Rambler's Top100
fisting
упырь лихой, явас ебу, гальпер, а также прочие пидары и гомофобы.
... литература
Литературный портал создан с целью глумления над сетевыми графоманами. =)
Приют
мазохиста!


Убей в себе графомана



Vdova

Гастроли Дайков (для печати )

Не будь глупой дурой,

Будь - веселой!

Ванда Блоньска

Глава 1. Кокаин

Пиздили кокаин.

Картофельные мешки кидали из перегруженных вагонов на мокрые рельсы, припудривая мазутные лужи белой мукой.

- Откуда? Откуда добра-то столько?! - глазищи разбегались.

- Стратегический запас, - Медик деловито потерла острую коленку, - на случай атомной войны...

- Да ты че? - обалдевали мы, - стратегический?!

- А вы как думали, - утерев потный лоб, Медик одиноким глазом порицательно позырила на нас, - на наркоте весь мир держится... ну и война тоже. Все обесценится, деньги - бумага, золото - на хрен его. Кокаин не умрет, кокаин - всегда в цене. Вот они его и приныкали...

- Кто?!

- Дед Пихто! Папики, понятное дело, правительство!

- Да ты че? - обалдела Митька, роняя от неожиданности тяжеленный мешок, который с треском гнилых ниток рухнул на землю.

- Снегопад, снегопад ... - расчихались мы от кокаиновой пыли в носу, - бля! Че творишь-то?!

- Надоть быстрее, - озаботился Медик, - рассвет скоро.

Мы подсуетились и загрузив мешков семь-восемь на ручную дрезину эпохи революционных волнений, торопливо засучили прочь.

Где-то гудели первые пригородные электрички, развозя гегемон на рабочие места: заводы, фабрики, пивные ларьки и в мед.вытрезвители. Щебетали птички и тихо матерился местный сторож Васюков:

- Что курвы, мать вашу в душу, что?! - и он деловито поправил берданку, - А?! - грозно поинтересовался он, кося кровавым глазом и сизым носом, - Молчим чего?!

- Пива нет.

- Нет?! - он высморкался в ладонь и растерев сопли по тулупу, вновь уставился на нас, - А че есть?

- Кокаин.

- Идите на хер со своим кокаином, у меня этого говна - и он обвел рукой, - вокруг километры! У меня в горле... в горле сухо! Эх... - и он решительно хрякнул себя ребром ладони по кадыку.

Шея отчетливо сухо хрустнула в предрассветном тумане.

- Вот так, - назидательно строго сказал нам Медик, оттаскивая в кювет холодеющее тело сторожа, - алкоголь сводит людей в могилу. Поняли?!

- Ага, - кивнули мы, приводя в движение дрезину-пенсионерку.

- А это, - Медик придирчиво осмотрела берданку, - мы пожалуй, возьмем с собой. Пригодится.

- Угу, - одобрили мы.

Медик был гениальным организатором "как-где-чего-на-халяву". Начиная от "пожрать-попить" и заканчивая сложнейшими замыслами несунства всего, что плохо лежит.

- Бля... надо бы тачку поймать, сами не упрем.

Желтое одуванчиковое такси, скрипнув тормозами, изъявило желание добросить нас до дома.

- Чего у вас там? - прокряхтел таксист втискивая мешки в багажник, - динамит?

- Тело, - мрачно сообщила я, - расчлененное.

Погрузились в такси.

- Учтите, - весело сообщил таксист, - ежели менты - заложу ведь. Честное слово.

Таксисту мы поверили.

На первом же повороте - взмах палочки ГАИ.

- Чего везем?

- Наркоту, - оправдал наше доверие таксист, - и расчлененное тело!..

Въезжали в Москву.

- В России главное - поучал нас Медик, пинками выпихивая из узкого лифта "мечта клаустрофоба" тяжелый тюк, - правда. Заметьте, дамы, за сегодняшний вечер мы даже ни разу не слукавили. Вот она - откровенность.

- Мда-а-а-а.. - потрясенно вздыхали мы, предчувствуя скорое щекотание в носу, - дела-а-а-а...

***

а потом мы как-то сразу нашли голову...

Лежала она себе спокойненько посреди дороги и тетенькам под юбки заглядывала.

Мужская была голова.

- Надо бы ее в анатомический театр сдать, - озаботилась Митька, - стоматологам тренироваться. Нам спирта отольют, а народу - веселье.

Голова напряглась и перепугано задвигала бровями.

- Праально, - говорю, - Токмо кому она нужна такая бессовестная, с глазищами, она в ихнем театре всех покойников перепугает!

Тут голова сообщила, что никуда она не поедет и что покойников до смерти боится.

- Надо ёе сварить, - предложил Медик, - Кости всегда варят, что бы с них мясо слезло... - и звонко щелкнула голову по лбу.

- Вы чё, малые, охуели, что ли? - возмутилась голова, и до того озлобилась, что начала пухнуть, и заполнять пространство собой, что-то звонко лопнуло и рядом вылупилась вторая голова: помоложе, понаглее, с усами и черными масляными глазками.

- Во-о-о-о-о.. - подивились мы, - Дела-а-а-а...

И тут пошли танки.

И слева и справа... сверху мессеры тра-та-та... то тут, то там бомбы бах, бах!... И дыму...

Головы мерзко хихикали и перескакивая сквозь воронки, норовили навести на нас арт-огонь. Едко щипало в носу.

- У-у-у... суки, - злобно прошептал Медик, передергивая затвор берданки.

- Надо же, - подивились мы с Митькой, - И вправду пригодилась.

Прав был Медик.

- Ща-а-а-а разберемся... - прошипела она и бросилась под гусеницы ближайшего танка.

Вдруг.

Откуда.

Ни возьмись.

Свист пуль и грохот канонады буднично прорезал банальный милицейский свисток.

- Вот ведь - бля... - философски заметила Митька.

- Попали. - подтвердила я.

Зрителями из кинозала мы наблюдали, как выскочившие из люка головы оказались крепкими молодцами в оранжевых фуфайках, старательно заламывающие руки брыкающегося Медика:

- В рукопашную! - сказывалось воспитание деда-полковника, - Ура-а-а-а-а!

Со всех сторон к ним спешили ремонтники в пластмассовых касках и подозрительно тяжелых ботинках.

Мы сразу поняли две вещи:

- Кого-то сейчас будут бить.

- Этот "кто-то" - Медик.

Отчего-то засвербели и ребра и зубы.

Где-то высоко-высоко понеслись белые, кучевые облака, и залился трелью ментовскОй козел.

- Мэнсон, вот сам себе два ребра вырезал... - сплюнула я.

- Дурак человек, - согласилась Митька.

- Дурак... - подтвердила я, - дурак, бля буду... - и мы ринулись в бой.

Отбивать Медика.

Глава 2. Похмельный синдром

Я, конечно, могу по примеру Медика, носится по квартире размахивая огромным вибратором, извергать трудно постижимые ругательства, спотыкаться на поворотах, пить пиво из блюдца через нос (по примеру индийских йогинов), непременно подогретое, а затем, распевая мантры распрыскивать по закоулкам квартиры недопитый вчера пятновыводитель... Я, конечно, могу, но чего-то.... не стоИт на это дело.

- Вот всегда ты так... - Медик вылупилась на меня единственным глазом, и вытянув тощую птичью шею с выступающими жилками, грозно прищурилась, - не хорошо, знаешь ли, отбиваться от коллектива, пААААдруга... - и она умчалась дальше.

- Это полное безобразие! - сосед в ромашистых кальсонах и банных тапочках времен доперестроечной эпохи с возмущением просунул голову в дверь нашей комнаты, - это форменное безобразие!!! У нас же дети маленькие, а тут... ЭТО!!!... Это недопустимо!!!

- Чего это-то?! - пересохши поинтересовалась я, пытаясь дотянуться до пачки с романтическим названием: "Вино № 8", - музчина... уйдите... без вас хуево...

- Я-то уйду, - сосед пытался не хамить, - но ЭТО-то останется! Там! В коридоре! А у нас дети ма...

- Чё те нада? А?... - пакетик "а-ля молоко пармалат" оказался пуст и расстройству моему не было предела.

- Не-е-е-е... - Митька напоминала зарытого Саида из "Белого Солнца Пустыни": лысая, небритая и тоже хочет пить, - ему наоборот - НЕ нада...

- Музчина, - пыталась сфокусироваться я, - чё вам не нада?

- Этого! - взвизгнул сосед, - ЭТОГО нам не надо!!!

- А ведь он, пожалуй, еврей, - вдруг изрекла Митька, рассматривая его, - точно еврей...

- Музчина... вы еврей?! - спросила я, поймав его таки на мушку своих очей.

- А что? - в момент напрягся он, забыв обо всем на свете.

Мы с Тимкой с трудом переглянулись и попытались было кивнуть ...короче, точно еврей.

- Ежели вы еврей, то похмелиться вы нам... не дадите...

- Я вам чего угодно дам, - умоляюще он сложил ладошки вместе, - только пожалуйста, уберите ЭТО из коридора!...

- Синьор... объясняйтесь понятнее, чего вам от нас нада?!

- Да, блин, - Митька облизнула губы, - Хуй резиновый отыми у Медика... а то она щас всю квартиру переебет...

На кухне истерично заорала кошка.

