ОТВРАЩЕНИЮ к порядку слов и точным срифмам, КОТОРОЕ лежит в основе всякой безоблачной поэзии. Поэзия имеет круглую форму и находится сверху, под ней располагается квадратная проза, один из углов которой окунается в океан абсурда. Лучшая разновидность саморазрушающихся прозаических текстов это такие тексты, смысл которых ускользает, такие тексты, в которых законы логики то соблюдаются, то нарушаются – в произвольном порядке. Наконец, такие тексты, в которых малоизвестные, но вполне реальные события, люди и явления упоминаются наравне с придуманными.

Я посвящаю этот текст всем неизвестным мне авторам Неоновой. Вверьте себя потоку Консервативной революции, и он принесёт вас в вечность.