Просто непостижимо, насколько легко один мелкий маловажный случай может перечеркнуть всю жизнь. В свои годы мне так и не удалось завести детей, хотя уже могли быть и внуки. Только совсем недавно я получил повод считать, что мне не так уж и не повезло. Впрочем, жизнь педагога старших классов всегда полна взаимодействия с младшими поколениями. Во всех классах всегда существовали хулиганы, неучи, искренне ненавидящие школьную жизнь, они если иногда и посещали предметы, то разве из-под палки бедных, разочарованных родителей. Как я уже заметил, меня обошла доля отцовства, и быть может, именно поэтому такие нерадивые ученики вызывали у меня бурю эмоций, я сопереживал их судьбе, словно отец. Обычно Петя выслушивал мои нравоучения с неизменно скучающим лицом, не сводя взгляда с окна. - Ну ты подумай, что тебя ждет? Вот бегаешь ты, гуляешь с девочками, а что будет потом? Ты не получишь образования, ты останешься в этой жизни никем. Ну, купят тебе диплом родители. Но ведь ты не сможешь работать по специальности! С такой вопиющей безграмотностью тебя ждет в лучшем случае завод, а в худшем – тюрьма, зона!.. Ты этого хочешь?.. - Хочу, чтобы ты пошел нахуй, - негромко проговорил он. - Что? – не понял я. В голове не укладывалось, что на столь уважаемого человека, как я, могут произнести подобное. Я решил, что ослышался. И продолжил монолог. А Петя ничего уже не отвечая стоял себе и продолжал рассматривать стекла на окне. * * * Я люблю иногда вечерком пройтись до позднего районного магазинчика и прикупить кефира либо сока, чтобы слегка скрасить вечер за книжкой очередного малоизвестного классика. По поводу этих книг мы потом с друзьями проводим интереснейшие беседы, иногда спорим. Группы подростков – не редкость у таких магазинчиков. Чаще всего их можно застать там с бутылкой пива в руке, они стоят группами, в кожаных куртках, учатся материться и сморкаться. В этом возрасте они легко пьянеют, и взывать к культурности тут бесполезно. Поэтому я просто прохожу мимо, хотя сердце мое и сжимается от сострадания. Какой-то рослый парень стоял ко мне спиной, он перегородил вход. - Молодой человек, позвольте мне пройти, - допустив в голос легкие нотки осуждения, потребовал я. Ноль реакции. Я сказал достаточно громко, чтобы он должен был меня расслышать. Но он не сдвинулся с места, даже не обернулся. Тогда я посчитал себя вправе легким движением руки отстранить забывшегося юношу. Он удивил меня. Его пальцы сию секунду сжались на моем предплечье, парень не собирался любезничать. Я узнал черты. - Петя? Ты что… - Э, ты, хуила, чего пихаешься? Еблан, совсем нюх потерял?! Я сделал попытку вырваться. - Да ты охуел, мужик… Вспышка света ослепила меня – я не сразу понял, что он ударил меня кулаком прямо в лицо. Это было совершенно немыслимо – Петр должен был меня узнать! По крайней мере он отпустил, судя по всему, мою руку, я повалился наземь. От шока мне трудно было что-либо понять. Скоро я достаточно пришел в себя, чтобы различить Петра – он стоял рядом с двумя девочками из параллельных классов и внимательно разглядывал, как я пытаюсь встать. Он смеялся. - Че, получил урок, косякопор?! Не будешь культяпками в следующий раз размахивать, чмошник!.. Погоди-ка… Он резко приблизился и – как я понял, но не сразу, сильно ударил меня ногой по лицу, затем еще раз. От немыслимости обстоятельств я находился в состоянии полной прострации. Петр неспеша, очень нагло принялся шарить у меня по карманам. Я быстро лишился вечерних денег на сок. Он начал поднимать меня на ноги, и я подумал, что теперь, когда он получил, что хотел, он желает помочь мне встать и прийти в себя, но нет! Последовало еще несколько сильных ударов в лицо. Петр бил неспеша, с расстановкой, так, чтобы я после каждого вполне мог разглядеть его лицо – очень молодое, почти детское, но вместе с тем презрительное, самодовольное, удовлетворенное. Левой рукой он вполне профессионально – как я теперь понимаю – уверенно удерживал меня за шиворот, чтобы я продолжал стоять, как ему было удобнее. Физическая сила в пятнадцатилетнем пареньке ощущалась совсем не соответствующая возрасту. В конце концов, он позволил мне упасть. - Запомни, чмо, это мой район. Хочешь здесь спокойно жить – будешь мне проплачивать. Усек? Завтра жду от тебя триста рублей. И не вздумай обращаться к мусорам – это не поможет, у меня там схвачено. А пиздить буду сильнее. И чтобы не тормозил – завтра в три дня на этом месте – подойдешь, спросишь Лешу, отдашь бабло. Усек? Не заставляй меня искать тебя. Все, свободен. Спустя несколько минут я смог наконец подняться на ноги. Петр успел удалиться. Я был очень испуган, подобного не случалось со мной с юности, и я правда полагал, что уже не случится. Как такое могло стрястись со мной, ведь я уже давно привык вести интеллигентный образ жизни, я мыслил совершенно иными критериями, решал дела в другой плоскости. За рукоприкладство я отчитывал своих учеников, хотя отчего-то воспринимал это их поведение несерьезно, как детские игры. Я-то ведь успел выйти из такого возраста… Прижимая руки к разбитому, стремительно опухающему лицу, я неверной походкой направился домой. Шапка осталась лежать где-то на земле, мои седые волосы колыхались на холодном ветру. |
проголосовавшие
всего выбрано: 53
вы видите 38 ...53 (4 страниц)
в прошлое
комментарии к тексту:
всего выбрано: 53
вы видите 38 ...53 (4 страниц)
в прошлое