Еврей радостно закивал головой и сразу стал похож на какого-то буддийского божка... бога веселья что ли.

- У нас же дети маленькие! А тут ТАКОЕ!!!

- Интересно, - отчего-то обиделась я, - чего ваши ДЕТИ такого не видели, - и я критично оглядела кальсоны соседа, - когда у вас и так самопроизвольно все само вываливается?! А?!...

- Мда, - поддержала меня Митька, - чего они хуев не видели? Вашу Машку вон весь двор имеет периодически...

Евреистый сосед вдруг затрясся, мгновенно теряя божественный вид, пена выступила на губах и посинев, он рухнул куда-то вниз.

Мы с Митькой озадачились.

- Помер что ли?

- Видать....

- А че ты так про Машку-то?

- А че он на Медика?

К слову сказать, Машка, или как ее любяще называли все: Манюня, была девица более чем благопристойная, училась играть на скрипке, носила белые гольфы в черных туфлях лодочками, две косы и строгие очки в тонкой оправе.

- Эх, - частенько сокрушалась Медик, глотая на Манюню слюну, - эх... экая из нее вырастет кур-р-р-р-ва...

Так что, все Митькины заявления не имели под собой ни какой почвы.

Пока.

- Че у вас тут? - ввалилась Медик, вся в кошачьей шерсти и с оцарапанной щекой, - вот сука, чуть без единственного глаза не оставила!!! Воды не хотела дать!!! Самка!

- Кто?!

- Да, бля, кошка ихняя... - и она пнула неживое тело соседа, - я как к ее миске наклонилась... а она как вцепится... еле отбилась, - и она по-джигитски поправила вибратор за поясом.

Каким именно макаром она отбилась, мы с Митькой уточнять не стали. Нас больше интересовала мисочка с водой.

- Батюшки, - поразилась вдруг Медик, одноглазо приглядываясь к соседу, - замочили что ли дядьку?

- Не-а... сам помер, - пить хотелось несусветно, - воды дай...

- А-а-а-а... - Медика обуревала жажда деятельности, обычно это добром не заканчивалось, - так надо же принять меры!

- Пить...

- Пока он и вправду не того...

- Водицы...

- Ща я его быстро с того света верну! - и она решительно опрокинула на него бесценную влагу. Как в кино - замедленной съемкой, мы с Митькой наблюдали плавно разбивающиеся капли воды о бесчувственный шнобель соседа. Почему-то было мучительно тихо - словно вата в ушах.

- Охххххххх... - лишь выдохнулось нам с сожалением, - ох...

- И ничего, - толкнула пяткой Медик, - не помогло... поздно видать...

- Помер? Так ему и надо, - мстительно буркнула я, наблюдая за Митькой, старательно вылизывающей лужицу на полу, - только воду зря перевели...

- Надо запить такое дело, - констатировала Медик доставая из заначки непочатую бутылку голубоватого пятновыводителя. В дверь постучали.

- Войдите, - милостиво разрешила Медик разливая горючее по хрустальным фужерам - единственной не пропитой нами ценностью.

- Это мне от бабки досталось, - обычно говорила Митька, отбирая фужеры из наших похмельных рук, - это родовое... фамильное... святое!

- Хм... - юноша в фуражке и нелепо сидящей мышиной форме робко и лицом постового милиционЭра протиснулся в дверь.

- Мент! - стрельнуло в голове и захотелось вспомнить, чего мы такого творили накануне.

Упорно вспоминалась рукопашная фрицев и строителей ремонтников.

- Бред какой-то…

- Позвольте?..

- Входите, входите! - и Медик рванулась навстречу, - проходите! Не обращайте внимания, - махнула она на бесчувственного соседа, - перебрал человек!

Постовой милиционЭр перестал коситься на еврея и переключился на нас.

- Присоединитесь? - пригласила Медик, - к нашей, сугубо женской, компании?

Мент оказался при исполнении, и пить отказался. Потоптался немного и ушел, смущенный одиноко блиставшим глазом Медика.

- Так, - мрачно констатировала я, - еще тело не остыло, а нас уже заложили... Хуевые дела.

- Ща... - пообещала Медик вываливаясь в коридор, - разберемся.

Митька тихо блевала в углу.. и вообще - романтики не хватало.

С кухни доносился рассерженный рык Медика и тихо оправдывающийся голосок Маман - жены Еврея и, соответственно, матери Манюни.

- И заберите вашего мужа! - мощно распахнула дверь Медик, - чтоб не вклинивался в девишник!

- Изя! - хлопнула в ладоши Маман, - Изя, ты ж не пьешь!

- Оказывается, - философски заметила проблевавшаяся Митька, - его звали Изя...

- А он и не пил! - пафосно гремела Медик, - он только понюхал! И вот вам - пожалте! Лежит! В кальсонах!

Маман лишь растерянно хлопала ресницами и колыхалась оперными грудями.

- А здесь, между прочим, - Медик была в ударе, - одни дамы! Заметьте! Это же АМОРАЛЬНО! Вы понимаете? - Медик наклонилась яростным глазом к самому лицу Маман, - Что могут подумать люди?…

- Изя... - у Маман тряслись губы и она явно была на грани истерики.

Истерик мы не любили.

Поднапрягшись, мы выволокли Изю на кухню, где и бросили.

- Пускай проспится в холодке, - наставительно приказала Медик и Маман согласно затрясла бигудями.

- Манюня, деточка, принеси папику одеяльце...

Манюня сверкнула лолитными ляжками и масляными глазками.

- Мне кажется, - Медик задумчиво потрогала вибратор, - в девочке просыпается женщина... А вам, дама, - обратилась она к Маман, - неплохо бы пробздеться!

- Что? - не поняла покорная соседка.

- Свежим воздухом подышать, - допивая пятый стакан воды разъяснила я.

Медик расчищала поле деятельности.

Глубоко вздохнув о девственности Манюни, я застала Митьку разгуливающей в голом виде по перилам балкона.

- Красотень! - всем известно, что Митька эксгибиционистка, - глянь!

Внизу, одна машина врезалась в другую и свалка стояла невообразимая.

- Хах... неча по сторонам глядеть, - посоветовала водилам Митька и потянулась сосками к солнцу.

На кухне, возле тела папаши, елозили одеяло Медик и Манюня - жизнь явно шла свои чередом.

Глава 3. Приговор

- Итак… - мы сидели в скверике, подставив свои бледные лица робкому мартовскому теплу и увлеченно изучали захватывающий бестселлер всех времен и народов с интригующим названием «УК».

Уголовный Кодекс, проще говоря.

Митька сглотнула слюну:

- Нам вменяется: первое - кража государственного имущества…

- Это еще доказать нада! - обиделась я, - кикер* нашли, но только в крови! Пусть попробуют доказать что он казенный! И опять же - свидетелей нету!

- Живых свидетелей нету, ты хочешь сказать, - поправила Митька, - Второе: совращение несовершеннолетних… - и мы укоризненно поглядели на Медика.

- У нее ж на лбу не написано, что ей четырнадцать, - заоправдывалась та.

- А ты глядела? - строго поинтересовались мы, - А?

- Да ладно вам, - отмахнулся Медик, - на себя посмотрите…

- А что мы? - подивились мы, - мы всего-то ничего..

- Да уж, - Медик ткнула пальцев в книгу, - Преднамеренная порча личного имущества… в количестве шестнадцати автомобилей, заметим… всего ничего!

- Это всё Митька, - торопливо отдвинулась я.

- Чего я-то? - обиделась та, - я-то чего? Еврея я, что ли, замочила?!

- А кто?.. - в один голос удивились мы.

Мимо прошла красивая тетка.

- Если так разобраться…так я вообще тут не при чем, - сообщила я, - с меня взятки гладки.

- Шкура, - спокойно заметил Медик.

- Сука. - подтвердила Митька.

Мимо еще раз прошла красивая тетка.

- Ты у нас по всей строгости закона, - мстительно прошипела Митька, - за милу душу…

- Там же одни бабы, - расстроилась я, - я в тюрьме не выживу…

- А тебе и не надо… - мрачно изрек Медик, - тебе вышку дадут… как организатору… Митьк, а она у нас кто?

- А она - плотоядно вымолвила Митька, - Всему голова…

- Вот бляди, а… - не удивилась я, - вот, народ…

Мимо опять прошла красивая тетка.

Два раза.

- Да чего она дефилирует туда-сюда… туда-сюда! - не выдержал Медик.

- Девушки… - девица красиво остановилась напротив, - угостите даму спиЧЧЧкой…

- Не курим!!! - хором проорали мы.

Глава 4. В пампасы!

Итак, решено было рвать когти.

- У меня в Карелии бабка живет, - торопливо паковала баулы Митька, - божий одуванчик… она еще Махно застала… вот у нее и перекантуемся... Ежели чего - там через озерцо чухна живет, чай в Суоми-то не пропадем!

Перспектива безбровых финок вдохновляла мало.

Деревня носила поэтическое название Кобловка.

- Да уж… названьице. – мы месили ногами раскисшую дорогу.

- Ходит легенда, - Митька, крякнув, поправила за спиной рюкзак, - сюда ссылали… этих, политических.

- А по-моему, - пробурчала я, - сюда ссылали эротических…

Бабка, с усами и казачьих, с лампасами, штанах, встретила нас, деловито попыхивая трубкой:

- Что? - мужским басом спросила она, - Керосину привезли?

- А-а-а-а… - растерялись мы, - токо спирту…

- Эх, - выдохнула бабка табачный дым, - ну проходите, коль пришли…

- А звать-то ее как? - поинтересовался Медик, косивший под «интеллигентную».

- А звать меня, - откликнулась бабка - дед Митяй.

Мы даже не удивились.

Зовут и зовут. Внучку - Митька, бабку - дед Митяй, на лицо - преемственность поколений.

- Керосину бы… - тосковала бабка, то есть, дедка на завалинке.

Три дня пухли от безделья.

Первым не выдержал Медик.

- Слышь, дед, - подкатил он к бабке, - а развлекаются у вас как? Отдыхают?

- Дык ить… - бабка распушила усы, и почесала в затылке, - Керосином!

- Да нет, же… в смысле культурной программы? А?

- Я и говорю, - бабка утерла сопли рукавом, - керосином…

- Да нет же! - занервничал Медик, - бабы у вас тут есть?

- А-а-а-а… - дед махнул рукой куда-то в сторону, - аттракционы… есть конечно, куда ж без них...

- Причем тут аттракционы? - не поняли мы.

- Так ить… токо сядешь - сразу слезешь, чистой воды аттракционы… - и бабка сплюнула со знанием дела.

- Мда уж… - призадумались мы, но перспектива баб нас воодушевила.

- Вы это там… эта …..- позаботился о нас дед, то есть - бабка, засовывая Митьке за пазуху топор, - вот вам… мало ли….ЧТО.

Дикий народ.

Дикие нравы.

- Никогда еще по бабам с топором не ходила, - усмехнулась Митька, выдирая ноги из непролазной деревенской грязи.

- А потом удивляются - чего это в стране такая смертность?!!!

- Ша-а-а-а… - вены на шее Медика возбужденно взбухли, - Пришли кажись.

Около огромной кучи навоза, в синем халате, кирзовых сапогах и красном в белые фаллосы, платке стояла ОНА: то ли доярка, то ли свинарка, не суть важно, одним словом – селянка.

- Ох… - потряслись мы, - ма-а-а-а…

- Мне это снится… - прошептала Митька.

- ТАКОЕ бывает? - тихо удивилась я.

- Ексель-моксель, - только и выдохнул Медик…

Высоко в небе надрывались соловьи.

- Чего стали? - вдруг проорала она, - керосину принесли?

- Это у них чего? Местная валюта такая? - поинтересовалась я.

- Абориген - душа загадочная… - согласилась Митька.

- Если мы сейчас скажем, что керосина у нас нет, - Медик хищно зыркнула глазом, - она нам не даст.

- Привезли!!! - хором проорали мы.

- Ну и чего толпитесь там, как стадо на выпасе? Идите сюда!

Хрюшки в свинарнике высокохудожественно подхрюкивали каждому нашему мату, смысл которого заключался в: когда уже в России появятся модные асфальтированные дорожки?

Она внимательно оглядела нас с ног до головы.

- Щупленькие какие… - отчего-то разочаровалась она, - И ручки, небось, слабенькие...

- Чувствую себя голой курицей на прилавке… - пожаловалась тихо Митька.

- Не скули, - Медик сделал шарманное лицо, и приготовился комплиментить, - Пшла-а-а-а кавалерия в атаку!

Кавалерия не успела вынуть шашек из ножен, так как на горизонте, совершенно внезапно, нарисовалась бронированная техника.

Раздавив пару нерасторопных куриц, трактор лихо тормознул, забрызгав наши новенькие, по случаю приобретенные телогрейки… Дальше события развивались стремительно и угрожающе: из трактора посыпался вдруг народ, в ватниках, выбритых затылках, лихих чубах из-под кепок «а-ля мечта комбайнера» и беломором в уголках многочисленных губ.

Соловьи вдруг заткнулись и тяжелое молчание воцарилось в атмосфере.

- Однако, ситуация принимает неожиданный оборот, - сообщил нам Медик.

Как будто мы дуры - сами не видим.

- Права была моя бабушка, как в воду глядела… - прошептала Митька, поправляя за пазухой обух топора.

- Эта твоя бабушка… - тихо заметила я, - такой… ве-те-ран…

В рядах напротив происходило некоторое шебуршение, наконец, от вражьей стайки отделился представитель, сплюнул беломорину, сдвинул кепку на затылок и угрожающе промычал:

- Ну-у-у-у?…

Воцарилось неловкое молчание.

- Батюшки, - вдруг поразилась я, - Ебить вашу маму и спереди и сбоку, так ведь это… Бучи!

Глава 5. За грибочками

- Ну и что? Что теперь?!! - злилась Митька, рубая в воздухе ладонью, - А?!

Бучи оказались свойскими парнями и дабы загладить некоторый конфуз на почве дам (и не дам), пригласили прокатиться на тракторе до ближайшего лесочка…

Как сообщил деревенский лидер Пых:

- За грибочками…

Все это было крайне подозрительно.

- И какие же это грибочки весной? - попробовала поинтересоваться я, на что мне вполне резонно ответили:

- Поживешь - увидишь…

- Логично… - согласился Медик.

Вдалеке ударил в тарелки похоронный марш…

- Если поживешь! - бесилась Митька, - Замочат они нас там… как пить дать замочат! Я в одной книжке читала - это называется «ареал обитания», енто, типа, их ареал, а мы, типа, чужаки…

- На их самок?

- Ну да! На их самок…. Типа - право сильного!

- А у самок - течка?

- Ну типа, да!… - Митька на мгновенье тормознула, - Какая течка? Вы чего?!

- У самок…

- В ареале обитания…

- Идите вы знаете куда? Со своей течкой!... - раскраснелась Митька, - Я вам, мать вашу про лесок, а вы...

- Вот что, да-а-а-а-мы... - Медик вдруг посерьезнел, - Отбросим наши шутки. Дело, кажись, керосином пахнет..

- Гык... - хмыкнулось мне печально.

- Да уж... - Митька чуть не плакала, - этим гребанным керосином... Что делать-то будем?

Бучи взволнованной кучкой бучевались около Пыха, кидая на нас настороженные взоры.

- Ишь... шепчутся...

- Значит так, - Медик прищурил слепой глаз и цикнул сквозь зубы, - Главное - не робеть. Спина к спине и вот что Митька... отдай-ка мне топор...

Бучи попинали ногами колеса трактора и приглашающе замахали.

- Зовут.... - тоскливо прошептала Митька.

- Зовут... - подтвердил Медик, пряча топор за пазуху.

- Пошли... - сказала я.

И мы пошли.

Непролазную грязь трактор преодолевал весьма лихо. Вчетвером: я, Медик, Митька и Пых за водителя, мы тряслись по проселочной деревенской дороге. Бучи разгруппировались и сообщили, что догонят нас чуть позже.

- За подкреплением, небось... - мстительно переживала Митька. Бледнела, но крепилась.

Мы с Медиком курили, героически делая вид, что наслаждаемся прекрасной погодой и грязищей в морду. Выехали на поле. Пых что-то буркнул.

- Видите колею? - перевел Медик, - щаз прямо по ней, как раз до лесочка...

До лесочка было километров, эдак.... четыре.

Трактор решительно рухнул в колею, которая вдруг оказалась больно широка и глубока, и деловито затарахтел вперед.

- Дорожка-то того, - заметила я, - явно не под трактор заточена?

- Мда... - подтвердили девки.

Пых, похоже, тоже озаботился, но вида старался не казать.

Трактор перекосило одним колесом вниз, другим прямо в небо. Мы в кабине пытались не ложиться на Пыха грудями. Неудобно как-то... вроде не клавы какие. Пых краснел, пыхтел (вот имечко-то откуда!), и пытался совладать с управлением.

- Волнуется... - торжествующим шепотом заметил Медик и слегка дунул Пыху в ухо...

Трактор хрюкнул что-то матерное, вздрогнул и подох. По инерции мы с Митькой вылетели в несуществующее лобовое, а Медик зацепился в кабине. С Пыхом на пару.

Отдышались. Огляделись.

Митька сидела на попе ровно и озабоченно рассматривала свою руку.

- Я пальцы сломала... - простонала она, - Так и знала....

- Да, погодь, может просто вывих?

- Да?... - Митька сморщилась и показала беспомощную кисть, - бляха-муха.... рабочую правую руку!...

Судя по внешнему виду - пальцы и впрямь были травмированы.

- И что теперь? - поинтересовалась я у лужи, в которую уткнулась фейсом, - Делать? А?!

- В больницу надо ехать, - высовываясь из кабины утвердил Медик. За ее плечом маячило счастливое лицо Пыха.

- Ясен пень - в больницу, - разъярилась я, - куда ж еще! Да вот только, вопрос - НА ЧЕМ? На чем мы туда поедем? На этой вот колымаге? А?! Ты ее толкать будешь, или может быть мне впрячься? А?!

Митька простонала что-то мучительное и, скрючившись, качала раненую руку.

- Не ори, - Медик стушевался на мгновение, но затем вновь сделал суровое лицо, - щаз Пых что-нибудь соорудит...

- Он соорудит... он ТАКОГО соорудит... - мрачно пообещала я, мечтая кого-нибудь убить. В особо извращенной форме. А именно - Медика.

Назревал конфликт.

- Пых... - Медик обернулся через плечо...

Однако, Пых ничего сооружать не собирался. Выскочив из кабины, он нервно привставал на цыпочки, бурчал что-то нечленораздельное и явно что-то высматривал на горизонте...

- Пых... - вновь позвал Медик.

Пых вдруг замычал что-то и возбужденно замахал руками, тыкая куда-то вдаль.

- Он еще что - немой? - устало пробурчала я всматриваясь по указанному направлению, - тоже мне... Му-му... Что-то... мне это... что это там?

- Похоже пыль...

- Я вижу что пыль... а откуда пыль... и куда?

- Да по-моему на нас.

Пых что-то гукнул и метнулся к трактору.

- Матка боска... - мое сердце упало.

На бешеной скорости по колее прямо нас нас несся...

- Если ты есть, Господи...

... танк.

- Вы что, мужики ... - танкист откинул крышку люка, - ахуели?!

Все-таки есть на свете наш - Лесбийский Бог.

- Мы не мужики... - гордо сообщили мы.

- Я чуть не обделалась, - забыв про руку, выронила Митька.

- Артисты, - сообщил танкист весело, - вот вы кто...

- Мы - Дайки... - также гордо продолжали мы, - и мы тут проездом!

- Вот что, гастролеры, - танкист сдвинул на затылок шлем и улыбнулся белыми зубами на черном лице, - щаз здесь пройдет колонна танков и от вашего тарантаса, - танкист сплюнул, - даже рожек не останется.

- Дяденька... нам бы в больницу, - жалостливо попросила Митька.

Танкист оглядел нас, трактор, прикинул что-то в башке и скомандовал:

- Раненных внутрь, водилу за руль, колымагу к танку, ну а вам... - и он ехидно улыбнулся, - барррышни, на броню...

Земля вдруг задрожала и на горизонте появилась головная машина колонны. Времени почти не оставалось.

Трактор быстро за что-то там прицепили к танку, Пыха усадили за руль...

- Шоб рулил, - пояснил танкист.

...а нам с Медиком предстояло ехать на снаружи.

- С ветерком!.. - пообещал служивый.

Забравшись на танк мы с Медиком обомлели: на броне (то есть на нашем месте) крепко вцепившись в поручень уже кто-то спал. А именно тетка. Как дрова.

- А как же... - выяснить, за ЧТО же нам, собственно, держаться мы не успели.

Танк рванул с места, и как бешенный понесся по полю - трактор как пробка из бутылки выскочил из колеи. Бледное, как снег, лицо Пыха по появлялось, то исчезало в пыли. Огромные от ужаса глаза заслоняли солнце.

- Ты глянь... - переорал двигатель Медик, - на трактор глянь!

Собственно, глядеть особо было не на что... трактор как трактор, ну подумаешь - летит, а мне вот... бы! с! танка! не! слететь!...

На полном ходу танки с трактором на привязочке ворвался в деревеньку и лихо тормознул у синенького барака с вкусной надписью:

"СЕЛЬПО"

и внизу мелом

"закрыто"

и еще чуть-чуть ниже

"хуй"

и совсем внизу свежей краской

"Лялька лиЗбиянка!"

- Приехали! - проорал, откидывая люк, танкист.

Трупиком Пых вывалился из кабины, мы сползли с брони, выковыривая из-под ногтей кожу спящей тетки.

- Она хоть жива? Вы ж ее насмерть зацарапали!

- Надо было же за что-то держаться! - оправдывались мы под суровым Митькиным взглядом.

Внезапно окно сельпо с треском распахнулось и на подоконнике оказался ящик водки. Сверху еще один

- Раз, - сосчитали мы, - два...

Танкист ловко закидывал их в танк, но казалось, что этот поток никогда не кончится...

- Двадцать восемь... тьфу, девять... блин.. - сбились мы.

- А больница там... - послал нас танкист.

- До свиданья, - попрощались мы.

Тетка так и не проснулась.

Казалось, деревня вымерла, куры и те были какие-то неживые, лежали в пыли и даже не квохтали...

- Странно как-то...

- Угу...

- Не хватает чего-то...

- Ага...

Сзади раздались какие-то нечленораздельные гортанные звуки и мы сразу все поняли:

- Пых! Черт, мы Пыха забыли!

Обернувшись мы увидели клуб пыли с мелькающими частями тела, то голова Пыха, то нога Пыха, то опять нога Пыха.

- По-моему.... - насторожились мы, - Наших бьют.

- Бл-я-я-я-я-я-я-я... - прошипел Медик, - бля, на грелки порву....

И, выхватив из-за пазухи топор, метнулся к месту битвы, мы за ним.

Когда добежали, пыль уже рассеялась, и кроме мальца в пыховой кепке, с кисточкой и ведерком в руках, никого не было. Следов тоже.

- Черт, - сплюнули мы отдышавшись, - никого.

Малец многозначительно усмехнулся.

-Эй, Медик, Медик... - запихали мы Медика, - вон мальчика спроси.

Медик спрятал топор за спину и елейным голосом спросил:

- Мальчик, ты тут буча не видел?

- А кто такой буч? - взрослым басом спросил мальчик.

- Это такая тетенька, похожая на дяденьку... вот и шапочка ее, - сдернул кепку Медик.

Малец подумал.

- Дай сто рублей - скажу.

- А в лоб тебе не дать?

- Тогда - не видел, - и малец демонстративно засвистел...

- У-у-у-у-у... гаденыш... - возненавидел Медик доставая из-за спины топор.

Пацана надо была спасать.

- А керосину? - сблефовала я, - Хочешь?

- Нуу, - радостно забасил тот, - дело говорите... Это, его Лялька уволокла... себе значит, приватизировала - и он махнул рукой, - там она...

- Медик, дай мальчику керосина, - разрешила я.

- Обойдется мальчик, - злорадно сообщил Медик. - Мальчикам керосин вредный.

Малец сглотнул зло и сказал:

- Во-первых: я не мальчик - я девочка.... А во-вторых, в ведерке у меня - красочка.

Сплюнул, гордо развернулся и ушел.

- Ни фига молодежь, - поразились я и Медик, - подрастающая смена!

- Зря вы его так, - сказала вдруг Митька, - аукнется ведь, жопой чувствую, гаденыш....

Но мы уже не слышали, мы шли искать Ляльку, ту самую которая "лиЗбиянка", как гласила надпись на дверях сельпо.

Пыха мы нашли во дворе.

- Ёптить! - по-русски ругнулась Митька задев и опрокинув корыто.

- Говно!.. - заорали мы секундой позже, - Фу-у-у-у-у... - и бросились очищать подошвы модных башмаков.

- Не виноватая я, - снова оправдывалась Митька, любопытные хрюшки просунув морды сквозь дырки в стенах хлева, дружно подтвердили, что мол, хрю, виноваты и в самом деле они. Хрюшки.

Пых, связанный по рукам и ногам, с кляпом во рту висел в гамаке под яблоньками, и призывно вытянув шею в нашу сторону, старательно краснел, пытаясь привлечь наше внимание.

- Пых-х-х-х... - мягко выдохнул Медик бросаясь к гамаку...

"Медик - одноглазая лезба!" - красовалось красной краской по яблоне.

- Чу-у-у-у-у... - притормозил свой ровный бег Медик.

"Медик - жадная бучина!" - красовалось чуть далее на сарае...

- Бля-я-я-я... - заподозрил Медик...

- Медик... - позвали мы и ткнула пальцАми в хлев.

Там было написано ну совсем уж неприличное...

Вдалеке звякнуло ведерко с красочкой.

- Блядь! - удостоверился Медик, - Блядь, поймаю - задушу ублюдка!... ублюдку... тьфу, малолетку эту!..

- Ладно тебе, - отозвалась я, высвобождая Пыха, - Оставь ребенка в покое.

Митька молчаливо присела под яблоньку. Она была бледна и печальна.

- И где нам теперь искать больницу? - спросила я.

- И кто похитил Пыха? - спросил Медик. Пых засмущался и отвел в сторонку глаза.

Хрюшки вдруг заметались, ушами захлопали и пятаками заволновались.

- Странно это, - заметили мы.

- Японский бог… помилуйте, милые девушки, что это за безобразие?

Хрюшки, не выдержав, перешли с неясного бормотания на яростно истеричный приветственный вопль. Поросячье «ХРЮ» разнеслось по долинам и по взгорьям окрестным селам и селеньям.

- Мужжжчины, стройтесь рядами – щаз будем рАААботать, работать и есчо раз работать!

Появилась Лялька.

У меня отнялся язык... дело явно шло к импотенции...

Глава 6. Лялька

- Я не художник и не поэт… я просто лиЗбиянка на склоне лет! – гордо сообщила она запахиваясь в халатик, - че рты раззявили? Мое богатство!

Лялька, и в правду лесбиянка, и действительно на склоне лет, была в ярко-медицинском халатике на голое тело и симпатичных колхозных галошах на босу ногу. На голове, помимо прически, красовалась очаровательная клетчатая кепка 80-х годов с гордой кокардой «ОСВОД». На шее ожерельем болтался стетоскоп, заправленный в чашку бюстгальтера, на другой чашке крестиком был вышит красный крест.

Медик, имевший отношение к медицине (какое точно, никто не помнил), понимающе хмыкнул. Митька многозначительно наступил нам на ноги, и сразу перешел к делу:

- Нам бы доктора!…

- А как же рвать… на грелки?… - беззвучно прошептала я, - За Пыха?

Митька лишь сильнее придавил мне ногу и сунул Ляльке в нос переломанные пальцы:

- Вы видели какой непорядок в хозяйстве? Это надо чинить!

- Тимку понесло… - констатировали мы и, развернувшись на 180, спокойно принялись выуживать Пыха из гамака.

Чуть позже из-за сарая, смущаясь и отряхиваясь, появилась Лялька, молодцевато поправляя сбившиеся груди, Митька застегнул ширинку и, растопырив над головой больные пальцы, радостно проорал:

- О! Как рукой сняло!

- Хм.

В воздухе разливался закат, круто замешанный на пацифизме и любви человека к человеку.

- Как порядочный буч, - засмущался Митька, - Я теперь обязан женится.

Глава 7. В Суоми

После таких дел хотелось вытянуть ноги и отдохнуть. Лялька очень кстати сообщила, что протопила баньку и, облачившись в простыни, босыми ногами мы взобрались на полок.

"Медик - вовсе и не буч!" - привычным красным красовалось на стене.

"Медик пАзорная клава!"

- От... и здесь уже... - вяло встрепенувшись, отмахнулись мы.

В предбаннике кто-то грустно хмыкнул и печальной жестью звякнуло ведерко...

Медик сердито повел бровью:

- А еще говорят, что нынешнее поколение жестокое… посмотрели бы на это! На подрастающее! Сплошные террористы какие-то!

- Не будем о грустном, - Митька отчаянно заваривала веники в тазу, - У меня брачная ночь впереди, и ваабще – я сегодня молодожен! Первый раз в жизни, между прочим…

Пых мечтательно вздохнул и Медик почувствовал себя неудобно.

- А давайте – выпьем! – предложила я.

Оставалось лишь разыскать горячительное.

- Ну не может быть, что б в деревенском доме не было самогона! – горячилась Медик, всовывая голые ноги в сапоги, - В любой приличной избе должен быть шнапс, яйки и …

- … и матки! – дополнила я.

- И сало, дура….

- А мне лично бабы ближе к сердцу, нежели сало… - Митька запахнула ватник на тощих сиськах и мечтательно вздохнула, - Опять же – медовый месяц на носу...

Мы выскочили на улицу, захлопнув за собой клубящуюся паром дверь деревенской баньки.

- Ну, ёханый бабай, нет, ну как же так-то?

Лялька нас расстроила зло: ввиду полного отсутствия бучей в деревне, потребляемость самогона равнялась 0 литров на одну, отдельно взятую харю, то есть хату. По-русски говоря, самогон не гнали, потому как он нафиг никому не нужен, а водку из сельпо, того самого где «Лялька-лиЗбиянка» на стене выжирали соседи-танкисты с полигона. Зато был керосин, как радостно сообщила Лялька:

- Полная бадья ентого говна!

Керосин мы не любили.

- Вот невезуха, че делать будем? У человека свадьба, а у нас банально сказать: на стол поставить нечего!

Мы было совсем пали духом, но успокоил подоспевший Пых, с деловым видом почесавший нос и многозначительно поглядевший на Медика. Медик обрадовался:

- Идем обратно в Кобловку, к бучам, за первачом… а Пых проводит, он дорогу знает.

Проблемы начались сразу, как только я спрыгнула с огромного валуна прямо в кучу собачьего корма, ровными катышками наваленного на мягком мху.

- О, - удивилась я, - ПедигриПал… И зачем в лесу «ПедигриПал»?

- Может, им волков кормят? – Медик с удивлением рассматривал мои стройные ноги, по колено утопающие в кучке.

- Какие волки, мать? Их давно уже всех перестреляли!

Пых как-то взбледнул и резко сел.

- Че с Пыхом-то? – Митька подозрительно посмотрела на Медика, где-то в глубине своей лесбийской души предчувствуя недоброе.

- Он говорит, что это не корм… - Медик мстительно затянулся беломориной, - а лосиное говно. Не очень свежее.

В тишине раздался мучительный писк одинокого комара.

- Ты хочешь сказать, что я стою по колено в лосином говне? – уточнила я.

- Не очень свежем. – подтвердил Медик, а Пых еще больше побледнел и прислонился спиной к березке – чтобы не упасть.

- Да вы че! – Митька радостно залыбилась зубами, уже плохо различимыми в надвигающихся сумерках, - Откуда тут лоси? Их давно уже всех сожрали! А те, которых не сожрали – ушли к финикам!

- Финики, это?…

- Ну, в Чухляшку, к Куёксам, в Финляндию, то бишь…

- А-а-а-а-а…. – успокоилась я, - А это тогда что?

Медик наклонился близко близко к кучке и втянул воздух носом:

- Лосиное говно.

- Да нет у нас больше лосей! – Митенька начала недобро кипятиться, и мы заподозрили, что к тому, чтобы лосей в Карелии больше не было – она самолично приложила руку, - Пойми – нет!

- Странно как-то получается… - размышляла я, - Лосей нет, а говно есть…

- Говно, это продукт жизнедеятельности. Говно не может существовать отдельно от объекта, его производящего, – подтвердил Медик.

Пых уже давно сполз по березке на землю и сидя на корточках, зажав уши руками, раскачивался из стороны в сторону.

- Если есть говно, - Медик закурил вторую беломорину, - Значит есть лоси… В России лосей нет, а есть лоси в Финляндии, а тут – и лоси и продукты… Поздравляю вас, господа – Медик торжествующе блеснул одиноким глазом, - С переходом государственной границы!

Пых замычал что-то совсем неприличное и повалился на землю.

- Вот теперь, - расстроилась я, - Нас точно посадят!

Митечка посмотрела на меня зло и заорала:

- Да вылези ты из этого говна!

Битых два часа мы вышагивали в почти полной темноте по непролазному финскому лесу.

- У себя-то, суки, лес не рубят… - злился Митечка, припоминая подчистую выпиленный врагом родной край, - У нас дрова закупают… свой, значит, берегут…

- Было бы странно, если б они и наш лес тоже берегли…

- У нас раньше не то, что лоси, медведи водились! В центре Европы считай! А теперь?… - не унимался Митечка, в которой неожиданно проснулись гринписовские наклонности.

- Что, тоже к финикам ушли?

- Да перестреляли всех, - Митечка вздохнул, - эти придурки даже рыбу ездят к нам ловить, у них типа рыбалка – платная и дорогая. А у нас – глуши динамитом, слова никто не скажет…

- Беспокоит лишь то, - не в тему озаботилась я, - Что по слухам, в Чухляндии сухой закон…

- Мда… с этим у них туго, - Митька остановился и задумчиво посмотрел на смелеющий месяц на ночном небе, - Они даже за водкой в Россию ездят! Они вообще нам всем обязаны! Мы дали им свободу! Мы их кормим, поим, лесом снабжаем, торфом, всех лосей им отдали, а они, суки такие, еще и…

- Чу-у-у-у… - прервал ее Медик

Впереди мелькала напряженная спина Пыха. На его ватнике буквально минуту назад появилась свежая надпись:

«Бляди в оба!»

- Погранцы? – Митенька подтянул к себе дедов топор, - Без боя не сдамся!

- Село дура, село какое-то!… - Медик шипел напряженным шепотом

- Разве у фирннов есть селения? – также шепотом поинтересовалась я.

- Да почем я знаю… ну, живут вот люди…

Вкусно потянуло сытным запахом горячей пищи, и что-то низменно утробно заурчало в пузе.

- Эх… - вздохнули мы, - Пропадем мы тут…

Силуэт Пыха настороженно метнулся куда-то в сторону и пропал.

Раздалась тишина.

- Пых!… - тихонько позвали мы, - Пы-ы-ы-х!…

В ответ лишь каркнула одинокая ворона.

- Этим бучам – нельзя доверять! – горько подытожила я.

- И долго мы тут будем сидеть? – поинтересовалась я, когда пальцы на ногах свело от холода, а запах еды стал особенно невыносим.

Пых исчез уже как полтора часа и возвращения его, похоже, не предвиделось. Зато на березке над нашими головами краснела выразительная надпись:

«Долой евросоюз!»

- А что ты предлагаешь?

- Предлагаю сдаться властям!

- Нет, ну ведь, дура женщина! – посетовал Медик Митьке, - Чтобы нас выдали нашим?

- Ну, да… - холод становился совсем уж нестерпимым, и перспектива ночи в финской тюрьме на мягком матрасе и с миской баланды казалась запредельным раем.

- Ты, лесбиянка долбанная, забыла, что на нас висит воровство, убийство…

- Изнасилование несовершеннолетних… - встряла Митька

- И порча личного имущества в особо крупных размерах… - Медик с ненавистью натянула Митьке кепку на глаза, - Так ты хочешь еще и нарушение государственной границы прибавить? Это, мать, тебе не шутки шутить, это мать, на пожизненный срок тянет…

- Это вам, - уточнила я, - Тянет…

Медик многозначительно растер кровью по щеке присосавшегося комара

- Как муху… - пригрозила она мне, - Прихлопну.

Где-то в селении тоскливо завыли собаки…

- Ну не век же нам тут сидеть! – не выдержала, наконец, Митька, - Я жрать уже хочу, и вообще – меня комары искусали, мы тут до утра, что ли будем их кормить? А вдруг Пых твой и не вернется вообще? Одни проблемы от него! Пых проведет, Пых проведет!… - передразнила она Медика, - Местный житель, блин, - Митька презрительно сплюнула, - И что теперь, нам тут до…

- Гм… - вежливо прервали ее. Запахло иностранным одеколоном.

Внимательными, вежливыми глазами на нас смотрел невысокий, плотный мужичок, с аккуратной рыжей бородой и безбровым, веснусчатым лицом.

- Финн!

Небольшими руками финн любовно сжимал тускло поблескивающую двустволку, направленную в аккурат нам в живот. Наши руки автоматически вскинулись вверх за затылок.

- Допрыгались, коз-з-зявки… - презрительно выдохнула Медик.

Тот проследил траекторию полета плевка и, мягко улыбнувшись, внимательно посмотрел нам в лица.

- Давай, налаживай контакт с аборигеном, - Медик толкнул меня плечо.

- Чего я-то? – обиделась я.

- У тебя же бабка финка… - припомнила мне Митька.

- Прабабка, - уточнила я и опустила руки. Парламентерам с поднятыми руками как-то неприлично.

- Э-э-э-э-э-э… - задумчиво пальчиком я отвела от живота ствол ружья и, ткнув себя ладонью в грудь, гордо сообщила, - Хиатаанен!

Финик наклонил голову и слегка расширил глаза. Видать – удивился.

- А это че? – шепотом поинтересовался Митька

- Понятия не имею… - расстроил ее Медик.

Рассматривая веснусчатое лицо финна, я панически старалась вспомнить что-нибудь более убедительное, чем фамилия покойной прабабушки, но в голову кроме «юкси, какси, колме» - ничего ни шло.

- Hei! – поздоровался воспитанный финн, и вновь уперся ружьем в живот.

- Чего говорит-то? – поинтересовался Митька.

- Да черт его… - ответил Медик.

- Э-э-э-э-э-э… - я почесала нос и задумчиво погладила мушку на ружье, - Пал… Пялёнкё келлё ён?

Финн подумал мгновение и, оторвав одну ладошку от ружья, вскинул часы к глазам:

- Kymmenen…

- Хейнекен Микка Хаккинен!… - внезапно встрял улыбающийся Медик, и тут меня пробрало:

- Куинкя кяунис пяйвя!…- и вдохнув полную грудь воздуха, внезапно поинтересовалась, - Куинкя вёйтте? Хяускя тутустуя?

Моя убедительная вежливость слегка поколебала решительность воспитанного финна, и ружье в его руках чуть дрогнуло. Видя сей прогресс, я решила не сдаваться и добить вражью морду. Припомнив все, что когда-либо вылетало из уст моей прабабушки, включая мат, я выпалила:

- Мистя вёй ёстаа водка?

- Vodka? – заинтересовался финн.

- Водка! Водка! – радостно заверил Медик.

- О, - подивилась Митька, - Чухна по-русски лабает!

Финн гмыкнул и опустил ружье.

- Кylla, - подтвердил он.

- Чудеса-а-а-а-а… - удивились мы.

Вот она – великая сила общения.

Уже три дня искали Пыха, Уля облазил всю округу, но проводника и след простыл.

- Вот и верь после этого людям, - вздыхали мы, глядя на злого, тоскующего Медика

- Изведется ведь… и так вон кожа, кости и нервы…

Уля лишь понимающе кивал и лез в подпол за водкой. По уверениям Митьки, он не был похож на типичного финика. Во-первых, он не был жадным и с радостью вливал в нас отличную финскую водку, которую собственноручно гнал из можжевельника. Вечерами, он самозабвенно рисовал к этой самой водке этикетки акварелью, и, погрузив бутылки в фургончик, вывозил спиртное в неизвестном направлении. Видимо, сдавал излишки государству.

- Золотой парень, - оценили мы с Митькой Улю, - Жаль, что не буч.

Медик лишь вздыхал и косил печально одиноким глазом.

Во-вторых, Уля усердно искал с нами Пыха, это он нашел знакомую нам кепку Пыха, мирно висящую на кустике. И, наконец, именно Уля обнаружил на березке до боли знакомую красную надпись, гласящую: «Был Пых, да весь вышел!»

- Не может быть! – охнули мы и торопливо заотворачивались, чтобы не видеть внезапной, крупной слезы показавшейся в некогда гордом глазу Медика.

- Жаль командира, - сетовал Митька и с замиранием сердца вспоминал Ляльку. Мне вспоминать было некого, а потому я романтично хлопала на шее комаров и молча соглашалась с Митькой.

Командира было жаль. Пропадал командир.

- Медика необходимо утешить, - не выдержала, наконец, жалостливая Митька и серьезно посмотрела на Улю.

- Olen naimisissa!!! – истерично перепугался он. Уля и вправду был женат, на стене висела фотография, где он, маленький, круглый и нарядный сидел на коленях огромных размеров женщины с кадыком и ладонями, напоминающие ковш экскаватора.

- Да, я не про то… - отмахнулась Митька, - надо как-то Пыха возвернуть…

- М-м-м-м… - оценил идею Уля и задумчиво принялся набивать смешную финскую трубочку табаком.

- Легко сказать – возвернуть! Он же это – местный авторитет, че сказал, то и будет!

- Так это он там, - Митька махнула куда-то в сторону родных карельских берез рукой, - Авторитет, а не тут.

- Вот что, - терпение мое лопнуло, - Знаете что? Идите в жопу!

Уля затянулся вонючей махоркой.

- Втянули меня в черт знает какую историю! Еще и бучей им возвращай! Ты его банду видела? Так пригладят – мало не покажется! – я встала и решительно приставила лестницу к крыше дома, - Как хотите, но я в этом не принимаю никакого участия!

- Куда ты лезешь, шкура? – спокойно спросила Митька, когда я долезла до трубы на крыше.

- Хочу на Родину посмотреть, имею право! – там, где заканчивалась бескрайняя кромка финского леса – тянулись обожженными проплешинами массовые вырубки, это и была родная земля.

Глава 8. Ни где не любят лесбиянок

На утро нас ждала катастрофа – из командировки вернулась жена Ули. Мы догадались об этом по характерному отборному звуку разбиваемой стеклотары, русскому мату с косноязыким финским акцентом. Говорилось что-то про мать Ули, его сына и какую-то суку, которую его жена имела в различных видах, и которой мало не казалось.

- Неужто и она лесбиянка? – удивились мы, с тоской понимая, что если от слов жена Ули перейдет к делу, на нас повесят еще один труп и производство паленой финской водки.

- Давайте что ли, выбираться… - предложила шепотом я.

- Предлагаешь бросить товарища в беде? – подозрительно поинтересовалась Митька, сжимая в руках дедов топор.

Во дворе что-то громко бухнуло и потянуло гарью, война разгоралась нешуточная. В дом ввалился Уля и решительно принялся баррикадировать дверь.

- Что случилось?

- Vodka! – лаконично ответил тот, и нам стало жаль уничтоженного богатства.

- Эх, - посетовали мы, - Ничего-то бабы в жизни не понимают!

Уля лишь хмыкнул и, достав с полки бейсбольную биту, примеряясь, взвесил ее в руке.

- Ты чего? Бить ее будешь?

В дверь вдруг что-то мощно торкнулось, с окон рухнули занавески и мы с трудом удержались на ногах.

- По-моему, - опасливо заметила я, - Сейчас будут бить нас!

- Кylla, - согласился со мной Уля и надел на голову русскую каску времен Великой Отечественной Войны.

- Слушайте, - возмутилась вдруг Митька, - А как же законы финского гостеприимства? Гость – неприкосновенен! Ну, подумаешь, водка! Что же сразу драться-то? Чего ей не нравиться? – спросила она у раскуривающего трубку Ули.

- Lesbo… - он задумчиво выдохнул дым, подпирая плечом содрогающуюся под ударами жены, дверь.

- И тут гомофобия!

- Чухна-а-а… - обратилась я к выбиваемой двери, - Вы же культурный народ!

Медик лишь вздохнул тяжко и начал бинтовать руку – готовился к кулачным боям.

- Подумать только, - Митенька устроил обух топора в ладони поудобнее, - Нигде не любят лесбиянок!

Мы прислушались – жена за дверью неистовствовала, дверь того и гляди слетит с петель. Глядя на экипировку Медика, Ули и Митеньки, я с тоской понимала, что в рукопашную нам ее не одолеть. Спасти нас могло только чудо.

- Вот так и з-з-з-дохнем в чухонской глухомани… - Митенька сглотнул слюну, ему было неохота помирать, у него дома осталась молодая жена. Медик лишь вздохнул и, видимо, подумал о Пыхе и светлой любви между бучами. Мне вздыхать было не о ком, но и помирать, почему-то тоже не хотелось.

- И все-таки, - завела я свою канитель, - Нам надо отсюда как-то выби…

- Ша! – Медик прильнул ухом к, на мгновение, утихшей двери. Где-то далеко отчетливо слышался звук тарахтящего трактора.

- Не может быть… - засомневался Митька.

- Может! – отрезал, в момент засиявший, Медик.

Сомнений не было – Пых спешил на помощь.

Трактор фырчал уже совсем отчетливо, и жена Ули оставив в покое дверь и протопав пудовыми шагами по сеням, устремилась во двор. Мотор в мгновение ока заглох и расслышав лишь короткий отрывистый вскрик, мы погрузились в щемящую душу тишину. Время тянулось мучительно медленно, казалось, даже ход секундных стрелок на настенных часах увеличился раз в сто.

- Да что же там происходит? – Медик прильнул ухом к замочной скважине, в безуспешной попытке услыхать хоть звук со стороны свободы. Мы тоже переживали за Пыха. Я, по крайней мере. Как на человека и буча, мне было абсолютно насрать на его судьбу, но два важных аргумента не давали моему сердцу успокоится.

Факт номер один: Без Пыха мы из финского поселения живыми не выберемся.

Факт номер два: Если финка его замочит, у нас на руках будет еще одно боди. Если, конечно, эта бешеная баба даст нам шанс выжить.

Так что, по этим объективным причинам – судьба Пыха волновала меня не меньше, чем Медика. Митьку же волновало лишь, успеет ли он обновить дедов топор. Что волновало невозмутимого финна, мы понять не могли.

- Да что же там происходит? - Медик с остервенением подергал дверь. Она не поддавалась, - Да что же… - он уперся ногой в косяк и потянул дверь на себя. Безуспешно, - Да, еб твою мать, что там происходит?! – истерично, по-бабьи, он пнул дверь башмаком и, с легким скрипом, она отворилась.

- О! – оценили мы.

- Что, курвы, пересрались? – услышали мы знакомый бас и перед нашими глазами предстал дед Митяй.

Мы сидели на завалинке, пили можжевеловую водку, курили и наблюдали, как дед Митяй, распушив усы, с восторгом хлопал по коленке Улину жену, а та смущалась, краснела и, похоже, немного флиртовала.

Выяснились ужасающие подробности – они вместе служили в армии.

Улина жена, в прошлом была мужчиной. Кем был в прошлом сам Уля, мы из тактичности уточнять не стали – какое нам дело? Ровным счетом – ни какого. Особое уважение вызывал еще и тот факт, что кроме пола, Улина жена сменила еще и национальность, видимо отсюда и бралась ее нелюбовь к водке. Откуда бралась ее нелюбовь к лесбиянками, мы выяснять не стали, лишь рассматривали маленькие, аккуратные руки Ули с коротко состриженными ногтями. Велика сила привычек.

- Ну, что… - дед Митяй подкрутил ус, - Домой что ли? А то там вас уже заждались!

Митька и Медик, неожиданно по-женски моргнули своими бесстыжими ресницами и радостно разместились в тракторе, на дверце которого знакомым цветом красовалось предупреждение:

«Со стоящими пальцами – не работать!»

- Проститутки… - буркнула я, принимая из рук Ули прощальный подарок – ящик водки на свадьбу Митьки. И еще один – на свадьбу Медика. Уля хоть и финн, а мужик дальновидный, - Проститутки… - еще мрачнее буркнула я, гнездясь в кабину за спину деда Митяя и всем своим сердцем предчувствуя закат нашей дружбы. Как говориться, пришла п***да – отворяй ворота.

- Ну, пааааехали! – трактор дрогнул, накренился опасно и пополз по направлению к финско-русской границе.

Дня три праздновали свадьбы Митьки с Лялькой и Медика с Пыхом. Точнее праздновали я, дед Митяй и бучи. В количестве двадцати человек. Молодожены же старательно ломали сеновал, к которому подходить было опасно ввиду, его взрывоопасных кренов, нечеловеческих стонов и вот-вот ожидающейся искры. И так – три дня.

- Дорвались… - негодовала я, с подозрением рассматривая знакомый уже почерк на стоящем посреди стола корыте с оливье, ловко наструганным шашкой дедом Митяем:

«Счастье не в том, что бы было с кем, а в том, что бы было чем!»

Глубокую философию лозунга я постичь так и не смогла в виду сильного алкогольного нестояния, но зато я смогла постичь появление знакомого постового милиционЭра в мышиного цвета шинели.

- Знакомые все лица… - невесело прошептала я, припоминая враз трахнутую Манюню, смерть папика еврея, нервный стресс матери, порчу автотранспорта и, конечно же, кражу кокаина.

- А я вот тут вам керосину привез… - сказал милиционЭр и жопа моя почуяла неладное.

Глава 9. Бычки в томате

Митька и Медик в самом непотребном виде, а именно в ватниках на голое тело, сатиновых семейных трусах до колен и кирзачах на тощих бледных ногах, месили деревенскую грязь, с ненавистью всматриваясь в спину участкового. Мент озлобленно размахивал бидончиком с керосином, который праведно возмущенный дед Митяй принять в дар отказался, и конвоировал нас в местный участок. На его спине краснела надпись: «Взяткодатель!». Надпись, конечно, особым шиком не блещет, но смысл ее – крайне актуален.

- За что, товарищ начальник? – рванулся вперед Медик.

- За нарушение паспортного режима, - милиционЭр достал из кармана пачку ключей и задумчиво перебирал их, поставив бидончик на землю.

Мы стояли у облупленного, одноэтажного барака с шикарно выведенной кириллицей золотой надписью: «Арестанты». В глубине двора виднелась крыша на двух перекошенных столбах, между которыми в земле виднелась черная дырка – ментовской гальюн.

- О, как… – подумала я, и почему-то настроилась на мироволюбиво-церковный лад.

- Какого-такого режима? – не унимался Медик, пальцы которого еще хранили остатки молодоженской эрекции.

- У нас тут – погранзона. Вы не встали на учет в милиции по прибытии, как непостоянно проживающие. К тому же, - мент подобрал ключ и отпер замок, - у вас и пропусков не обнаружилось. Вдруг вы диверсанты? Замышляете чего не того?

Наша доблестная милиция, как всегда проявляет бдительность задним числом.

- И как будем отсюда выбираться? – спросила я, когда дверь арестантской за нами захлопнулась.

- Как, как? Откуда я знаю? – Медик со злостью пнул шаткую дверь, с мощной надписью «Здесь был я!», - Сама своей головой подумай! Устал я за всех решать!

Митька присел на край скамейки (другой мебели не наблюдалось) и горемычно подперев щеку рукой, грустно вздыхал, вспоминая Лялькины оргазмы.

Было тихо, и лишь ветер старательно отдирал кусок кровли с нашего, и так ветхого, каземата.

- Интересно, - поинтересовался Митька, закончив куском битой бутылки выцарапывать на стене надпись «Митька+Лялька=LOVE FOREVER!», - а почему мент деду взятку за нас давал, а не наоборот? Может, дед мой – стукач?

- Был бы он стукачом, взял бы керосин… а он не взял. Значит не стукач… - Медик развалился на полу, постелив свой, уже поизносившийся, ватник, - Но все равно странно…

Прислушались – кровля не поддавалась.

- Слушайте, - озарило вдруг меня, - Слушайте! Вы это видели? – я ткнула пальцем в «Здесь был я!», на двери.

- И что? – вяло проявил инициативу Медик.

- А то, что он здесь БЫЛ!

- Ну и что? – Митька тоже не отличался быстротой мышления.

- А то, дуры стоеросовые, что если он тут БЫЛ, значит его тут больше НЕТ! – я нервно заметалась по камере, - Возникает вопрос, КАК…

- … он перестал быть тут! – закончил мою мысль Медик. Вот умеет он пукнуть в нужный момент и срубить себе всю славу, - Отлично, отлично… - он алчно потер руки, - Как бы нам теперь до этого мальца добраться?

За дверью обреченно печально звякнуло ведерко.

- Эй, мальчик, тьфу, девочка! – Медик метнулся к растресканному косяку, - керосину хочешь?

За дверью кто-то смачно сплюнул и, дрябнув ведерной ручкой, подозрительно переспросил:

- Керосину?…

Мы замерли. Мы даже дышать боялись, ожидая ответа.

- Нет!! - отрезал бученыш.

- Я ж вам говорил – аукнется. Жопой чувствовал! – припомнил нам с Медиком Митька.

Нам стало слегка неудобно.

- Мальчик, тьфу, девочка, как там тебя звать-то?

- Фекла.

- Как?!!!

- Фекла… но можно Федор.

И что за традиция в этом селении баб мужскими именами звать?

- Слушай, Фекла-Федор, ты видел у мента целый бидон керосина?

- Ну…

- Он твой, - жарко задышал в дверь Медик, - только помоги нам отсюда вылезти…

- Бидооон? – Фекла-Федор задумался с сомнением в голосе.

- Да, бидон, бидон!

- Гм, добавочка требуется, - пробасил деловито бученыш.

- Добавочка? Какая еще тебе добавочка? – распалялся Медик.

- Бабу…

- Бабу? Какую-такую бабу?

- Городскую… - после выразительной паузы мечтательно протянул Фекла-Федор.

Мы дружно почесали затылки.

- Ни фига себе, поколение! Еще женилка не отросла, а уже бабу ему!

- Городскую…

- Да где ж мы ему бабу-то найдем? Еще и городскую?

- Если мы ему сейчас не пообещаем, будем тут сидеть до осеннего призыва!

Медик был прав. Честность честностью, но у некоторых ведь и жены молодые по лавками скучают, а кругом – бучей полна деревня. У некоторых жен нет, но бучей, опять же, полна деревня. Короче, мы хотели на свободу.

- Тебе, блондинку или брюнетку?

- Рыжую!

- Договорились, будет тебе баба! А теперь давай – выручай нас!

Мы сидели без дела уже часа два, ожидая возвращения Феклы-Федора.

- За инструментарием… - сообщил он и резво утопал.

- Вот сволочь! – нервно дернул коленом Медик, - Вымогатель!

- Ладно вам… - Митька был настроен миролюбиво, - Мировой буч растет, нигде не пропадет. А сколько женщинам радости будет…

- Да уж, - согласилась я, - А где мы ему рыжую городскую бабу найдем? Где?

- Придумаем чего-нить, - отмахнулся Митька, - Что в первый раз, что ли?

- Эй! – раздался за дверью знакомый басок, - Вот, держите!

Одна из расшатанных досок двери отошла в сторону, и в образовавшуюся щель легко пролезли следующие вещи:

1. Кусок хлеба.

2. Бутылка водки «Столичная»

3. Банка консервов «Бычки в томате».

- Это что? – удивились мы, - И есть твой инструментарий?

- Ага, - подтвердила Фекла-Федор, - И вот еще:

4. Нож консервный.

- Все, - сообщила Фекла-Федор, - Так это, насчет бабы-то – договорились. Не забудьте! – и звякнул ведерком угрожающе.

- Эй! Малец! А что нам делать-то со всем этим добром?! Эй! Эй! Ау…

- Вот все-таки сволочь, - согласилась, наконец, с нами Митька, - Ушел, подлец! Поймаю, пальцы откручу – никакая баба не будет нужна!

Мы тупо смотрели на принесенную провизию. Хлеб был явно не первой свежести, водка сразу видно – паленая, банка с бычками вздулась так, что наводила на мысли о дате ее изготовления:

- 1945-й… - подтвердил Медик, повертев банку в руках.

Единственное, что из всего этого было годно к употреблению, это – консервный нож.

- И что будем делать? – спросила я, вертя в руках открывалку.

- Подкоп рыть? Или выдернем все гвозди из этой хибары и разберем стены, на хрен? – Медик кипел энергией.

- Что б на нас сверху крыша упала… оригинальная мысль.

- Может, это менту взятка?

- На кой ляд ее сюда тогда пихать? Отдал бы менту…

- Ну, не знаю тогда… - расстроился Митька.

- Может, нас хотят отравить?

- Может – это квест? – идеи из Медика сегодня, так и прут.

- Что?

- Шарада… Типа, водка, хлеб, консервы и консервы – ответ? Застолье!

В замочной скважине зацарапал ключ и мы торопливо сомкнули спины, пряча водку от посторонних глаз.

- Та-а-а-к… - мент близоруко щурился, обводя нас взглядом, - Ты! – ткнул он.

- Я? – удивилась я.

- Ты, ты… - подтвердил мент, - Пошли со мной.

- Бить будут… - предположил Медик шепотом.

- Сведения выпытывать… - подтвердил Митька.

Пол ушел из-под моих ног, голова закружилась и тошнота подступила к горлу.

- Пошли, пошли… - поторопил мент и мы пошли.

Усталая, я вернулась уже глубоко за ночь. Всю ночь мы с участковым шлялись по селу и закрашивали анархисткие лозунги Феклы-Федора.

- Спокойной ночи, - сказал мент и закрыл за мной дверь кутузки.

- Да уж…

В камере царил погром. Единственная мебель – скамейка была разломана в щепки. Красноречивые царапины на лбу Медика говорили о том, каким образом она была уничтожена. Ватник Митьки был порван в клочья, рукава оторваны, карманы откушены, один сапог, неясно чей, намертво вбит в стену. Митька с Медиком спали богатырским сном, и руки их, мертвой хваткой сжимали шеи друг друга. Посреди всего этого безобразия валялась пустая бутылка из-под водки, корка хлеба и банка сожранных бычков.

- Суки девушки… - грустно пнув пустую бутылку констатировала я. Хотелось есть. - Эх, - подобрав с пола банку с бычками, я грустно обмакнула палец в остатки томата, - Эх… - и, облизав с него живительные белки-углеводы, легла спать на оторванных Митькиных рукавах.

Глава 10. Путь домой

Проснулась я от спазм, сотрясающих весь мой живот:

- Дяденька милиционЭр! Дяденька милиционЭр! – сотрясая кулаками дверь, орала я, - Пустите!

- Чего тебе? – но ответить я так и не успела. Сметя мента с дороги, я с грацией раненой лани рванулась к бревенчатой развалюшке со спортивным названием “00”.

Вернувшись минут через пятнадцать, застала мента сладко спящим под дверью нашего каземата.

- Может тебе, газетки принести?– поинтересовался он, не подозревая, что это было только вступление перед основным выступлением.

- Дяденька милиционЭр! – через десять минут трубила я, вышибая дверь плечом, - Пустите опять!!!

- Поспать дашь? – зло поинтересовались две продажные морды за спиной.

- Дам, дам… - слабо в это веря, пообещала я, вываливаясь в светлую карельскую ночь, - Еще немного, - размышляла я, сидя на толчке, - И полузаросшая тропа ведущая к гальюну превратится в широкий утрамбованный проспект! – и сердце мое наполнялось слабоватой гордостью. Слабоватой, потому что меня беспокоили другие проблемы.

- Полегчало? – ненавидяще спросил милиционер, запирая за мной дверь.

Однако, основная гастроль была еще впереди.

- Вот что, - раза после десятого мент, похоже, не выдержал, распахнул настежь дверь камеры, - Вот тебе ключи, - он тяжело дышал, кроме фуражки и форменных трусов, другой одежды на нем не наблюдалось, - Будешь себя сама сперва отпирать… а потом запирать… а потом отпирать… и вновь – запирать! Вопросы есть?!!! – проорал он мне в ухо.

- Вопросов нет! – согласилась я, и с новым душевным подъемом устремляясь к заветному сарайчику.

По возвращении меня ожидали две довольные физиономии, уставившиеся с некоей скрытой мыслью:

- Чего вам?

- Ключи у тебя?

- Ну, и что?

- Дверь отпирай! – Медик наехал на меня острыми сиськами.

- Зачем?

- Домой пойдем, дура!

- Не, не могу… мне ведь это… доверили, что б в туалет…

- Ты, что, на свободе посрать не сможешь? – не выдержала Митька и вытолкнула меня на улицу.

- Я только одного не пойму, - вышагивая рядом с Митькой и Медиком, по направлению домой, пыталась разобраться я, - Почему меня, у которой с позавчерашнего дня маковой росинки во рту не было, пробрал понос, а вас нет?

- А мы тут при чем? – обиделся Медик, - Мы тоже вообще ни крошки не перекусили!

- Да ладно! А кто выжрал водку и консерву сожрал? – и неведомая сила повлекла меня в ближайшие кустики.

- А бычки, между прочим, тухлые были! – возбухла Митька, - Такая отрава!

- И водка паленая! Такой спиртяра, что вообще!…

- Интересненькое дело, - оглядываясь в поисках лопуха, удивилась я, - А товарищу чего-нибудь оставить – типа, рука не поднялась?

- Да ладно! Мы там подливку оставили – на завтрак подкрепиться!

- А утром ее уже не было! И кто это ее сожрал?

- Выходит, я еще и виновата? – лопуха не наблюдалось, - Вы все выжрали, а я – виновата?… И дайте, бляди такие, лопух – жопу вытереть нечем!

- Да на, на… Только не ори, кругом люди спят…

- Вы хоть помните, - выбравшись обратно на дорогу, я мстительно решила отомстить, - Что вы вчера друг с другом вытворяли? А?

Медик и Митька тревожно переглянули



проголосовавшие

Для добавления камента зарегистрируйтесь!

комментарии к тексту:

Сейчас на сайте
Пользователи — 0

Имя — был минут назад

Бомжи — 0

Неделя автора - факир

Ж и Д
Ключик Жизни
Пишет слово. Пишет два.

День автора - Братья с лорца

лимерики
Апология пизды
Удмурдский эпос о батыре Елдетее
Ваш сквот:

Последняя публикация: 16.12.16
Ваши галки:


Реклама:



Новости

Сайта

презентация "СО"

4 октября 19.30 в книжном магазине Все Свободны встреча с автором и презентация нового романа Упыря Лихого «Славянские отаку». Модератор встречи — издатель и писатель Вадим Левенталь. https://www.fa... читать далее
30.09.18

Posted by Упырь Лихой

17.03.16 Надо что-то делать с
16.10.12 Актуальное искусство
Литературы

Непопулярные животны

Скоро в продаже книга с рисунками нашего коллеги. Узнать, кто автор этих охуенных рисунков: https://gorodets.ru/knigi/khudozhestvennaya-literatura/nepopulyarnye-zhivotnye/#s_flip_book/... читать далее
19.06.21

Posted by Упырь Лихой

19.06.21 Непопулярные животны
19.06.21 "Непопулярные живот

От графомании не умирают! Больше мяса в новом году! Сочней пишите!

Фуко Мишель


Реклама:


Статистика сайта Страница сгенерирована
за 0.028553 секунд